***
— Северус, откровенно говоря, удивлена, что ты решился выделить время для обучения Гарри, — снова заговорила МакГонагалл, когда мы вместе снизошли в подземелья Хогвартса. — Услышала подобное от старосты Гриффиндора и сначала не поверила своим ушам. — Минерва, что-то я не пойму. Ты же сама уговаривала три последних года, чтобы Поттер ходил на дополнительные занятия по зельеварению. Хотя у этого оболтуса проблемы не только с моим предметом. — Не называй его так! — тут же вспылила МакКошка, отчего её остроконечная шляпа чуть не слетела, когда мы проходили под низким потолком. — Он же сын Лили! — То, что он — сын Лили, не меняет факта общей бездарности в учёбе, — парирую максимально холодным тоном. — На четвёртый курс перешёл, а уровень знаний, как у второкурсника. Его папаша хоть и был отпетым негодяем, но входил в десятку лучших учеников Хогвартса. МакГонагалл молчит, потому что контраргументировать нечем. Пусть Поттер и самый любимый её ученик, но кроме квиддича ему похвастаться действительно нечем. — И ладно бы за девушками бегал, что характерно для подросткового возраста, так у него и такого оправдания нет, — внезапно понимаю, что сболтнул лишнего. Чтобы Снейп и рассуждал о противоположном поле? — Уизли, что ли, его тупостью заразил? Декан Гриффиндора игнорирует очередное оскорбление, вместо этого наблюдает за мной некоторое время изучающим взглядом. — А ты изменился, Северус, — внезапно говорит старая кошёлка. Вдалеке показалась дверь родного кабинета. — Прости? — Изменился внешне, стал мягче характером, — бледно улыбается гриффиндорка. — Только на этой неделе я снял с вашего факультета двести баллов. Неужто мало? — Я не об этом. С тобой стало приятнее общаться. Ты меньше язвишь. Изменился внешне. В общем, такие бытовые мелочи, — МакГонагалл приблизилась и понизила голос. — Признайся, Северус, дело ведь в женщине, да? Ах, так вот оно что. Типичная бабская торпедизация и мягкое прощупывание. Знаем, знаем, проходили неоднократно. Да и этот слушок, который ходит по Хогвартсу, что Снейп с кем-то начал встречаться — отсюда такие изменения наподобие новой причёски и свежекупленной мантии. — Прошу прощения, Минерва, но моя личная жизнь тебя не касается, — говорю это совершенно искренне. Искорки в глазах бабульки исчезают, и её физиономия становится снова серьёзной. Кажется, купилась. Берусь за дверную ручку и освобождаю проход, приглашая конкурентку за кубок школы войти первой в помещение. — Берите зелье от бессонницы и можете взять параллельно флакончик валерьянки в подарок. На колкость главная гриффиндорка не реагирует, поскольку из-за шума в кабинете зельеварения, который в два счёта стих, странным образом вытягивает шею, уставившись куда-то перед собой. Щёки строгой деканши напрягаются. Недолго думая, решил последовать её примеру. От увиденного я малость охренел и поначалу не поверил собственным глазам. Однако, взглянув снова на Минерву, углядел то же самое потрясённое выражение лица. Очевидно, женщина редко подобное созерцала воочию, несмотря на огромный преподавательский стаж. Хорошо, представьте себе картину. В классе зельеварения находятся трое учеников. В светловолосой девчушке узнал Дафну Гринграсс, которая лежала на спине, на полу, с раздвинутыми ногами. Между её бёдер находилась голова Поттера, а сам мальчишка также валялся рядом… Сейчас обе мордашки — испуганная Гринграсс, повернув голову снизу вверх, и с глуповатым выражением у Поттера — глядели на меня. Но и это ещё не всё. Сзади Поттера за штаны схватила Грейнджер, окаменевшая на месте от появившихся внезапно преподавателей. Ещё нужно добавить, что блузка Гринграсс немного задрана, отчего виднелся прекрасный животик. Штаны Поттера чуть содраны вниз, поскольку выглядывало нижнее бельё. Покрасневшая Грейнджер и тяжело дышавшая Гринграсс как-то уменьшились в росте, втянувшись в свои плечи. Очевидно, полагая, что сейчас грянет гром… Вообще-то справедливо предполагая, потому как не припоминаю, чтобы я попадал в некую порноверсию вселенной Джоан Роулинг. Но тут перед глазами такая картина, которую сложно