Принесите солнышко с собой...

Трясясь от ужаса и звучно стуча зубами, наши герои сбились в плотную кучу. Запихнув в центр телка, козла и волка, Гарри и Гермиона с Пенни с трех сторон прижались к огромному, теплому и такому надежному Невиллу, ну, а тот, в свою очередь, сгреб всех троих своими ручищами и крепенько прижал к себе, подтверждая свою надежность. Зажатый людскими и звериными телами волк, как ни был напуган, отчего-то не кусался, а ведь, казалось, сбылись все его самые худшие волчьи страхи, когда его окружили плотным кольцом со всех сторон да ещё и душат, давят между козлом и быком. Бедный волк, у него было такое выражение морды… Котёнок выбрался из сумки и, цепляясь за ткань коготками, взобрался к Гарри на плечо, таким образом обезопасив себя от раздавливания. Бейли, прибежавший вместе со всеми, влез в кучку веток, почему-то сочтя их вполне надежным укрытием. Гарри это приметил, подумав, перестал дрожать, кашлянул, проверяя, на месте ли голос? Голос нашелся при нем, хоть и хрипловатый слегка, но все же Гарри смог говорить. — К… Кхе… к морю нам лучше не соваться. Как вы смотрите на то, чтобы исследовать опушку леса? — Эээ-эм… а вдруг там… ещё какие-нибудь… дикие крякозябры водятся? — откуда-то из-под мышки выдавила Гермиона. — Точно! — где-то за спиной произнесла Пенни. — Динозавры, например. Ка-а-ак выглянет из кустиков местный карнотавр с гастрономическим приветом… — Хм… резонно, — вынужденно согласился Гарри. — Но деревья вроде современного типа: березки вот, осинки, елочки… Для динокрокодилов они не очень соответствуют. — А может, они эволюционировали до современных динокроков? — упрямо возразила Пенни. — Вот та зверюга на пляже, она что такое? Осьминог? Вспомнив песчаного монстра, Гарри передернулся. Черт его знает, что оно такое… Тут Невилл жалобно взмолился: — Слушайте, ну давайте подождем помощи? Драко же с Гэвином там остались, они же на помощь обязательно позовут, правда? Вот. Спасатели непременно придут за нами. Гарри вздохнул, признавая правоту Невилла. И сказал ни к селу ни к городу: — При мне почему-то палочки не оказалось… — Наши палочки исчезли вместе с одеждой, — сообщила Гермиона. *** Северус проснулся в собственной постели. Моргнув, он растерянно уставился в потолок. Инфаркт? Гарри… господи, ребёнок ты мой, ты ж меня до гроба доведешь! Как ты посмел потеряться? Вот найду тебя… Кто-то шевельнулся рядом, чуть повернув голову, Северус увидел Лизу. Симпатичная, с покрасневшими глазами — неужели плакала? — бесконечно любимая, она слабо улыбнулась, протянула руку и погладила его по щеке, едва слышно шепнув: — Привет, родной. Как ты? Подумав, Северус кивнул на приветствие и хмуро буркнул: — Нормально я, не реви. — А я и не… Вообще-то у меня тоже сын пропал! — с пол-оборота завелась Лиза, вмиг взвинчиваясь возмущением. Гамильтон-касл, казалось, погрузился в траур: черной тканью задрапировали все окна и зеркала, все гости и прислуга заныкались в своих покоях, из-за чего замок словно вымер. Воцарились тишина и мрачный покой, у всех в сердцах застыла тоска. Пропали дети, и не просто дети, а маленький наследник и его дорогие друзья. Пропали безвозвратно, навсегда… Северуса поначалу сторожили целые толпы медиков и приставленных к нему слуг, потом, видя, что больной лежит пластом и никуда не рвется, стражники здоровья расслабились. А уж когда их пациент выпил лошадиную дозу снотворного, и вовсе оставили его одного. Ха, наивные… Усыпив таким образом своих конвоиров, Северус встал с кровати, любовно поглаживая свисающий с шеи на шнурке амулетик, сплетенный из единорожьего волоса, пропитанного безоаром, любезно и гарантированно принявший на себя все усыпляющие эффекты. Неспешно одевшись, Северус черной тенью выскользнул из комнаты. Что бы его ни ждало там, на другом конце портала, а ребят он найдет и расскажет им, как вернуться домой! И ничто его не остановит!.. Даже инфаркт, хотя вряд ли это он был, просто в обморок грохнулся, вот и всё. Всё же это достаточно страшно — узнать о пропаже ребёнка. Отойдя от замка на приличное расстояние, чтоб никого не разбудить магией, кто их знает, магиков, Северус аккуратно и почти бесшумно