Неприступный хоббит

Бильбо представилась возможность снова выслушать рассказ о том, как дракон ворвался в Одинокую гору, но на сей раз из уст бывшей супруги Траина. Хоббит не признался, что эта тема нагоняет на него жуть, а Торин только хмурился, заново переживая те давние события. Он не знал, что матери почти удалось спастись. Почти. Упади та колонна мигом раньше или немного под другим углом, и ей пришел бы конец. Но огромный кусок камня пощадил ее, всего лишь раздробив и намертво придавив одну ногу. – Я не знаю, сколько пролежала на полу, – призналась она, привычно сложив руки так, чтобы ладонь охватывала кулак. – Это было как сон, из которого никак не удается вырваться. Бильбо сглотнул. Женщина так спокойно говорила о боли, которую сквайр из Шира не в состоянии был даже отдаленно вообразить. Гномы слушали ее напряженно, не перебивая. Дис прикусила губу и благодарно кивнула старшему сыну, как бы невзначай прислонившемуся к ее плечу. Фили и Кили пока настороженно относились к бабушке, а вот с тетушкой Рин сразу сдружились. – Иногда я просыпалась, но не могла даже позвать на помощь, – вспоминала гномка. – В один из таких моментов я увидела, как мой супруг отправляет моего сына на верную гибель прямо в пасть дракона. У хоббита снова все внутри перевернулось. Отец тогда сказал Торину: «Твой король еще там, твой долг вывести его». Вне всяких сомнений, Траин рассчитывал, что это будет их последний разговор, что сын не вернется назад, а сгинет вместе с выжившим из ума Трором. Может быть, принц тогда и не понимал этого, зато его мать видела, что супруг хладнокровно избавляется от возможного претендента на корону и соперника. – Мне так не хотелось уходить за Грань его женой, что было уже все равно, – она показала руку, на которой не хватало одного пальца. При этом в голубых глазах женщины не было ни злости, ни сожаления, одно только разочарование. – Я не помню, как Хар нашел меня, как отрубил ногу и вынес из Эребора. А когда я очнулась, то поняла, что буду в безопасности, только если Траин никогда не узнает, что я выжила. Как только культя достаточно зажила, Хар увез будущую жену подальше от Одинокой горы. Это он выстроил для нее и своей дочери домик, похожий на резную шкатулку. А потом узнал о походе на Казад-Дум и не смог оставаться в стороне. – Хар доблестно сражался обок с Фрерином, – проговорил Торин, понимая, как важно матери узнать об этом. – Они не были одни, когда уходили за Грань. Второй ее супруг был подданным узбадов Вита и Лита. Именно поэтому он с сыновьями не поехал в Эребор. Однако что-то подсказывало Торину, что отчим рано или поздно переборет предрассудки - если не ради счастья любимой супруги, то хотя бы ради сыновей, которые заочно восхищаются старшим единоутробным братом. Торин поймал взгляд Фили и кивком головы указал ему на дверь. Петли не мешало бы поправить, чтобы уменьшить щель внизу, в которой уже довольно давно маячила двойная тень. Вне всяких сомнений, там мялся Кили, а кто лучше старшего брата мог знать о причинах, заставивших молодого лучника подслушивать их беседу через замочную скважину. Разумеется, Фили обо всем знал. Накануне они полуночничали втроем с тетушкой. И именно ей Кили первой рассказал о том, что скоро станет отцом. Это сорвалось с языка юноши совершенно случайно, когда он описывал Рин Казад-Дум. Теперь ему было ужасно стыдно, ведь первыми услышать радостную новость должны были Дис и Торин. Выслушав рассказ брата, Фили решил, что сам обрадует родных, опустив пикантные подробности о том, как ловко Бофур с кузиной развели юношу на свальный грех и как аппетитно развратная морийка целовалась с двоюродным братцем. Кроме того, наследному принцу тоже было чем поделиться. – Я попросил Кили не заходить, пока не позову, - признался Фили. – Он, наверное, извелся весь. – Я уж подумала, от меня прячется, – с облегчением рассмеялась Дис, которая немного пожурила сына за то, что принял решение