***
— Когда мы записываем песню «Savage love», Чонгук? — Послезавтра, хен, — отвечает Чон, смотря на Хосока, который развалился на диванчике. — А где Юнги-хен? Он придет сегодня? — Да, должен, — кивает в ответ брюнет, провожая младшего взглядом. Хмурый рэпер заходит спустя минут пять, скалясь в ответ на приветствие. — Ха, он все таки согласился на корейский текст в ремиксе. Мы им буквально оставили пару строчек, бля, — опрометью бросает Мин, снимая куртку и бросая ее на диван. А после добавляет себе под нос: — Но нахуя им вообще что-то оставлять. — Хен, тебе невозможно отказать, — смеется Чонгук, аккуратно складывая куртку хена. Он спиной чувствует прожигающий взгляд Хосока, отчего у него бегут мурашки по спине. Чонгук и Хосок сейчас находились не в очень хороших отношениях из-за кое-каких... обстоятельств. Кажется, года еще не прошло с того дня, когда Хосок репетировал в их танцевальном зале одну из их хореографий плавными, но и в то же время грубыми, отточенными движениями в такт песне, ни разу не сбиваясь с ритма. Его лицо выражало полную сосредоточенность и оценивающий вид, что был направлен на себя в зеркало, отчего хотелось сделаться размером с песчинку. Именно тогда Чонгук первый раз узнал что такое возбудиться лишь от одной ауры человека. Именно тогда Чонгук узнал каким бывает страстным и требовательным секс; каким грубым и доминирующим может быть Хосок, а его член так охуенно растягивающим его естество и горячим для него одного. Он никогда так обильно не тек от члена в заднице и не верещал так надрывно от анального оргазма. А Хосок, кажется, никогда так сильно не хотел своего макнэ, что аж до звона яиц. Они набрасывались друг на друга голодными псами, не щадя ни капли, кусая за всевозможные открытые участки тела, делились слюной при любом удобном случае, втрахивали чужое тело в первую попавшуюся плоскую поверхность, седлали крепкие бедра друг друга, чтобы до искр из глаз и сорванных связок, на что другие мемберы потом коса смотрели на них. Последний раз, когда Чонгук седлал упругий член своего хена, он ему сказал: — Это же все не серьезно, Гукки... Но для Чонгука это было серьезно. Он серьезно уже задумывался о своих чувствах, от которых трепетало сердце при виде солнечного парня, когда тот улыбался ему ярко, а потом драл в своей студии, затыкая ладонью рот. — Хосок-хен, я больше не буду с тобой трахаться, если для тебя это все, блять, не серьезно, — ответил тогда ему макнэ, уйдя после своего оргазма к себе, оставив неудовлетворенного и злого Чона. А сейчас, спустя почти четыре месяца, юноши почти игнорируют друг друга, общаясь только по рабочим вопросам. — Мелкий, ты че завис? Шепелявый голос вырывает младшего Чона из мыслей, которые все еще не покидали его голову. — Ничего, задумался, давайте разок прогоним уже песню и пойдем домой. Хосок молча кивает, а Юнги смотрит на них с прищуром, пытаясь понять что не так с этими двумя. — Вы поругались? — спрашивает рэпер, указывая то на Гука, то на Хосока. — Что? — младший дергается, после кидая взгляд на Хоби, и отрицательно крутит головой. — Мы просто немного устали, да, Чонгук? — старший Чон встает, чтобы подойти к макнэ и приобнять того, улыбаясь широко, но фальшиво. Чонгук отвечает на эту улыбку такой же фальшивой, кивая утверждающе головой. Юнги поджимает губы, махнув на них рукой, типа ну и пошли вы. — Начнем? — Угу.***
