Заморыш

После того обеда вампиры вопреки ожиданиям не изменили отношения ко мне. По крайней мере внешне. Холодное пренебрежение, как и раньше. Собственно, на что еще рассчитывать прислуге? А вот доны стали вести себя очень странно. Причем не наши, а гости. Девушки кидали странные взгляды, хихикали, задавали не менее странные вопросы, норовили меня зачем-то потрогать, схватить за руку, прислониться. Парни задирали, отвешивали пошлые шутки… Я не мог понять, что им всем надо от меня. Пока Джейк, наблюдавший все это безобразие, когда мы вместе прислуживали в салоне, не просветил: — Да они же заигрывают с тобой! — В смысле? Мне некогда с ними играть! — Святая простота! Они тебя соблазняют, чудик! Вон смотри, та блондинка глазки строит. Замути с ней. Господа не против, чтоб доны развлекались. Я посмотрел, куда указывал Джейк. Миловидная блондинка с пышной грудью смотрела на меня со странным выражением лица, хлопала глазами, улыбалась… — И что мне с ней делать? — Там разберешься. Поцелуешь, приласкаешь. Смотри какие у нее… глаза! — Нуууу, глаза, как глаза… — Да не глаза, а ГЛАЗА! Святые небеса, я про грудь говорю. Так и хочется потискать! Иди, заговори с ней. Глядишь она тебе и даст. Вперед! Пора лишаться девственности! — Не, Джейк. Мне совсем не хочется. Еле отбрыкался… Еще и поэтому выбраться из замка в город было замечательной идеей! Ну и ладно, что с виконтом. Я теперь ученый, буду начеку, пусть только попробует руки распускать! Вышли мы уже после обеда. Виконт Рэймонд предложил, пока мы вдвоем называть его Рэй, так проще и быстрее. Я, подумав, согласился. Спустились с холма по главной дороге. Границу графских земель я пересекал с некоторой осторожностью. В прошлый раз все закончилось наказанием, при воспоминании о котором до сих пор тошно. Но виконт не обманул, никаких немедленных действий со стороны лилорда не последовало. Я выдохнул и-и-и-и… дышать почти перестал. Потому что увидел главную площадь, всю украшенную к празднику. И от такой красоты аж дыхание перехватило! Прошлый раз видел ее в начале осени. Сейчас большой фонтан не бил, он представлял из себя статую изо льда. Там были рыбки, русалка и дельфины, все это в застывших струях и каплях, переливающееся разными цветами и магическими огнями. Минут пятнадцать только вокруг фонтана скакал, разглядывал его со всех сторон. Фасады зданий, и без того выглядевшие один краше другого, сейчас еще были увиты ветками вечнозеленого омотита, украшены магическими огнями, гирляндами и ледяными фигурами. Я никак не мог наглядеться на всю эту красоту и уже начал стучать зубами от холода, когда виконт утащил меня оттуда почти силой. Зашли в лавку, лилорд купил по кружке горячего чая с медом, мы согрелись и пошли дальше. В другой лавке виконт Рэймонд, то есть Рэй, купил мне теплые штаны и свитер, и заставил переодеться. Я недолго сопротивлялся. Своих вещей совсем не осталось, только форма прислуги, поэтому я был рад обновкам, хоть и чувствовал себя неловко. По также украшенной огнями и гирляндами узкой улочке мы прошли до базарной площади. И там я познал, что такое настоящий восторг. Это карусели! С огнями, музыкой, порхающими леденцами в форме снежинок и облачками сладкой ваты, которые можно было ловить прямо сидя на разноцветных лошадках и слониках. Я покатался на всех! А когда начала кружиться голова и подкашивались ноги, Рэй повел меня в ресторанчик. Небольшой, уютный, украшенный к празднику светящимися гирляндами и с такими ароматами, что у меня тут же забурчало в животе. Мы устроились на уютном диванчике возле окна, заказали еду (выбирал виконт, потому что я в этом ничего не понимаю) и, ожидая ее, болтали о том о сем. Это, наверное, самый счастливый день в моей жизни! Вскоре принесли еду, она оказалась такой вкусной, что