интерпретировать иначе: Гаррик решил отлизать у Гринграсс, а Грейнджер процессу всячески мешала. Хотя ей бы сейчас страпон, и получилось бы, что во время куннилингуса Поттера имели сзади. Никакой Пьер Вудман до такого не додумался. Очевидно, черты Снейпа мне передались по наследству после смены душ, потому как в такой ситуации смог выдавить следующее: — И как это понимать? — снова побил рекорд язвительности в голосе, поскольку молодёжь нервно сглотнула слюну одновременно. Реакция МакГонагалл была намного громче: — Мистер Поттер! Мисс Грейнджер! — взвизгнула МакКошка, сильнее напялив очки на нос. — Вы что себе позволяете?! Пока бабулька принялась награждать молодняк отнюдь не лицеприятными эпитетами, я машинально почесал себе висок. Кажись, начинаю понимать Игоря Петровича, моего бывшего классрука, как он намучился с 11-В классом. Не, я тоже был далеко не пай-мальчиком. А во время школьных занятий всякое случалось: то училка бутылки пива находила в столе, то заставала пляшущих девок в Международный женский день на парте, то когда мы играли в карты на раздевание. Однако откровенной порнухи не было в помине. — … у нас скоро иностранные гости приезжают, а вы тут такое вытворяете! — вопли Минервы стали похожими на крики курицы. — Ладно Поттер, он пошёл в Джеймса, но вы, мисс Грейнджер… От вас я такого не ожидала. — Но я не виноват! — испуганно затряс головой Поттер, и я почему-то ему поверил. — Это всё Грейнджер! — вставила язвительно стервозная Гринграсс, бросив ненавидящий взгляд на гриффиндорку. МакГонагалл будто бы вспомнила, что кроме её учеников здесь присутствуют и другие, однако на помощь ученице пришёл я собственной персоной. — Мисс Гринграсс, прикройтесь, — посоветовал слизеринке, кивнув в сторону задравшейся блузки. Блондинка пискнула что-то и тут же принялась заправляться. — По двадцать баллов с Гриффиндора и Слизерина за недопустимое для хогвартцев поведение. А теперь марш с моих глаз. Поттер, с вами я ещё поговорю сегодня вечером, — моя фраза успела догнать ученика, когда он пустился вдогонку за девушками. — О Мерлин, и это только его первое занятие… — кажется, начинаю понимать оригинального Снейпа. Тут, не ровен час, реально нервный тик подхватишь от проделок местной школоты. — Я ещё не назначила им отработки! — возмущённо заявила старая кошёлка. Так на это и был расчёт. Не могу же, как декан Слизерина, позволить тебе наказывать слизеринцев. Как будто не знаю, как МакГонагалл любит раздавать наказания представителям змеиного факультета. — В следующий раз, как их встретите. А пока что — игнорируя пыхтение старушки, пошёл в кладовку, начинаю рыться среди колб и бутылок, — подыщу вам хорошее зелье для сна без сновидений. — Северус, — послышался вопрос, сказанный то ли усталым, то ли стеснительным тоном. — Что, коллега? — Дайте, наверное, и пузырёк валерьянки. Ну ок, мы — люди не гордые. Да после такого зрелища мне и самому выпить захотелось.***
После непростого урока у пятого курса Когтеврана и Хаффлпаффа пришлось в очередной раз заполнять журнал, с некой мстительностью выставляя тролли почти половине группе «барсуков». А кто ж виноват, что эти идиоты не знают элементарных последствий смешения соков растений из программы первого курса? Может, они и трудолюбивые, однако хаффлпаффцы особым интеллектом всё-таки не блещут. Но через пять минут после начала перерыва в дверь кабинета зельеварения постучали. — Профессор Снейп, можно войти? — показалась каштановолосая версия Эммы Уотсон. Слабая версия, нужно добавить. — Мисс Грейнджер? — откладываю журнал в сторону, приглашаю присесть на ближайший стул за партой. Девушка робко присаживается напротив, сдвинув коленки и, как обычно, обнимая две книжки руками. — Какими судьбами? До внеклассных занятий ещё три часа. — Профессор Снейп, я не по этому поводу, — шатенка стыдливо смотрит. — Прошу вас не наказывать Гарри. Он не виноват. И мы ничего такого не делали, — внезапно затараторила она. Ненавижу, когда девчушка так делает. — Мы просто занимались, и нам помешали. — В каком смысле? Вы с мисс Гринграсс не поделили