Неприступный хоббит

Двалин продрал глаза, услышав голос Балина. Тот по обыкновению тихо посмеивался самым раздражающим брата манером. – Гляжу, младшенький, тебя злостно пытаются присвоить, – заявил он, хитро улыбаясь в усы. – Чего? Ты о чем это? – насупился воин. – Да так, – пожал плечами старый гном и снова хихикнул. – Косички тебе даже идут. – Косички?! – взревел Двалин, ощупывая усы. – Ну погоди у меня, маленький… Ладонь Балина легла ему на губы, другой он приподнял брата, усаживая и показал куда-то. Когда мир перестал раскачиваться, гном увидел Торина, прижимающего к себе хоббита, словно плюшевую игрушку. Вся сердитость куда-то подевалась. Кажется, все, кто успел проснуться, смотрели на эту картину с умилением. Увы, длилось это недолго – вопль Двалина все же разбудил узбада, и он осторожно отодвинулся, а потом вылез из мешка и привел себя в порядок. Каждый гном счел своим долгом похлопать его по плечу и сказать что-нибудь в знак одобрения, а когда все переключились на проснувшегося хоббита, старый воин подозвал лучшего друга и долго сжимал его руку в своих. – Позволь узнать, как в твои усы попали заколки Ори? – Торин осторожно похлопал сына Фундина по плечу. – Повезло тебе. В этот момент вернулся от реки хозяин украшений и тут же взялся за перевязку. Рана на ноге выглядела гораздо лучше, чем вчера, но молодой гном все равно ругался на узбада: «Я говорил, что нельзя ее тревожить, я предупреждал, я просил…» – Прости, Ори, – повинился он. – Я тебя лечу, а ты сводишь все мои старания дракону под хвост… – буркнул тот. Все же, несмотря на эпизод с падением, Король-под-Горой уже не шипел, когда ловкие пальцы прикасались к коже около раны, нанося какую-то остро пахнущую мазь. Это было хорошим знаком: день-другой - и о мешающей повязке можно будет забыть. Все затянется само. Торину пришлось пойти на уловку, чтобы заставить полурослика остаться вместе с Двалином. Не нужно малышу видеть то, что осталось от пиршества троллей. Обглоданные кости даже на бывалых воинов производили тягостное впечатление. Король-под-Горой снова повязал на лицо платок Бильбо, который так и не возвратил ему. Зеленая, с более темными полосами по диагонали и ненавязчивым светлым узором, ткань уже почти не пахла своим владельцем. Все старались побыстрее собрать драгоценности и монеты в найденные в той же пещере горшки, а пригодное оружие в бочонки, и вытащить наружу. Кое-что сразу расходилось по рукам. Так, например, Фили успел опробовать пару клинков и нашел себе меч морийской работы с лезвием специфической формы. К сожалению, в необычных парных ножнах, перекидывающихся через плечо, он был только один, а другой так и не нашелся. Торин похлопал расстроенного племянника по плечу: «Я перекую твой меч в копию этого, обещал ведь». Юноша порывисто обнял его, а потом взмолился: «Уйдем поскорей отсюда, тут такой омерзительный запах…» – Нельзя, – дядюшка потрепал его по голове. – Надо подпоры снять и обрушить потолок. А знаешь что, возьми брата и Ори и приведите пони. И веревки принесите, заодно свежим воздухом подышите. Молодые гномы наперегонки выскочили из пещеры уже через несколько мгновений. Остальные принялись осматривать то, что держало своды. Часть буковых бревен прогнила и их доломали сразу. Потом проредили оставшиеся еще немного и принялись обвязывать последние шесть, на которых еще удерживался опасно опустившийся свод. Когда все выбрались наружу, Торин скомандовал подстегнуть лошадок: «Славный будет курган у тех, кого погубили эти горные твари! Уже к сумеркам Ойн и Глойн выберут место, где мы закопаем наш клад!» *** Бильбо было немного неудобно находиться рядом с Двалином после того, что он недавно узнал о них с Ори. Однако воин, похоже, ни малейшей