на некоторое время я забыл обо всем. Наконец, наелся так, что больше ничего не лезло, и с довольным видом откинулся на диван. Теперь я снова мог говорить. Виконт смотрел с добродушной улыбкой и потихоньку доедал свой заказ. Разговор зашел о подземелье замка, и я вспомнил, что так и не узнал, зачем Рэй туда спускался. Ведь не ради меня на самом деле. — Я его исследую, — ответил виконт на вопрос, — С разрешения Константина, конечно. Я увлекаюсь историей, составляю родословные дворянских родов, изучаю наследие драконов. А в этих катакомбах сохранилось много всего интересного. Ты, кстати, умудрился за эти дни найти столько, сколько я за несколько лет не нашел. Похоже, тебе нравятся подземелья? — Да, там я как дома. Расскажите что-нибудь интересное. Какую-нибудь из этих историй. — Я не такие истории изучаю, которые рассказывают за ужином. История — это наука о прошлом. Но я могу рассказать тебе много интересного о драконах, например. Это моя любимая тема. Вот что ты про них знаешь? — Ну то же, что и все. Тыщу лет назад были драконы, злобные твари, которые держали весь мир в страхе. И потом ушли. А на их место пришли вампиры. Ну, и теперь нами правят не гигантские летающие змеи, а добрые и порядочные кровососы. — Насчет злобных тварей я бы поспорил, но в целом да, общеизвестная версия такая. Могу рассказать как все было на самом деле. Я нашел документальные подтверждения, что драконы не ушли в другой мир. Они были истреблены. Вампирами. Нашим миром в течение тысячелетий правили драконы. За это время отношение к ним менялось неоднократно. От преклонения как перед божеством, до охоты на них ради магических трофеев. Последнее тысячелетие их правления было достаточно спокойным. Драконы жили уединенно, лишь требовали уважительного к себе отношения и покоя. Другие расы признали их превосходство и оставили в покое. Откуда взялись вампиры, почему оставили свой мир и вынуждены были искать другой, неизвестно. Но однажды они просто появились. Некоторое время (источники дают от пары лет до пары десятилетий) они жили тихо, распространились по миру, разобрались в обстановке и втерлись в доверие к драконам. Однажды утром все проснулись в мире, где драконов больше не было. Вампиры, благодаря своей способности к внушению, представили это как освобождение от злобных тварей. Быстренько заняли их место, поделив мир на доннаты и стали править и собирать живую дань. — А почему остальные подчинились? Почему не дрались за свою свободу? — Трудно сейчас сказать. Вампиры все-таки сильные ментальные маги. И у них не было цели вести кровопролитные истребительные войны. Чем больше людей (оборотней, эльфов, нагов и прочих), тем больше еды. Они сильные эмпаты. При том, что сами они практически безэмоциональны. Вероятно в их мире это помогало им охотиться и выживать. В нашем это помогло им управлять остальными расами и стать правящей элитой. Реально противостоять им могли лишь драконы. Поэтому их истребили. — Печальная история. А какие они были, эти драконы? — О! Очень разные. У них было схожее строение тела, и очень разные источники магических сил. Ты, наверное, видел картинки? Представляешь, как выглядели драконы? — Да. Как гигантские змеи с гривой и гребнем вдоль спины, с клыкастыми пастями, рогами и шестью лапами. И они умели летать! Без крыльев. — В целом верно! Драконы — исключительно магические существа. Они были пронизаны магией, которая текла в их телах. И черпали ее прямо из мира. В зависимости от того, откуда дракон брал магию, различались морские, земляные, песчаные (или солнечные) драконы. Это самые распространенные. Еще были ледяные и огненные (или лавовые) драконы. В зависимости от вида, различалась окраска и внешний вид. Были белые, черные, золотые, зеленые драконы — всех не перечислишь. А