Почувствуй вкус жизни

19 век Англия. Стояла ничем не примечательная осенняя погода. Кое-где проблескивал тусклый луч солнца, мгновенно заволакиваясь в грозовые облака. В центральном парке деревья почти сбросили желтый наряд, готовясь вскоре одеться в белый. Из-за сильного ветра в парке никто не гулял. Лавочки пустовали; вдалеке где-то залаяла собака. Умиротворенность давила на столько, что не сразу можно было разобрать торопливые шаги приближающегося человека. Неужели кому то не сиделось дома в это холодное время года? Человек, а точнее женщина уже во всю бежала по аллее, прижимая к груди сверток, в котором еле слышно бренчали бутылочки. Лицо ее было красное и опухшее от бессонных ночей, глаза выражали усталость. Женщина пробежала вдоль парка и завернула за угол дома. Почти в припрыжку она поднялась по лестнице и отворив дверь, вошла внутрь. — Дженифер, милая как ты? Женщина положила бутылочки на стол и подошла к молоденькой девушке, лежавшей на кровати. Та с трудом выдавила слабую улыбку на посиневших губах. Коротко вздохнув, женщина пошла обратно к столу, где принялась раскладывать купленное. — Жаклин,-тонкий слабый голос девушки позвал ее. — Да, милая. Жаклин повернулась к больной. Та молча указала ей на кувшин с водой. Женщина кивнула и плеснув жидкость в стакан, протянула ей. Девушка с трудом приподнялась с кровати и костлявой ручкой осторожно поднесла стакан к потрескавшимся губам. Дженифер Флеминг едва исполнилось двадцать лет, как она заболела дифтерией. Никто не знал где она умудрилась подцепить болезнь, но ее тетя Жаклин склонялась к загрязненному колодцу с питьевой водой. С каждым днем ее самочувствие ухудшалось, температура то резко поднималась, то стремительно падала. Горло ужасно болело от разраставшейся в нем пленки с гноем. Она понимала, что эту болезнь невозможно пережить. Жаклин бережно положила стакан и отойдя на минуту, снова появилась с бутылочкой какой-то смеси. Она вылила на ложку несколько капель и протянула Дженифер. Тетя понимала, что этот настой из трав несильно поможет юной племяннице, но как и раньше, она чувствовала материнскую нежность к ней и, не теряя надежды, продолжала ухаживать за больной. Закончив процедуры, тетя укрыла девушку одеялом, потушила свечу и ушла в свою комнату готовится ко сну. Дженифер смотрела вслед уходящей тетушки, а на глазах невольно наворачивались слезы. Тетя Жаклин работала в хлебобулочной пекарне без выходных, стараясь заработать как можно больше денег, чтобы обеспечивать больную дифтерией девушку. Дженифер винила себя в том, что не углядела за собственным здоровьем, хотя вины ее и не было. В это время вирусными заболеваниями болели огромное количество людей и избежать этой болезни было бы на равне с колдовством. Девушка глухо прокашлялась, горло словно парализовало тысячами острых иголок. Она поморщилась, сдавливая руками рот, чтобы тетя не услышала стоны боли. Меньше всего она хотела пугать милую тетушку неизлечимой болезнью. Раньше, когда она была здорова, помогала ей в пекарне выкладывать товар на полки и печь хлеб. Девушка облизнула слезу, скатившуюся к нижней губе. Ничего не изменить, не повернуть назад, теперь сама смерть поджидает ее. Дженифер подняла глаза и о боже! Около двери стоял какой-то мужчина, одетый во все красное. Длинные волосы (тоже красные) доставали почти до колен, ей показалось или в руке он держал бензопилу? Девушка моргнула пару раз и снова посмотрела на дверь. Пусто. — Примерещится же такое,-еле выдавила она и снова захрипела. В этот раз сдерживать ужасной боли кашель было невозможно, как бы не старалась Дженифер. Она прислонила ладонь ко лбу. Температура вот уже второй день под сорок градусов и все никак не хотела спадать. Девушка попыталась встать, но не устояла на ногах и снова завалилась на кровать, продолжая кашлять. Легкие были не в состоянии справиться с такой нагрузкой, и изо рта девушки пошла кровь. Она согнулась над кроватью и начала выплевывать черные комья вместе с гноем на пол, безудержна крича что-то невнятное. Она чувствовала, что воздух больше не попадает в бронхи, девушка начинает задыхаться. У нее не получалось больше плакать. Она ничего больше не видет перед собой. Ее тело и душу окутал мрак. Кромешная темнота. Последнее что она запомнила, это чужое прикосновение чьих-то когтистых рук и скрип закрывшейся двери.