***
Весь день Джагхеда был потрачен впустую — не было никаких продвижений по делу. Что вообще за условие такое ему поставили? До конца месяца. Бекка сделала это, потому что хотела отыграться за его необдуманный сволочной поступок или потому что от него мало толку в отделе? Может и за то, и за другое? Джонс точно был в проигрыше: совсем бесполезен на работе, да и о Бетти жалел. Нет, в своих чувствах он был уверен, только вот неверно расценил знаки внимания от Купер и решился на то, к чему она не готова. Теперь он вышел круглым дураком и оставалось только злиться. Стоило навестить Бетти, раз уж суд прошёл успешно, но что он ей скажет? Может извинится? Джагхед наступил в непонятно откуда взявшуюся на тротуаре лужу, недоуменно взглянул на собственные ботинки и ещё раз топнул, разбрызгивая вокруг грязную воду. Он чувствовал себя подростком, не способным контролировать собственную персону; ни мысли, ни поступки. От этого нехитрого действия телефон выпал из кармана и экраном вниз приземлился на бетон. Хоть не в лужу. Жирная трещина пересекала девайс по горизонтали. Назойливый голосок над ухом напомнил во сколько обойдется ремонт телефона. Это будет сейчас явно лишним — Джагхед и Джеллибин уже потратились на замену стёкол в машине, оплату двухместной комнаты в мотеле. Он вздохнул — всё работало как надо. Ордер всё ещё не выдали, а добродушный визит с целью найти лидера фермы закончился ничем. Поганая лужа добила его и срывать ужасное настроение на Джеллибин не хотелось. Любопытные взгляды прохожих не играли никакой роли и он продолжал бить по луже. Телефон зазвонил. Это была ещё одна его проблема. Пришлось ждать, пока вызов закончится и на экране блокировки появится очередное уведомление о пропущенном. Он глубоко вздохнул, всё ещё стоя в луже посреди улицы и быстро начал печатать сообщение, не отличавшееся сложным, содержанием. ЭфПи не приставал лишний раз, понимая, что происходит, а вот Глэдис, будучи то ли слишком упрямой, то ли глупой постоянно названивала, строчила смс-ки и никак не отвязывалась. Отец держался прохладно, хоть и хотел сократить расстояние между ними, добиваясь этого не один месяц. Глэдис пыталась одарить их материнской любовью, уже не нужной. Джонс спросил, не сожгли ли они квартиру, в которой остались и, если когда он вернётся, то обнаружит притон, больше они никогда не встретятся. Что являлось правдой: с отцом мириться он не собирался, а Глэдис приносила новые потрясения в их жизни. Поэтому избавиться от обоих нужно и поскорее. В мотеле его ждали ужин, приготовленный сестрой, и уйма вопросов про работу и грязные штаны. Джагхед стянул их и сел на кровать. Хотелось уснуть не ради того, чтобы выспаться, а чтобы вещи, волнующие его, нет, не исчезли, просто перестали волновать. Для сна ещё слишком рано. Он не первый раз ловил себя на желании забыться. Чаще всего в голову приходил один достойный вариант — напиться. Достойного мало. Это было просто отвратительно. И сам был отвратителен, когда думал об этом. Когда становился пьян, Джагхед чаще всего был зол и много плакал. Прямо как отец. Он смотрел в зеркало над тумбой, но видел только осунувшееся с грубыми чертами лицо Форсайта старшего. Джеллибин тоже начинала видеть в нём отца и это самое ужасное. Джагхед мог разочаровываться в себе, злиться и может даже ненавидеть, как-никак имел полное право. Вот только не мог даже подумать, что сестра будет делать также. Может ему стоило сводить Джелли куда-то? Она ведь тоже устаёт за подготовкой к тестам. Вот-вот нужно было подавать заявление и написать вступительные. В голове снова мелькнула сумма отложенных ими денег, когда только он стал таким скупым? Это замечали остальные? Отвлёкся. Снова всё свелось к деньгам. Вариантов, куда сводить сестру было мало, точнее почти никаких. Джагхед и сам ничего не знал в городе, не то, что бы мог что-то посоветовать. Выбор пал на единственное понравившееся ему кафе. — Ты сейчас ничем не занимаешься? Я знаю, что ты уже приготовила ужин, но мы могли бы сходить за вкусностями? — Любовь к картошке фри рано или поздно погубит тебя. — У меня хороший метаболизм. — Надо сдать анализы на паразитов, — покачала головой Джеллибин. Никак не получалось припомнить, чтобы Джагхед проводил время в спортзале, но постоянное поедание фаст-фуда никак на нём не отражалось. — Так мы идём? — Только если наденешь штаны. Много времени, чтобы собраться, не понадобилось. Джеллибин надела шапку, заползла в кофту Джагхеда и кинула в брата штаны. Они рука об руку шли к «Попс», не обсуждали ничего важного и не волновались