***
Что я этим самым хочу сказать? Даже если плохо, даже если много времени прошло, — верьте. Верьте и не теряйте надежду на счастливый финал, как в рассказанной мною сказке, пусть он и будет, возможно, не сразу. И всё обязательно будет хорошо…31.10.****
30 октября 2020 г. в 18:16
Сочжон, закончив говорить, отложила в сторону очки и посмотрела на дочь, прижавшуюся к стенке и задумчиво смотревшую в одну точку на полу. Наверняка, сказка произвела сильную впечатление на неё, заставив ту задуматься о многом. Например, о странной концовке, не такой, как у всех сказок, рассказанных ранее. Там всё обязательно заканчивалось долго и счастливо, а здесь, увы, обошлось без хэппи энда.
Он не для всех сказок свойственен, увы. Есть вещи, которым этот счастливый конец без надобности. А зачем, когда всё и так понятно. Так же и в истории Тэмина и Совон. Они оба понимали, на что шли. Но только сердцу не прикажешь!
Думаете, будь вы на их месте, расстались бы с любимым человеком с лёгкостью, когда внутри чувства горят пламенем, а разлука обжигающе горяча, больная до дрожи и ломающихся суставов? Вряд ли кто-то из людей до такой степени мазохист, чтобы переживать эти чувства.
— Но… Почему они не уступили? — наконец подала голос Йевон, заставив Сочжон вздрогнуть и обратить внимание на девочку. Внимательные глаза казались серьёзными, несмотря на мелькавшую в их глубине сонливость, а сомкнутые плотно губы выдавали в ребёнке саму себя в таком возрасте. Такое сходство матери и дочери поражало до сих пор, даже не верилось, что дети могут быть точными копиями родителей.
Громкий вздох, потонувший в тишине, нарушаемой лишь ходом настенных часов, дался с трудом. Вопрос сложный, на самом деле, и Сочжон растерялась, не зная, как на него ответить.
Возможно, всё дело в том, что Высшие никогда никому не шли на уступки, их сердца были слишком суровы, а разум был превыше сердца. Разбирательства шли всегда быстро, свидетели находились сразу, а приговоры выносились мгновенно, ведь Правила знали от корки до корки и пользовались ими умело. А это лишь простые ученики, которые нарушили закон и так глупо попались.
От этого очень грустно на душе.
— Знаешь, милая, когда родители рассказывали мне эту сказку в детстве, я тоже задавалась этим вопросом. Даже сейчас им задаюсь, — почти честно призналась рассказчица, потирая переносицу и видя неподдельный интерес дочери к своим словам. — На него нельзя дать чёткий ответ. Может, от того, что их сердце чёрствое, несмотря на сущность ангела? Или от того, что просто так нужно было. Может, у Тэмина и Совон судьба такая — познать любовь и умереть в один день? Я уверена, Йевон, в будущем ты найдёшь на него верный ответ. А сейчас спи.
— Спокойной ночи, мам, — тихо пробубнила Йевон, обвивая ручками шею матери и прижимаясь в объятиях. Сонливость всё же решила взять своё и утянуть в царство Морфея.
— Спокойной ночи.
Йевон заснула, свернувшись клубочком на кровати, как милый котёнок. В такие моменты она была особенно очаровательной, милой и такой крохотной, что желание защитить её от всех жестокостей этого сурового мира казалось нестерпимым и правильным. Материнский инстинкт просыпался в Сочжон всегда, от этого никуда не деться, сколько бы дочери не было лет. И в десять лет, и в двадцать пять она будет оберегать свою малышку, как и обещала когда-то одному человеку.
Поднявшись с кровати и поправив одеяло, на котором сидела, стараясь не разбудить своё маленькое счастье, Сочжон прошла в гостиную. В камине потрескивали дрова, объятые язычками рыжего пламенем, за окном выл ветер вместе с косым дождём, ударявшимся каплями по стеклу и рассыпающимся тут же на тысячи капелек. Погода бушевала, хотя синоптики, как обычно, ошиблись, сказав по радио, что будет ясно.
Касаясь кончиками пальцев фолиантов в шкафу, девушку не покидали мысли о сказке, рассказанной ею. Плохая была затея, если теперь внутри всё горело, ныло, а сердце готово было разбиться опять.
