***
Сложив руки домиком перед собой на столе, Томас не вслушивался в разговор адвокатов, ведущих спор посреди зала суда. Смотря в одну точку, он размышлял над тем, стоит ли нанимать няню сразу или подождать ещё немного. Хотелось бы иметь рядом проверенного человека, чтобы не переживать о безопасности Никки и Эмилии. Сестра, мило улыбнувшись, собрала вещи и умотала по делам во Францию на ближайшие пару месяцев. Хотя, граф гордился ею. Поступив на юридический, Медди смогла не только закончить с отличием, но и найти хорошую работу, которая её вполне устраивала, несмотря на загруженность. Неделя подходила к концу, и Томас надеялся, что в субботу уже будет держать сына на руках. — Мой клиент вправе видеться с внуком, а не с его фото! — повысил голос адвокат Роузвелла, привлекая внимание. — Граф не может запрещать этого! Подняв глаза на Дженкинса, Хиддероу понял, что сейчас тот развернётся по полной. Насколько успел изучить его Томас, тот любил именно спорные вопросы и умело выходил из любой щекотливой ситуации, давай оппоненту отпор. Он настолько тонко жонглировал имеющимися доказательствами, что довольно скоро соперник отказывался в луже. — Как отец несовершеннолетнего ребёнка, граф в праве запрещать или разрешать свидания. Да и суд может подтвердить, что в первую очередь будет опираться на его решение. Да, суд может разрешить свидания, но только в присутствии отца или его ближайших родственников. Не более одного или двух раз в месяц. Если барон этого пожелает. Красный от злости Роузвелл то открывал, то закрывал рот, стараясь молчать. Не выдержав такого напора на своего адвоката, он вскочил, и, стукнув ладонью по столу, быстро заговорил, брызжа слюной: — Да что может этот недоносок! Только ноги раздвигать, да задницей крутить! Он не имеет никакого права на ребёнка! Только моя дочь вправе распоряжаться им! Стукнув молоточком, судья посмотрел на барона поверх очков и сказал: — Сядьте, иначе вас выведут из зала за неуважение к суду! Если вы продолжите в том же духе, граф будет вправе подать иск за нанесение морального ущерба и клевету! Поведя плечами, мужчина сел на место, но продолжал зло смотреть в сторону Томаса. Тяжело вздохнув, Хиддероу вспомнил, что где-то в недрах его портфеля есть интересная флешка. Стоило ознакомиться с её содержимым и наконец-то расставить все точки над «i». Эта чехарда с тестем ему изрядно надоела. Тот был невыносим, да и нёс всякий бред, очерняя его перед публикой. Хотя, насколько понял Том, за счёт скандалов он и жил. Многие готовы были платить ему деньги за молчание, даже если то, что он мог сказать, было ложью. — Итак, суд готов вынести своё решение относительно опеки над Дунканом Николасом Хиддероу. Опека передается отцу до полного совершеннолетия. Все затраты на его содержание так же возлагаются на отца ребёнка. При желании барон Роузвелл, может навещать ребёнка два раза в месяц в оговоренные с опекуном дни, либо опекун может через суд запретить эти контакты. Дальнейшие вопросы будут решаться в штатном порядке уже после выздоровления матери. На этом всё. Деревянный молоточек снова стукнул по подставке, вызывая бурю эмоций, всколыхнувшую присутствующих зрителей. Барон кричал на адвоката, Дженкинс довольно улыбался, только Том был оглушен полной победой. — Поздравляю, — протянул руку для пожатия Дженкинс, — я был полностью уверен в нашей победе. Удачи вам. Если будет нужно, вы знаете, где меня найти. — Спасибо, — ответил пожатием Хиддероу, — надеюсь ваши услуги мне больше не понадобятся. Хотя, иметь такого человека как козырь в рукаве довольно приятно. Ещё раз спасибо.***