трансгрессировал к арке. Осмотрелся: подлую поляну заливало лунное сияние, даруя ей и арке призрачный налет загадочности. Северус с ненавистью оглядел её — треклятую конструкцию, за каким-то лядом построенную дементорами, архитекторы правды хреновы, с креслами-детекторами… У подножия арки раздался шорох, и с палочки Северуса чуть не сорвался испуганный Петрификус, но он сдержался, переформировал заклинание в Люмос и в его свете увидел Терри. Святые угодники, это всего лишь Терри. Пекинес, подслеповато моргая от яркого света, так жалостно посмотрел на Северуса, что у того даже не осталось никаких сомнений в том, что с собакой делать. Однозначно, они отправятся за ребятами вместе. Направив на ладонь кончик палочки, Северус мини-Секо рассек её и размазал по раме выступившую кровь. Дождался свечения и гудения с вибрацией, подхватил под пушистое пузичко Терри и шагнул в свет. Сначала ничего не происходило, он просто шел вперед, вытянув перед собой правую руку, а другой прижимая к груди пекинеса. Потом из-под ног исчезла поверхность, и он сорвался вниз в свободном падении в никуда. Падать всяко страшно, отовсюду и с любой высоты, а тут летишь непонятно куда целую вечность в непроглядный белый свет… Хоть бы тень какая где мелькнула! Конца падения Северус не ощутил, видимо, сработали какие-то законы портала, заставившие отключиться его сознание. Просто он вдруг проснулся, чувствуя, что лежит на чем-то твердом. *** Сперва дети не придали значения мерному гудению под своими задами: мало ли, машина тяжелая вдалеке едет. Потом, правда, до них доперло — какая-такая машина?! А уж когда камень платформы засветился, дошло окончательно: пришла подмога. И ссыпались с "подиума" в срочном порядке во все стороны, утягивая за собой животных. Встали кучей неподалеку, жадно вглядываясь в сияющую сферу и гадая, кто пришел к ним на помощь? За временем в мире без времени трудно уследить, да ребята и не старались, просто терпеливо стояли и ждали, когда сфера потухнет. Дождались. Рассеялся белый свет, открывая их взору две маленькие, крепко спящие фигурки: пекинеса и незнакомого ребёнка. Недоуменно переглянулись, без слов вопрошая — что за шутки? Терри они узнали с полувзгляда, а вот пацан точно был им незнаком. Гермиона сосредоточенно что-то принялась высчитывать на пальцах. Гарри и Невилл с Пенни выжидательно уставились на неё, на свою умную вундеркиндку. Та, закончив вычисления, авторитетно заявила: — Это чей-то папа. Тут законы от обратного действуют: мы стали взрослыми, а это значит, что любой взрослый, попав сюда… Она не договорила, но все и так поняли. И с опаской посмотрели на мальчика, на его спутанные черные волосы и худое носатое лицо. Если у него ещё и глаза черные, как антрациты, то… Стало отчего-то страшно. И за себя, и за психику так резко помолодевшего профессора. Кто ж его знает, какая у него реакция будет. Тем временем Северус вздохнул, просыпаясь. Заворочался и сел, озадаченно лупая глазами на двух высоких парней и двух девушек в джинсах и ковбойках. По виду типичнейшие американцы, в кроссовках «рибок» и при скотине, вон, корова с козой на привязи с хаски сидят. Усатый мужик в белом стетсоне застенчиво улыбнулся ему, как-то знакомо, заискивающе-виновато. Так, ладно, люди тут есть, остается спросить: — Вы Гарр… Не договорив, Северус умолк, услышав собственный детский дискант. Помолчав, на всякий случай кашлянул, повторил вопрос: — Вы Гарри не видели? Снова неуверенно замолчал, не понимая, что с его голосом. Потрогал шею, горло. Посмотрел на руку, на свое тело и понял две вещи: во-первых, он голый, а во-вторых, маленький. Не вынеся его потрясенного взгляда, Гарри стянул с себя ковбойку и молча завернул в неё Северуса. А профессору стало намного хуже, когда он понял, что эти взрослые парни и девушки на деле являются его студентами… Шок был неописуем: усатый верзила с басом — его сын! Вон тот слон с пивным пузом — Невилл Долгопупс, две американистые бляди оказались Гермионой с Пенни, а мифики и вовсе оскотинились… включая озверевшего Дерека. Наверное, дико выглядела их компания час спустя вокруг костра, разведенного профессором с помощью Гарри и Гермионы. А уж их