Les femmes amoureuses

Роза в жизни не подумала бы, что у нее когда-нибудь будет семья. Вот прям семья, прям с женой и детьми, но какие бы планы она себе не строила по молодости лет, стукнуло двадцать восемь, и они поняли: надо. Идея пришла сначала в розину голову, а потом и в шершунину – Роза все говорила, мол, мы вывезем, мы все сможем, да мы ваще, ю ноу блин. Матери года. 

Естественно, что за этим стояло нечто более глубокое, чем «да мы ваще». Шершуня хотела, чтобы появился новый человек, которого они могли бы воспитать так, как сами бы того хотели и отпустить в мир кого-то более или менее согласующегося с их пониманием хорошего. Роза хотела, чтобы появилась смесь Шершуни и ее, смотрела ее глазами и улыбалась ее улыбкой. Новых человеков вышло двое. Глаза у них получились розиными. Как они дожили до того, как их потомство пошло в седьмой класс – это отдельная история, местами пугающая, местами трагичная, местами смешная до колик, но эти двое, ЯковЯнныч и МаринЯнна, изволили вырасти и откипитяривали в школе если не как матери по молодости, то близко. Яша изрисовывал парты с отстраненным видом, а Мариша бегала как угорелая, делала Яше сливы и показывала Москву, а потом решила, что хочет продолжать дело своих легендарных родительниц и основала рок-группу «Фантомас Разбушевался» - это потому что когда она начинала кипитярить дома, Роза ей заявляла именно это.
 А Мариша и не жаловалась, ей было приятно, что мама признает ее заслуги в разведении различного рода хаоса. - Отвали от Яши! Твою мать, Марина, ну опять Фантомас разбушевался. - Мааам? – Мариша делала лукавые-лукавые глаза и смотрела на Шершуню, а Шершуню такими глазенками было купить раз плюнуть, - А мама… - Я твою мать твоюматила еще когда тебя в планах еще не было. Родили блин рыжую бестию на свою голову, палец ей в рот уже не положи. Тьфу на тебя. 

Когда фантомас не бушевал, то назывался солнышком. Яша солнышком назывался почти всегда, но ему втайне тоже хотелось побыть фантомасом. Если честно, он Марише немного завидовал, потому что на ее фоне был… Ну, обычным. Откипитярить было скорее по ее части, но он тоже старался не отставать, например, запустил свой стартап по торговле сигаретами у школы и даже разработал для этого отдельное приложение. Знала об этом, правда, только Шершуня, потому что если бы узнала Роза, то можно было бы тушить свет. Тем не менее, не было никакого злого и доброго полицейского. Мариша в четыре года получила диагноз СДВГ и Шершуня, как семейный эксперт по психическому здоровью, водила ее к врачу за руку – даже в седьмом классе, когда их домашний фантомас начала демонстрировать явную тягу к тому, чтобы все делать самостоятельно. Шершуня понимала, что если отпустит эту костлявую ручку в веснушках, то из-за ее же хреновых генов дочь пойдет той же дорожкой, что и она, а на нее может не найтись своей Розы, да и они с ней все же не вечные. В школу они ходили вместе. Обычно их вызывали по маришину душу, потому что Яша развил свою сигаретную мафию крайне скрытно и умудрялся не спалиться, а Мариша действовала исключительно открыто и прямодушно, даже как-то по-глупому. Заявить дурной учительнице, что она дурная? Конечно заявим. Роза краснела и бледнела перед этой училкой, а Шершуня потом в коридоре ее спрашивала, а что Марихе-то делать, если училка и правда дура, а Мариха… Ну вот такая. Роза прекрасно понимала, что она и сама бы в школе рассказала училке все, что о ней думает, но ее собственному юному фантомасу вроде как не по статусу.

