(Не) пройденный этап

Утро выдалось теплым. Таким жёлтым-жёлтым, солнечным-солнечным. Под мягкими лучами света, тот еще соня Вэй Усянь, нежился в постели в объятиях двух лучших, самых любимых мужчин. Оба так уютно устроились по бокам. Один уткнулся ему носом в ямочу за ухом, обнимал рукой за талию, вторую же положил ему, Вэй Ину, под голову. Еще один молодой человек отзеркаливал позу первого, но с одним отличием — его нос утыкался в соединение шеи и плеча. Если Цзян Чэна в это время еще можно было заставить понежиться с ним в кровати, хоть это раньше было ему не свойственно, но вот Ванцзы в кровати в это время можно было застать.... да почти никогда. Видимо, вчера вечером они умотали друг друга гораздо сильнее, чем он думал. Хотя... Сладко саднящие укусы по всему телу напоминали ему о куче подобных, взрывающих под веками фейерверки, ночей. Им, как уже достаточно взрослым мужчинам, нравилось привносить в свою жизнь, не только интимную, прошу заметить, что-то новое. Необычное. А Вэй Ин любит эксперименты. И не стесняется своего тела, всегда открыт для чего-то нового. Этим то и пользуются его хитрые мужья, часто подстегивая его на какое-нибудь новое воплощение их общего кинка. Да, он это любил и, будем откровены, его партнёры этим довольны. Но не сегодня. Сегодня ему хотелось нежностей, мягкой ласки. Таких приятных массажных поглаживаний, лёгких царапушек по позвоночнику, на плечах. Теплых-теплых, как прикосновение солнечных зайчиков к веснушкам, поцелуев. Нежности он тоже любил. И не только принимать эту самую ласку, но и отдавать её в троекратном размере, зачастую выцеловывая буквально каждый сантиметр тел его мужчин. А сейчас ему хочется, чтобы его прогнули в спине, надавили большими пальцами на поясницу и гладили, гладили, гладили. Трепали волосы, упоительно сладко целуя. До потери дыхания, до темноты перед глазами и поджатых пальцев. После таких мыслей возбуждение Вэй Ина дало о себе знать, разгорающимся пожаром внутри, который мужчине было достаточно трудно сдержать. Поэтому молодой человек, максимально аккуратно, чтобы не разбудить мужей, приподнялся, убирая их руки со своего тела, накрыл два шикарных торса, дабы не искушать себя еще больше. А то они не вылезут из семейного ложа еще сутки. Знаем-знаем. Встав с постели, он первым делом потянулся, хрустнув позвоночкиком и до упора вытянул руки вверх, размял плечи мягкими круговыми движениями и побрел за нижним одеяниями, хотя он и  не стеснялся своего обнажённого вида, у  него, все же, тоже есть какое ни какое понятие о приличии, хоть и не особо четкое.

***

Сначала он направил свое все еще немного заспанное тельце за ширму, чтобы как обычно сделать ежедневный утренний ритуал — омовение. И снова выйти благоухающей розой будить мужей-засонь поцелуями. Но увидев эти упоительно-спокойные лица, он все-таки решил сначала сходить за завтраком.

***

Уже немного взбодрившейся Вэй Ин пробрался на кухню, закатал рукава ханьфу, как-то хитро закрепив их лентой и приступил к готовке. Он, зная нелюбовь своих мужей к его чересчур острой, как всем казалось, еде, отложил специи в самый дальний ящик и приступил к приготовлению лёгкого завтрака. Время шло, вода кипела, еда готовилась, а чай уже ждал своего часа на небольшом подносе. Собрав весь скромный завтрак, Вэй Усянь отправился в покои, и немного задумавшись, чуть не прошёл мимо общих покоев, вспоминая вчерашний вечер и свое возвращение домой. Ну, да, вчера он пришёл слишком поздно, совершив небольшой прорыв в своём исследовании. Его мужья, конечно, не шибко переживали, но очень уж недовольны были, когда он пришёл весь в пыли, саже и в местами подпаленной одежде. Отмывали в четыре руки, собственно, так и увлеклись. Теперь лежат вон, отходят от купаний, ждут его уже. А кто он такой, чтобы заставлять их ждать?

