Семейный портрет в экстерьере

Суровый жизненный опыт научил Рей одной простой истине: жизнь проносится перед глазами не только на пороге смерти. Это может произойти в любой крайне тяжелый и неприятный момент, словно память существует именно для того, чтобы добить лежачего. Она невольно вспоминала то время, когда Женевьева только появилась на свет: на стерилизованной Сноуком поверхности памяти оно отпечаталось жирной черной кляксой во всех мельчайших подробностях. Ее смятение, растерянность от того, что теперь ей предстоит быть матерью, а она абсолютно не имеет никакого представления о том, как к этому подойти, когда сама выросла сиротой, абсолютно не ощущает в себе пробуждения заложенных природой инстинктов. Как отупело смотрела в сморщенное личико ребенка с темными, как ночь глазами, а в голове стучала только одна-единственная мысль: Что мне с тобой делать? Вероятнее всего в тот самый момент Рей бы просто психанула, и убежала из дома подальше от своей только обретенной семьи, если бы не вмешался Бен. К счастью, в тот момент он был просто Беном, а не Беном-Кайло, в прошлом жутким монстром в маске, убийцей с садистскими наклонностями, психопатом и далее по списку. И он оказался совсем не плохим отцом, вернее, вполне себе даже хорошим. Когда того требовалось, он был внимательным и заботливым, когда нужно – терпеливым, особенно к постоянным истерикам Рей из-за сорвавшихся с катушек гормонов. Поэтому Рей легко бы проглотила подобную выходку Женевьевы в свой адрес, но из-за невинно пострадавшего от руки любимой дочери супруга испытывала жуткую обиду, гнев и недоумение. Она уже готова была прыгнуть за руль бьюика и отправиться в Керкиру, когда на ее пути нарисовалась Роуз с графином вина и двумя бокалами. Вид подруги был вполне красноречивым. Она улыбалась своей фирменной, заботливой улыбкой матери для всех вокруг. - Рей, - мягко заговорила она, - в Керкиру лучше поехать Арми. Ты же не знаешь греческого. - Я… я…- Рей хотела поспорить, но захлебнулась собственными аргументами, тут же застрявшими у нее костью в горле. Что, она в действительности, собиралась делать? Примчаться в Керкиру, полдня пытаться найти нужный полицейский участок в неизвестном городе, а еще полдня потратить на попытки объяснить грекам нелепость сложившейся ситуации? Впрочем, нелепость была в том, что Бен действительно был преступником и некоторое время назад она сама мечтала о правосудии для него. Но последние десять лет он был ее мужем и отцом несносной общей дочери и планы Рей несколько переигрались, отчего правда все-таки правдой быть не перестала. Поэтому теперь она одна сидела за большим столом и хлестала домашнее вино, с жадностью человека, долго скитавшегося по пустыне и наконец-то нашедшего прохладный источник. Да, она прекрасно знала, что это такое. И как трудно утолить эту жажду, которая остается даже тогда, когда под ребрами уже булькает выпитая жидкость, но горло по-прежнему жжет от сухости. Роуз пила меньше, больше наблюдала за личной драмой подруги. - Дорогая, - Роуз ласково тронула Рей за плечо, - все будет хорошо. У него же порядок с документами? - Да, - хрипло из-за вина буркнула Рей, - но… Она и сама не знала, что собиралась сказать. Все-таки они не виделись с Роуз все эти десять лет, а до того еще дольше, и если когда-то они были настоящими подругами, то теперь между ними лежала пропасть тех жизней, которые они успели прожить за это время. И пропасть того, что китаянка вряд ли смогла бы понять. Рей прекрасно помнила, как однажды еще в Гюрсе подруга сказала ей, что не берется ее осуждать, но при этом тоже самое она говорила про