Я — Северус Снейп?? Вот это подфартило…

История эта началась с одного ничем непримечательного инцидента: меня позвали на встречу выпускников. Ранним утром незнакомый номер высветился на смартфоне, и я, едва проснувшийся, уже приготовился послать куда подальше абонента при включении. Но нет, как оказалось, звонил одногруппник с физмата Пашка Нахимов. За эти годы практически забылся его голос, хотя в универе неплохо общались. Что ж, в принципе ничего странного. С момента поступления прошло почти десять лет. Вот именно по этому поводу Павел и решил звякнуть. Откуда только номер достал — хрен пойми. — Наш бывший староста почти всех собрал, — сообщил в трубку Нахимов, явно что-то жуя параллельно. — Говорит, остались только ты да я. Ну что, махнём? Ресторанчик, девочки и всё такое. — Сколько с одного человека собирает? — По сто «зелёных» с рыла, — в телефоне раздалось чавканье. Нет, всё-таки он что-то жрал. Раздражает. — Но и ресторан вообще-то не последней инстанции. — Это вообще где? — На Петропавловской. В центре города. Там ещё манекен стоит: мужик здоровый в сомбреро, бокал протягивает. Только название забыл. — Ресторан «Коррида». Знаю, бывал. — Ого, да ты буржуй, — с восхищением отозвался бывший одногруппник. — Так что, будешь на встрече? Да не сказать, что я соскучился по вашим физиономиям. Но вслух, конечно, подобное не озвучил. — Катюха Вишнякова, кстати, тоже будет. — Кто-кто? — шестерёнки в голове закрутились, поднимая покрытые пылью папки с памятью. — Ха! Ну ты даёшь. Ты же от неё когда-то без ума был. Брюнеточка, рост метр шестьдесят пять, грудь третьего размера, иногда немного не выговаривает букву «р». — … — в ответ промычал я что-то невнятное. Действительно, больше десятка лет прошло, большинство лиц стёрлось из памяти. — Не знаю. А во сколько встреча? — На завтра назначена, на 17:00. Так что думай, Чапай, — в телефон засмеялись. Поболтав ещё несколько минут о прочей ерунде, успев обсудить и политику, и погоду, мы одновременно дали «отбой». Почему я туда попёрся? Как ни странно, вовсе не из-за бабы, что часто бывает в подобных историях. Скорее всего, по целому ряду причин: во-первых, наступил только третий день отпуска; во-вторых, делать особо было нечего, а полноценный отдых на море я планировал на вторую половину августа; в-третьих, чистое любопытство, чего же за эти годы добились дражайшие одногруппники. В общем, поехал туда-таки. И, оказалось, смотрелся там довольно неплохо. Некоторые встречали радостно, похлопываниями, другие морщились, третьи восприняли моё присутствие, как данность. В принципе, на последние две категории мне было глубоко наплевать, потому общался я только с первой. Жизнь действительно расставила всё по своим местам. Физико-математический факультет престижного университета — это вам не хухры-мухры. Здесь учиться нужно, а среди обеих групп сплошь и рядом были только отличники и хорошисты. Но жизнь — такая сволочь, которая способна нагнуть каждого. За столом, громко чокаясь, Дмитрий Солженицын (нет, не родственник того самого Солженицына), подытожил: «Никто не помрёт девственником, жизнь оттрахает каждого». Шутка пришлась по вкусу многим. Дальше всё, как полагается: закуска, выпивка, танцы. Рассказать же мне особо было нечего. Что удивительно, многие одногруппники в курсе моей жизни, но вот я о многих практически ничего не знал. В целом, у менее чем половины была неплохая работа и нормальная семья, большинство же связать себя узами Гименея пока что не решились. Правда, некоторым в личной жизни повезло намного меньше. Например, Машка Ольгина успела дважды выйти замуж и развестись. Кирилл Махонов