— Я смотрю, тебе здесь довольно комфортно, — протянул Шут, усаживаясь на табурет у стены. Улыбнувшись, Алек покосился на него, стараясь не двигаться: — Вполне. Вот, осваиваем новые горизонты. Сегодня на груди, следующий раз — спина. Окинув взглядом сумрачное помещение, Саня вспомнил, как сам когда то приходил к Джонатану на сеансы. Тогда они с Терри только познакомились, и он, как смущенный подросток, всё боялся что-то не то ляпнуть на английском. Ник тогда спасал. Помогал подтянуть знания языка и подсказывал, что лучше подарить барышне. Ох и смеялся друг, когда подаренный кактус в горшке Терри отправила в полёт через окно после первой ссоры. Хорошее было время. Лежащий Алек смотрел в потолок, стараясь не мешать мастеру. Хотя, насколько понял Шут по ворчанию мужчины, выходило это у него не очень хорошо. Джонатан жужжал машинкой, ругался и дымил сигарой, продолжая свою работу. — Скоро Виктория вернётся с прогулки, — напомнил Паршута, посмотрев на часы. — Тебе придётся доплачивать ей за сверхурочные. — Наверное, она останется без работы на пару месяцев, — ответил Алек. — Время записи подходит. Придётся уезжать. Жаль. Такую няню не так просто найти. — Ага, — протянул Шут, почесав подбородок. Если учесть, что няня - мастер спорта по тхэквондо, метко стреляет и умело обращается с любым оружием, тогда конечно жаль. Настолько хорошей няни им не найти. Насколько помнил Шут, девушке было в радость возиться с малявкой. Своих детей у неё не будет, а с чужими сидеть - это не по горячим точкам гонять. Спокойно. Хотя в этой ли семье говорить о покое... — А что, время поджимает? — наконец отмер мужчина, снова посмотрев в сторону кушетки. Арабская вязь исчезала под натиском роз. Смотрелось странно, но Сане нравилось. Если ещё сделают в цвете, вообще глаз будет не отвести. Насколько понял Паршута, Джонатан пытался соединить тату на шее с тем, что должно было перекрыть клеймо. — Не успеешь доделать, — констатировал он. — Жаль. — Не то слово, — согласился Алек, стараясь сдержать предательскую дрожь. Ещё одной увлекательной прогулки в недра особняка он не переживёт. Никто же не видел, как его выворачивало наизнанку той ночью. Осознать, что он просто взял и убил человека было слишком сложно. Если другие люди Князева к этому привыкали в горячих точках, то он не был к этому готов изначально. Ведь он же не на войне! Его выживание не связанно с убийствами всех людей, косо посмотревших или сказавших что-то не то. Хотя, глядя в зеркало по утрам после кошмаров, Алек понимал, что Борис это заслужил. Он и его дочь - не игрушки, не разменная монета, которую запросто можно взять и отдать тому, кто дороже заплатит. Или можно? Эти вопросы всё время терзали его. Иногда парень приходил к выводу, что Аиша и Амин были того же мнения: он игрушка, раб, с которым с лёгкостью можно проститься, отдав любому желающему, как тогда... Иногда, размышляя на этим, он подвисал. Задумавшись, мог пропустить пару ударов по рёбрам. Грег бесился, стараясь вбить ему в голову, что такое поведение может стоить ему жизни. Не раз и не два уже, и мужчина был прав. Это всегда становилоь причиной его неприятностей. Когда очередной виток панической атаки заставал его где-то в доме, далеко от комнаты, Алек старался спрятаться, забиться в угол, чтобы никто не нашёл. Вот только Девис и Шут всегда безошибочно находили эти места. Обняв его за плечи, они укачивали его в своих объятьях, шепча слова утешения. Тогда Иванову становилось легче и он всё силился понять, как им это удавалось? Криво усмехаясь, оба всегда говорили одно и то же — опыт. — Так, на сегодня всё, — распрямив спину, сказал Джонатан, выплюнув наконец-то огрызок сигары. — Жду через неделю. Продолжим. Кивнув, Алек аккуратно провёл кончиками пальцев по пленке, покрывающей рисунок: — Я позвоню, если что-то поменяется? — спросил он. — Или пусть Саня звонит, — кивнул мастер. — Может как раз себе ещё чего присмотрит. Усмехнувшись, Паршута покачал головой: — Ты смерти моей хочешь?***