разговор… — Профессор Снейп, как отсюда выбраться? — взволнованно спросила пышноволосая шатенка, обращаясь к маленькому мальчику, зябко кутающемуся в мужскую, великоватую для него, рубашку. — Как я понял со слов лорда Гамильтона, вывести отсюда нас может только наш соотечественник, проживший здесь достаточно долгое время, чтобы стать частью этого мира. Но учитывая то, что последний британец был сослан сюда триста лет назад, то речь, скорей всего, идет о его потомке. Его нам и предстоит найти, мисс Грейнджер, — серьезно подытожил мальчик-профессор. — А что написано теми рунами на площадке, папа? — басом прогудел усач, обращаясь всё к тому же мальчику. Мальчик перевел на него тяжелый взгляд и процедил сквозь зубы: — Там написана дикая чушь, сынок! — И всё-таки? — настойчиво повторил Гарри. Северус вздохнул и процитировал: — «Чистый помыслами войдет без изменений, настоящий войдет без изменений, честный войдет без изменений. Человек развеется без остатка, колдун пройдет без магии, оборотень пройдет без зверя. Спасенный и найденный может уйти». Вот что там написано. — И правда чушь… — неприязненно буркнула Пенни. — Человек развеется без остатка, — пробормотал Гарри, переглядываясь с Невиллом, тот закивал, подтверждая, что помнит те кучки одежды без людей. — Колдуны прошли без магии, это про нас, — подхватила Гермиона. — А оборотень… Оборотень, значит, пройдет сюда очищенным, без своего внутреннего зверя. — Панацея!.. — воздел глаза Северус. — А кто это — «спасенный и найденный»? — спросил Невилл. — Кто-то, кто может отсюда уйти, — задумчиво произнес Гарри. — А это не мы? — спросила Пенни, с надеждой заглядывая всем в глаза. — Мы ведь потерялись, попали в беду, профессор нас нашел и спас, подсказав путь. Разве это не про нас? — Про нас уже сказано, — возразил ей Гарри. — Мы маги и остались без магии, Бейли и Терри, будучи настоящими, остались без изменений — собаками. — А наши друзья? — Невилл кивнул в сторону мификов. Гарри пришлось хорошенько подумать. — Ну, они же, как и мы, волшебники, только со звериными частями тела… Вот здешний фильтр и отфильтровал всё, что, по его мнению, было лишним. Непонятно только, почему мы так изменились, стали взрослыми, а папа наоборот… Слушайте, надо к самолету сходить, одежду папе подобрать. Я там вроде видел детские вещи. Северус свел глаза в кучку — подобрать папе детские вещи… Что за бред? Но бред не бред, а к пляжу пришлось прогуляться, потому что это не дело, когда уважаемый профессор кутается в клетчатую безразмерную рубаху. Спустились к пляжу, дошли до мыса, обогнули его и, двигаясь вдоль утеса, со всеми предосторожностями пробрались к самолету, проверяя каждый подозрительный бугорок на песчаной поверхности. С собой взяли только Дерека, сообразив, что таким способом можно обезопасить Нели и Торина. Северусу очень не понравилось то, что он увидел в самолете, но делать нечего, пришлось потрошить чемоданы в поисках подходящей для себя одежды. Черной, увы, не нашлось, только белые джинсики с звездно-полосатой маечкой. Увидев себя в отражении стекла иллюминатора, Северус аж перекосился: в нем отражался американистый насквозь пацан в сандаликах и кепочке. Вернулись к порталу. Постояли, поглазели на руны, потом Гарри, высоченный дылда с усами дяди Вернона, с высоты смотря вниз, на мелкого щупленького пацанчика, грустно пробасил: — Что будем делать, пап? Северус, задрав голову, ответил тонким дискантом: — Людей искать надо, а среди них — потомков наших соотечественников. Гермиона опасливо потыкала профессора в плечо: — Сэр, а может, надо искать другую арку, которая выводит отсюда? Как-то мы не подумали, что площадка мало похожа на врата. Северус покосился на свое плечо, перевел взгляд на Гермиону и съязвил: — Гениальная мысль, мисс Грейнджер, пять баллов Гриффиндору! Вот только отсюда никто не вернулся обратно за все сотни лет существования Ссыльной арки. Высказавшись, он подтянул джинсики и целеустремленно направился к лесу. Остальные, спешно похватав животных за ошейники-поводки-цепочки, двинулись следом. Сначала шли вдоль опушки — Северус искал тропинку или хоть какой-то намек на неё. Не нашли. Пришлось рискнуть