Время всё лечит

      Похороны были пышными. Не чета тем, что сам Томас смог организовать для Джереми. Пафосно, богато, приторно, наигранно. Мелькали лица знакомых и не знакомых парней, бывавших в доме и офисе Князева. В какой-то момент Тому показалось, что за широкими спинами мужчин с ярко выраженной итальянской внешностью мелькнула курчавая голова сеньориты Бруны.       Громоздкий лакированный гроб стоял на постаменте, пока святой отец читал молитвы. Венок из бордовых роз смотрелся кровавым пятном на чёрной поверхности. Князев запретил открывать крышку, объяснив это нежеланием шокировать публику изувеченным лицом Ника. Смотря на тёмное дерево, граф жалел, что не смог попрощаться с любимым нормально.       Мелкая морось тёплого летнего дождя мокрой пленкой оседала на одежде и обуви. Мужчине всё казалось, что природа вместе с ним горюет о безвозвратной потере.       Закусив щёку изнутри, Томас изо всех сил старался держать себя в руках. Ещё каких-то пару часов назад он думал, что уже выплакал все слёзы. Оказалось, ничего подобного.       Алек, в строгом костюме, с не менее бледным, чем у самого Хиддероу лицом, невидящим взглядом уставился в одну точку. Слабо кивая на слова соболезнования проходящих мимо людей, он до побелевшие костяшек сжимал кулаки. Когда пришла его очередь, Томас, устало улыбнувшись, склонился к уху Иванова и прошептал:       — Прости меня.       Вскинувшись на эти слова, Алек открыл было рот, чтобы ответить, но так же быстро и закрыл, когда подошедшая следом Эмилия обняла его за плечи.       Было тошно. Невыносимая горечь бездарно потраченного времени разъедала всё внутри. Подняв глаза к нависшим над городом свинцовым тучам, Томас вдруг подумал о том, что жить-то ему и незачем больше. Нет ни желания, ни смысла.       — Сделаешь с собой что-то, и я тебя с того света достану, — прошептал подошедший со спины Анатолий.       — Вам показалось, — натянуто улыбнулся Том.       Подхватив его под локоть, мужчина мягко потянул графа к выходу:       — Недавно он был у нотариуса, — продолжил Князев, не повышая голос, — есть пара документов, которые тебе нужно подписать. Он хотел уехать из страны ещё полгода назад, но всё не получалось. Доверенности были составлены на тебя и Алека.       — Зачем мне что-то? Это наследство Алека. Ему нужнее. У меня всё есть… — выдохнул он, понимая, что уже не всё. — Было, но это не важно.       Положив ладонь на плечо Хиддероу, Анатолий дёрнул уголком губ:       — Когда ты это увидишь, то поймёшь, что это тебе нужно. Чтение завещание назначено на завтра. Не опаздывай.       Чуть замедлив шаг, Томас оглянулся в поисках бабушки. Та, идя под руку с Алеком, говорила ему что-то, аккуратно поглаживая предплечье парня затянутой в тонкую перчатку ладонью. Заметив внука, женщина попрощалась и подошла к нему.       — Чего хотел Князев? — настороженно следя за реакцией внука, спросила Эмилия.       — Завтра оглашение завещания, — пожал плечами он.       Удивлённо посмотрев на Тома, вдовствующая графиня лишь кивнула, не став комментировать странную поспешность.

***

      Грег заехал в условленное время, чтобы забрать Томаса. На заднем сидении автомобиля сидел молчаливый и бледный Алек. Поздоровавшись, они просто уставились в окна, игнорируя друг друга.       Томас понимал его, наверное, как никто. В один момент потерять всё: семью, единственного близкого человека. Отца. Наверное, было бы закономерно, если бы он винил в этом того, кто стал причиной резких перемен в жизни родителя, а именно Томаса.       Прислонившись лбом к прохладному стеклу, граф и не заметил, как машина остановилась у небольшого дома с искусно сделанной вывеской под старину. Авто Князева уже стояло чуть дальше, а сам Анатолий мирно пил кофе вместе с седовласый мужчиной с крючковатым носом. Увидев в окно покинувших машину гостей, Князев махнул им рукой, приглашая войти.       — Познакомитесь, это Семён Абрамович. Он ознакомит вас с последней волей покойного.       — Можно я не буду? — тихо, срывающимся голосом, попросил Алек. — Я не хочу!       — Пусть молодой человек подышит воздухом. Нечего мне кабинет наполнять негативном, — подняв косматые брови, отрезал Семён Абрамович.       Устроившись на стуле, Томас всё ждал, что же будет дальше, но возня Алека с нотариусом отвлекли его. Перед ним на стол поставили металлический ящик, явно принадлежащий одному из лондонских банков.       — Это ваше, — проскрипел мужчинам, — распишитесь и можете забрать. В конверте инструкции, если вы захотите вернуть это в банк.       — Что там? — спросил Том.       — Открой и узнаешь, — наблюдая за ним, ответил вместо нотариуса Анатолий.       Вытянув из пакета ключ, Томас вставил его в замок. Откинув крышку, мужчина снова посмотрел на Князева. В небольшом пространстве ящика было около полусотни ювелирных коробок.       — Открой, — попросил Анатолий, печально улыбаясь, — тебе понравится.       Негнущимися пальцами одна была извлечена на свет. Приоткрыв крышку, мужчина поражённо замер: сапфир, оправленный платиной с россыпью мелких изумрудов. Рискнув открыть вторую, тихо застонал: мужской гарнитур из запонок, булавки для галстука и перстня, украшенный кроваво-красными рубинами. Пытаясь сделать глоток воздуха, Томас чувствовал, что находится на грани истерики. Приложив ладонь ко лбу и удивлённо сморщив лоб, он всё пытался отдышаться. Даже не открывая все эти коробки, Хиддероу мог с точностью сказать что там лежит: кольца, броши, браслеты, гарнитуры - те которые ему очень нравились, но позволить себе их он просто не мог. Стоимость была огромной, а необходимость минимальной. Каждый из них он лично рассматривал в поездках, восхищался и уходил... провожаемый внимательным взглядом Ника.       — Извините, мне нужно выйти, — просипел он, ринувшись вон из кабинета, боясь, что не успеет укрыться от посторонних глаз.       Слёзы катились градом, пересохшее горло не давало дышать. Больно. Было невыносимо больно понимать, что Ник всегда следил за ним и его жизнью. Ненавязчиво. Аккуратно. Скрывая свои чувства. Кому в голову взбредёт покупать все драгоценности, которые понравились не состоявшемуся любовнику? Кто потратит целое состояние на то, что, возможно, тот человек и не увидит вовсе? Что там говорил Князев? Он готовился к отъезду ещё полгода назад? Готовился оставить Великобританию, Алека, его? Зачем?       Хотя, да… То, что, казалось, начало налаживаться, сломалось в один миг нежными ручками сеньориты Бруны… Или это он сам всё испортил? Теперь уже судить было слишком поздно. Перед глазами, как старая хроника, мелькали картинки из прошлого. Взгляды, слова, жесты. То, чего вернуть уже не получится. То, чего он лишился после их ссоры. Потраченное впустую время. Глупые обиды.       Прохладный камень приятно холодил кожу. Завернув за угол, Хиддероу устроился на аккуратном каменном блоке, пережидая, пока чувства паники, боли, любви и нежности не успокоят свой водоворот внутри.       — Спасибо, — тихо прошептал он, посмотрев в небо на плывущие облака. — Прости меня. Прости.