Финна, которого так и не смогла в итоге простить. Они вроде как и были близкими людьми, но эта близость осталась в довоенном Париже. Когда Рей фактически была другим человеком. - Я тоже иногда боюсь, что за Арми придут, - поделилась Роуз, - или старые дружки, как тогда или… - Или такие, как мы с По, - закончила за нее Рей и опрокинула остатки вина прямо из графина, - он ведь… тоже был в нашем списке. - Да, - кивнула Роуз и погрустнела, - и Кайло Рен, если не ошибаюсь. Рей нервно рассмеялась, так сильно, что на глазах выступили слезы. - О, - усмехнулась она, - он возглавлял мой личный список. Роуз стала совершенно серьезной. Рей еще в Париже в молодости испытывала некоторую тревогу, заметив такую перемену в лице подруги. Обычно это происходило, когда они с По и Кайдел задумывали что-то безумное и кто-то должен был сыграть роль голоса разума. - Что произошло? – тихо спросила Роуз, - ты тогда собиралась вернуться в Рим и… разобраться с ним. До недавнего времени я думала, что он убил тебя. Трудно было потерять тебя снова… И тут ты появляешься, вы женаты, у вас ребенок… Это… Сначала Рей испытала сильное желание сказать что-то сентиментальное. Посвятить Роуз в их безумную историю любви, граничащей с безумием и зависимостью. Про крайности в которые их бросало – от тихой нежности до насилия, про попытки сделать друг другу больно и в тоже время пожертвовать всем; про все то, от чего сердце в груди замирало и дыхание сбивалось. Но уплывающий в царство алкогольной эйфории мозг вдруг ухватился за одно-единственное слово, брошенное подругой и сменил направление своих размышлений. Ребенок. Черт. Ребенок, который сейчас сидит на пляже и мечтает прикончить своего папашу. Ребенок другой женщины. И сколько еще этих других женщин было? Пока она избегала чужих прикосновений. Пока… и интрижка с Гретхен Фазмой тут же красноречиво всплыла из глубин памяти. Сколько бы лет не прошло, а Рей всегда вспоминала об этом в критические моменты. И Рей чуть не вывалила всю гнусную правду на Роуз, но вовремя остановила себя и сделала глубокий вдох. Дыхательные практики ничерта не помогали успокоиться. - Я вернулась в Рим и он стер мне память, - натужно прошипела она, - внушил, что я его жена. Но я случайно встретила По три года назад и все вспомнила… - Почему ты не ушла? – задала резонный вопрос Роуз. Потому что я больная чокнутая дрянь? Которой нравится, когда ее таскают за волосы и охаживают ремнем, а потом нежно целуют в висок, приговаривая что-то слащавое? Потому что я зависима от боли? Потому что… - Не знаю, - тихо сказала она, - может быть из-за Женевьевы… а может потому, что мне некуда было пойти. Роуз крепко сжала ее руки в своих и посмотрела самым жалостливым из всего арсенала своих взглядов для подобных случаев. - Ты всегда можешь прийти к нам. Или к По, - вкрадчиво прошептала Роуз, - ты наш друг. Мы всегда тебе рады и готовы помочь. Даже Арми, он не такой говнюк, как кажется… - Прекрати, - взмолилась Рей, но было уже поздно. Слезы сами собой хлынули из глаз, застилая картинку яркого солнечного дня мутной пеленой. Она принялась изо всех сил тереть глаза руками, но толку от этого было мало, лишь размазала по щекам черные потеки туши. Роуз крепко обняла подругу и спрятала ее голову на своей мягкой груди, позволив ей пропитать слезами белую хлопковую ткань домотканой рубашки в крупных алых розах. Розы расплывались и были последним, что запомнила Рей, прежде, чем отключиться. Пробуждение было болезненным и не только потому, что кто-то осатанело тряс Рей за плечи и отвешивал ей легкие, но ощутимые оплеухи. В горле першило после слез и