вообще застукал жёнушку в постели с братом и чуть не согрешил и не сел в тюрьму из-за треклятой двустволки. Зато староста группы, Олег Петряк, работал в крупной строительной фирме и каждый год гонял на Канары с крутой цацей из польского модельного агентства. Женя Вемьянко очутился в медиахолдинге, а Лёха Кругляшек успел поработать и почтальоном, и соцработником, пока не устроился тихо-мирно заместителем руководителя транспортной компании. А что же я? Да особого секрета из своей жизни не делал. Купил однокомнатную квартиру (мелочь, но зато свой угол), недорогой автомобиль, готовился к своим 30-ти отстроить родителям двухэтажный дом (причём здесь жадничать не стал бы; пора предкам под конец жизни нормально пожить). Ухитрился даже издать пару книг, которые, пусть и малым тиражом, но разошлись по стране. Что самое смешное, о чём там писал, уже и сам не вспомню. Попробовал себя немного в политике, но вышел из провластной партии через год. — Честно говоря, это такое болото, что туда лучше не влезать, — признался я честно, закусывая шпротами коньячок, только что влитый внутрь себя. — Как интересно, — кивала сидящая напротив меня Катя Вишнякова, слушавшая очень внимательно. Вишнякова работала в том же городе, что и я (вот так совпадение), но в совершенно противоположном районе. Необычно, что мы, проживая в одном населённом пункте, так ни разу за год и не пересеклись. Беседа между нами набирала обороты, а последние нормы стеснительности убрал алкоголь. И через полчаса Екатерина сидела по правую сторону от меня, посмеиваясь от рассказанных мною анекдотов. И всё бы хорошо, да вот только Ольгина непонятно каким образом очутилась по левую сторону. Общаться с обеими параллельно мужик просто не способен, потому в очередной раз отвернувшись вправо, меня насторожил один любопытный факт: словно невзначай, женская рука принялась скользить по брюкам прямо к паху. Раздражённым движением пришлось снять ладошку, отвлекаясь от в тот же миг помрачневшей Вишняковой. — Закругляйся, — уже более протверезевшим голосом припечатал я. Однако Ольгину смутить было не так просто, потому как ладошка, словно та змея, продолжила свой путь. — Да брось, Саша, — лёгкая хитроватая улыбка, — как будто тебе это не нравится. Я же чисто из лучших побуждений. Видал я такие побуждения. Такое ощущение, что Ольгина воспринимала меня, как 16-летнего юнца, который бабы никогда не видел. Благо на женщин насмотрелся, и их логика стала более-менее понятной. Квартира есть? Есть. Авто есть? Есть. Деньги в наличии, мордашка неплохая. Так что пора пробивать дорогу к пещере прямыми или окольными путями. Нельзя сказать, что Машка была несимпатичной: у неё всё было при себе. Проблема в следующем: ещё во время учёбы в универе она зарекомендовала себя корыстолюбивой натурой. Мы даже среди мужского коллектива ей кликуху дали — Машка-за-Ляшку. Да и вообще, если женщина дважды развелась, то почему-то не особо хочется пробовать столь подержанный товар. Пардон за мой цинизм. — Не нравится, так что закругляйся. Не видишь, общаюсь с ней, — я кивнул в сторону притихшей Екатерины. Ольгина тут же трижды поменялась в лице. — Ты ещё пожалеешь, козёл! — прошипела она, будто кобра в период течки. И тут же свалила. На ближайшие полчаса о ней было забыто, и это зря. Можно оскорбить мужика. Он просто даст тебе в рожу. Вы друг друга поколотите, а потом ещё и вместе выпивать будете. Но вот стервы-женщины не столь отходчивы. Будто те гиены, они нападают, когда ты этого сильнее всего не ждёшь. Танцуя с Вишняковой и в дальнейшем болтая с одногруппниками, я позабыл об обиженной, а сама Машка напрочь вылетела