еще они жили очень долго. Как люди живут пятьдесят-семьдесят лет, так драконы жили пятьсот-семьсот лет. И это средний возраст, были и долгожители. За такой срок они успевали собрать столько мудрости и так устать, что кроме покоя и элементарного уважения им больше ничего не требовалось. А вот желающих прикоснуться к мудрости дракона всегда было много. Поэтому драконы часто селились в отдаленных труднодоступных местах и не жаловали гостей. — Жаль, что они не дожили до наших дней. Тогда бы я не попал в рабство к вампиру. — Да. Жаль. Хотя, говорят, есть одна возможность, увидеть живого дракона. Правда, это больше похоже на сказку. И все же. Драконы откладывали яйца. И частенько прятали кладки, потому что репродуктивный период у них очень недолгий по сравнению с продолжительностью жизни. — Какой период? — Репродуктивный — это когда дракон может выносить и отложить яйцо. Не более ста пятидесяти — двухсот лет. Они делали магические схроны, прятали кладки в тайных местах и защищали магией. Яйца могли спать в таких схронах столетиями. Конечно, вампиры постарались найти и уничтожить все кладки. Но какие-то могли и сохраниться. Даже живыми. — До сих пор?! — Да. — А вы, наверное, мечтаете найти яйцо дракона? — Да, с детства. В эту ночь мне снились драконы. Прекрасное завершение прекрасного дня. Причем я тоже был одним из них. Я летал. Это было чудесно! А рядом со мной летели два прекраснейших дракона, мои родители. Они смотрели на меня с любовью и гордостью. Я был так счастлив в этом сне, что проснулся c мокрыми глазами. Сам праздник Поворота стал для меня большим испытанием. В замке организовали бал-банкет-фуршет. Вся прислуга сбилась с ног уже во время подготовки и украшения главной гостиной залы и примыкающей бальной, которые по случаю праздника были объединены открытыми широкими дверями, чтобы гости, наевшись, могли перейти в бальную для танцев и увеселений. Повара не спали вторые сутки, но наготовили такие горы деликатесов, что можно было накормить небольшую армию. Оркестр, факир и огненные танцовщицы уже репетировали в бальной зале. Прислуга накрывала бесчисленные праздничные столы в гостиной и фуршетные столики в бальной залах. Суета, беготня… я чувствовал себя, как лошадь на свадьбе — морда в цветах, а жопа в мыле. Поэтому к началу торжества уже был порядком уставший и голодный, так как не успел пообедать, а надо было еще всю ночь обслуживать гостей. Нда, ночь обещала быть длинной. Незадолго до полуночи, уже на автомате складывая губы в вежливую улыбку, я прислуживал в бальной зале, когда ко мне подошел молодой кудрявый парень-дон и велел отнести пару бутылок ликера и закуски в бежевую гостевую комнату. Эти гостевые специально приготовили, чтобы желающие могли там уединиться. Ну, взял ликер, закуски и понес. Парень зачем-то шел следом. Если все-равно туда собирался, чего сам не отнес выпивку? Подойдя к бежевой гостевой, я собирался постучать, но парень бесцеремонно распахнул дверь и почти втолкнул внутрь. В комнате было полно народа, несколько уже подвыпивших дон и пара таких же веселых донов. — А вот и добавка! — воскликнул кудрявый, который меня привел, и все присутствующие радостно завопили. Меня окружили девушки и потащили внутрь, беспрерывно треща при этом: — Ах, это же Эльра… Эльдра… Эльдарчик! — Ой, какой же котеночек! — Ты должен с нами выпить! — Ну чего ты такой хмурый, давай потанцуем! — Какие у тебя чудесные волосы! Можно потрогать! У меня отобрали поднос и всучили в руку тонкий бокал с какой-то выпивкой. — Простите меня, прекрасные доны, но мне нужно работать, — попытался я вырваться от них. — Эй! Ты — прислуга. Значит, должен нас слушаться, — безапелляционно заявил кудрявый. — Мы хотим, чтоб ты с нами выпил! — Простите, я не могу, лир Фабиан… — Ой, уже