вина, голова раскалывалась. Рей с трудом удалось разодрать слипшиеся от потекшей туши ресницы и она увидела перед собой крайне встревоженное лицо Армитажа. Он упрямо продолжал шлепать девушку по щекам, пока Рей не перехватила в воздухе его руку. - Какого черта? – хрипло потянула она и предприняла попытку сесть. В комнате было еще светло, но свет уже был мягким и вечерним. Солнечные лучи красиво играли на оконной раме. Ветерок с моря, дувший в открытое окно был прохладным. Рей поежилась, собирая воедино разрозненные картинки событий, предшествовавших ее отключке. Армитаж деловито прошелся по комнате и швырнул ей теплую вязанную кофту, которую подобрал с пола. Вокруг царил жуткий бардак, ведь они так и не удосужились убрать выпотрошенные из чемодана вещи. - Дела плохи, принцесса, - сказал Армитаж, - вставай. Мне без тебя не разгрести все это дерьмо. - Какое дерьмо? – апатично откликнулась Рей и тут же вспомнила про взрывоопасного Рене. Что-то с ним? А Бен уже вернулся? Или в этом и заключается проблема? Ох уж эти конфликты отцов и детей… Может быть, они там сами как-то разберутся? Она лениво стала натягивать кофту и расчесывать пальцами спутавшиеся волосы. - Моя чокнутая жена и ваш французик умчались в Керкиру, - заявил Хакс с таким видом, словно вынужден объяснять очевидные истины неразумному ребенку. Однако, легче от этой информации Рей не стало. - И? – уточнила она. - Роуз стащила у меня пистолет. Рей почесала в затылке и зевнула. Господи, да чего хочет этот рыжий засранец? С чего он вдруг решил посвятить ее в какие-то неурядицы своей семейной жизни? Каким образом это касается ее? Блядь. - Хватит тормозить, - разозлился Хакс и довольно грубо вздернул ее за плечо, заставив встать на ноги, - пойдем, у нас мало времени… Рей стряхнула его руку и спрятала лицо в ладонях. Осознание творящегося безумия накрыло ее ледяной волной похуже фантомной метели в Гималаях. Ее словно засунули лицом в сугроб и как следует повозили там, чтобы кожа начала гореть от колючих снежинок, а под ложечкой противно засосало. - А… этот… Рене с ними? – вырвалось у нее. Хакс сверкнул глазами и вылетел из комнаты. Рей ничего не оставалось, как бежать за ним, чуть не переломав себе ноги на извилистой лестнице. Однако, оказавшись на террасе, она с облегчением выдохнула, обнаружив там очень странную картину: Рене и Женевьева сидели на парапете и о чем-то тихо разговаривали, настолько увлеченные своей беседой, что даже не заметили появления взбудораженного Хакса. Рей невольно залюбовалась тем, как закатное солнце играло в волосах дочери и проклятого мальчишки. Но времени на неспешное созерцание у нее не было – Хакс уже махал ей из бьюика. И, конечно, этот негодяй, уселся за руль. Рей нехотя присела на пассажирское сидение и обиженно надулась. Впрочем, сейчас был не самый подходящий момент, чтобы качать права на счет того, кто поведет этот прекрасный кабриолет. - Ты можешь их найти? – тихо спросил Хакс, заводя мотор. Рей стрельнула в его сторону недовольным взглядом. - Я могу попробовать найти Бена, - сказала она, - это проще. Ничего простого в этом не было. Рей не слишком часто ставила перед собой подобную задачу, потому что, как правило, необходимости не возникало. Она вообще не очень активно пользовалась способностями, кроме телепатии, но на больших расстояниях транслировать мысли было не так легко. Однако, она надеялась на то, что ее супруг всегда ощущался очень ярко и ей легко удавалось почувствовать его присутствие, если он был где-то поблизости. Но каким маленьким не был бы остров Корфу, пара километров и пара десятков километров – ощутимо разные