Неприступный хоббит

За несколько дней компании удалось, наконец, спуститься с гор на равнину и проделать приличный отрезок пути по ней. По дороге вместо сосен все больше стали попадаться дубы и вязы, кругом раскинулись обширные луга, а двигался отряд теперь вдоль реки. Оказалось, гномы обожают плавать. Весной, пока они шли к Туманным горам, погода к этому совершенно не располагала, а ледниковые реки были слишком холодными и бурными. Эта река напоминала ту, что протекала через Шир. Широкая, неспешная и, главное, теплая – неугомонные Фили и Кили улучили минутку, чтобы это проверить. Услыхав, что вода – парное молоко, остальные до вечера могли говорить только о том, как хорошо будет окунуться после целого дня, проведенного в седле под припекающим солнцем. На закате вся компания пришла в неописуемое оживление. Едва Торин отдал команду разбивать лагерь, Ойн и Глойн бросились разводить костер, остальные торопливо обустроили ночлег, причем то, на что у них обычно уходило более получаса, было проделано за считанные минуты. Потом гномы скинули с себя все, что можно, и наперегонки бросились к реке. – Бильбо, ты разве не хочешь с нами? – Торин уже был в одних штанах и босой. Ошалевший от вида дюжины голых гномов хоббит промямлил, что кто-то может стащить вещи, пока они будут плескаться. – Забудь об этом, тут никого нет, – пребывающий в явно приподнятом расположении духа Король-под-Горой принялся раздевать полурослика, норовя легонько ущипнуть, пощекотать или куснуть обнажившуюся кожу. Хоббит понял, что взывать к голосу разума бесполезно, и пошел следом за любимым, стараясь сдерживать самодовольную улыбку, когда тот оступался, наткнувшись на острый камешек или веточку. Привыкшие к жесткой обуви гномы оказались такими неженками… Бережок в этом месте оказался довольно пологим, и Бильбо мог не бояться утонуть. Он какое-то время наблюдал за игрищами гномов, бултыхаясь чуть в стороне. Они брызгались, боролись, топили друг друга, забирались один другому на плечи, прыгали в воду с нависающей ветки дерева. За всем не уследишь. Даже Ойн и Балин вскарабкались на дерево, чтобы с воплями сверзиться вниз. В шумном веселье не участвовали только Двалин и Ори, которые быстро помылись и уплыли вверх по течению. Вскоре после этого Торин и племянники взялись учить хоббита плавать. Сам взломщик считал, что проще научиться вскрывать замки, нежели держаться на воде. Однако надо знать упрямство гномов. Через четверть часа он уже мог похвастаться первыми успехами, а еще минут через двадцать отважился сплавать с Торином на середину реки. Правда, не рассчитал свои силы, но Король-под-Горой с легкостью вернул его на мелководье. А еще Бильбо посчастливилось поучаствовать в намыливании королевской шевелюры. По примеру Кили, занявшегося шевелюрой старшего брата, хоббит уселся на какой-то камень и обхватил Торина ногами за талию. Намокшие темные волосы были тяжелыми, и с первого раза мыло на них не пенилось. Когда темно-русый Фили окунулся и вынырнул уже со светлыми волосами, взломщик даже занервничал, не постигнет ли такая же участь Торина. Тот ушел под воду, небрежно поворошил шевелюру и, развернувшись, ухватился за камень, на котором сидел его избранник. Бильбо был слегка возбужден, Торину было приятно, когда кое-что небольшое и теплое прижалось сзади, и он просто не смог отказать себе в удовольствии поддразнить любимого. – Ведь могли же увидеть… – прошептал залившийся краской хоббит, когда гном, наконец, вынырнул. – Тебе было неприятно? – невинно уточнил Торин, убирая липнущие волосы за спину. – Очень приятно… – Бильбо благодарно чмокнул его в уголок губ. – Дай-ка я тебя еще разок намылю, с тебя вода черная течет. – Гоблинские печи жутко коптят, – пожаловался гном. – Как хорошо, наконец, вымыться как следует после визита в их пещеры… *** Двалин и Ори нашли уютное