Поттера, что ли? — Вовсе нет! — слишком жарко отвечает гриффиндорка, покусывая губы. — Мы поспорили из-за одного зелья. Я говорила, что нужно делать, как в учебнике. А она… она обозвала дурой… и потом «грязнокровкой», — уже тише добавила четверокурсница. О Божечки, малые детки — малые проблемы. — Хм, мисс Грейнджер, по поводу термина «грязнокровка» я с Дафной переговорю, а вам бы хотелось посоветовать… меньше быть занудой, — девушка стыдливо прячет глаза. — Посмотрите на меня. Я говорю это не для того, чтобы вас обидеть. Нельзя быть любимой всеми, однако это и необязательно. Постарайтесь выйти из образа пай-девочки и прекратите всех поучать. Открою вам небольшой секрет: мужчинам нравятся умные женщины, но умная женщина знает, когда нужно промолчать. А некоторые черты вашего поведения отпугивают всех. К тому же, волшебное сообщество очень консервативно во многих взглядах. Неудивительно, что вы сталкиваетесь с уровнем агрессии в свой адрес. Ученица молчит, а я думаю, не перегнул ли палку с промывкой мозгов. — Ежели вы так любите книги, почитайте эту, — достаю с нижней полки экземпляр, на котором нарисовано большое яблоко. — «Традиции и этикет магического мира», — глаза Гермионы широко раскрываются. — Здесь описывается много полезных вещей для девушек вашего возраста. — Это же единственный экземпляр профессора Африла… — Да-да, — подталкиваю книжку к краю стола указательным пальцем. — Берите. Вернёте, как дочитаете. Попробуйте ударить по мисс Гринграсс её же оружием — этикетом, манерами и интеллектом. Лицо Грейнджер прямо засветилось во время быстрого пролистывания страниц. Она поднимается со стула и подходит ко мне. — Спасибо за книгу. И за то, что согласились обучать Гарри. — И вам того же. За то, что уговорили своего нерадивого дружка пополнить незначительный запас знаний в голове, — абсолютно искренне говорю я. Определённо, эта девчушка имеет колоссальное влияние на Поттера. Гермиона спрыгивает с возвышения и быстро направляется к двери, как вдруг роняет по пути ручку. Согнувшись, чтобы подобрать её, она ненамеренно приподнимает мантию и юбку, что приоткрывает сзади её ноги и упругую попку. Непроизвольно зацикливаюсь на этом, внимательно прицениваясь. Да, ничего так. Достаточно широкие бёдра, которые начали наливаться той природной женской красотой, и красивые молодые ножки. Неудивительно, что Уизли систематично пялится на задницу Грейнджер, пока этого не видят Гарри и Гермиона. Так, спокойнее, Саша, спокойнее, мысленно одёргиваю себя, когда хлопает дверь. Гермионе всего пятнадцать, а это статья. Чёрт, наверное, мне действительно нужно найти женщину.***
И всё же готовить зелья трудно, а часто — опасно. Вот и сейчас нахожусь в своей мини-лаборатории, кабинете зельеварения, осторожно пытаясь совместить две, с первого взгляда, неопасные микстуры — сок Болиголова змеевидного и кровь тритона среднеевропейского. Удивительно, но именно из него в теории могут получаться потрясающие целительные зелья. Главное — вовремя добавить ингредиенты. Конечно, обучение обучением, а работу никто не отменял. Надо бы скопить деньжат, после чего с чистой совестью можно будет свалить за границу. Правда, пока что не решил, куда именно. Но определённо либо Магические Штаты Америки, либо Австралия. А может, Франция. Всегда хотел увидеть Эйфелеву башню. Вытираю слезящиеся глаза. Дерьмо, снова последняя тридцать пятая капля не попала в цель. Раздражённо беру новый пузырёк. Когда в аудиторию заходит профессор Синистра, то не сразу замечаю её присутствие. — Северус, вам бы передохнуть, — говорит мулаточка, держа в руках волшебную палочку. — Вот, кофе вам принесла, — и, действительно, рядом с ней парит поднос с чашками, который тут же опускается на соседнюю парту. — Осторожнее, скользко, — буркнул я; женщина с опаской замечает блестящую поверхность пола. — Дайте минуту. Пока Аврора скучающе обводит взглядом тёмные «хоромы» подземелий, я в очередной раз пытаюсь совместить Болиголов и тритонью кровь. Медленно идут секунды за секундой, пока отсчитываю капли. — А что у вас тут? — любопытная