вещи. Хакс гнал автомобиль в сторону Керкиры настолько быстро, насколько этого позволял извилистый горный серпантин. В какой-то момент Рей наконец-то удалось уловить что-то, отдаленно напоминающее след Бена и она потребовала Хакса остановиться и свернуть в противоположную сторону – дальше по побережью. Нужно было отдать должное Армитажу, что он не пытался донимать ее лишними вопросами и мешать и без того с трудом достигнутой концентрации. Он позволил себе только прокомментировать направление, предположив, что компания могла отправиться на один почти безлюдный пляж на западной стороне острова. «Бен» - позвала она, но не услышала ответа. «Пожалуйста». «Не делай глупостей». Измученная долгими ментальными практиками, она отвернулась от дороги и стала любоваться проносящимися мимо пейзажами. Солнце висело еще достаточно высоко над гладкой, перламутровой поверхностью моря. Его последние лучи путались в высоких кронах пиний и причудливых оливковых рощах. Теплый вечерний ветерок ласкал лицо. Это ведь вполне могла бы быть приятная поездка. Могла бы. «Отзовись». «Эй… не надо». И наконец-то тишина в эфире прервалась и Рей ощутила присутствие Бена. Он где-то близко. Значит, Армитаж оказался прав. «Да что тебе?» - если бы мыслительный разговор и сопровождался эмоциями, то Рей обожгло бы внезапной злостью. Она нахмурилась и недовольно прикусила губу, тут же позабыв о короткой вспышке радости от того, что он оказался жив и все-таки вышел на связь. Это ее право сердиться! Какого черта? Она еще даже не высказала ему ничего по поводу Рене… и… Машина прошуршала по песку и остановилась, подняв в воздух облако пыли. Армитаж заглушил мотор и первый бросился к нескольким фигурам, застывшим у самого обрыва. Рей закашлялась от пыли и рванула следом – все-таки от рыжего толку сейчас будет куда меньше, чем от нее, вероятнее всего, он своим появлением только добавит масла в огонь. Если бы не вытянутая рука По с зажатым в пальцах пистолетом, то картина могла бы показаться относительно миролюбивой: трое людей любуются закатом с отвесной скалы. Но, конечно же, все было намного сложнее. Хакс тут же бросился к Роуз и вцепился в нее своими длинными цепкими пальцами. - Какого черта?! – повторял он, как заведенный, словно позабыл все другие слова. Рей встала рядом с По, пытаясь загородить его собой от испепеляющего взгляда Бена. Впрочем, кроме взгляда в нем больше ничего не выдавало готовности вот-вот ввязаться в неравное противостояние – руки в кармане брюк, слегка склоненная голова скорее говорили о расслабленности или хотя бы попытках произвести такое впечатление. Но Рей прекрасно знала, что иногда ему не нужно было и минуты, чтобы обратиться в смертельный торнадо, сносящий все на своем пути. Даже без оружия. Без своего жуткого меча, который теперь висел у них в гостиной, и Рей все время порывалась спрятать его в чулан. - Что ты тут делаешь? – вступил По, пытаясь обойти Рей и отпихнуть ее подальше от зоны поражения, но девушка уперлась каблуками в песок и упрямо сопротивлялась, - ты не… - А вы не подумали поставить меня в известность о своих планах? – взвизгнула она и вцепилась в руку француза, сжимавшую пистолет, - отдай. Мне. Это! «А, так значит, ты была не в курсе». Рей резко обернулась и встретилась взглядом с Беном. Да, все молнии из его глаз предназначались, без сомнения, ей. По и Роуз его мало интересовали. - Что это значит? – крикнула она, и голос утонул в порыве ветра. «Ты сказала своей сраной подруге, что осталась со мной только из-за Женевьевы. И потому что тебе некуда было пойти. Конечно, она помчалась тебя спасать от монстра…» Рей