полночь! — воскликнула одна из дон, глядя в окно, где на ясном небе был отчетливо виден Красный Дракон в уже наполовину проявившейся короне, — Скорее наливайте! Пора загадывать желания! Все принялись наполнять бокалы, смеясь и перешептываясь. Потом все сгрудились возле окна. В том числе и я, кудрявый не дал улизнуть. — В полночь Поворота обязательно нужно загадать желание и выпить бокал до дна! Иначе на следующий год судьба повернется к тебе спиной! — сказала мне рыженькая девушка. Все завороженно смотрели, как вокруг Красного Дракона постепенно проявляется яркая желтая корона. Это Желтый Дракон светил из-за своего большого, но менее яркого, собрата. Вот корона очертила полукруг, вот уже две трети… она росла на глазах. Последняя четверть прорисовалась почти сразу целиком. Как только круг замкнулся, все небо расцветилось яркими всполохами, цветами, снежинками, волнами, витиеватыми надписями — это устроил специально приглашенный маг воздуха. Все восторженно закричали и принялись осушать свои бокалы. Мне тоже не удалось отвертеться, кудрявый коршуном следил, чтоб я выпил все до дна, хотя горло жгло и щипало от этого питья. Я алкоголь до этого только пробовал, никогда не пил бокалами. Голодный желудок тоже обожгло, но вскоре там стало тепло и приятно. Девушки снова окружили и стали все сразу что-то спрашивать, что-то рассказывать, толкать и теребить. У меня даже голова закружилась от их щебета. Бокал в руке вдруг снова оказался полным и мне его чуть не силой стали заливать в рот. Драться с девчонками как-то уж совсем не серьезно, пришлось выпить и его. Горло обожгло еще сильнее. — Ой, Эльдарчик, ты испачкался, тебе надо переодеться! — заявила черненькая девушка и стала расстегивать жилет. Вот смешная! Они вообще тут все смешные, тискаются, щекотятся, смеются так заразительно! Я тоже смеялся и что-то у кого-то расстегивал. Потом с кем-то танцевал, кажется сразу с двумя или тремя девушками, ноги почему-то заплетались — это было очень смешно. Они все время меня щекотали. Я так смеялся, что устал. Вдруг очень захотелось спать. Увидел огромную круглую кровать и рухнул на нее ничком. Полежу минуточку и пойду дальше работать. Очень хотелось спать, но что-то меня разбудило. Попыталось разбудить… Я даже глаз открыть был не в силах. Сквозь сон чувствовал, как меня кто-то гладит, по волосам и лицу, по груди, по ногам… Рядом кто-то лениво переговаривался. — Какой красивый мальчик. И волосы как пружинки. — А толку? Спит как убитый! — Это потому что Грегори ему коньяка в ликер подмешал. — Ну и что, у Джерома стоит даже во сне. А у этого не стоит! — Хи-хи-хи! Лилиан, откуда ты знаешь про Джерома? — Не твое дело. — Зато смотри, какой котеночек! Так приятно трогать… — и меня продолжили гладить чьи-то руки. Мысли в голове появлялись совсем короткие и все время норовили улететь. Мир вокруг покачивался и кружился, убаюкивая. Опять появилось смутное чувство, что меня кто-то зовет. — А вы ему минет сделайте — встанет! — это кто-то из парней. — Фи! Сам делай! — А вот и сделаю! Пустите-ка! Я сквозь сон ощутил, как меня трогают и гладят по ногам и между ног. Было приятно… Но шевелиться не хотелось. Кто-то потрогал писюн… М-м-м-м, щекотно… И опять: «Иди ко мне!» — это же граф зовет! Надо идти! Я попытался открыть глаза и встать, но почему-то не получилось. Весь мир закружился вокруг, тяжелая голова не поднималась с подушки, точнее с чьих-то колен. — Ой, он проснулся! — радостно воскликнула рыженькая, заметив мои трепыхания. Все-таки удалось сесть. Оказалось, что на мне из одежды осталась одна рубашка, да и та распахнута. Непорядок. Стал ее застегивать непослушными руками. Возле моих ног сидел кудрявый. — Куда это ты собрался, приятель? М? — сказал он и уронил обратно. — Ммне