Октябрь одной ведьмы

Небеса расстилались перед ними китайским шёлком. Древним, как путь, который вёл на запад. Небеса текли и выворачивались, и Хельги, раскинув крылья, взмывала вверх, любуясь закатом. Маленькая синица присела на ветку дерева где-то посреди поля и нахохлилась. Становилось всё темнее и темнее, и совсем скоро на охоту выйдут ночные хищники. Самой-то Хельги это не страшно, а вот синичке, в форме которой она пребывала… И тут острые когти схватили её и сжали так, что весь воздух выбило из крошечных лёгких. Синичка заверещала, и когти ослабли, Хельги вырвалась, села на землю и немедленно обернулась человеком. И увидела на фоне уже тёмного предночного неба силуэт совы. Она зашла на второй круг, направив когти-кинжалы на уже Хельги-человека, но вдруг бросилась на землю, и через мгновение перед ней стояла ведьма Герда. Ну и урок она ей преподала! — Всегда будь начеку, если ты не в своём безопасном гнёздышке, — вместо приветствия проговорила Герда. Хельги бросилась её обнимать. Герда была очень взрослой. Это, конечно, неприлично рассказывать всем подряд, но ей было двести шестьдесят шесть лет! Она видела столько всего! Настоящую историю. И давным-давно носила длинные платья! И ещё — никто, кроме Герды, не умел превращаться во всех животных и птиц, какие только существуют в мире. Поговаривали порой, что она и в динозавра перекинуться сумеет. Она всю свою жизнь, с самого детства, изучала превращения, и вот теперь учит этому других. Но, как знала, Хельги, Герда не остановилась на вершине славы, а продолжила путь — теперь она изучает всех рыб, что плавают в океанах. — Герда, я так рада тебя видеть! Спасибо, что пришла! — Хельги повисла на ней, потому что знала, что её подруга это обожает. Сегодня молодая ведьмочка пришла учиться: в её запасе превращений пока лишь синица для города и пустельга для деревни, но Хельги страшно хотелось научиться видеть мир по ночам. Носила Герда всегда строгую деловую одежду, а волосы заплетала в пучок, и выглядела так, будто знает всё на свете. И как Хельги знала, Герда работала психологом, помогая людям с болезнями, которые нельзя увидеть. И никто бы никогда в жизни не подумал, что после работы она превращается в мартышку и весело прыгает по веткам или соревнуется с гепардами из заповедника в скорости… — Что ж, ты готова? — Герда поправила волшебные очки, которые показывали ей, где ложь, а где правда. Хельги радостно кивнула: — Полностью! И старшая подруга принялась объяснять, как устроено тело у совы, какие у неё перья и зрение. Чтобы обернуться каким-то животным, требовалось представить, какие органы как превращаются, потому что вот не знаешь ты что-то о совином зрении, так и останутся человеческие глаза посреди перьев. И вот, спустя долгое время, Хельги наконец-то встала и под присмотром Герды сделала пару неуверенных движений. На руках кое-где повыскакивали перья, но это всё. Ведьма вздохнула, но не отчаялась: в конце концов всё получится, дело лишь в количестве попыток. И она старалась и старалась, а старшая подруга время от времени ободряла её и указывала на ошибки. И вот Хельги, измотанная, уставшая, но довольная, сидела маленькой сипухой на ветке и осматривала окрестности совиным взглядом, чувствовала биение крохотных сердец грызунов и других птиц, ощущала потоки воздуха, вихрящиеся где-то в вышине. Расправив непривычно широкие крылья, она взмахнула и взмыла… …И бесславно грохнулась на землю. Сбоку весело заухала Герда, Хельги недовольно пискнула. Да уж, одно дело — превратиться, и совсем другое — летать. Пусть она и умела делать это в образе других птиц, но сова от них всё же отличается. И после долгих попыток она всё же встала на крыло и взлетела в ослепительно-бездонные небеса. Там сверкали миллиарды звёзд, и сияющая небесная пастель расстилалась перед двумя ведьмами волшебным ночным путём.