В результате Роза училке и рассказала, что о ней думает, и нечего предъявлять Марихе за андеркат, который они с Яной ей так любовно выбривали, но домашнего фантомаса в итоге отчитали. Родительские моральные дилеммы оказались намного сложнее, чем казались изначально. Что делать с яшиными творческими потугами на партах? Он их, конечно, оттирал после уроков, но в конце концов Роза презентовала ему сразу два скетчбука – черный и белый, но его привлекала именно древесная структура парты, поэтому хоть его комната и была увешана рисунками, парты в покое тоже не оставались.

 Мариша вечно тянула руки к старенькой – чуть ли уже не винтажной – розиной малыхе, но Роза позволяла ей брать разве что медиаторы, потому что зная ее разрушительную силу, ее к малыхам вообще лучше было не подпускать, ни к гитарным, ни к человеческим. Да она сама еще малыха, хоть и пытается строить из себя взрослую и крутую. Помимо Марихи в группе «Фантомас разбушевался» состоял и яшин друг, который без Марихи дышать не мог, а сама Мариха одарила его функцией носителя ее гитары, и Санек безо всяких вопросов ее носил. Это обстоятельство вызывало у Яши огромный диссонанс: во-первых, что можно в здравом уме найти в его гиперактивной сестрице, а во-вторых, как это так, какого-то Санька Мариха к себе взяла, а Яшу прокатила. Даже тут фантомасом стать не получилось. - Так у тебя голос козлиный, Яш, какой тебе рок – недоуменно сказала Мариша, - ты максимум нам обложки сможешь рисовать. - Сама коза, - буркнул Яша.

 Мариха сложила пальцы в козу и показала язык. Очень обидно, ее даже подъебать нормально не выходит. - Вот почему у всех сестры как сестры, а у меня… - А ты мам наших видел? Как они могли сделать кого-то обычного? То, что мы в принципе существуем – уже необычно. - Да чо необычного-то… - Чо через левое плечо. Обычно чтобы делать детей мужик нужен. Ты наблюдаешь мужика? - Не наблюдаю. - Вот те и необычность. Не говори только, что никогда об этом не задумывался. На самом деле задумывался, но эта мысль была примерно на том же уровне как вопрос «почему небо голубое». Ну голубое потому что голубое, очевидно же. Ну и точно так же – «почему у нас две мамы» - ну потому что две мамы, тоже совершенно очевидно. Две мамы это лучше, чем одна, и Яша любил этим хвастаться в садике, но на него смотрели как на дурачка и даже не верили, что у него две мамы сразу. - Маму будешь называть тетей Яной, ясно, мелочь моя? – говорила Роза, собирая его в сад и чмокая в щеку. Яша кивал. Ничего ему не было ясно, но раз мама просит, то ладно. Ему вообще никто не верил, что у них дома стена увешана гитарами, а еще есть барабанная установка и специальная комната без шума, а еще сестра, такая же рыжая как он, только вредная до невозможности, и зовут ее Маришей. 

- Воображение у Якова, конечно, на высоте, - качала головой воспитательница, - у него и впрямь есть сестра? - Ну да, - Роза пожимала плечом, - забавная такая малыха. - А в садик почему не ходит? - Подход особый нужен, - сказала Роза и быстро увела Яшу восвояси. Дома дрыхла Мариша, и Яше дали распоряжение не топать и не шуметь, потому что если Мариша дрыхнет, то лучше этот прекрасный миг не портить в своих же интересах. Яна погладила Маришу по спине, и босыми ногами пришлепала к Розе с Яшей. Стала снимать с него штаны, а потом противные зеленые колготки. - Как день прошел? - Мне опять никто не верил. - Это потому что они дураки и не лечатся, - заявила Роза. На следующий день Яша передал это воспитательнице, и садик пришлось менять. Потом решили, что к Яше тоже нужен особый подход, и пусть лучше они вдвоем болтаются на домашней студии, чем окисляются в саду. - Смотри, блин, че творит, - сказала Роза, кивая на Яшу, который разрисовывал стену в репетиционной, - прям как в старые добрые. В тебя пошел, - и поцеловала Шершуню в висок. Тогда Яша понял точно, что какая разница, сколько у тебя мам, если они тебя любят.