местечко у берега, где старое дерево окунало в воду массивные узловатые корни. Молодой гном немного сердился на любовника за то, что тот столько времени не заходил дальше поцелуев, опасаясь снова причинить боль. Воин оставался непреклонен, несмотря ни на какие уговоры и заверения, что паренек прекрасно себя чувствует. Однако сегодня его броня дала трещину, возможно, не последнюю роль в этом сыграло совместное купание. – Я соскучился, - с придыханием произнес Ори на кхуздуле и обнял любимого за пояс, прижимаясь животом к горячему и уже наполовину готовому члену Двалина. Тот зарычал как зверь и, притиснув паренька к берегу, требовательно поцеловал его в губы. Ори поерзал, пристраивая позвоночник между шершавых корней, погладил мощный торс воина, покрытый старыми и не очень боевыми отметинами, а потом положил обе руки тому на плечи. Двалин поддержал молодого гнома за задницу, и тот обхватил его ногами за бедра. Он недоумевал, когда эти карие глаза научились так смотреть? Ори всем своим видом предлагал взять его, завладеть и телом и разумом, обещал что-то незабываемое… И воин выбросил из головы мысли о том, что может навредить маленькому, наивному парнишке. Разве мог он отказать пылкому молодому гному, который так сильно и открыто желал его? Больше не допуская сомнений, Двалин протянул руку, протолкнул в податливое тело сразу два пальца и озадаченно взглянул на хитро прищурившегося любовника. И когда он только успел подготовить себя? Не медля больше, сын Фундина начал проникать в податливое горячее тело. Парнишка откинулся, постанывая от наслаждения, закинул руку за голову, ухватился за торчащий корень и подался навстречу, насаживаясь сразу и до конца. У Двалина перед глазами потемнело, он укусил мальчишку за плечо и принялся вталкиваться в него широкими размашистыми толчками, шалея от бесстыдных стонов и вскриков. Ори как будто нарочно провоцировал воина, который и так уже терял над собой контроль. – Да тебе же нравится… - выдохнул он, проникнув особенно глубоко. Ори посмотрел на него затуманенными страстью глазами. Когда Двалин вернулся из плена и накинулся на него, как дикий зверь, это было настоящим шоком. Но потом… Воспоминания приходили к нему во сне, а иногда и наяву, заставляя испытывать непонятное томление. Ори хотелось испытать это снова. Хотелось принадлежать, чувствовать себя беспомощным, полностью в чужой власти. Теперь Двалин это понял и буквально набросился на отчаянно наслаждающегося грубыми ласками паренька. К компании они присоединились, когда в котелке уже булькал суп, а вокруг котелка румянилась на палочках выловленная умельцем Бофуром рыба. Товарищи увлеченно расчесывали подсыхающие волосы и бороды. Принцы сидели друг напротив друга, Кили начесывал усы брата частым гребешком, в то время как тот выбирал из его темной гривы тину и какие-то травинки. Позевывающий Ори позволил любовнику расчесать себя, начал копаться в своей сумке. Наставник рассказывал ему старый рецепт, который узнал от гнома из другого клана. Оказалось, в запасах нашлись все необходимые ингредиенты. – Я и забыл, как пахнут мытые гномы, – вздохнул Бильбо, протянув ноги к огню, но бдительно присматривая, чтобы какая-нибудь случайная искорка не опалила шерстку. Когда взрыв хохота стих, он проговорил несколько тише, обращаясь к Торину: «А куда мог пойти Гэндальф, если в округе нет никого?» Маг и правда покинул их, едва отряд добрался до подножья гор. – Уладит свои дела и вернется, – Торин потрепал возлюбленного по влажным кудряшкам. – А ты всегда пахнешь приятно. После ужина на место котла с супом была прилажена посудинка поменьше. Спать никто не спешил, а вот Бильбо уже клевал носом. Пожелав гномам приятно пополуночничать и выслушав шутки о темных делах, творящихся в темноте, он завернулся в мешок и плащ и проспал допоздна, но встал все равно раньше всех.