преподавательница появляется за плечом, явно тыча пальцем, куда не нужно. — В этой колбе находится чрезвычайно опасный яд, — монотонно говорю я, наблюдая за химической реакцией. — Прикоснётесь — лишитесь руки. Похоже, Аврора принимает сказанное всерьёз, поскольку одёргивает ладонь. Однако неугомонная фанатка астрономии продолжает ходить по моей мини-лаборатории. На отдельные вопросы отвечаю максимально лаконично, пока вдруг собеседница не спрашивает: — Какой интересный цветок, — произносит она, чуть ли не умиляясь от увиденного. — А как он называется? Поскольку цветок в лаборатории только один, отвечаю: — Желтушник степной. Однако столь красивый он только внешне. — Почему? — обиженно спрашивает мулаточка. — И пахнет приятно. — Пахнет он так, потому что плюётся… — внезапно доходит смысл её слов. Оборачиваюсь и вижу, как эта глупая дамочка стоит спиной к цветку, рассматривая снятую верхнюю колбу, а желтушник в это время вздрагивает и награждает спину астрономички смачным плевком, из-за чего мантия покрывается отвратительной слизью. — Фу-у-у, — омерзительно реагирует Аврора, приготовившись выразить во весь голос своё негодование. — Дура! Снимай немедленно! — заорал я, и в тот же момент мантия молоденькой женщины зашипела, вмиг распадаясь на куски. Женский визг удалось прекратить общими усилиями, когда в рукавицах, прыгнув к ней, принялся помогать ей раздеться. — Он же кислотой плюётся! Зачем ты сняла этот долбаный колпак? Пока Синистра прыгала на месте, чем усугубила и без того непростую ситуацию, на пол полетела сначала мантия, потом частично повреждённая блузка и ещё какая-то накидка, в которых я не особо разбираюсь. — Что там? Что там? Что там? — как попугай, повторяла испуганная женщина, когда удалось снять с неё почти всю верхнюю одежду. Быстро осмотрев спину, я тут же вылил туда стакан светлой профилактической жидкости, что внешне схожа с водой. Синистра взвизгнула от холода. Осматривая трясущуюся преподавательницу от страха, убедился, что кислота не повредила кожу, в том числе заглянул под бретельки бюстгальтера. Но нет, всё было в порядке. Пронесло. — Вам повезло. Впредь не лезьте руками, куда не нужно. У Авроры подкосились ноги, она поскользнулась на ровном месте и точно бы грохнулась на пол, если бы я её вовремя не подхватил. Интересная обстановочка. Полураздетая женщина, пусть и коллега, но довольно симпатичная. Обнимаю её за спину одной рукой, пока вторая покоится на левой груди. Определённо третий размер, впрочем, лифчик, наверное, создаёт такое впечатление. Угольно-чёрные волосы, светло-карие глаза, да и роста невысокого. Может, на хер урок, а эту Шоколадку в оборот и на диванчик? В качестве благодарности за спасение. Да и Синистра ко мне неровно дышит; не идиот же, в конце концов. Ну, а что? Я не расист, к другим национальностям нормально отношусь. К женщинам, хех. Две руки, две ноги, голова, бёдра, сиськи — всё как у белокожих британок, никакой разницы. В прошлой жизни случился однажды спонтанный секс с японкой. Как помню сейчас, прибыла Майя Ямада, двадцатилетняя жительница Японии, на «Евро-2012», в туристических целях. И как-то на английском языке быстро нашли общий контакт. Причём затащить её в койку было не сколько порывом просто потрахаться, а желанием узнать, каково это, переспать именно с азиаткой, а тем более, с японкой. Как оказалось, особой разницы нет, но в поведении определённые нюансы заметны. И японки реально пищат во время секса, а не просто охают, как типичные славянки. Я тогда был не прочь углубить наши отношения, но Майя не особо была в этом заинтересована, так что отчалила с пирса почти моментально. Воспоминания прочь. Тут в мире фэнтези есть другая, вполне живая, представительница прекрасного пола. Только открываю рот, как сказать что-то уместное — Синистра губки приоткрыла в надежде услышать то ли комплимент, то ли приглашение — как вдруг скрипит входная дверь. Поворачиваю голову — на пороге стоит Поттер собственной персоной. Твою ж мать, ну да, у нас занятие. Но какого дьявола ты припёрся на полчаса раньше? Мальчишка выпучил глаза и