Было или не было

А следом за этим случилось несколько ночей, за которые Ибо не просто не отдохнул, но и вымотался еще больше. Ночей, в которые Сяо Чжань ему не приснился. Мысли о произошедшем, о том, что все было лишь сном, и о том, что этого больше не повторится, мешали Ибо заснуть. А когда он все-таки засыпал, то его накрывало глухой черной пустотой, которая пугала еще больше. Отчего он просыпался и подолгу пил воду на темной кухне, глядя в окно или вслепую таращась в новостные ленты. Но ни там, ни там не было ни следа Сяо Чжаня. Тренировки одна за другой летели коту под хвост. «Может, мне не надо в Китай?» — подумал Ибо после очередной выволочки от тренера. — «Может, вселенная так намекает мне и моим новым спонсорам, что я должен остаться здесь? Или что?» Однако у вселенной не было пояснительных комментариев на этот счет. Но после того, как посреди разговора с ребятами Ибо чуть не выскочил на дорогу, потому что на другой стороне улицы ему померещился знакомый силуэт, дома его заперли официально и по всей строгости: без ключей от мота, зато с неограниченной доставкой еды из ближайших ресторанов. «Чтобы отдохнул, выспался и пришел в себя», — гласило пожелание менеджера. Ибо сжал зубы на это «выспался», но делать вид, что все в порядке, ему тоже давалось нелегко. Так что посидеть немного дома в тишине было не самой плохой перспективой. В следующий раз, когда Ибо очнулся во сне, вокруг было белым-бело. Но это была искусственная белизна, стерильная и болезненная, с резким запахом лекарств и писком приборов жизнеобеспечения. Хотя в центре этой безрадостной пустоты все же нашлось пятно, на котором отдыхал глаз. В помятом халате и с синими тенями под ресницами, но такой знакомой и нужной улыбкой, сейчас блеклой, вымученной и все-таки — с облегчением. Тело Ибо ощущалось ватным и не слушалось. Язык и тот ворочался с трудом. Зато вот руке, которую грел Сяо Чжань в своих ладонях, было лучше всех. «Гу Вэй», — прочитал Ибо на его бейджике рядом со значком госпиталя. — Теперь ты мой доктор? — проскрипел он пересохшим горлом. — Какая прелесть. Не мог найти халатик покороче? Сяо Чжань на своем месте фыркнул и, прикрывая глаза, прижался щекой к его ладони. — Я не твой лечащий врач. Просто увидел, как тебя привезли на отделение. В окровавленной форме… Кажется, в этом сне ты полицейский. А я... гастроэнтеролог, что ли. — Для меня ты всегда будешь кардиохирургом. Доктор, не хотите послушать мое сердце? Что-то барахлит… Сяо Чжань с беспокойством поднял голову, но, углядев кривую усмешку Ибо, вздохнул. — Нет нужды, — улыбнулся он с грустью, — у меня с моим те же проблемы. Что с нами происходит, Ибо? И что нам с этим делать? Я, вроде, и понимаю, что это сон, но каждый раз он так реален. Я дышу, ощущаю вкусы и запахи, чувствую тепло твоей руки и как ты нужен мне. И знаю, что это лишь фрагмент реальности, а утром я снова проснусь дома. — Где это «дома»? Чтобы найти тебя, чтобы удостовериться, что мы оба настоящие, я должен знать, где искать тебя. — Я… не знаю, — тихо ответил Сяо Чжань. — Мне казалось, какие-то вещи я помню отчетливо: улицы и события, людей. Но стоит мне попытаться приглядеться к названиям или датам, как они теряют фокус. — Хотя бы какая страна? Потому что впервые мы встретились в Сеуле, это Южная Корея. Но скоро я возвращаюсь в Китай. — Китай, — эхом повторил Сяо Чжань. — С учетом нашей последней встречи и ее антуража это больше похоже на правду. Я родился в… Чунцине, — округлил он глаза. — Я помню, где я родился. Чунцин! Определенно. А ты? — В… Лояне. Но я буду жить не там. Да и неважно, где я буду жить. Скажи мне, где мы встретимся? Где ты сейчас? — Я… не знаю, — прикусил губу Сяо Чжань. — Хорошо, — не сдавался Ибо. — Когда в Сеуле мы собирались ехать завтракать, ты сказал, что знаешь какое-то круглосуточное место в центре. Ты вызывал туда такси. Что это за место? Может, мы сможем увидеться там? Или хотя бы оставить там контакты друг для друга. На кассе, например. — Я… не помню, Ибо, прости, — пробормотал