Cheat Code: Support Strategist.

      Изуку изо всех сил старался смотреть прямо перед собой и не поддаваться искушению сгорбить плечи в попытке сделать себя меньшей мишенью. Как он и предсказывал, весть о том, что он попал в UA, распространилась со вчерашнего дня, как лесной пожар, хотя Мидория не знал, виноват ли в этом Катсуки или директор школы. Как только он появился, Изуку почувствовал на себе десятки взглядов, и даже сейчас, спустя полдня, его одноклассники не переставали пялиться на него. Некоторые казались сердитыми, как Катсуки, но большинство просто думали, что он лжет, чтобы привлечь внимание.        – Никчемный Деку. Он просто тащит себя вниз.       – Ты действительно думаешь, что он прошел? Кто-то в научном классе сказал, что можно подделать письмо поступления, если ты достаточно глуп, чтобы попытаться.       – Даже если он и прошел, вряд ли он там останется, верно? UA — это для лучших и самых ярких, так что я держу пари, что они выгонят Деку в первый же день.       Мидории даже захотелось, чтобы они сказали ему прямо в лицо то, что хотели, а не шепотом, когда он проходил мимо. Не то чтобы они не знали, что он их слышит. Но на самом деле было бы проще, если бы они были откровенны, хотя бы для того, чтобы Изуку не пришлось притворяться невежественным. Возможно, одна из причин, по которой Мэй было так легко подружиться, заключалась в том, что она была так откровенна во всем. Может, у нее и странная манера говорить, но Изуку был почти уверен, что она никогда не станет лгать ему, даже чтобы пощадить его чувства. Если бы он спросил ее, она, скорее всего, сказала бы что-то о неправильных данных, делающих плохие изобретения, но, по крайней мере, Изуку мог доверять ей. Наверное.       Изуку вздохнул с облегчением, выходя из парадной двери, радуясь, что наконец-то оказался вдали от своих одноклассников. До конца учебного года оставалось всего несколько дней, а потом он начнет работать с Мэй, так что до тех пор он справится. Он с этим справится. Он уже прошел через худшее.       По дороге домой он не сталкивался ни с одним боем между героем и злодеем, так что, возможно, он не обращал столько внимания на окружающую обстановку, как следовало бы, и это стало для него сюрпризом, когда он повернул за угол и увидел Катсуки, прислонившегося к стене в сопровождении двух своих дружков. Когда Бакуго увидел его, его глаза сузились, но он не взорвался. Мидория на мгновение замер, прежде чем заставить себя расслабиться. Он не виноват в том, что Катсуки такой злой, просто нужно постоянно напоминать себе об этом.       Катсуки оттолкнулся от стены и сердито посмотрел на Изуку.       – Где ты вчера пропадал, чертов ботаник?       Мидория сделал все возможное, чтобы вспомнить образ Мэй, когда он ответил.        – Я пошел домой, Катсуки. Это обычно случается после того, как тебя загоняют в угол за школой, но, ты конечно, ничего об этом не знаешь, не так ли?       Он был готов броситься прочь, как только дружки Катсуки откроют ему проход, но они окружили его с двух сторон, а сам Бакуго преградил ему путь вперед. Мидория ожидал, что он взорвется от последнего замечания, но, к его удивлению, Бакуго молчал. Это было ужасно. Изуку знал, как справиться с кричащим "другом", он даже знал, как справиться со взрывающимся Катсуки, даже если это, почти всегда заканчивалось тем, что ему причиняли боль, но то что происходило сейчас?.. Это было ново.       Дело было не в том, что Катсуки не злился, а в том, что гнев кипел где-то под поверхностью в виде холодной ярости и каких-то других эмоций, которые Изуку не мог определить. Может быть, путаница? Был ли Катсуки смущен тем, что Мидория ответил ему? Или, может быть, не понимал, почему он вчера ушел домой? Не было особого смысла думать об этом прямо сейчас, потому что в конечном счете это не имело значения. Главное, чтобы Изуку убрался отсюда до того, как ему снова причинят боль.        – Ну, – Изуку выдавил из себя неуверенную улыбку, изо всех сил стараясь подражать уверенности Мэй, – Гм, если это все, о чем ты хотел меня спросить, то нам всем, наверное, пора домой.       Катсуки пристально посмотрел на него, прежде чем усмехнуться.        – Так ты теперь какой-то дерьмовый изобретатель или что-то в этом роде?       Изуку потребовалось мгновение, чтобы понять, что Катсуки говорит о курсе поддержки. Конечно, он сделал то же самое предположение, что и Мидория вначале, но он действительно не знал, разумно ли было позволить Катсуки узнать больше, чем он должен был знать о его новой мечте.        – Ты будешь героем, Катцуки, а я нет. Разве этого недостаточно для тебя?        – Я же сказал тебе не подавать заявление! – Прорычал Бакуго.       Мидория почувствовал прилив гнева и узнал это чувство по вчерашнему телефонному разговору с Мэй. Он не был виноват в том, что Бакуго был придурком, поэтому он не был обязан избегать того, чтобы вывести его из себя.        – Я не один из твоих дружков, Катсуки. Ты меня не контролируешь.       Несколько маленьких взрывов прогремело в руке Катсуки, но вместо того, чтобы испугаться, Изуку мог думать только о том, что Мэй, по-видимому, случайно взорвала свой телефон по крайней мере один раз. Надежда смешалась с гневом. Может быть, если он будет достаточно долго находиться рядом с ней, взрывы приобретут другой смысл. Может быть, со временем он начнет ассоциировать их с дружбой и принятием, а не с разочарованием и болью.       Мидория расправил плечи.        – Катсуки…        – Что, черт возьми, происходит, Деку? – Вмешался Бакуго. – Какого черта ты вдруг стал называть меня Катсуки? Я думал, ты все еще используешь то дурацкое прозвище.       Мидория сделал шаг назад. По какой-то причине он даже не предполагал, что Бакуго заметит эту перемену. Он был всего лишь камешком на обочине дороги Катсуки к величию, так что какая разница, как его называл Мидория? Но, очевидно, ничто из того, что делал Катсуки, не имело смысла. Он злился, когда Изуку называл его Каччан, и злился, когда не называл. У Изуку не было никакой возможности победить, и, честно говоря, он устал от попыток.        – У людей есть прозвища для друзей, Катцуки. – тихо сказал Изуку. – И мы больше не друзья.       Катсуки сердито посмотрел на него, но Мидория не отступил. Он не собирался отворачиваться первым. Он не собирался позволить Бакуго выиграть этот поединок. В конце концов, Катсуки усмехнулся и отступил в сторону.        – Все равно, Деку. Мне все равно, что ты делаешь.       Изуку ухватился за лямки рюкзака и прошел мимо него, напряженный, так как он ожидал нападения сзади. Катсуки, однако, казался таким же напряженным. Он мог притворяться, что ему все равно, и именно поэтому он позволил этому случиться, но Изуку знал правду. Он победил. Это наполнило его незнакомым чувством победы и достижения, которое он испытывал только при анализе или взломе. Это придало ему уверенности, когда он остановился в нескольких шагах от Бакуго и обернулся. Возможно, это было мелочно и более чем глупо, но Изуку хотел, чтобы последнее слово остался за ним.       – О, и Катсуки? – Изуку слегка улыбнулся, когда они встретились взглядами. – Я не собираюсь быть дерьмовым изобретателем. Я собираюсь стать дерьмовым аналитиком. Оказывается, некоторым людям действительно нравятся мои жуткие блокноты сталкера.       Он повернулся и пошел прочь, пообещав себе, что у него будет приступ паники, когда он вернется домой.       Катсуки не последовал за ним.