застыл на месте словно статуя. — Гм-гм, профессор Синистра, оденьтесь и впредь будьте осторожнее, — с каменной миной на лице говорю я. — Желтушник степной очень опасен. — Ах, да-а-а, — протягивает Аврора, как-то лихорадочно подбирая свои вещи и стараясь прикрыть сексуальное тело. — Я запомню, — после чего сбегает, словно малолетняя девица, которую застукала мать за поцелуями с парнем. Первое занятие с Поттером проходит в формате тет-а-тет, но мальчишка думает не о зельеварении, а ежеминутно косится на меня. Популярно объяснив ситуацию и наконец вбив в него немного полезных знаний, строго приказываю ему молчать об увиденном, пообещав обрушить на него все кары небесные в случае излишней болтовни. Произошедшее вылетает из памяти, а инцидент забывается через несколько часов буквально, если бы не дебильный вопрос Полумны Лавгуд ранним утром во время завтрака. Приблизительно через неделю с заспанными глазами топаю в Большой зал, ибо днём ранее пришлось хорошо потрудиться в варке зелий. Синистра с тех пор коллегу-зельевара избегала, впрочем, чёрт с ней, я не в обиде. Вот только сразу настораживают взгляды семикурсниц из Когтеврана и Гриффиндора. — … думаешь? — шепчет одна. — … да не может быть… — говорит другая. Померещилось? Что за херня? Прохожу мимо, не обращая особого внимания. По пути встречается Помона Спраут. — Здравствуй, Северус, — уголки губ её подрагивают. — Здрав… ствуйте, — выжимаю из себя приветствие. Дальше повстречался квартет из парней. На этот раз хаффлпаффцы и гриффиндорцы. — Доброе утро, Повелитель Снейп, — приветствуют в своей манере близнецы Уизли. Игнорирую. Чувствую жопой, что назревают неприятности. При входе в Большой зал на моё появление реагируют практически все ученики, даже слизеринцы единодушно повернулись в мою сторону. Драко Малфой прикрывает рот руками. Анджелина Джонсон совместно с Лавандой Браун закусывают нижние губы. Вижу, как идиотской ухмылочкой чуть не давится Дамблдор, сидящий около Флитвика и МакГонагалл. По пути сталкиваюсь с Полумной Лавгуд, которая в типичной мечтательной манере глядит на меня снизу вверх. — Профессор Снейп! — Вы что-то хотели, мисс Лавгуд? Или ходить разучились? — А это правда, что вы занимались сексом с профессором Синистрой во внеурочное время? Лицо у меня застыло стеклянной маской. Что за ерунду городит эта Лунатичка? Да ещё при всём Хогвартсе? Большой зал так и затих. Рональд Уизли жрать прекратил, уронив куриную ножку в кашу. — Мисс Лавгуд, что за бред вы спрашиваете? Кто вам такое сказал? — стараясь сдержаться от рыка, интересуюсь я. — Так это выдумка? — голубые глаза блондинки расширяются. — Я так и знала, что мозгошмыги мне не врут, а все вокруг говорят неправду. Дадите интервью для «Придиры», профессор? Все говорят вокруг? Кто разболтал, мать вашу, и превратил муху в слона? Только три человека знали о произошедшем неделю назад: я, Синистра и Поттер. Нам, как преподавателям, моветон о подобном рассказывать. Тогда… Ах, ты, малолетний говнюк…***
— Так что за книжку ты постоянно читаешь? — улыбнулся Гарри, когда он и Гермиона спустились из гостиной Гриффиндора. — Самую обыкновенную, — ответила девушка, накрутив пальцем волосы. — И оттуда у тебя эта новая причёска? — поинтересовался четверокурсник. — Не… неважно. И стрижка называется «лесенка», — сообщила гриффиндорка. — Надеюсь, она будет лучше предыдущей. — Ты мне в любой нравишься, — безмятежно сообщил Гарри. — Хотя Финниган вчера сказал, что ты ради какого-то парня начала так прихорашиваться. — Может… быть, — не стала опровергать Грейнджер. Парочка свернула в коридор, ведущий к Большому залу. — Он мне известен? — невольно спросил Мальчик-Который-Выжил. — Кто знает, кто знает, — сделав попытку скрыть румянец, Гермиона принялась что-то искать в школьной сумке. — А книжку мне дал один из преподавателей, между проч… — ГАРРИ ПОТТЕР! — послышался рёв зельевара, который молниеносно донёсся до Гарри и Гермионы. — СТО БАЛЛОВ С ГРИФФИНДОРА И МЕСЯЦ ОТРАБОТОК! НЕМЕДЛЕННО! Сокурсник самой умной ведьмы Хогвартса моментально словно бы уменьшился в размерах. — Ой…