нада… кхграфу… — попытался я объяснить, но язык почему-то не слушался. — Что? Господам и без нас хорошо. А я тебе еще минет обещал сделать. Пока не сделаю, никуда не пойдешь! — с пьяным вызовом заявил парень. — Тада… быс… быс-с-срее… — я не пытался больше встать. Пусть делает, что хочет, только быстро. А мне еще одеться надо. И продолжал пытаться на ощупь застегнуть рубашку. Почему руки такие непослушные? Я старался сосредоточиться на этом процессе, но меня все время отвлекали. Рыжая девушка полезла целоваться, кудрявый тискал писюн, еще и от графа сыпались призывы. Но я старался не отвлекаться и уже одолел третью пуговицу снизу, когда услышал очень недовольное: — Потрудитесь объяснить, что здесь происходит? Наконец, все отпустили, я смог с грехом пополам подняться и сесть на край кровати. Мир опять закружился вокруг, пришлось закрыть глаза. Вдруг кто-то схватил за волосы и вздернул на ноги. Боль отрезвила, и я распахнул глаза. Надо мной возвышался граф Константин. Очень-очень злой граф Константин. — Ты пьян, — бросил он с презрением. — Прс-с-сите, лилрд… я с-с-случайно, чес-с-с-слово, — промямлил я заплетающимся языком. Сердце застучало вдруг с отчаянной скоростью, в голове зашумело. — Я повторяю вопрос, что здесь происходит? Кто позволил прикасаться к моему слуге? — его голос звучал негромко, но отчего-то очень страшно. — Мы просто развлекались, лилорд… — Мы ничего такого не делали. Только целовались… — А у него все-равно не стоит, что с ним еще делать? — Лилорд Ван’Каллинен всегда позволял мне развлекаться с прислугой. Со мной что-то происходило. Стало вдруг дурно, заныла голова, появилась резь в глазах, в животе тоже что-то ныло и крутило. Граф все также держал меня за волосы, заставляя оставаться на ногах с запрокинутой головой. — Конечно на вас у него не стоит. Эльдарреллин возбуждается и кончает, только когда я ему разрешу. Да, мой мальчик? — проговорил лилорд, недобро глядя мне в глаза. В голове все прояснилось, хотя осталась тупая боль, но мысли больше не путались. Хмель испарился. Я осознал, что стою перед графом в одной рубашке без штанов. И он очень зол. Во рту вдруг пересохло. Я понял, что опять влип. — Покажи этим глупым донам, как ты умеешь. Он отпустил мои волосы, толкнул, повернул, раздвинул, без труда придавая моему телу нужное положение. Через миг я обнаружил, что стою на коленях с разведенными ногами на краю кровати спиной к графу. Напротив у стены сгрудились полуодетые доны. От недоброго предчувствия внутри все закаменело. — Лилорд, не надо, прошу вас, — прошептал я в отчаянии. Он прислонился со спины, склонился к уху, рука в белоснежной перчатке скользнула под рубашку и накрыла мой пах. — Разве я не говорил тебе, мой дорогой Эльдарреллин, что только я решаю, чем и с кем ты можешь заниматься? Ты ослушался меня. Лилорд болезненно сжал мой орган в кулаке. Он собирается наказать меня прямо здесь? При них?! — Граф, умоляю, не при них! — Здесь все уже все видели. Не притворяйся скромником. «Он прав. Я та еще шлюха», — появилось в моей голове. Жар потек вниз живота, моя плоть в его ладони стала наливаться. Дьявол, как стыдно! Забывшись, схватился за его рукав, и руку тут же опалило огнем. Вскрикнув, отдернул ее и прижал к груди. — Ты порочен, Эльдарреллин. Ты совращаешь всех вокруг. Ты заслуживаешь наказание, — продолжал он говорить мне в ухо. А рука в перчатке скользила по моему стоящему колом члену, оглаживала яички. Я беспомощно спрятал лицо в ладонях, хотелось исчезнуть, испариться, провалиться под землю. Но внутри одна за одной поднимались волны нестерпимого удовольствия. Я тяжело загнанно дышал, стараясь сдержать стоны. — Лилорд… ннгх-х-х… пожалуйста, простите м-м-м-м-м… меня. Я больше никогда вас не ослушаюсь! Х-х-ха-а-ах… умоляю. — Не притворяйся, что