неловкости не испытывал. Он уселся, прислонившись спиной к дереву, и подождал, пока не прекратится головокружение. Потом подозвал хоббита к себе: «Хочешь о чем-нибудь спросить?» Взломщик сконфузился. Неужели его мысли было так легко отгадать? Конечно, он хотел спросить, но вся эта ситуация так смущала! – А как же «меньше знаешь – крепче спишь»? – попытался он отшутиться. О, как же некстати вспомнился этот дурацкий сон, в котором он почему-то обнимался с Торином! Ему было стыдно за себя! – Ну скажем так, нас с Ори ты не увидишь и не услышишь, но что ты будешь делать в Ривенделле, когда Кили примется приставать к эльфам у тебя на глазах? – Приставать? – переспросил хоббит в испуге. Двалин серьезно кивнул: «Да, приставать. Глазеть, лапать за все, до чего дотянется, задницы у этих ушастых очень даже ничего…» – Только не говори, что у эльфов тоже мало женщин, – взмолился хоббит, мучительно покраснев. – Да как можно говорить такие вещи за глаза? – Да я и в лицо этому маленькому паршивцу и не такое высказать могу, – ухмыльнулся воин. – А он еще расскажет, как именно он любит высокий народ. Хоббит вспыхнул и пролепетал: «Ори говорил, тебе надо больше отдыхать, а я пока супом займусь…» Двалин только посмеялся над его застенчивостью. И все же его слова произвели неожиданный эффект. Что значит «не увидишь и не услышишь»? Мистер Бэггинс небезосновательно полагал, что хоть гномам и нет равных по части маскировки в горах, но в лесу из всей компании преимущество именно у него. «Я докажу вам всем… – подумал Бильбо, стараясь не думать о том, что придется увидеть в таком случае. – Я всем покажу, что хоббит может быть взломщиком и шпионом!» Он решил начать практиковаться незамедлительно. Как только густой наваристый суп был готов, он не без усилий отставил его с огня, наполнил миску Двалина до краев и пошел подглядывать за остальными, что-то они делают у пещеры так долго, еще и пони с собой взяли. Он выбрал подветренную сторону и, бесшумно ступая по земле, спрятался за кустами в пяти шагах от взломанной каменной двери. Торин стоял так близко, что только руку протяни - и можно будет ущипнуть за мягкое место. – Славный будет курган у тех, кого погубили эти горные твари! – провозгласил гном, не представляя, какой опасности подвергается. Шесть пони разом потянули веревки, из-под земли вырвался столб вонючей пыли, послышался грохот и холм просел, навек погребая все, что осталось лежать внутри. – Уже к сумеркам Ойн и Глойн выберут место, где мы закопаем наш клад! – добавил Торин, и его родичи закивали. – Клад? – забыв о конспирации, поднялся во весь свой невеликий рост хоббит. Это стоило сделать хотя бы для того, чтобы увидеть, как от неожиданности подпрыгнул грозный узбад. Едва завидев сияющий взгляд Бильбо, он перестал сердиться и показал рукой на строй всевозможных закрытых посудин. – И вот это – настоящий клад? – пригорюнился полурослик. – Самый настоящий, – заверил Король-под-Горой. – Тут столько серебра и золота, что хватит на несколько лет безбедной жизни. Подтверждая его слова, Кили опрокинул один из горшков, самый маленький. Крышка отскочила, и на землю змеями выползли перепутанные цепи и нити цветных бус. Хоббит обомлел, это и правда был клад! Правда, он содержался не в громадном сундуке, не был закопан, и к нему не прилагалась зашифрованная карта. – От тебя аппетитно пахнет, – заметил Король-под-Горой, слегка наклонившись к кудрявой макушке. – Ты что-то приготовил? – Пока вы тут сокровища перебираете, Двалин уплетает вкуснейшую похлебку из того, что попалось под руку, – любезно сообщил хоббит. Фили одним движением собрал разроненное братом добро, накрыл крышкой и вскочил на ближайшего пони с криком: «Кто последний – орколюб!»