Доктор Ёжик

Холмс не удержался и прыснул, прочитав эту надпись на табличке. Да и кто удержался бы. Наградил же бог фамилией! Как, интересно, живётся этому доктору в стенах поликлиники, и зачем ему понадобилась помощь детектива? Кто-то ворует его яблоки и грибы? Стараясь согнать с лица улыбку, Шерлок постучал в дверь и почти сразу же получил разрешение войти. Что и сделал. И заулыбался ещё сильнее. Хозяин кабинета соответствовал табличке просто на сто процентов! Короткие волосы светло-пегого цвета топорщились, ну в точности как колючки, и были темнее у корней и светлее у кончиков. Общее выражение лица тоже наводило на мысли о фырчащем ёжике. А крепенькая фигура, облачённая в отглаженный халат, напоминала гриб-боровичок. И эта же картинка была вышита на нагрудном кармане. Детектив не удержался и улыбка его стала просто неприличной. Её уже никак нельзя было игнорировать. — Ппп-простите, — с трудом выдавил Холмс, бегло осмотрел кабинет, но едва вернул взгляд на доктора, расхохотался просто в голос. Врач молча дулся, глядя на развеселившегося посетителя, чем только усугублял ситуацию. — Ну и что же вы нашли здесь смешного? — спросил он, когда Шерлок был вынужден сделать паузу, чтобы банально набрать воздуха. Голос… голос оказался довольно приятным. Не писклявым или сиплым, а очень глубоким и проникновенным. Видя, что сам справиться с попавшей в рот смешинкой гость не может, врач вздохнул, дошёл до шкафа, вынул бутылку, свернул металлическую пробку, набулькал в стакан пенящейся бордовой жидкости и протянул сыщику. Тот едва не захлебнулся, пытаясь сделать глоток, но потом дело пошло на лад и он сумел выпить до конца. И справиться с приступом хохота. — Ещё раз прошу меня извинить, — Холмс с трудом подавил отрыжку. — Будем знакомы, частный детектив, Шерлок Холмс. Так как в правой руке сыщик всё ещё держал стакан, он протянул врачу левую. Тот кивнул, и сделал то же самое. Левша? Интересно. Едва ли это имело какое-то значение, но мозг Холмса был настроен подмечать и запоминать детали. — Рад встрече. Джон Ватсон. Педиатр. — Джон… Ватсон? А… — Да. Доктор Ёжик. Это та причина, по которой вы здесь. Я знаю, что обычно вы расследуете убийства или таинственные похищения, но прошу, помогите мне! Для моего начальства это мелочь, а для меня уже настоящая война! Найдите того шутника, что вечно вешает мне на дверь эту мерзость! — Кхм… — Я её срывал, выбрасывал, ломал, сжигал… писал гневные и умоляющие объявления. Табличка появляется снова и снова! И никто ничего не замечает! Вешать тут камеру главврач не разрешает, а я уже просто не могу… — Джон забрал стакан у Шерлока, вылил в него остатки жидкости и залпом выпил. Интересная манера для врача, пить с незнакомцем из одного сосуда, тоже отметил детектив. Но вслух сказал: — Вишнёвая газировка? Как будто это имело какое-то значение. — Да. Держу в шкафу пару бутылочек для капризничающих малышей. — С детства её не пил, — сказал Шерлок, продолжая разглядывать врача. Вроде обычный, ничем не примечательный человек, и проблема не из тех, что обычно берёт величайший сыщик современности, но… Но Холмс поймал себя на мысли, что не хочет уходить, а готов продолжать стоять в этом кабинете, разглядывая Ватсона и даже… — Я вам заплачу, всё по тарифу и даже сверх него, — умоляюще протянул Джон, глядя на Шерлока. — Только избавьте меня от этого шутника, прошу вас. Вы — моя последняя надежда. — Другие сыщики отказались? — Именно. Стоило только по телефону обрисовать проблему. — Поэтому меня вызвали лично, — кивнул детектив. — Простите… — щёки «Доктора Ёжика» покрылись румянцем. — Но что мне было делать? — Хорошо, — Шерлок чуть склонил голову, гадая, сколько лет Джону. Старше тот его или младше. Есть ли у него девушка. Так… а эта мысль откуда вылезла? — Давайте вы мне расскажете, как и когда это началось, а потом я осмотрю кабинет и коридор, идёт? — Благодарю! Благодарю вас, мистер Холмс! — Просто Шерлок, прошу, — отозвался детектив. И посмотрел на шкафчик. — У вас только вишнёвая газировка есть? День жаркий, я ехал долго и едва ли уйду отсюда быстро. — Ещё есть персиковая, — ответил Ватсон. Успокоенно вздохнул и направился за водой.