Сяо Чжань, — все было как… во сне, — и уткнулся лицом в их сплетенные пальцы. — Ну что ты, не извиняйся… — поспешил сказать Ибо, хотя был страшно расстроен. Он сам не мог четко сформулировать, где будет жить в Китае. А ведь ему казалось, он потратил такую прорву времени, согласовывая детали своей будущей квартиры, что его адрес ему будет в страшных снах сниться. Вот он и снится, и как Ибо не может его вспомнить. И то, что они с Сяо Чжанем оба родились в Китае, не имело особого значения. Встретились же они почему-то в Сеуле. То есть, конечно, во сне, но во сне это точно был Сеул. И как с этим быть? Что если Ибо уедет, а Сяо Чжань останется здесь? То есть там, то есть где-то, где Ибо не сможет его отыскать. Хотя один только Китай был более чем масштабным полем для розысков. — А ты? — спросил Сяо Чжань. — На какую тренировку мы должны были ехать? Чем ты занимаешься? Ты что-то говорил про гонки, но я не смог вспомнить какие. Любительские или основные чемпионаты? Формула-1, Наскар, Ле-Ман? Ибо открыл рот, чтобы ответить. Это было проще простого, это же вся его жизнь, это… это… — Да блядь, — прошипел Ибо. — Что за?.. Так не бывает. Твою же налево. — Да хоть направо, — хмыкнул Сяо Чжань. — Нам это, к сожалению, никак не поможет. И почему я не удивлен? Но, — добавил он спустя недолгое молчание, — мы все еще видимся. Пусть даже так. — Не надо. Не говори мне снова, что выхода нет и выбирать не приходится. Это не моя схема. Меня не так воспитывали. Ты обещал искать меня, помнишь? — Я помню, Ибо. Это единственное, что я не забывал. И я ищу тебя. Но я знаю, как ты выглядишь и как тебя зовут, только во сне. А в реальности — только то, что я чувствую к тебе и какие-то мелочи, вроде того, что ты чуть ниже, носишь сережки, пахнешь конфетами и постоянно на автомате облизываешь губы. — Какое интересное наблюдение. Что-то мне никто раньше об этом не говорил. Может, это у меня только на тебя такая реакция. Если ты понимаешь, о чем я. — Ох, перестань, только не здесь, — смущенно опустил глаза Сяо Чжань, начиная краснеть. А лицо спрятал опять в руку Ибо, где тот ощутил на коже его горячий выдох. И пусть тело Ибо все еще его не слушалось, оно определенно знало, чего хотело и в силу своей слабости не могло сейчас получить. — А где? — проворчал Ибо. — Раз уж мы пока можем видеться только в таких странных обстоятельствах, давай хотя бы не будем ограничивать себя их странными рамками. Никакими рамками. И если бы не отходняк от лекарств и чертова капельница, которая мне явно нужна, я бы уже давно предложил тебе прилечь рядом. Но вот поцеловать меня ты можешь сам. Давай уже, целуй, хватит с моей рукой забавляться, и так уже волосы дыбом. — Ибо… — с легким укором посмотрел Сяо Чжань, но все равно придвинулся, чтобы склониться над ним и невесомо погладить по щеке. — Я скучаю по тебе. — Я тоже, — ответил Ибо, вглядываясь в его глаза, — очень скучаю. Надеюсь, ты существуешь. Вот уж что-что, а как Ибо целовал его, и какой Сяо Чжань на вкус, и как Ибо все-таки тянул его на себя слабой рукой, после пробуждения он помнил прекрасно. А вот как Сяо Чжань в точности выглядит — уже нет. В сознании маячила только крошечная родинка под губой, мягкий излом брови да извечные смешки. — Тянь-Тянь, ты опять хмурый, — поторомошил его при встрече Вэньхань и на всякий случай отскочил, чтобы избежать возможного тычка в плечо или под ребро. Но того не последовало — Ибо как будто вовсе его не заметил. — Еще больше, чем обычно, — озадаченно протянул Вэньхань. — Ты вообще в порядке? — А?.. — опомнился Ибо. — Да, я в норме. Просто устал… наверное. Меня же за этим в отпуск и отправили. Вот высплюсь и всем вам покажу, кто тут красавчик. — Может, все-таки в бар? — спросил Сонджу, кидая прицельный взгляд ему в глаза. — Не выпить, так хоть музыку послушать. Потанцевать, расслабиться. Тренер, конечно, за это по головке не погладит, а мы ему и не скажем. Ибо не испытывал перед ним чувства вины и, если бы хотел — отказался. Но сердечко, глупое, понадеялось