из головы. Вопрос на засыпку: без чего не обходится ни одно народное гуляние? Разумеется, без хорошей драки. Опасность пришла, откуда не ждали. — Слышь, это ты меня бараном обозвал? — забасил кто-то за моей спиной. С Петряком разговор пришлось прервать. Поворачиваюсь, стоит такой себе кабанчик под метр восемьдесят, в состоянии алкогольного опьянения. А вот нехер было тупо пить и не закусывать. — Ты вообще кто? — самый логичный первый вопрос, поскольку типа этого не помню. За его спиной стояла ухмылявшаяся Мария Ольгина. Рыжая стерва посматривала так нехорошо, будто бы предвкушая недурную взбучку. Я тяжело вздохнул. Разумеется, фраза за фразой, слово за словом. Даже когда меня «гандоном» обозвали, старался урегулировать конфликт тихо-мирно. Он, кстати, драку первым начал. Промазал. Потом врезал я. Да только силы не рассчитал. То ли Мишаня наш — как подсказали из толпы, это выпускник с параллельного потока — в весе уменьшился, то ли я чуток подкачался за эти годы. Но взлетел он красиво, аккурат приземлившись на стол в соседнем ряду напротив нас. Там, похоже, отдыхала пожилая пара. Пенсионерка не была рада, когда большая тарелка салата оливье оказалась на морде неизвестного хулигана. Испуганной официантке отсчитал четыреста «зелёных» и добавил стольник сверху за неудобства. Подхватил пиджак, забросил на плечо, вышел на улицу. — Блин, да чего ты начинаешь, Саш? — Петряк вскоре принялся меня уговаривать. — Мы же вроде всю ночь гулять собирались. — Уже отгулялся, спасибо, — хмуро заявил я, хотя внутренне и понимал, что сердиться на Олега нет смысла. Он же моей мрачности будто не заметил. — Ты на Мишку, что ли, обиделся? Ну выпил он чуток и польстился на женский передок, — хохотнул наш «поэт». — Да наплюй на него и возвращайся за стол. Извини, дружище, но я — человек злопамятный. Да и так вся праздничная атмосфера была испорчена. Долго объясняю бывшему старосте ситуацию. — И куда ты поедешь в таком состоянии? — решил осведомиться Олег, скептически поглядывая на меня. — Ты же на ногах еле стоишь. И хочешь сесть за руль? Там, кстати, на проспекте Космонавтов копы везде, тормозят всех подряд. Резонно. В результате договорились вызвать такси, а для моего авто — эвакуатор. Последний приехал почти мгновенно, таксиста пришлось ждать дольше. Хотели, как лучше, а вышло, как всегда. Садясь в такси, я не обратил особого внимания на странный приторный запах с переднего сиденья. То ли таксист тоже был бухой, то ли просто не выспался. Последнее, что помню перед аварией, — фонарный столб, в который такси въехало на полной скорости. Мощный удар, во взгляде передо мной всё закружилось. Боль, правда, прошла через несколько мгновений. Будто кто-то в комнате тупо вырубил свет. Дальнейшие воспоминания расплывчаты и малопонятны: вот мерцает светодиодная (?) лампа, а вокруг кричат незнакомые люди; вот на кресле-каталке меня везут куда-то. Странное ощущение полёта. — Раз, два, три… Разряд! — говорит кто-то около меня. Грудная клетка сотрясается от удара тока. В следующее мгновение в глаза бьют яркие лучи.… Надо мной склоняется явно врач в стандартном обмундировании: белый халат, медицинская маска, круглая ерунда на голове, типичная для реаниматологов. — Откачали! — удовлетворённо говорит доктор, проверяя зрачки. — Добро пожаловать в реальный мир. Ахах. Морфеус, ты? — Как вы себя чувствуете… мистер Снейп? — склонилась надо мной испуганная молоденькая медсестричка. — Что…. Хриплый голос явно не мой, язык не подчиняется командам мозга, чувствую, как начинаю куда-то падать. «Сука, Поттериана», — с искренним разочарованием подумал я, окончательно теряя сознание.