и войти в незнакомый, неизведанный лес наугад. Зорко сверля стволы деревьев, готовый насторожиться при виде каждой неправильной чешуйки или рисунка коры, впереди солдатским шагом шел Северус, напружиненный до отказа — только винтовки не хватает! За ним — Гермиона и Пенни, ведущие на поводке козлика Нели, за девушками вперевалку топал Невилл, волокущий за собой на цепи телёнка Торина, а позади всех шел Гарри, слегка упираясь в землю, сдерживая рвущегося с поводка Дерека — волк рвался за телячьими окороками. Из поясной сумки Гарри выглядывал милый рыженький котишка. Наконец, за всей колонной, в арьегарде, деловито пыхтели пёсики. Лес — слава богу! — выглядел нормально: обычные ели и сосны, пихты и лиственницы, кедры и осины с березами, с такой же обычной подпушкой: можжевельник, кусты лещины и смородины, малинник и брусничник с черничными полянками… Начали встречаться и лесные обитатели: мелкие пичуги, зайцы и белки. Мелькнул рыжий бок лисицы, выглянула и тут же скрылась в зарослях лещины олениха. Нашлись и тропы. Долго колебались — идти по ним или воздержаться, всё же они звериные, не человеком проторенные… Пока стояли и колебались, Терри успел подкрепиться, неспешно объел чернику с брусникой и принялся общипывать смородину. Глядя на него, дети переглянулись, набрались храбрости и последовали его примеру. Северус мрачно смотрел, как его студенты ползают под кустами, собирая крупные глянцево-черные ягоды, и терпеливо ждал, пока они насытятся, знал, что ребята ничего не ели с момента исчезновения. Насытились, глянули вопросительно на папу и профессора, Северус махнул рукой на самую широкую тропу: — По ней пойдем. Посмотрим, куда она приведет. Выбранная ими оленья тропа привела их к дороге. Настоящей проселочной дорожке, проторенной тележными колесами в лесной подстилке меж вековых стволов деревьев. К счастью, выбирать направление не пришлось, потому что дорога начиналась или, вернее, кончалась для кого-то, упираясь в тупик — огромный вал из поваленных деревьев, засыпанных землей так давно, что он сплошь зарос травой и являл собой длинную естественную земляную стену, убегающую в чащобу по обе стороны от дороги. Здесь она была едва различима среди зарослей, но всё же это была какая-никакая, а дорога. За вал не стали заглядывать: не имело смысла — за ним было море. Отдохнули, поправили одежду, подтянули ошейники, погладили усталых животных и пошли дальше по чудесной просеке — единственному свидетельству того, что здешний мир всё-таки обитаемый, раз по лесам разъезжают телеги, сделанные руками человека. Долго ли коротко ли, близко ли далече, но чудесная проторенка привела их к ещё одному валу. Остановились, тупо моргая на точно такую же зеленую стену, высокую и длинную, убегающую черт знает в какие дебри… — Нейтральные земли? — спросила Гермиона. Поймав на себе недоуменные взгляды, она попыталась объясниться: — Ну, там вал, тут тоже, между ними дикий лес. Вот. И что он такое тогда? Нейтральные территории, граница, межа? Северус привычно скрестил руки на груди, но, вспомнив, что на нем звездчатая маечка, а не мантия, поспешно опустил их, злясь невесть на что. — Я не знаю, что он такое, мисс Грейнджер! — больным тоном выцедил он. — Но предлагаю перелезть этот чертов вал и отправиться дальше на поиски гоминидов. Ладно, перелезть так перелезть, никто не был против. Засучили рукава, поплевали на ладони и двинулись на штурм стены. Помогая друг другу, подтаскивая и подстегивая зверей, забрались по стволам на верх вала. И, полные смятения, уставились на небо. Повсюду, куда хватало глаз, вокруг них расстилалась туманно-облачная бездна, а с подножия вала с той стороны стекала стена водопада или что оно там — журчания воды не было слышно. В общем и целом создавалось впечатление, что они находятся на острове, и остров этот парит в небесах. Приехали, как говорится… А нет… не приехали — упали. Верхнее бревнышко не выдержало веса стольких людей и животных, жалобно хрыкнув, рассыпалось древней трухой, лишая опоры наших путешественников. Испуганно вопя и хватаясь за падающие поленья, ветви и друг за дружку, они все вместе полетели вниз, навстречу тьме и неизвестности.