на какое-нибудь чудесное совпадение. И естественно обломалось. Ибо сбежал ото всех спустя жалкие пару часов, отговорившись головной болью и несуществующими делами. Бар был не тот, не то настроение, не то все. Зато во сне… Когда Сяо Чжань открыл Ибо, то сначала долго обалдело таращился на него, и глаза его с каждой секундой становились все больше и стекляннее. А потом сказал только одно слово: — Пиздец. Хотя до этого Ибо еще ни разу не слышал от него ни одного матного слова. — Что, все так плохо? — наклонил голову Ибо. — Очень, — подтвердил Сяо Чжань, — хуже некуда, Бо-ди. Я теперь не знаю как это развидеть. Ибо опустил взгляд: на нем были шорты вполне приличной длины, белая рубашка навыпуск, не затянутый галстук в полоску, пиджак и гольфы с белыми найками. Такая себе среднестатистическая школьная форма для богатеньких. Разве что небесно-голубого цвета. Рюкзак на плече, а в руке скейт с нежно розовыми колесами. Ибо поднял глаза и хитро улыбнулся: — То есть тебе нравится? — Очень, — дергано закивал Сяо Чжань. Было видно, что он сделал это не потому что хотел, а потому что само собой вырвалось. — Так это же замечательно, — еще шире улыбнулся Ибо и сдул с глаз белую челку. — В кои-то веки никто из нас не лежит при смерти. И пусть я немного мелковат… На этом моменте Сяо Чжань почему-то попытался закрыть дверь у него перед носом. Но Ибо успел подставить в щель ногу. Если бы не высокие кроссовки, было бы больно, а так только добавляло азарта. — Нет, Чжань-гэ. Побег — это не наш метод. Ну, подумаешь, подросток. Это значит, что я выносливее и гибче. Неужели не интересно попробовать? — Бо-ди, это плохая шутка. Не шути так. Вообще не шути. Уходи лучше. По-хорошему уходи. — Не уйду, и даже не надейся. Я только пришел и соскучился. И открой уже эту чертову дверь! — толкнулся Ибо в нее плечом. — Иначе ты меня без ноги оставишь. А если ты и вправду собрался меня не пускать, то я обещаю, что останусь сверкать своими голыми коленками у тебя на пороге. И пусть меня заберут плохие дяди. Зато у гэгэ совесть будет чиста. Так, что ли? Ну гэгэ… — Да чтоб тебя, Ибо, — простонал Сяо Чжань и отступил. Поэтому Ибо, который опять толкнулся плечом в дверь, ввалился внутрь прямо к нему в руки с рюкзаком и скейтом. — Привет, — медленно улыбнулся он и облизал губы: — Сладенькое заказывали? — Охренеть, — булькнул Сяо Чжань и немного деревянными движениями отлепил его от себя. — Охренеть, — повторил он и, как сомнамбула, ушел в сторону кухни заваривать ромашковый чай. Ибо пришел за ним уже без пиджака, галстука и с закатанными рукавами. Картина выходила еще более греховной с каждым новым штрихом. — Чувствую себя извращенцем, — покачал головой Сяо Чжань, пока возился с кружками и заваркой, а Ибо жался к его спине, обнимая за пояс, и терся лицом об загривок. — Я чувствую себя не меньшим извращенцем, когда в реальности дрочу на парня из сна, — проворчал Ибо. — Ты вообще существуешь? — Ну я же помню наши предыдущие встречи. Значит, существую. — Или мне снится, что ты помнишь, — возразил Ибо. — Как мне понять, что я все это не выдумал? Не придумал тебя? — Я не знаю, Бо-ди. Полагаю, в рамках сна это непростая задача. — Подстава. Кстати, сколько тебе здесь? — Двадцать… три, наверное. Я еще студент. — А мне семнадцать, и я школьник. Вот дела. Постой, я кое-что вспомнил — двадцать три вообще-то мне. В реальности. — А мне двадцать девять. — Сколько? — опешил Ибо. А следом выдохнул с восхищением: — Ого. То есть ты и в самом деле мой гэгэ? Звучит весело. Мне нравится. — А мне вот не очень. Весело, в смысле. То есть невесело совсем. Бо-ди, прошу, не жмись. Это же ужас что такое. Я не справляюсь. — Ну наконец-то. А то я уже замучался ждать, когда этот светлый час настанет. Если уж в реальности не судьба, давай хоть здесь наверстаем. Гэ-гэ, — прицельно выдохнул он на ухо Сяо Чжаню, — бросай свой чай к едрене фене и погнали проверять мою гибкость. — И-бо, — сквозь зубы выдохнул Сяо Чжань. — Не ебет, — припечатал Ибо, — погнали.