Через два дня парни встречаются уже в звукозаписывающей студии, чтобы, наконец, конкретно поработать над песней. Вся троица расходится по помещению, чтобы разогреть связки и как следует распеться. Первым начинает макнэ, пробуя разные тональности, пока не находит ту самую идеальную для дальнейшей записи. Чонгук подглядывает в текст, чтобы не ошибиться в английских словах, и поет первые строчки, закрыв глаза и полностью отдаваясь работе. Хены наблюдают за ним, изредка шепча друг другу как хорош их вокалист. Юнги и вовсе восхищается его голосом, который разносится приятной негой по студии. — Savage love, did somebody, did somebody break your heart? — мелодично поет Чон, но прерывается, заломив брови. — Давайте еще раз. Певец делает глубокий вздох и начинает петь заново.Savage love, did somebody, did somebody break your heart? Lookin' like an angel, but your savage love When you kiss me, I know you don't give two fucks But I still want that
Он распевается, полностью растворяясь в строках песни: отрепетированные до идеала слова красиво льются из его уст. На словах «когда ты целуешь меня...» Гук поднимает быстрый взгляд на Хосока, но тут же отводит свои антрацитовые глаза, продолжая петь «я знаю, что тебе вдвойне поебать, но я все еще хочу этого». Закончив эту партию, юноша делает из бутылки пару больших глотков, из-за чего одна непослушная капля срывается с его губ, скользя до подборка, где Чонгук уже стирает ее тыльной стороной ладони. Юнги что-то говорит тихо старшему Чону, пока младший снова припадает к бутылке. Не получив на это никакой реакции, парень смотрит на рэпера, видя зависшего парня. Хосок смотрит прямо на Гука, бегая глазами по лицу юноши, практически не моргая. Мин снова поворачивается на младшего, видя как тот вновь трет губы рукой, и снова смотрит на одногруппника. — Хоби? Хосок-а? Чон, мать твою, Хосок! — последнее он говорит громко, отчего стоящий рядом парень вздрагивает и смотрит на старшего с вопросом в больших глазах. — Хули ты так орешь? — А хули ты так залип на мелкого, что не слышишь меня?! — Я... что? Залип? Я... Нет, я задумался просто, — отвечает заикаясь Чон. — Ага, задумался, — недовольно фыркает Мин, обращая внимание на главного вокалиста, что сидел сейчас с выпученными глазами и смотрел на хенов, ну, точно бэмби. Обговорив дальнейшие слова песни со всеми деталями и идеями с музыкальным продюсером, Чонгук начинает следующую часть своих слов.Every night and every day I try to make you stay, but your Savage love, did somebody, did somebody break your heart? Lookin' like an angel, but your savage love When you kiss me, I know you don't give two fucks But I still want that Your savage love Your savage lo-lo-love Your savage lo-lo-love You could use me 'Cause I still want that
В какую-то минуту Чонгук закрывает глаза, поглощенный своей работой, и не замечает того, что после он, открыв их, ведет взглядом по помещению, по стоящим у противоположной стены старшим одногруппникам, чтобы впиться взглядом в такие знакомые на всевозможные эмоции глаза карего цвета и спеть строчки «ты можешь использовать меня, потому что я все еще хочу этого...». Хосок тяжело сглатывает, понимая смысл этих слов, понимая то, что обращены они ему. Чонгук хочет его. Этот нереальный парнишка все еще хочет его. Чонгук запинается на полуслове, когда понимает куда он смотрит. Он извиняется, немного смутившись, потому что обычно все его партии записываются почти идеально и с первого раза. Он очень надеется в душе, что Хосок не придал этому сильного значения. А Хосока всего ведет. Ведет от желания снова вытрахать всю душу из своего малыша, грубо насадить его на свой, вдруг начавший подниматься, тугой орган. Его тянет