застонала и вцепилась себе в волосы. Ну, опять. Очень обиженный монстр, который обожает цепляться к словам и лазить в головы ко всем ее близким людям, в поисках чего-то, из чего можно раздуть новый скандал. Вроде бы прошло столько лет, а история повторяется снова и снова. Рей через плечо обернулась на застывшую в недоумении троицу, которая то не слышала их ментальных перепалок и не очень понимала причину затянувшейся паузы. Хакс воспользовался замешательством По и отобрал у него пистолет. Он дернул Роуз за руку в сторону своей машины, припаркованной чуть поодаль. - Пусть сами разбираются, - сказал он, и Рей готова была в этот момент расцеловать его за проявленное благоразумие. Все-таки Хакс был единственным из всех присутствовавших, кто более-менее знал Кайло и некоторые нюансы их взаимоотношений с Рей. Разгромленный за один вечер Гюрс и постоянно кипевшие там страсти многому его научили. - Что, как… - принялась сопротивляться Роуз, - Рей! У тебя есть выбор. Ты не должна… - Я сама решу, что мне делать, - грубо оборвала ее Рей, не отрывая взгляда от Бена. Троице лучше было поскорее исчезнуть, потому что с каждой минутой он становился все злее. Удивительно, что он вообще сдерживался так долго и ничего не взорвал. Возможно потому, что кроме людей и машин на мысе особенно ничего и не было. Вырывать с корнем полынь и заросли розмарина в приступе ярости было для ее ручного монстра мелковато. Хаксу с трудом удалось сдвинуть Роуз с места и теперь он бодался с По, который вдруг оказался куда более сговорчивым. Все-таки возраст брал свое – они уже не были такими боевыми, как лет десять назад. Сытая жизнь за океаном охладила страсть француза к поиску приключений. Он как-то разочарованно махнул рукой и поплелся к автомобилю. Рей выдохнула облегченно только в тот момент, когда машина исчезла за скалистым уступом и далекий отблеск ее фар проглотили мягкие, внезапно опустившиеся сумерки. Она убрала растрепанные ветром волосы с лица и обернулась к Бену. Кто начнет? - А ты почему осталась? – с готовностью взвился мужчина, медленными шагами крупного хищника приближаясь к ней, - тебе же лучше с твоими сраными друзьями. Я тебя не держу – иди. Делай, что хочешь. У тебя же есть выбор. Еще успеешь их догнать, - он презрительно кивнул головой в сторону дороги, - и если тебе интересно, я не собирался причинять им вред, потому что они тебе, черт возьми, дороги! Точно дороже, чем я. Ты же примчалась, чтобы защитить их от кровожадного чудовища? Рей терпеливо дождалась своей очереди и проорала, перекрикивая ветер: - Да иди ты нахрен со своим благородством! В гробу я его видала! Что за детские обиды, Бен? Когда ты уже повзрослеешь, перестанешь цепляться к словам и начнешь разгребать то дерьмо, которое натворил? Когда ты собирался рассказать мне про его мать? - Чью мать? – растерянно перебил мужчина и даже растерял весь свой пыл. - Этого мальчишки! – продолжила нападать Рей, - это было после меня. Ты ей ведь тоже жизнь поломал, но почему-то не потрудился постараться загладить свою вину хотя бы ради ребенка… - Рей, стой, - Бен уже оказался достаточно близко, чтобы ухватить ее за плечи и как следует тряхнуть, вынуждая замолчать, - о чем ты вообще? - Твой сын! – не унималась она, завертевшись, чтобы вырваться из его рук, - этот Рене, он твой сын! Да он твоя чертова копия! У него есть способности, я уверена. Или начнешь убеждать меня, что хранил мне верность до нашей встречи? Да в жизни не поверю, после того, как ты трахался с этой Фазмой, мне блять, до сих пор, мерзко это вспоминать… - Это невозможно, - покачал головой Бен и забормотал, - не