тебе не нравится, маленькая шлюшка. Ты же уже течешь. Тело предавало, оно не слушалось меня, оно слушалось графа и делало то, что он хотел. Его палец в перчатке прикоснулся к головке члена, вызывая острое, болезненное ощущение, и стал размазывать что-то по ней. Ноги свело судорогой, они подкосились, грозясь разъехаться в разные стороны. Изо рта вырвался стон, я попытался согнуться, закрыться, спрятаться от мучившей руки. Но был пойман привычным захватом поперек груди. — Давай добавим остроты. Вдруг рука сползла ниже и скользкий палец погладил спрятанную между ягодиц дырочку. Там тут же стало горячо. — Нет! Не надо там! — Не ври мне. Тебе же нравится. Твое порочное тело требует, чтоб его взяли. «Я порочен. Мне нравится, когда мне делают больно» — опять пришло в голову. Тело ломало, сминало волнами наслаждения, перемежающимися со вспышками боли, что рождались от его прикосновений. Меня била крупная дрожь. В попе уже зудело и пульсировало. Нестерпимо хотелось там потрогать, надавить… Когда его палец протиснулся внутрь, я почувствовал и боль, и облегчение, и острое удовольствие до звездочек в зажмуренных глазах. А когда он шевельнулся внутри, меня прострелило всего насквозь. — Не-е-е-е-ет! — вырвалось из меня. Вцепился в его руку, выгибаясь и запрокидывая голову. В оголенную шею почти нежно вошли клыки, боль родилась где-то в животе, заставляя сжиматься в железных объятиях, растеклась затихая по телу. Тут же его палец снова шевельнулся внутри, и я не выдержал. Низ живота свело тугой пружиной, которая стремительно распрямилась и разорвала меня на части. — Ннгха-а-а-ах-х-х-х, — захрипел я, разряжаясь. Опять выгнуло дугой, в глазах поплыли радужные пятна, член пульсировал острым болезненным удовольствием. Граф не разжимал клыков, вытягивая из бьющегося в экстазе тела глоток за глотком, пока я не повис дрожа на его руке. Наконец, он аккуратно вынул клыки из моей шеи и проронил, не поднимая головы: — Все вон. Послышался шорох и торопливый топот, звук закрываемой двери. Я все не открывал глаз. Почему я не умер? Жаль, что от оргазма не умирают. Стальные объятия разжались, и я повалился на кровать. — Приберись здесь, приведи себя в порядок и иди работай. Ночь еще не закончилась, — произнес холодный голос. Хлопнула дверь. Некоторое время просто лежал. В голове было пусто и темно, будто свет погасили. Потом встал и начал машинально одеваться — застегнул рубашку, нашел белье и брюки, натянул все это на себя, заправился, застегнулся, нашел жилет, одел, застегнул, поправил. Я двигался как голем, бездумно выполняя задание. Составил все пустые бутылки у двери, а грязную посуду на поднос. Потом стянул с кровати измятое, испачканное едой и забрызганное спермой шелковое покрывало, подобрал и сложил на него брошенную одежду, перчатки графа, которые он замарал об меня и бросил тут же. Достал из шкафа чистое покрывало и застелил кровать, поправил подушки. Тело выполняло механические движения будто само, без моего участия. Как во время наказания… Накатило какое-то удушающее отчаяние. Мне здесь неподвластно даже собственное тело, с ним играется каждый, кто захочет. Едва сдерживая рвущиеся рыдания, я потащил куль с бельем к двери. И понял, что я не могу выйти наружу. Они там все знают, они видели меня таким, видели мой позор. Я не смогу показаться перед ними после этого. И я не вышел, наоборот запер дверь и сполз по стенке на пол, вытирая слезы рукавом. Какой же я мерзкий, грязный, порочный. Готов кончить, чуть только потрогали. На глазах у всех. Как шлюха. Это так унизительно. Я испорчен. Я не понимал зачем мне теперь жить. Лучше всего было бы сейчас умереть, перестать дышать, исчезнуть, или заснуть и больше не проснуться. Погасли шарики освещения. Вокруг стало темно… Постепенно все стихло…