к Чону, но он пытается это отрицать до последнего. До этого момента. — Хосок, ты сегодня вообще какой-то странный, — изрекает Мин, закатывая глаза на застывшее подле изваяние его некогда друга. — Пиздец, — шипит Хосок, понимая весь, как он и сказал, пиздец ситуации. — Че? — Я думаю, мы должны нашему милому макнэ преподать хороший урок, что нельзя материться при старших, — тихо произносит Хо севшим голос. — Чего, блять? — Брось, хен, — вздыхает Хоби и смотрит в глаза Мина, заглядывая тому прямо в душу. — Ты думал, что я не замечу? — О чем ты вообще? — О том, как ты пожираешь Чонгука глазами, когда думаешь, что никто не видит, — Хосок усмехается, когда видит явное волнение на лице старшего. — Ты же хочешь его? — Ты несешь какую-то, блять, хуйню, Чон, — рычит Мин, злобно тыкая в хосокову грудь, пытаясь скрыть то, что его раскрыли, а еще боясь открыто признаться в том, что он хочет не только этого парня, что сейчас пытается допеть последнюю партию, параллельно наблюдая за хенами, и из-за этого не попадает в ноты. — Юнги-щи, Хосок-щи, вы не могли бы потише? Вы отвлекаете Чонгука, — просят строго их. Парни извиняются и затыкаются, один бросает в одногруппника гневные взгляды, а другой — подмигивает смеющимися глазами. После того, как все парни справляются со своей работой и записывают все, что нужно для скорого ремикса, они, усталые, но счастливые, падают на мягкую софу в комнате и выдыхают. — Это было охуенно, — подытоживает Юнги, откидывая голову на спинку. — Да, — вторят ему Чоны, переглядываясь после этого. Вдруг Хосок наклоняется к младшему, начиная что-то быстро шептать на ухо, отчего Гук хочет возмутиться, но тут же замолкает, краснея до кончиков ушей. — Хоби-хен, что ты... — шепчет в ответ младший, но ему не дает закончить палец Чона, что прижимается в его губе. — Хосок, только не говори, что ты... — Да, Юнги, я только что предложил ему секс втроем. — Но я не... — Заткнись, хен. Не ври мне, а самое главное себе. — Себе я никогда не врал, — отвечает старший и резко вскакивает с дивана, устремляя свой гневный взгляд на старшего Чона. — Что я должен был делать, если вы по всем углам зажимаетесь? Вы в курсе, как громко вы трахались в твоей, — указывает на Хоби, — студии? Чонгук так орал, что приходилось либо затыкать уши наушниками на полной, либо фантазировать как грубо ты берешь его где-нибудь возле своего, сука, стола и дрочить, блять? Знаете, у меня давно не было никого и это реально сложно, спустя несколько дрочек мне захотеть узнать как выглядит Чонгук, — взгляд на охуевшего от происходящего макнэ, — во время своего пика! И насколько сильно ты, Хосок, — взгляд на названного, — может быть зверем в постели! — Юнги, так ты?... — Да, блять, я хочу вас обоих! После этих слов рэпер срывается и резко тянется к Хосоку, впиваясь в его давно желанные губы, сминая их требовательно. Хосок ухмыляется, притягивая Юнги к себе на колени, сразу же отвечая на поцелуй и позволяя чужому языку вторгнуться внутрь своего рта. Чонгук с выпученными глазами наблюдает как два его хена страстно целуются, не зная куда себя девать, когда чувствует приятное тепло внизу живота, видя как сплетаются языки старших. — Пиздец, — шепчет макнэ, тем самым прерывая затянувшийся поцелуй рэперов и обращая внимание на себя. — Мы совсем забыли о нашем малыше, — рокочет Хосок, помогая Мину пересесть на одно колено, чтобы призывно похлопать по освободившемуся: — Иди сюда. И Чонгук сдается, не отрывая взгляда от мокрых и пухлых после поцелуя губ Чона, переползая на его колено. — Можно