***

Шерлок не думал, что это дело будет сложным. Изучить окружение доктора, поговорить с ним самим. Едва ли тут большой круг общения. Начать Холмс решил с того, чтобы посмотреть как «доктор Ёжик» ведёт приём. Мог ли он рассердить кого-нибудь из посетителей. Чтобы не особо бросаться в глаза, сыщик натянул запасной белый халат, устроился в уголке и принялся вести запись наблюдений. Шерлок ожидал, что Джон будет сюсюкаться с детьми и их мамами, но нет. Педиатр был вежлив и корректен, но интонации сквозили повелительные. Он точными и чёткими вопросами получал картину жалоб, быстро и ловко раздевал, ощупывал, осматривал малышей, сам писал назначения. Сыщик понял, что такая линия поведения просто необходима во время общения с неподдающимися родителями, лечившими детей по системе «нам знакомые посоветовали, у них так бабушка делает». Что самое сложное в работе врача, не поставить диагноз, а сделать так, чтобы родители хоть допустили мысль, что пневмонию не вылечить сушёным подорожником. За время приёма Холмс преисполнился уважения к Ватсону. Сам бы он едва ли выдержал такой поток глупостей за день. Кто вообще позволил этим людям заводить детей? Что мамы, что папы, не имели ни малейших знаний о человеческой анатомии, куда уж там об особенностях развития младенца; оказывать первую помощь не умели, и скорее вредили, чем помогали, когда пытались это делать. К Джону принесли уже выдохшегося и не способного кричать ребёнка, которому ожог смазали маслом, вместо того, чтобы поливать холодной водой и долго отказывались позволить нормально обработать рану. Была девушка-веганка с младенцем, похожим на скелет, уверявшая, что малыш должен с первых дней питаться исключительно водой и овощными соками. А что он вялый и бледный — так это витаминов не хватает, надо выписать рецепт. Была мамаша, что кормила полугодовалого ребёнка взрослой едой, жареной, жирной, с кучей приправ, измельчая её в блендере, и на слова о кашах, пюре и специальной детской диете, только крутила пальцем у виска. «Ну мне же вкусно, пусть и он попробует!» Был отец, что отказывался лечить сыну трехнедельный насморк «химией», и на слова, что перейдёт в хроническую форму или инфекция спустится в лёгкие, бросил «чему вас только в институтах учат», и удалился, хлопнув дверью. — Это просто какой-то кошмар, — сказал Шерлок в конце дня. — У половины из них нужно детей отобрать и самих стерилизовать, чтобы новых не завели! Джон только вздохнул. — Это вы ещё не видели мамочку, что отказалась от госпитализации при аппендиците и повезла сына в храм. Отбирали ребёнка с полицией. Чуть не умер на операционном столе от перитонита. И эта умница вместо благодарности в суд подала. Или её «коллега», что вычитав совет при насморке закапать разведённый в воде уксус, решила использовать уксусную эссенцию, да ещё в чистом виде. Для усиления эффекта. Сделала ребёнка инвалидом, у него теперь каждый вздох — боль. Можешь представить, насколько сожгло дыхательные пути. — Лучше бы она себе закапала! — Холмс сжал кулаки, — хоть не так обидно было бы! — Согласен с вами. Самое ужасное для меня — когда из-за действий таких вот людей, страдают не они сами, а ни в чём не повинные дети! И непоправимо… А самое сложное в моей работе — такие вот папы, мамы, и прочая родня. Если они ещё советов в интернете начитались — пиши пропало. Вот почему совету ноунейма с форума они верят, а мне, дипломированному врачу — нет?! Сюда приходят исключительно для подтверждения, что всё делают правильно, хотя видят, что детям только хуже становится, — Джон запер дверь и обернулся к Шерлоку. — Не так весело прошёл день как вы ожидали, да? — Да… Джон… эм… мистер Ватсон… понимаю, вы устали, но нам нужно поговорить. Как насчёт кофе? Или… не кофе. — Зовите по имени, чего уж там, — педиатр глубоко вздохнул, посмотрел на дверь. — Уверен, завтра с утра тут снова будет эта табличка. Я не против… «не кофе». Но уже поздно, жена ждёт. — Оу… вы женаты? — при этой новости будто что-то тяжелое и горячее упало Шерлоку в низ живота. — У вас нет кольца. — Лежит дома в шкатулке. Медики не носят украшений. Жена Мэри и дочь Рози, ей пять. — Я не задержу вас надолго! — фраза прозвучала чуть более умоляюще, чем хотел сыщик. — Тут есть кафе, что ещё работают? — Да. Одно. «У Анжело». Если вас не смутит… оно довольно специфическое. Туда преимущественно ходят однополые пары. Но выпечка выше всяких похвал. — Главное, чтобы это не смутило вас! — воспрянул духом сыщик. Ему было немного стыдно. Обычно он так много времени впустую не тратил. По хорошему, дело уже должно было быть раскрыто. Ну или, хотя бы, намечено несколько гипотез. У Холмса в голове царил полный сумбур не имевший вообще никакого отношения к расследованию. — Давайте завтра утром придём вместе, посмотрим на вашу дверь, — предложил детектив. — Вы во сколько начинаете приём? — В восемь. Раз так… давайте отложим ваше «не кофе», хорошо? Я действительно очень устал и всегда предупреждаю Мэри, если собираюсь задержаться. Да и Рози без меня спать не ляжет. — Ладно… Тогда, до завтра? — Холмс протянул Ватсону ладонь, тот чуть улыбнулся и пожал её. — До завтра. Джон отвернулся от Шерлока и довольно быстро зашагал прочь. Вернуться к Мэри и Рози он хотел куда больше, чем побыть с сыщиком, да это и понятно. Холмс смотрел ему вслед, пока фигура доктора не скрылась за поворотом, постоял, подумал, и решил вернуться обратно в поликлинику. Дежурный охранник не сильно обрадовался этому факту, но удостоверение частного сыщика и звонок главврачу решили дело. Шерлок внимательно изучил то крыло, где располагался кабинет Джона, все возможные подходы к нему, задал несколько вопросов дежурному, поблагодарил и отправился домой. Мысли, что прежде всегда были направлены исключительно на загадку, упрямо возвращались к доктору. Джону Ватсону. Вот жил Шерлок Холмс без него всю свою жизнь… так почему же теперь так не хочется отпускать его? Женат. Есть ребёнок. Очень занятой человек. Как и сам сыщик в общем-то. Но… то «не кофе» не выходило из головы. Он не сказал «отменим», он сказал «отложим». А значит… И вот что это значит? Холмс не замечал этого, но путь до дома проделал пешком и улыбка мало-помалу вернулась на его лицо. Ладно, ещё рано горевать о грядущем расставании. Завтра, в восемь утра, они увидятся снова.