Я — Северус Снейп?? Вот это подфартило…

— … и старайтесь поменьше двигаться, — продолжала поучать медсестра, которая взбивала подушку. — Ваш организм только восстанавливается, не следует его нагружать лишний раз. — Я хорошо себя чувствую, — пришлось лаконично подытожить, чтобы миссис Дженнифер Литтл не пустилась в очередной монолог на ближайшие двадцать минут. — Когда меня выпустят из этой… больничной тюрьмы? — Мистер Снейп! — светло-русая, с градуированным каре, «надзирательница», которой предназначено было следить за моим состоянием, с шумом опустила подушку на койку, указав на неё ладонью. — Вы ещё окончательно не вылечились. Всего лишь в начале недели вы лежали в реанимации! Восстановление может занять много времени. Наберитесь терпения. Если бы Дженнифер была молоденькой практиканткой, то подумал бы, что она со мной флиртует. Но поскольку ей недавно стукнуло сорок, то, скорее всего, её профессия медика попросту наложилась на заботливый материнский инстинкт. Впрочем, строгий взгляд дамочки на меня не подействовал. Не тот возраст, как бы. — И всё же, когда? — послушно размещаю голову на подушке и делаю попытку добиться ответа. — Это решать мистеру Франклину. О, — оживилась женщина, — а вот и он сам собственной персоной. Действительно, к нам в общую палату зашёл мужчина а-ля «доктор Хаус». Приблизительно метр семьдесят пять, в типичном белом халате и бейджиком на левой груди. В руках — медицинская папка. Волосы у него начали седеть, что невольно намекало на возраст приблизительно в конце средних лет. — Здравствуй, Дженни, — поприветствовал он коллегу и щёлкнул ручкой, которую достал из правого кармашка. — Что ж, мистер… — лечащий врач принялся искать фамилию на бумажном листе, — … Снейп. Как вы себя сегодня чувствуете? — Отлично, — мрачно отреагировал я. — Не считая того, что мне всю задницу искололи ваши медсёстры. Доктор Франклин почесал нос и поставил галочку на бланке, где были перечислены все больные. Несмотря на свой грозный вид, он был довольно приятным человеком в общении. — Работа у них такая. Не нужно обижаться. К тому же, — врач посмотрел на меня пристально своими серыми глазами, — учитывая, что всего лишь несколько дней назад вы были при смерти, хорошо, что всё обошлось настолько легко. Возможно, он ожидал от меня дальнейших претензий, но я нутром чувствовал, что лучше лишний раз промолчать. Не дождавшись реакции, Николас продолжил: — Так, для начала проверим общее физическое состояние, — доктор перевернул бланк. Похоже, бюрократия на Туманном Альбионе очень развита. — Подвигайте пальчиками обеих ног. Угу, хорошо, теперь пальцами рук, — я сделал, как он велел. Франклин поставил ещё одну галочку. — Теперь состояние глаз, — вскоре засветил долбаный фонарик, который мне в кошмарах скоро являться будет. — Головные боли есть? — Нет. — Чудесно. Боли в животе, сердце? — Нет и нет. — Спите хорошо? Я снова ответил «нет». Дальше последовал ещё десяток вопросов, среди которых врач без тени юмора поинтересовался, какого рода у меня стул, является ли он регулярным, и не больно ли мне мочиться. Наконец бланк отправился обратно в папку, а врач положил перед собой другой лист, более широкий. — Утрясём некоторые формальности. Мистер Снейп, когда мы вас обнаружили, при вас не было документов, кроме загадочной карточки с инициалами «Ш.Ч.В.Х.». Как ваше полное имя? — Северус Тобиас Снейп. — Когда родились? — В феврале… э-э-э… нет, январе 1960-го, — с трудом выдаю я. Никак не могу привыкнуть к реальному возрасту Сопливуса. Док смотрит на меня пристально. — Вы не хотите говорить или просто не помните? — Не помню, — абсолютно честное признание. — Где живёте? — В Лондоне, — говорю с невозмутимой миной. — Я понял, что не в Париже. А точнее? Моё молчание врач интерпретирует по-своему. Он закрывает папку, явно не до конца заполняя бланк. — Понимаете, в чём дело, мистер Снейп. Вашим случаем заинтересовались правоохранители. И я пока что могу сдерживать их, чтобы они не вытрясли из вас всё, что захотят узнать. Просто хочу, чтобы вы понимали, — Франклин по-философски осматривает меня. — С чего такой интерес к моей скромной персоне? Врач стучит указательным пальцем по папке и подытоживает: — Потому что вас не существует. Ни в базах данных, ни в государственных реестрах. А ваша одежда, что была при вас… это вообще нечто. Между нами повисает молчание. В палату возвращаются другие больные, которые громко располагаются на своих постелях. — Док, а что со мной вообще случилось? — решил напоследок поинтересоваться я. — Сальмонеллёз и ботулизм, если верить анализам, — пожал плечами Франклин. — Солёненькая рыбка, особенно не качественная, до добра не доводит. — Вы хотите сказать, я отравился… селёдкой? — едва сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться. Но врач шутки не оценил. Очередной пристальный серьёзный взгляд в мою сторону. — Не вижу ничего смешного, мистер Снейп. Ежегодно в Соединённом Королевстве фиксируется около миллиона случаев пищевых расстройств. Около десяти тысяч человек госпитализируются. А несколько сотен умирают. С начала года в нашей больнице умерли от употребления плохой пищи одиннадцать человек. И хорошо, что вы не стали двенадцатым. Задав ещё несколько менее важных вопросов, доктор ушёл, пообещав вернуться вечером. А я мысленно выматерился, понимая, насколько усложнилась и без того непростая ситуация. Добро пожаловать в волшебный мир, Саша. Пока находился в реанимации, то могли быть какие-то сомнения в попаданчестве. Все разговаривают по-английски? Ок, может, просто глюки после операции. Старые стены? А когда у нас на медицину нормальное финансирование выделяли? Но как только меня перевели в общую палату, постепенно понял по отрывкам из разговоров, что нахожусь в другой стране и, похоже, в другом времени. Вот только точную дату определить пока что было проблематично. Разумеется, на следующий день после перевода из реанимации сначала решил тупо сбежать из больницы. Ха! Легко сказать. Даже начальный квест показался мне чересчур сложным. Во-первых, здесь больные постоянно под присмотром маглов: медсёстры регулярно по несколько раз заходят в палату, а вместе со мной неподалёку лежали ещё два старичка-пенсионера, которые постоянно резались в картишки либо шахматы. Во-вторых, тело после тяжёлого отравления чувствовало себя, откровенно говоря, плохо. Первое время меня так крутило, как не было плохо в седьмом классе, когда я загремел в местную больницу с гастроэнтереколитом средней тяжести. С магией — отдельный случай. Определённо это тело волшебством обладало. Мне удалось разбить стакан на расстоянии щелчком пальца в порыве злости у соседа на поддоне. А вот попытка аппарировать превратилась в откровенное посмешище: прямо в воздухе я грохнулся прямо посреди палаты. Действительно, неприятное ощущение: как будто тебя прокручивает в водовороте. Хорошо хоть додумался трансгрессировать поздним вечером, когда уже все спали. Но бдительная медсестра прибежала на шум практически мгновенно, отругав меня за шило в одном месте. Проблемы копились, как снежный ком, катящийся с горы. В отличие от волшебников простые люди мозгами обладают. И они располагают таким важным качеством, как логика, потому создать для них логическую цепочку было лёгкой задачкой. Всё началось четыре дня назад, когда наш канонный Снейп потерял сознание. Разумеется, чопорные британцы, которые увидели грохнувшегося на асфальт незнакомца, немедленно сообщили об этом в компетентные органы. Приблизительно через пять минут приехали медики и погрузили отключившегося зельевара на носилки. Менее четверти часа понадобилось, чтобы доставить больного в больницу, где меткий взгляд врача поставил однозначный диагноз «пищевое отравление». Диагноз был достаточно точным, поскольку через час Снейп чуть коньки не отбросил, и понадобились реанимационные действия. При этом врачей смутил внешний вид больного: странная мантия, не менее странные штаны, подозрительная деревянная палочка. Соответственно, всё это привело к тому, что уже на третьи сутки мной заинтересовались правоохранители Британии в стиле «кто такой?» и «откуда прибыл?». Логично вообще-то, поскольку нет ни документов, ни адекватной одежды: то ли бомж какой-то, то ли просто сбежавший из цирка артист. Сдаётся мне, они и версию о побеге из сумасшедшего дома не отметали, поскольку на стульчиках за пределами палаты постоянно дежурил крепкий такой бык, копия Арнольда Шварценеггера. Впрочем, констебль с «мордой кирпичом» во время первого визита добиться от меня ничего внятного не смог, поскольку сложно говорить с трубкой во рту. И пообещал прийти через пару деньков, когда капельницы уже не будет. В конце концов, было решено бежать при помощи окна ночью: в крайнем случае, попробую аппарировать с третьего этажа. Благо, что не пришлось. На пятые сутки меня всё-таки проведали. Хорошо, что это был не Дамблдор и не Минерва МакГонагалл. И вообще, в палате первым из мира волшебников показался человек, которого я ожидал здесь увидеть меньше всего. В четыре утра проснулся оттого, что кто-то меня тормошит за плечо. Надо мной склонилась пожилая женщина с, тем не менее, достаточно обаятельной улыбкой. — Северус, Северус, поднимайся… Память Снейпа моментально подсказывает, кто передо мной. — Спраут? — удивлённо реагирую на тётку, которая чем-то похожа на Эйнштейна. Приподнимаюсь на руках. — Северус, я же говорила тебе называть меня «Помоной», когда мы не на работе, — пожурила меня