поцеловать тебя, хен? — Нужно, малыш. Хосок тянется вперед, пока не встречается с губами макнэ, втягивая того в пошлый и мокрый поцелуй. Он чувствует как Юнги громко выдыхает, заводясь от происходящего, и начинает поглаживать старшего по спине, пока тот не осмеливается и не припадает губами в шее Гука, принимаясь выцеловывать мокрую дорожку до его уха, чтобы зацепить проколотую мочку зубами и прошептать: — Чонгукки так любит губы своего хена? — от чего младший ощутимо вздрагивает. — Поцелуй меня тоже, — требует. Чонгук мычит, отрываясь от хосоковых губ и поворачивая голову к другому хену. Мин смотрит в антрацитовые глаза своими лисьими, убеждая, что все будет хорошо, и притягивает к себе за голову, зарываясь пальчиками в отросшие чонгуковы волосы. Чонгук несмело прижимается к горячим губам хена, прикрывая глаза от мягких движений на своей голове. Хосок чувствует как возбуждение от картинки перед глазами остро вспыхивает внизу, пуская импульс по всему телу, заставляя покрыться мелкими мурашками. — Юнги так сладко целует Гукки, что у меня аж мурашки бегут. Дай мне снова попробовать тебя, хен, — тихо просит, смотря как Мин приоткрывает глаза, но не отрывается от младшего. Чонгук первым разрывает дурманящий поцелуй, чувствуя тесноту в своих штанах: охуеть, он собирается переспать с двумя парнями и это его, сука, хены, которые буквально вырастили его. Видимо, плохо воспитывали, раз он сейчас заводится от громких звуков нового поцелуя хенов. Юноша решает сделать приятно Мину и тянется к его паху, чтобы ощутить там эрекцию, а хена заставить прикусить хосокову губу, отчего последний глухо стонет в рот Юнги. — Такой твердый, хен, — на выдохе тянет Чонгук, сдавливая посильнее чужой член. Рэпер отрывается от чоновых губ и смотрит на макнэ затуманенными возбуждением глазами, а после улыбается хитро. — Хочешь? — спрашивает хрипло, указывая на свой пах. — Сделаешь приятно своему хену? Чонгук шумно выдыхает и неуверенно кивает, мазнув взглядом по Хосоку, который внимательно следил за парнями, закусив губу — он уже предвкушал это зрелище. — Снимай штаны, хен, покажи как сильно ты хочешь нас, — требовательно и томно просит Хосок, сталкивая старшего с коленей. Юнги быстро расправляется со своей молнией и пуговицей, стягивая обычные голубые джинсы вместе с бельем вниз, открывая вид на свой налитый член. Он отпинывает вещи в сторону и смотрит на реакцию парней: Чонгук смотрит на его орган, облизываясь, а Хосок сглатывает вязкую слюну, ведя взглядом вверх, упираясь в карие глаза Мина. — У Юнги-хена так сильно стоит, Гукки, ты должен как следует ему отсосать, — горячо шепчет старший Чон на ухо младшему, чувствуя как тот напрягается. Чонгук встает и подходит к Юнги, чтобы провести по еще обтянутой футболкой груди мягко вниз до самого паха, ощущая после горячую плоть в своих руках, и опуститься вниз. — Оближи его, детка, — Юнги видит какими жадными глазами смотрит детка на его член, облизывая и кусая губы раз за разом. Чонгук высовывает язык и на пробу коротко лижет минов член, отчего тот дергается от приятных ощущений. Сзади слышатся шаги и тихое хосоково «не отвлекайся». Чонгук послушный малыш, поэтому принимается широко и мокро лизать член старшего, пока к тому сзади — Чонгук видит — подходит Хосок. Хосок прижимается телом к Юнги, а руками ведет по его крепкой груди, опускаясь после вниз, чтобы зацепить по бокам футболку и стянуть ее нахуй, потому что мешается наслаждаться горячим телом парня. Юнги помогает избавиться от мешающей ткани, подняв руки вверх по