Символ отваги

Эльфы не имели могил в привычном для человека понимании. Не было каменного надгробия или статуи под которую можно придти и печально посидеть. Эльфская могила — это лес. У самых стен Гвиндейта он особенно густой. Сначала Вернон думал, что это просто случайность, но позже, много позже понял, что так выглядит эльфское кладбище. «Мы едины с Миром», — вот и всё что ответила Шаэнт, встречая его около городских ворот. Город-крепость Гвиндейт тщательно хранил свои тайны и Роше мог к ним прикоснуться только кончиками самых пальцев. Так бывало по утрам он касался обнаженной спины спящего Йорвета. С момента его смерти прошло уже десять лет. Вернон уже давно не выходил на полевую работу, став грузным обитателем вызимского замка. Нет, он не обзавелся брюшком и стайкой детей, просто старые травмы всё чаще давали о себе знать. Да и сам он прекрасно знал, что стоит дать дорогу молодым. Молодые… В самом деле были молодыми. Иногда, Роше казалось, что это он подвел Бьянку под эту мысль, и всё же, ее с Киараном тандем был успешным во всех смыслах. Многие, конечно, скрипели на бабу во главе специального отряда, но Бьянка очень быстро всех позатыкала. «Это здесь», — Шаэнт привела его к красивому кусту шиповника. Что же, Йорвету подходило это не шибко красивое растение с тонкими шипами и цветами, что одуряюще пахли по весне. Бледно-розовый шиповник. Из Йорвета вырос куст шиповника. Ну, то есть как из Йорвета — из его праха, того что осталось после сожжения. Его вырастили с любовью о брате и командире, поэтому куст был разлапистый и удивительно колючий. Как и Йорвет. Время изрядно потопталось по Вернону, он выглядел куда старше, чем был. Седина уже практически полностью покрыла его голову, коснулась даже бровей и щетины. Роше чувствовал — его век тоже плавно подходит к концу. Сейчас, спустя десять лет, пожалуй, он был даже рад, что Йорвет так и не увидел его старости, возрастных изменений и всего того, что так или иначе сопровождает короткий человеческий век. «Ты забудешь», — и Вернон от души показал кусту средний палец. Ни хера он не забыл. Такую феерическую скотину, как Йорвет вообще сложно было забыть. Ушастая гнида изрядно потопталась по вернонову сердцу стоптанными сапогами. Роше прекрасно помнил и как сломал эльфу нос, как в первый раз уткнул его мордой в прелый походный матрац, где-то во под Каррерасом, и выебал. Тогда, конечно, вышло грубовато, но по-другому не вышло бы вообще. Вернон осторожно опустился рядом с кустом сначала на одно колено, потом на другое — и так замер, внимательно разглядывая темно-зеленые листья. Вокруг шумел лес, ветер уже довольно по осеннему кусал за щеки, хотя было только самое начало осени. — Mo laest…

**

Шаэнт изрядно заволновалась, когда Роше не появился к вечеру в ее доме. Он постоянно останавливался у нее, когда приезжал в Гвиндейт и всегда приходил до заката. Беглый опрос друзей и знакомых показал, что Роше не возвращался в город из леса и Шаэнт поспешила туда. Вечером, всё же, всякие лесные твари выползали под стены, а человек уже не так уж и сильно молод. Роше нашелся около йорветова куста, словно просидел, на коленях перед ним, весь день не поднимаясь. — Чело… — он уже остыл и холод его тела чувствовался даже через ткань. Ветер взъерошивал короткие седые волосы Роше. Эльфка вздохнула, а потом чуть обойдя мертвеца, коротко и как-то неожиданно нежно вздохнула, — Кто же умирает с таким счастливым выражением лица?