Как десять лет назад в тот самый день, когда её вели на казнь. Когда она видела возлюбленного в последний раз, прежде чем архангелы не вцепились в её крылья, ломая их и вырывая с мясом, пачкая свои руки её кровью с белыми перьями на них, срывая с губ крик адской боли.
Её отправили на Землю, а сломленного увиденным Тэмина оставили на Небесах, сказав, что дети от ангелов первого ранга пригодятся всегда, а шестой ранг мало кому нужен. Предательство какое и циничность со стороны тех, кто всегда твердили о равноправии, а сами избавились от Совон, как от мусора, сделав из неё Падшую и даже не дав попрощаться с родными.
Совон и Сочжон — одно и то же тело, только разные личности. Одна из них канула в Лету вместе с той упёртой девочкой, какой была когда-то. Вторая же сейчас ни жива, ни мертва: существует, дочь растит, думая, что счастлива, а на самом деле тоскует жутко по прошлому, хоть вой волчицей на полную Луну.
Слёзы на щеках, руки сжимались в кулаки, чтобы успокоиться, а перед глазами воспоминаний вереница. Первая встреча с Тэмином, счастье безграничное и поцелуи в укромных уголках Академии. Связь порочная была, да, а сейчас её плод единственное, что держит Сочжон в этом мире. И как Высший Суд не прознал тогда? Может, хотел всё сделать побыстрее? Но она счастлива, что так вышло. Узнай об этом остальные, Йевон убили бы ещё в утробе, лишив Совон не только ребёнка, но и последних доводов разума.
Надо жить дальше, не думать ни о чём и просто радоваться тому, что имеешь. Но только вот больно очень. «Надежда не должна умирать», — говорили ей всегда. Да и Тэмин просил, чтобы надеялась на лучшее. Всегда, как бы плохо не было, необходимо таить надежду на мелькнувший свет в конце тоннеля. Он говорил, чтобы ждала его, и она до сих пор ждёт. Верит ему, как и всегда. Хочет вернуть его всеми способами.
— Пожалуйста, — кажется, с ума сошла, подав хриплый голос, когда на огонь смотрела, — Тэмин… Вернись, прошу тебя. Я десять лет уже питаю ложные надежды. Может, пора уже перестать? — рассуждала вслух, зная, что ответа не дождётся.
Неожиданно огонь под порывом ветра, проникшим в распахнутое резко окно, погас, разнося по комнате характерный запах. Страницы лежавшей на журнальном столике книги перелистывались сами собой, словно так и надо, пока та не захлопнулась, пугая резким звуком.
Холодно. До костей пробирало, Сочжон обняла себя за плечи, чтобы от ощущения избавиться, но только не помогало совершенно.
Страшно. Ужас сковывал внутренности, волнами по венам струился, мешая нормально дышать. Глаза расширились, а сердце готово было из груди выпрыгнуть от вида фигуры, возникшей на пороге комнаты. Лица не разобрать, но, кажется, это мужчина. Достаточно высокий и крепкий.
Паника накрыла с головой, когда тот сделал несколько шагов вперёд, приближаясь медленно, крадучись будто, а Совон отступала назад, вообще не понимая, что происходит и кто, пока не упёрлась в стенку позади себя, отчаянно ища выход из сложившейся ситуации. Трусиха. Совсем не та смелая девушка, что была раньше, а сейчас, кажется, пришла пора умереть от рук незнакомца, проникшего в дом неизвестно как и для чего.
— Ты кто такой? — вопрос сорвался с губ быстрее, чем мозг успел обработать информацию.
Незнакомец в этот момент вышел на свет Луны, осветившей сначала золотистые волосы из-под капюшона куртки, а затем уже всё лицо полностью. Эти глаза… Чёрные, как сама ночь, но такие родные и… Невозможно! Так не бывает. Нет, это всё бред. Забыть, вычеркнуть из памяти!
Сочжон плохо. Трясло, как в лихорадке, пробирало насквозь от холода, от эмоций, бивших через край, от воспоминаний, что сейчас в голове мелькали быстрыми кадрами, от увиденного… Всё это сон!
— Сон, просто сон… Нет, это не можешь быть ты, не можешь! — слёзы вновь решили покатиться из глаз, а через секунду её маленькие холодные ладони сжали большие горячие и прижали к губам, давая понять, что это всё же не сон, а реальность. Что перед ней действительно Тэмин, а она сама не сошла с ума.