просьбе Чона. — Как часто наш хен дрочил на нас? — вдруг спрашивает Хосок, пока оглаживает открывшуюся подтянутую грудь. Его смуглые ладони так правильно смотрятся на молочной коже Мина, что он громко выдыхает возле самого минова уха, пуская тому по телу мелкую дрожь. — Мне обязательно отвечать? — спустя пару секунд замешательства отвечает хен. — Конечно, я хочу это узнать. — Каждый раз, когда я видел, что вы с мелким идете в студию, — начинает Юнги с придыханием, гулко сглатывая, потому что Чонгук там, внизу, уже взял в рот его головку и мягко посасывал, обводя ее языком, а Хосок обхватывает пальчиками его сосок, слегка сдавливая его. — Я приходил в свою спустя какое-то время и вслушивался в громкие, ах, крики Гукки и звонкие шлепки, черт, — Юнги шипит, потому что парень сзади сильно сдавливает его сосок. — Хен, ты такой извращенец, — доносится снизу чонгуково. — Малыш, — обращается Мин к макнэ, — хватит меня дразнить. — Хочешь, чтобы я взял его полностью в рот? — игриво спрашивает Чонгук, смотря на хена снизу вверх из-под ресниц. — Да, возьми его полностью в рот, — кивает Юнги, выдыхая прерывисто, когда Чонгук насаживается горлом на его орган. Хосок сзади прижимается к его ягодицам своим возбуждением и принимается ласкать тому шею, кусая несильно и тут же зализывая это место, оставляет слабые засосы, от чего Юнги сдавленно мычит, теряясь в головокружительных ощущениях. — Юнги такой сладкий, — тянет Хосок, мокро облизывая его кожу. — Блять, Хосок, ты всегда так много пиздишь? — спрашивает рэпер, подставляясь под укусы. — А что, ты хочешь заткнуть меня? — Я бы не отказался, чтобы ты присоединился к нашему малышу, — усмехается старший и чувствует как его шею перестают ласкать, а после вздрагивает от холода, потому что Хосок на самом деле опускается на колени рядом с Чонгуком, смотря тому в глаза. — Хочу узнать каков наш хен там на вкус, — шепчет парень и подается вперед, к губам Гука, который не сопротивляясь начинает жадно отвечать. Рукой Хосок тянется к члену Мина, накрывая чонову ладонь, которая до этого плавно надрачивала старшему. Парни целуются, а руками стимулируют тугое возбуждение хена, отчего тот сдавленно всхлипывает. Отрываясь с громким звуком от губ макнэ, Хосок припадает губами к горячей головке, проведя по ней пару раз вокруг языком, и опускается на ствол, расслабляя горло, почти до конца и поднимается снова, чтобы повторить это еще несколько раз, помогая себе рукой. Чонгук ныряет пальцами в хосоковы волосы, чтобы надавить на затылок и помочь взять в рот глубже. Юнги не сдерживается и хрипло стонет от тесноты глотки, от чонгукова низкого шепота «вот так, хен, давай» и от приятных поглаживаний живота его сильной рукой. — Хен так глубоко заглатывает, — восхищенно тянет парень. — Тебе нравится, Юнни-хен? — Ах, очень, и если он не остановится, то я быстро спущу, — кивает Юнги, сильно кусая губу, чтобы стонать ни так громко. Хосок отстраняется и облизывает губы, смотря прямо на тяжело дышащего хена. Рэпер улыбается широко, видя до какого состояния довел старшего своим умелым ртом. Юнги тянет Хосока вверх, чтобы поцеловать его требовательно и страстно, сжав крепко за упругую ягодицу. Чонгук тоже встает с колен, приобнимая хенов, и принимается выцеловывать шею Чона и щеки, чтобы после чмокнуть и Юнги в щеку, а Хосок находит своей рукой макушку младшего и тянет к себе, чтобы тоже поцеловать, но не сильно отстраняясь от хена, язык которого чувствуется где-то между их губ. Они втроем пылко целуются с пошлыми, заводящими