***

Вэй Ин берет свои слова обратно. Ни капли они не отходят, лежат, гады и самозабвенно целуются, обнимаясь при этом так, будто и не ждут его вовсе. Предатели. Все, Вэй Усянь решил обидеться. Он демонстративно громко поставил поднос с завтраком на столик так, чтобы занятые друг другом мужья услышали и поплелся в сторону ширмы. После увиденного ему хотелось немного сбрызнуть лицо прохладной водой и снять верхние одеяния. То ли для успокоения, то ли для чего-то такого, о чем он не знает сам. Звуки поцелуев исчезли, будто их и не было, зато послышалось шуршание, которое заставило бывшего Старейшину Илина насторожиться, подобраться и в момент, когда он уже хотел украдкой выглянуть, на него спереди налетел Лань Чжань, прижимая к себе, а сзади его схватили руки А-Чэна, прижимаясь к ним и зажимая безвольное тело между этих будто изваянных из белоснежного нефрита, тел. — Что, два великих заклинателя, решили уделить свое внимание этому ничтожному слуге? — Вэй Ин спросил это, словно издеваясь, но обида все равно ощущалась, она сочилась между строк и капала дегтем. Два статных заклинятеля переглянулись и какой-то не очень понятный, но не менее жуткий огонек появился в их взгляде. — А что бы ты хотел услышать? — спросил Цзян Чэн, едва-едва слышно. В душе Вэй Ина поднялось какое-то неизведанное ранее воодушевление пополам с возбуждением, заставляя того прекратить кривляния. Ужасно, как так можно обращаться с любимым? Изверги. А Лань Чжань смотрит на него и лёгкими массажными движениями наглаживает плечи, массажирует своими божественным руками его плечи, прямо так, как он мечтал все утро и, похоже, ещё долго будет мечтательно вспоминать. Вэй Ин поймал себя на мысли, что готов мурлыкать, как мартовский кот. Цзян Чэн, впрочем, тоже даром времени не тратил и оглаживая стройные бедра медленно подбирается к завязкам одеяний, постепенно оголяя тело Вэй Ина. — Ну, мальчики, так не честно. — Всё ещё играя обиженного, протянул человек, который больше всех не хотел, чтобы эта игра заканчивалась. С обеих сторон послышалось смешки-фырканье. "Мальчики" уже успели стянуть с говорливой части их семьи верхнюю часть нижних одежд, оставляя того в штанах и то явно не на долго. — Ну же, тише, — шепчет Цзян Чэн, легонько цапнув Вэй Ина за мочку уха, — не зажимайся. Лань Чжань вторил своим "Мгм",  подхватил уже безвольное тело под бедра и понёс на их общую постель. Цзян Ваньинь немного задержался, видимо, доставая новый кувшин с душистым маслом, запах которого кружит голову гораздо сильнее всех благовоний.

***

Его разнеженное тельце устроили с комфортом. Голова, с уже давно растрепанной шаловливыми руками Цзян Чэна причёской, лежала на животе оного, а само тело покоилось между ног, опираясь верхней частью туловища о его торс. Руки же расположились по бокам так, чтобы в моменты сильного возбуждения можно было скомкать простынь. А где-то сзади был Лань Чжань, который методично насаживал Вэй Ина на свои пальцы, будто имея цель заставить его кончить только от них. "Скорее всего, так и есть. Если так пойдёт дальше,  А-Чжань достигнет этой цели" — прошелестело в голове Старейшины Илина, у которого от переизбытка чувств начали разъезжаться ноги. Стона сдержать не удалось. А Цзян Чэна, видимо, так завело увиденное, что он тоже решил немного поиграть. Преподнял Вэй Ина за плечи, выпрямил спину и без предупреждения приник к несопротивляющимся устам, практически мгновенно углубляя поцелуй, практически трахая его глотку языком. О Боги. Он готов кончить даже не прикасаясь к себе, только от одних пальцев трущих его простату и от заполняющего его глотку языка. — Я... — Стон прозвучал так органично, так естественно, что захотелось тут же захлопнуть рот, но увы, не получается, — Я.. Я сейчас кончу.. — Мы ждём... — шепот на ухо выбивает у него почву из под ног и он буквально захлебываясь слюной и стоном, кончает, пачкая себе торс белесой спермой. В какой-то момент в его голове выключается свет и он отрубается, наполненный сладостной негой.