— Как… Зачем? — речь бессвязная, всё в голове спутано, мысли по углам разбежались, а всё благодаря грустной улыбке напротив. — Ты… Это действительно ты? — наконец, осознание пришло, губы изогнулись в улыбке, а сердце, сделав тройной кульбит, вниз рухнуло. — Тэмин.
Перед ней всё тот же Тэмин. Всё те же мягкие волосы, в которые обожала зарываться пальцами; всё те же пухлые губы, что целовать любила; руки, что сжимали её в объятиях, такие же сильные. Но кое-что изменилось. Он возмужал, вытянулся, стал чуть шире в плечах, а всё из-за времени, что не пощадило обоих, пока были в разлуке.
— Прости меня, Совон. Прости, что меня так долго не было рядом, прости, — он подался вперёд первым, накрывая её губы своими и тем самым пытаясь обрести покой. Теперь они вместе. Оба. Как две половинки одного целого.
Тэмин, парализованная Совон как сквозь вату чувствовала, еле сдерживался; целовал осторожно, медленно, словно боялся спугнуть, а она отвечала, обвив одной рукой, а пальцами другой руки зарываясь в волосы на затылке, когда тот, почувствовав ответ, поцелуй углубил, кусая губы и водя по ним кончиком языка, зализывая ранки.
В ушах стучало, дыхание прерывалось, стоило отстраниться на миг, чтобы сделать вздох, и тут же продолжить начатое. Разлука брала верх, чувства оголялись, подобно проводам, так, что насытиться друг другом невозможно. Хотелось продолжать, касаться любимого человека бесконечно долго, забыв обо всём, но нужно взять себя в руки и расставить все точки над «i», решить, что же делать дальше.
— Совон, — выдохнул в приоткрытые губы Тэмин, продолжая удерживать любимую в руках, не отпуская от себя. — Моя Совон…
— Мой ангел, — лёгкая улыбка тронула губы девушки, но тут же сошла на нет. — Как ты выбрался?
— На самом деле, — хмыкнул Тэмин, тут же став серьёзным, — это было странно. Меня просто выгнали за моё постоянное нытьё о тебе, сказав, чтобы я больше не появлялся на Небесах. Видимо, забыли о том, что если ангел влюбляется, то это навсегда.
— А как ты нашёл меня? — с интересом посмотрела Сочжон, мысленно «пробуя» своё прошлое имя на языке сейчас, когда рядом Тэмин.
Кажется, на этот вопрос он отвечать не собирался, что было видно по сжатым губам и нахмуренному лицу. Сразу почуяла неладное, сначала накрывая чужие ладони своими, а затем проведя кончиками пальцев по его лицу, лишь бы вернуть улыбку, что редко покидала Тэмина. Что такое случилось, раз такая реакция?
— Я… — наконец, он подал голос, ставший от чего-то хриплым. — Я наблюдал за тобой, когда кто-то из Высших ослаблял свой контроль. Видел всё, что здесь происходило, и… мне известно, что у тебя есть дочь.
Слова давались с трудом, хотелось плакать от всей той бури чувств, что сидела внутри и мешала нормально воспринимать действительность, кроме предательских слёз, что так и норовили хлынуть по щекам.
В конце концов, Тэмин не виноват, что родился в семье Министров, а она в семье школьных учителей. Мы ведь не выбираем родных и близких, да и принимаем их такими, какие они есть.
— Нет, — качнула головой Сочжон (или всё же теперь Совон?), удивив ангела, — она наша с тобой дочь, Тэ. Всегда была.
— Ты хочешь сказать?..
— Да, — улыбнулась она, — оставайся здесь. Навсегда. Не зря же я ждала тебя эти десять лет, — усмехнулась сквозь счастливые слёзы, чувствуя, как щеки коснулись тёплые губы, а на душе стало немного легче, будто тяжёлый груз свалился с неё, оставляя место всепоглощающей нежности.
Ночное небо на миг осветилось хвостом пролетавшей мимо вереницы звёзд, подарив всем людям щепотку радости и счастья. В Хэллоуин редко можно было наблюдать такой сильный звездопад, а после него резкий тёплый дождик, смывающий всё плохое.
Возможно, десять лет назад Тэмин был прав, говоря о том, что это какой-то знак. Знак того, что не все случайности в мире случайны.