звуками, облизываются, переплетаясь языками, и кусаются, впиваясь жадно, без разбора в чужие губы. Юнги первым прерывает их, оглядывая недовольно, и велит снимать одежду к черту. Парни бросают свои вещи прямо на пол и размещаются на диванчике: Хосок садится, утягивая за собой Чонгука, прося присесть рядом, а Мина ставит на колени перед собой. — Теперь и тебе придется поработать ротиком, хен, — нагло заявляет тот и впивается грубо в волосы, прижимая лицо Юнги к своему паху. — Чонгукки, ты давно растягивался? — Н-нет, — вдруг рдеет юноша, закусив губу. А руками тянется к соскам старшего, зная как он любит, когда их трогают во время минета. — Ты чего покраснел? — Я... Возможно, я прямо сейчас все еще растягиваюсь, — тихо отвечает тот. — Ох, малыш, — Хосок закатывает глаза, ощущая как усердно сосет внизу Юнги, обводя своим горячим языком каждую выступающую венку на его эрекции. — В тебе пробка? — Да, хен, — кивает юноша и становится на колени, чтобы нагнуться, выпятив назад свой задницу, и припасть губами к розовым напрягшимся бусинам. — Кто из нас еще тут извращенец, — тихо смеется старший Чон, шлепая Гука по заднице. А потом еще и еще, и еще, пока макнэ не всхлипывает и не просит перестать. — Я хотел наказать тебя, малыш. Ты плохо себя вел, — заявляет строго Хосок, снова замахиваясь и ударяя звонко по ягодице. — Юнги, поднимайся и заткни-ка ему рот, — требует. Юнги послушно поднимается и встает напротив скулящего Чона, ухмыляясь. — Наш малыш такой плохой, — приговаривает Мин, хватаясь за чонов подбородок, и тянет вверх, заставляя тем самым посмотреть на себя, — Его нужно проучить, — и улыбается широко, когда просовывает свой большой палец тому в рот, чтобы пошире его открыл. Сам хен другой рукой поднимает свой эрегированный член, поднося близко к малышу. Чонгук снова кричит от сильного удара, но его прерывает вторгшейся в глотку член, заставляя давиться и зажмурить глаза. — Чонгукки был очень плохим малышом, трахни его ротик как следует, хен, — рокочет Хосок, оставляя еще один удар на уже красной заднице макнэ. Чонгук выдыхает шумно, когда Юнги отстраняется, а после вновь с силой толкается внутрь, крепко стискивая ладонь в черных чонгуковых волосах, не давая тому отстраниться, и задерживается так на несколько секунд, пока младший не начинает протестующе бить руками по бедрам рэпера. — Хосок-а, как думаешь, нужно ли связать ему руки, чтобы не дрался? — Нет, пусть лучше дерется, чем ты задушишь его своим хуем. Хосок принимается аккуратно поглаживать горячие половинки, успокаивая. Он ведет ладонью сначала по одной, потом переходит на другую: гладит нежно, не причиняя вреда. Кончиками пальцев он ведет по расщелине, чувствуя металлический кончик анальной пробки, и давит на нее, отчего Гук вздрагивает и стонет сдавленно, пуская вибрацию по члену Юнги, заставляя и старшего хрипло застонать. Чон цепляет за кончик пробки и тянет ее наружу аккуратно, убирая сразу в сторону. Чонгук мычит от пустоты в его растянутой дырочке, позволяя трахать свой рот так, как хочется Юнги, который уже ускоряется, не сдерживая довольных стонов, потому что жарко и влажно, тесно и приятно: тяжелый комочек возбуждения собирается внизу, норовя вот-вот выстрелить теплым семенем прямо в охуенно принимающий рот Гука. — Блять, малыш, — шипит Мин и хрипло стонет, когда сильнее прижимает младшего к себе, чтобы продолжать его развязано трахать. Сзади пальцы Хосока — сразу три — вторгаются в растянутый и чистый проход Гука, заставляя сразу резкими и жесткими движениями тихо скулить, а глаза начинают