Попрощавшись с Дейзи, Том вышел к ожидающей его колонне машин. Алекс с парнями разукрасили авто шарами и лентами голубого цвета. Смущено улыбнувшись, Хиддероу почесал кончик носа, скрывая улыбку, и заметил Паршуте: — У нас так не принято. Но это достаточно мило. — Что ты? Не знали, — хмыкнул Паршута. — Но это же весело. Да и мужикам давно пора развлечься. Поверь, тебе понравится. Это почти как побывать на русской свадьбе. — Уж увольте, — покачал головой Том. — Не уверен, что это настолько захватывающее зрелище. — Ладно. Что, поехали? У нас всё готово. Вон, Витёк даже люльку в машину купил. Малышу будет удобно, — открыв заднюю дверцу авто, сказал Алекс, показывая набитое различным детским добром нутро авто. — Ничего себе! — выдохнул Хиддероу, понимая, что совершенно об этом забыл, слишком уж сложный день сегодня был. — Заедем только в одно место, хорошо? — Как скажете, господин начальник, — поклонился Саня, закрывая дверцу.***
— Чего припёрся? — сложив руки на груди, спросил барон Роузвелл. — Решил ещё чего выгадать? Бледно улыбнувшись, Том покачал головой. Права была Эмилия - этого человека ничто не исправит. — Что вы, дорогой тесть, я пришел сказать, насколько рад, что мой ребёнок не попадет к вам в руки. Зачем мне о чём-то вас просить? У меня всё есть, — пожал он плечами, — а чего нет, на это я смогу заработать. Не спорю, есть вещи над которыми мы не властны, как и деньги… Хотя, что-то я отвлёкся. Хотел сказать, что на этот раз прощу ваш скандал, который вы учинили в суде и больнице. Но… — он картинно всплеснул руками, — тут ко мне случайно попала дивная информация о махинациях с недвижимостью, которая должна была перейти в фонд для малоимущих семей. Знаете, некоторые десятилетиями ждали возможность получить это жилье. Ах, да! Ещё раз попытаешься меня шантажировать или вымогать деньги - слетишь с насиженного места, — вмиг став серьёзным, глядя ему в глаза сказал граф. — Я найду, кому передать ту информацию. Мне не помешают ни твои друзья в министерстве, ни бешеные взятки, тобой заплаченные. — Да как ты смеешь, щенок! — Взорвался барон. — Я тебя сгною! Криво усмехнувшись, граф пожал плечами: — Ошибаетесь, я раздавлю вас, как клопа. Прощайте. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Том мило попрощался с секретарём и, выйдя в коридор, вздохнул спокойнее. Он сумел-таки взять себя в руки. Сумел поставить этого лжеца на место. Надолго ли? Это вопрос второстепенный. У него ещё оставались проблемы, которые решить так быстро не получится. Пнув стул, барон подошел к окну. Мимо проезжали машины, а у обочины стояла вереница черных внедорожников, разукрашенных, как рождественские ели. Голубые шары и ленты трепетали на ветру. Вокруг машин разместились бритоголовые мужчины, все как один в коже. Возглавлял колону презентабельный седан, на капоте которого сидел бритый качок в футболке с коротким рукавом, с разукрашенными татуировками руками и шеей. Разглядев его лицо, Роузвелл похолодел. Заметив идущего в его сторону графа, мужчина одним движением перетёк с капота на землю и, свистнув остальным загружаться, открыл перед Томасом заднюю дверцу седана. Граф, улыбнувшись, занял своё место, а «водитель», оглянувшись, посмотрел в окно, в котором маячил барон. Шутливо отдав честь, он скрылся в машине, и колона машин двинулась, как единое целое. Сев за стол, Роузвелл обхватил голову руками. Он знал этого человека. Уж очень тот мог быть убедительным. Устрашающим. Та ночь, когда в его дом вломились бандиты в камуфляже и масках, запомнится ему надолго. Лиц других он не видел. Только этот, не скрываясь под маской, сел перед ним, валяющимся на полу спальни, на корточки, и, криво усмехнувшись, рассказал, что его ждёт, если он не отдаст ему информацию на графа Кингсли. Роузвелл думал, что это совпадение. Наёмники. Конкуренты. Нет. Неужели за белым и пушистым графом скрывалась настолько мощная сила? Неужели безродный щенок имел сильного покровителя, который присматривал за его жизнью и мог в любой момент встать на его защиту? — Маргарет, с кем ты связалась? — простонал он, понимая теперь, что любую ошибку его могут заставить искупить кровью.