может такого быть. Рей, я не буду врать, у меня были другие женщины, но уже позднее. После Гюрса я вернулся в Тибет и там… но точно не там… Я там пять лет провел, какие к черту женщины, одни монахи кругом… Рей фыркнула и пошарила по карманам кофты, заботливо подсунутой ей Армитажем в поисках сигарет. Конечно же, такую важную мелочь она упустила, покидая дом в спешке. Бен считал ее движение и выудил из кармана портсигар и протянул ей. - Ну, хотя бы спасибо за честность, - буркнула она, затягиваясь дымом, который тут же радостно подхватил ветер и развеял по побережью. Кофту она прихватила очень кстати – стоило солнцу сесть, температура сразу понизилась. Воздух все еще был влажным и приятным, но дневная жара наконец-то спала. Вокруг свивалась клубком густая, южная ночь. Рей стало зябко, и она обняла себя за плечи свободной рукой. - Ты все еще злишься из-за Фазмы? – робко спросил Бен, - ревнуешь? - Конечно, я ревную, идиот! – фыркнула Рей и не сдержала улыбки. Обстановка стала менее напряженной. После того, как она накричалась вдоволь, внутри стало спокойно и хорошо. Теперь вроде как можно было решать проблемы постепенно, не раздувая их до масштабов вселенской катастрофы. Бен легко считал перемену в ее настроении и погладил девушку тыльной стороной ладони по щеке. Рей прильнула к его руке и закрыла глаза. - Иногда мне кажется, что я тебе безразличен, - тихо сказал он. Рей поморщилась. - Ты думаешь, что я была бы с тобой в таком случае? – откликнулась она. И уже готова была услышать какую-то колкость в ответ, но видимо разгоревшийся скандал не только у нее отнял все силы. Было хорошо просто стоять в темноте, в свете последних лучей закатного солнца и ярких южных звезд, на этом теплом ветру. - Не знаю. - Почему? - Ты никогда не говорила мне, что любишь. Рей открыла глаза и сердито прищурилась. - Тебя только это беспокоит? – фыркнула она и бросила на землю догоревший окурок сигареты, проследив, как его тусклый огонек растворяется во тьме. - Да, пожалуй, это меня беспокоит, - со странным выражением заявил Бен. - А меня беспокоит огромное количество вещей, - передернула она и принялась загибать пальцы, перечисляя, - твой внебрачный сын, например. Да, кстати, мы ведь, по сути, не женаты и это мне тоже не нравится. Ты просто воспользовался моей амнезией и состряпал мне новые документы... и семь лет… - Ты бы никогда не согласилась, если бы я предложил тебе выйти за меня, - заметил он и напомнил, - мы, вроде как, это уже проходили... - Этого ты точно не предлагал, - перебила Рей. - Это все? Я могу начать высказывать свои претензии? Меня беспокоит, что ты до сих пор отказываешься дать мне в зад… эй! Рей ударила его в плечо, легко, как ей показалась, но судя по тому, как скривился Бен, это было весьма ощутимо. - Ненавижу тебя, - проворчала она и нежно улыбнулась. Возвращаться на виллу пока не хотелось, здесь было слишком хорошо, и очарование момента постепенно успокаивало ее растрепанные нервы. Да и неприятных разговоров со своими горе-спасателями Рей предпочла бы избежать если не совсем, то хотя бы сегодня. Как и выяснения подробностей возникновения на свет Рене. Бен уловил ее настроение, стащил с себя пиджак и постелил его на колючую траву. Рей послушно устроилась рядом с ним и запрокинула голову, вглядываясь в лабиринты созвездий. - Что ты делал в Тибете пять лет? – вяло поинтересовалась она, ворочаясь, чтобы устроиться поудобнее, пока не уместила голову на груди Бена. Он расправил ее волосы и пощекотал ей ухо травинкой. Рей поморщилась. - Помогал восстанавливать монастырь. - Господи, какая скука, - усмехнулась Рей и зевнула.