слезиться от ярких ощущений пальцев в заднице и члена во рту. Юнги громко кончает глубоко в глотку макнэ, а тот всхлипывает — горячая и слегка горькая сперма разливается во рту и он глотает ее. Горло саднит, наверняка завтра будет болеть, но парень все равно срывается на выкрик, потому что пальцы младшего хена охуенно правильно бьют прямо по комочку нервов, отчего словно импульсы тока пробегают по всему тела и заставляют сильнее выгибать поясницу, закусывать губу, а дыханию сбиться к хуям. Юнги с тяжелым дыханием смотрит на младшего, который весь подрагивает и нескончаемо скулит. — Чонгукки так сладко кричит, ему так приятно от пальчиков хена, — тянет с придыханием Хосок, не сдерживаясь и уже стимулируя себя сам, потому что эти чонгуковы стоны заставляют возбуждаться ни на шутку, а его член уже изнывает от нехватки внимания. Также как и эрекция Чонгука, с которой уже обильно сочится предэякулят и капает на обивку диванчика, а ноги вообще уже хотят разъехаться в стороны, затекшие в таком положении. — Оседлаешь меня? — Мм... Да, хен, да, — осипшим голосом отвечает юноша и Хосок помогает ему перебираться к себе на колени, чтобы после вторгнуться в него внутрь своим большим членом на пару со своим охуенным языком в его рот, чувствуя терпкий вкус спермы Мина, который внимательно наблюдал за младшими, усевшись рядом на диванчик. Хосок и Чонгук одновременно стонут друг другу в рот. Гук принимается скользить вверх и вниз на тугом возбуждении Чона, не отрываясь от мокрого поцелуя. Хосок приоткрывает глаза, обращая внимание на притихшего Юнги, замечая как тот снова возбужден и уже ласкает себя рукой. Тогда Хоби отстраняется от губ макнэ, чтобы произнести: — Хен прямо сейчас дрочит на нас, посмотри, Гукки. Чонгук поворачивается на старшего, что даже не смущаясь дрочил себе и смотрел ровно в затуманенные глаза макнэ, а после Мин обращает внимание на чоновы губы, с уголка которых тянулась к подбородку ниточка слюны. Тогда рэпер не выдерживает и подается вперед, вгрызаясь в эти манящие губы, на что Чонгук снова стонет и жадно отвечает на дикий поцелуй. Хосок принимается сам трахать сидящего на нем юношу, вбиваясь в него ритмичными и жесткими фрикциями и удерживая того крепко за бедра. Чонгук невыносимо скулит, цепляясь за плечи Юнги, который кусает и посасывает тому губы, а после одной рукой тянется к минову члену, начиная быстро надрачивать, а Юнги в свою очередь накрывает влажный орган младшего Чона, принимаясь также резко дрочить ему. Первым спускает Чонгук, крупно задрожав и громко вскрикнув «о, господи, блять», заливая густым семенем руки Юнги и живот Хосока, который кончает следом не выходя из горячего прохода, что судорожно сжимался, заставляя старшего громко застонать. А Юнги слыша эти стоны, всхлипы, крики, кончает снова куда-то на ноги младших и на диван. Все трое тяжело дышат, пытаясь прийти в себя. Чонгук падает на грудь Юнги, а тот приобнимает его, коротко целуя в висок. Хосок глубоко дышит ртом, откинув голову назад. — Фух, это было... — Охуенно. — Это было дико, — говорит Чонгук, с после тихо шипит пересаживаясь на диванчик. Он чувствует как сперма начинает вытекать и немного морщится. Но эти охуенные ощущения полные разврата и желания, горячие тела хенов и двойне больше стонов кружат голову, что Чон не удерживается и произносит: — Я бы не отказался от еще одного раза. — Гукки, ты сумасшедший, — смеется хрипло Юнги, — но я бы тоже не отказался. — Savage love, — вдруг поет Хосок и все трое начинают судорожно смеяться. — Давайте еще разок?