***
Уют. Тепло. Любовь.
Всё это как-то объединялось сейчас. Сложно было представить, что когда-то эти двое друг друга ненавидели, а сейчас прижимаются будто этого и не было. ‒ Помните, что Вы сказали как-то? ‒ самодовольно усмехнувшись, пролепетала юная особа, давая мужчине откусить кусочек бутерброда с джемом. ‒ Догадываюсь, дорогая... Насчет любви к вам? ‒ вскидывая вопросительно брови вверх и издавая смешок, продолжал тот, слизывая клубничный привкус с губ. Она лишь покачала головой в знак согласия, прямиком заглядывая в его глубокие, манящие глаза. О'Хара могла продолжать так еще очень долго, потому что паузы с ним не казались долгими... можно было позабыть совершенно обо всём. ‒ "Боже, помоги тому, кто вас полюбит..." ‒ цитируя Ретта и как-то стараясь изобразить его мимику в тот момент, шутливо проговорила Скарлетт. Теперь эти слова приобретали иной смысл для Батлера, словно это было его предупреждением тогда. ‒ Помоги мне, боже... ‒ только и произнес тот, устремив взгляд на даму своего сердца. Он никогда. Никогда не натягивал с ней маску равнодушия; был честен и искренен, что в их в первую встречу, что в последующие... Он влюбился. Потерял голову, как юный мальчишка перед девочкой, что жила по соседству и частенько улыбалась ему в ответ. ‒ Поцелуйте меня, Скарлетт. ‒ немедля прошептал ей в тот же миг, почти что накрывая ее губы своими и касаясь нежной, цвета магнолии кожи. Притрагиваясь руками к его воротнику и слегка сжимая, та целует в губы; стремительно, страстно, но нежность всё еще присутствует. Уста сливаются в горячем танце, не позволяющем заглотнуть достаточного количества воздуха. Батлер позволяет себе углубить поцелуй, но почти сразу же отрывается. ‒ Удивительно... Я влюбился в вас еще когда увидел в "Двенадцати дубах" и не мог даже представить, что под вашей маской вселенского равнодушия и холодного сердечка найдется место и для меня. ‒ ухмыльнувшись уголками губ, произносит тот, пальцами проводя по розовым, забавно выпяченным губкам. Была ли она недовольна сейчас? Нет. Жаждала ли она его? Чертовски. Как вдруг ее мысли посещает интересная мысль. Скарлетт крайне неловко о ней говорить. Маленьким намеком могло послужить то, что юная особа коснувшись почти невесомо пальцами джема, подвела к губам, лишь усмехнувшись, но не слизывая его. ‒ Хочу, чтобы вы поцеловали меня прямо сейчас и..., ‒ она чуть было помедлила с ответом, хмыкая и отворачивая голову в сторону, тем не менее стараясь не показывать смущения. Батлера явно устраивала затея девушки. ‒ Вы же понимаете, что в подобном исходе событий одного лишь слова "хочу" недостаточно, так, кошечка? ‒ дьявольски усмехается Ретт, заставляя покрываться юную особу ныне уже румянцем и вместе с тем сжимать руку на груди. ‒ Мне кажется, что вы снова насмехаетесь надо мной, Ретт Батлер. ‒ язвительно произносит почти полушепотом ему в губы и негромко хмыкает О'Хара. Хочет отвернуться, но не выходит. Одно мгновение. Его губы вновь касаются ее уст, наслаждаясь клубничным ароматом, а затем уже и самим вкусом. Легкость, теплота разливаются по телу с новой силой. Все мысли, крутившиеся в голове девушки, исчезают. Теперь уже совсем не стесняясь, Скарлетт поддается желанному, горячему поцелую, обхватывая шею Батлера и позволяет слизывать клубничное послевкусие с его губ. Отстраняется и прикрывая глазки, шепчет. ‒ Я счастлива. ‒ и в завершении мягко улыбается. Она не лжет. Ретту все же удалось добиться ее искренности и взаимности. Проводя руками по ее шелковистым, шоколадным прядям, он тихонько произносит. ‒ Я тоже... Впервые за долгое время, кошечка моя. Так; камин, обнимашки, Лондон и виновник торжества ‒ клубничный джем становятся залогом прекрасного вечера и даже без всякого вина.