Октябрь одной ведьмы

Дождь лил весь день и только к вечеру улёгся. Ведьмы потихоньку подтягивались, до полусмерти раздражая мистера Найджела Мюррея тем, что называли его просто «Найджел». И каждый раз с гневным выражением им объяснял: — Меня зовут не Найджел. Не Мюррей. Не мистер Найджел или мистер Мюррей. А Мистер. Найджел. Мюррей. Всё вместе! И если вы и это запомнить не можете, как вы вообще собираетесь мир спасать? Впрочем, ведьмы только улыбались и спорили, кто более ворчливый — древний вампир или солнечный луч. В квартирке у Хельги было так тесно, что все с трудом помещались. Когда же пришёл Феликс, стало и вовсе не пройти. Да и к тому же... у вампиров и оборотней волков всегда были напряжённые отношения. Хорошо хоть к кошкам они относились с некоторой симпатией, и Нефертари храбро перетянула внимание мистера Найджела Мюррея на себя, восхитив его тем, что сразу назвала его полное имя. — Мы на юге очень серьёзно относимся к именам. Назови хоть одного лоа неправильно, и эти духи тебя растерзают, — объяснила она. — Ты не лоа и растерзать меня не сможешь, но я уважаю выбор имени. Чем окончательно покорила вампира. И под конец дня к изрядно взволнованной компании присоединилась Марылька. — Нам пора, — она махнула рукой так обыденно, будто они всей компанией просто собрались пойти в кинотеатр, а кот Баюн сидел возле её ног. Он тронул Лапку лапой, с уважением взглянул на Нефертари и побежал вперёд. Они прошли через весь город, уже укутанный ночью, и звёзды отражались в огромных лужах, будто надежда, они сияли прямо у них под ногами, убеждая, что всё будет в порядке. Отражения — они гораздо ближе, чем настоящие звёзды, и к ним можно прикоснуться, можно потрогать красивые светящиеся точки, которые были совсем рядом. Казалось, что с земли на них смотрит сама вечность, которая говорит «Ничто не важно, когда представляешь, насколько огромна вселенная. Пусть это всего лишь маленькая капля, маленькая звезда, но каким бы было ночное небо без этой звезды? Без тысячи маленьких звёзд, что составляют удивительный узор? Без этой капли море уже не будет тем морем, а небо не будет тем небом. Вы должны, обязаны справиться». Снедаемая волнением, копания пришла на маленькую площадь, затерянную меж сотен улиц Большого города, и всеми давно забытую, и Марылька повернулась к ним. — Так. В общем, план такой: тьма идёт прямо на нас — она почувствует нашу силу — и тогда мы замкнём ловушку из талисманов, которые расставила Хельги. Нам же потребуется передать в эти талисманы все наши силы, после того, как круг замкнётся. Затем она повернулась к Хельги: — Ты лети туда, где зайдёт тьма. Поставь талисманы на все входы, что ты оставила — их всего шесть... Но не успела Мара договорить, как Ани закричала: — Смотрите! Это она?! Все повернулись туда, куда она указывала, и увидели огромную воронку, будто смертельное торнадо, чёрное, темнее самой ночи, надвигалось с огромной скоростью. Она заслонила собой и звёзды и луну, и их колышущиеся отражения на земле. Она заполонила собой всё. — Быстрее! — крикнула Марылька. — Возьмите друг друга за руки! А ты, Хельги, лети скорее! И Хельги, обернувшись совой, полетела прямо на торнадо. Волны отчаяния расходились по всему городу, и она то и дело слышала плач или вздохи, но не могла остановиться, чтобы успокоить людей. Надо поставить амулет, и тогда всё закончится! Но она не знала, где именно зайдёт тьма, потому и не могла сразу занять позицию. Она подлетела к торнадо так близко, как только могла, с ужасом представляя, что будет, когда оно войдёт в город. И вот тьма просочилась в пространство между амулетами, и Хельги, пытаясь отразить атаки из боли и страха, направилась туда. Она живо обратилась обратно в человека и достала один из шести амулетов, поставила его, превратилась в сову и полетела к следующему входу. И так еще пять раз. Шестой вход был как раз там, где она распутывала восточный ветер. Она достала амулет, но рука вдруг соскользнула, и он камнем полетел вниз. «О, нет! Надо его найти! Иначе тьма, без сил, влитых в круг, просто сметёт его!» Хельги обратилась совой и камнем упала вниз, став человеком прямо возле земли. Но амулета нигде не было! Нет, нет, только не это! Она не могла его найти, но вдруг ощутила такой сильный источник энергии, что даже замерла. Позади стояла та девушка, которой Хельги давно ещё подарила фиалку. И цветок был всё там же — у неё в волосах, а благодаря силе, заключённой внутри, он не завял. Удача, вложенная в него, привела девушку туда, где она могла оказаться лишь в одном случае из тысячи. — Мне нужен этот цветок! — в отчаянии воскликнула Хельги. — Пожалуйста! И девушка живо протянула фиалку ведьме. — Держи. Он всё равно мне без надобности — болезнь прошла. И, схватив фиалку, Хельги прямо у неё на глазах обратилась в сову. Ничего, потом чары забвения нашлёт, а сейчас нет времени! Она спрыгнула на телебашню и поставила последний паззл. Ловушка замкнулась. И Хельги увидела свет, разрисовавший ночной город. Людям это недоступно, только ведьмам. Она прикоснулась к фиалке и отдала ей все свои силы, чувствуя, как остальные делают то же самое. Тьма, пойманная в ловушку, закрутилась ещё сильнее, завертелась, забилась в агонии, но свет становился всё больше и сильней, отщипывая от торнадо сотни маленьких кусочков, и, в конце концов, от него осталась лишь маленькая струйка, которая исчезла сама по себе. Уставшая Хельги еле опустилась на землю. Вызвала такси и поехала домой, по дороге позвонила Марыльке и убедилась, что всё в порядке, и никто не пострадал. Ввалилась на ватных ногах в квартирку и мгновенно уснула. Всё хорошо. Отражения звёзд вернулись на своё место.