покинуть клан, не посоветовавшись с матерью. – У Кили ведь что в голове – то и на языке, – объяснил Фили, еще немного оттягивая время. – Вот он и попросил меня сказать о том, что решил порадовать Балина наследником. – Стало быть, ты дядюшку радовать не собираешься? – Торин хитро прищурился. Он надеялся, что Фили не догадается, по чьему приказу ворон пробрался в их с Яри покои и кое-что намудрил с амулетом девушки. Старый енот продолжал строить козни и надеялся расстроить помолвку. Ведь принцу и будущему королю не пойдет жена, которая не может продолжить род Дурина. – В последнее время Яри стала капризничать, я не совсем уверен, – заметил Фили, с любовью вспоминая причуды невесты. – Но сегодня она пропустила завтрак, а потом попросила принести ей пирожное и соленой рыбы. Дверь открылась, и туда просунулась всклокоченная голова Кили. Еще год назад он и подумать не мог, что обзаведется семьей и детьми. Одно дело - старший брат с Яри, он такой взрослый и ответственный, его Кили мог представить отцом собственного маленького семейства. А теперь все радовались за них обоих и поздравляли. Ну и, конечно, матушка и бабушка не могли удержаться от шпилек, адресованных Торину. Король-под-Горой официально заявил, что ни к каким колдунам обращаться не собирается и вообще у него уже есть самый лучший наследник, о каком только можно мечтать. – Ори кое-что сказал мне, – решился хоббит, которому не давало покоя то, что любимый опять темнит. – О книгах, которые ты просматриваешь. Даже показал пометки на полях твоим почерком. Торин давно не выглядел таким сконфуженным, он никак не ожидал, что его планы будет так легко раскрыть. Ори вроде бы не интересовался колдовством и алхимией, зачем ему было просматривать те же книги, что и узбад? – Справедливо, – кивнул Торин, памятуя об обещании воздерживаться от секретов. – Я рассматривал возможность принять в семью еще одного хоббита. Я говорил с Шарлоттой, она не против выносить твоего ребенка, если ты сам захочешь стать отцом. Бильбо вспомнил, как переживал, что их отношения с Торином невозможны, потому что у короля должна быть невеста, которая родит ему наследников. Сразу же в памяти всплыло и то, как Торин сожалел, что не поддался на уговоры сестры перед походом. И в то же время нахлынуло огромное чувство облегчения, потому что Ори напрасно заставил его поволноваться. – Это так внезапно, – пробормотал Бильбо, чувствуя, как заливается краской до кончиков ушей. – Я… и Шарлотта… дети… Даже когда я ухаживал за ней, не задумывался о таком… – Господин консорт всегда может намекнуть супругу, что тот может попросить об услуге людскую женщину, – вогнала его в еще большее смущение матушка Торина. – Пестроволосые полукровки такие славные. В любом случае, рано было сейчас об этом думать. Ближайшие несколько лет Король-под-Горой планировал посвятить политике, и в особенности тому, как бы отправить Дейна на покой. Гномы стояли на пороге нового времени. К подгорному народу возвратилась милость Махала. Чародей намекал на то, что Торин будет первым, а не единственным из гномов, кто откроет в себе колдовской дар. Власть постепенно переходила к молодому поколению, а из отношений с соседями понемногу уходила былая напряженность. Поход, который в начале казался форменным самоубийством и множество раз грозил закончиться крахом, открывал новые возможности и в будущем мог изменить все Средиземье. Торин оглядывался назад с приятной усталостью и чувствовал, что исполнил свое предназначение и всего через несколько лет сможет с гордостью передать бразды правления Фили. И тогда можно будет просто жить в свое удовольствие, руководствоваться желаниями, а не долгом. Путешествовать в свое удовольствие по проторенным дорогам, не боясь никуда опоздать или сгинуть в непролазной чащобе, а главное - зная, что после можно вернуться в свой собственный дом, где будут ждать друзья и родные. Все они хорошо поработали, чтобы этого достичь.