неожиданная гостья, напялившая на себя странное одеяние, как для косящей под маглу. — И что же здесь забыла главная хаффлпаффка? — надеюсь, мой тон её не заденет. — А ты всё такой же язвительный. Выручать тебя пришла, разумеется. В Хогвартсе не понимают, почему ты не выходишь на связь. А вот я сразу поняла, что беда приключилась. — Просто отравился. Рыбой. С кем не бывает, — едва слышное бурчание. Слышится презрительное фырканье Спраут. — А я предупреждала, Северус, что любовь к солёному тебе ещё аукнется. Но хватит разговоров. Давай, собирайся, пока не проснулись врачи, которых я заботливо усыпила. Зелья некоторые лечебные у меня при себе, кстати. Выпьешь их дома. — Куда? Прямо сейчас? В трусах? Помона смерила взглядом сидящего напротив неё зельевара, после чего сделала едва заметный пасс палочкой, трансфигурируя местное одеяло в некое подобие одежды. Впечатляет. — Эй, медсестра… Бабулька! Подайте мне стакан воды, — разинув рот, оклемался один из старичков в палате, ещё не до конца проснувшись. Взмах палочки, и пенсионер, всхрапнув, моментально вырубается на больничной койке. — Бабулька? Да мне пятьдесят два всего лишь! — шипит женщина, явно обиженная столь некрасивым обращением. — Ну неужели я настолько стара, Северус? В конце концов, под «чарами хамелеона» мы быстро покидаем больницу, успев забрать все мои вещи на обратном пути. В голове невольно вертится вопрос, что следы от присутствия Снейпа в больнице точно остались, но камер видеонаблюдения в больнице не заметно. Пока Помона пыхтит что-то в адрес глупого магла, невольно осматриваю свою спасительницу. Бабушкой её точно назвать нельзя, в кино вроде бы её играла пожилая актриса. Здесь же она выглядит приблизительно на полтинник. Так что да, пенсионер сам напросился. Главная хаффлпаффка доставляет меня к самому дому при помощи аппарации. Я в основном молчу, потому как сказать нечего, так что говорит только сама Помона. Множество фактов из её слов мало интереса несут с собой, однако упоминание «светоча светлых сил» заставляет меня насторожиться. — Северус, Альбус хотел с тобой срочно поговорить, но поскольку чрезвычайные обстоятельства, то решил встретиться с тобой первого сентября. Да, кстати, Поппи просила передать, чтобы ты закончил все зелья до конца месяца. Потому что иностранные гости прибудут в середине октября. А когда начнётся учёба, времени совсем не останется. Сам понимаешь. — Иностранные гости? — Ах, ты же не знаешь, — Спраут передаёт пергамент со списком зелий. — Намечается какой-то турнир в этом учебном году. Но ты же знаешь Альбуса: он хранит свои сюрпризы до последнего. Так что понадобится много зелий. На всякий случай. Поппи боится, что не справится сама. — Помона, какое сегодня число? — с искренним страхом спрашиваю я и надеюсь, что мой голос не дрожит. — Двадцать второе августа. Так что времени действительно осталось не так много. Тебе следует поспешить. Пока-пока. Жду тебя в Хогвартсе, — Спраут подмигивает, машет ладошкой и через несколько шагов тотчас же аппарирует. Столь тёплое отношение Помоны к Снейпу объяснялось очень просто: во-первых, их связывал бизнес; во-вторых, профессиональные обязанности. За последнюю пару суток память зельевара подбросила несколько интересных воспоминаний. Похоже, она возвращалась волнами. Со Снейпом действительно более-менее тепло общалась только Помона, поскольку тот снабжал её всякими полезными зельями, а Спраут, со своей стороны, щедро делилась редкими травами. Траволог и зельевар — всё предельно просто. На ватных ногах захожу в хибару Снейпа, чуть ли не пошатываясь от нереальности происходящего. Пока брожу по комнатам, как сомнамбула, в голове складывается логическая цепочка: третья декада августа, новый учебный год, иностранные гости, приезжающие в октябре. Остановившись перед календарём в гостиной, тупо пялюсь на цифру «1994». Чувствую, как начинает подташнивать. Место и время событий определено: лето аккурат перед Турниром Трёх Волшебников. Попаданец в Северуса Снейпа. Соревнование между Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом, которое закончится возрождением Тёмного Лорда. От усталости падаю на диван. Сон сморил почти мгновенно. Что ж, утро вечера мудренее, потому как нужно хорошо выспаться, прежде чем начинать играть свою партию.

***

Александр Кулагин, по воле случая очутившийся в теле Северуса Снейпа, не подозревал, что всего в нескольких шагах от него, теперь спящего, находилась тёмная фигура в плаще с капюшоном. И женщина с длинными волнистыми волосами цвета бордо торжествующе улыбнулась. Она не могла воздействовать на мир волшебников прямо, но косвенно её пешки способны были помочь достичь заветной цели. Последний Певерелл должен выжить. Любой ценой.