ни о чём. Не сегодня вечером. Телефон снова завибрировал от родительских сообщений и был проигнорирован. Джагхед поморщился — обувь у него всё ещё была мокрая. Вблизи мелькала вывеска кафе. Сели на красные диванчики у большого окна. Всегда садились у окна. В нос ударил запах кофе и до Джагхеда дошло, что нормально он так и не ел сегодня. Им быстро принесли заказ, где помимо прочего действительно была картошка фри и Джонсы были более чем довольны. Джеллибин окрестила кафе «приличная забегаловка» и принялась за пирог. — Тут атмосферно. Прям как в восьмидесятых, — подвинув тарелку брату, она салфеткой вытерла крошки с губ. — Тебя тогда даже не было. — Тебя тоже, умник. Яблочный пирог — блюдо колонистов, что очень символично, потому что мы... Джелли замолкла, выпустив из рук вилку. Двое парней, выглядевших довольно внушительно, направлялись к ним, никаких сомнений. Что им надо? Почему нельзя просто отдохнуть. Один из них положил руку на плечо Джагхеда и в следующую секунду обворожительно улыбнулся. — Не обознался, — вместо приветствия. — Как бы неловко сейчас было. Джагхед не отреагировал как-то по-особенному. Его знакомые? Никакой угрозы в этом не былоцветы, но Джонс поймала себя на том, что всё ещё напугана. — Что за чудесная девушка с тобой? Замена Беттс? Джагхед подавился и метнул недовольный взгляд на блондина. Он мог ожидать чего угодно кроме этого. Другой парень в кожаной куртке стоял рядом и не горел желанием общаться и за это Джеллибин была благодарна. — Кев, мне хочется быть более дружелюбным с тобой, поэтому хватит говорить так, будто между мной и Купер что-то было. — Прости, я не за этим вообще пришёл. Змеи уже поблагодарили тебя и всё такое, но можешь прийти сегодня. — Решили, что ты заслужил, — произнёс тихо парень в кожанке. Он смотрел на Джагхеда с каким-то неясным уважением и всё же не собирался с ним любезничать. — Заслужил? Я вам цепной пёс? — ответа Джонс не дождался и так всё прекрасно понял. — Тебе дали возможность, а как ей воспользоваться решай сам. Никто за тобой бегать не собирается. До встречи. — Пока, Джагхед. Кевин поудобнее перехватил бумажные пакеты и направился к выходу. Встреча получилась скомканной, неожиданной и также внезапно кончившейся. После всех этих поездок он и успел подзабыть, что эти двое всё ещё живут в мотеле и могут регулярно попадаться ему на глаза. —Форсайт Джонс, какого чёрта? Почему тебя благодарит банда? Она положила руки на стол, глубоко вздохнула. Брат может общаться с кем хочет, она не в праве ограничивать его, но общение с с такими людьми нежелательно для кого угодно. Банда? Это чересчур. Что связывает их? — Я им помог, — без лишних подробностей. Он упорно не смотрит на Джеллибин, устремляя взгляд то на тарелку, то на интересный узор плитки на полу. Обычно у них нет проблем — рассказать можно чуть ли не всё. А что в этом случае? Он ведь намеренно скрыл и сейчас не горит желанием говорить. — Джагхед, это какие-то тёмные дела, да? Чтобы раздобыть денег? — Что за мысли у тебя в голове? — А что я могу думать? Аппетит пропал, картошка во фритюре уже не вызывала таких эмоций. Ужин был безвозвратно испорчен. Он планировал провести время с сестрой, не отвлекаясь на всё, что происходит с ними, а вечер плавно перетекал в разбор полётов. Это не совсем то. Джагхед чувствовал себя достаточно взрослым и ответственным, чтобы не отчитываться ни перед кем за свои действия. Перед сестрой же приходилось отчитываться регулярно. А сейчас ещё и оправдываться. — Я помог нескольким Змеям избежать задержания, — пробормотал он быстро, всё же надеясь избежать этого разговора. — С ума сошёл. Тебя могли уволить! А если узнают? — Меня и так скоро уволят и, если это произойдёт, об обучении придётся забыть. Тебе хватает от силы на первый семестр. — Я как-нибудь смогу. Попробую найти работу, не тебе же одному всё тащить? — и в конце концов она в своей помощи увязнет настолько, что лекции отойдут на второй план. — Ты возьмёшь кредит на учёбу, я подпишу всё необходимое. С накоплениями и месячной зарплатой этого должно хватить на первый год. — Ты со всем справишься. Я буду помогать. Сука. Как же так получалось, что всё абсолютно всегда сводилось к деньгам? Деньги, деньги. Дурацкие бумажки, вокруг которых завязано всё. Тебе нужны деньги, чтобы оплачивать ежемесячные счета, налоги, лечение. Даже маленькие радости и подарки требовали денег. С деньгами ты становился счастлив, только потому что переставал нуждаться. Больше не нужно ходить на нелюбимую работу, не нужно париться по поводу штрафов или того, покроет ли твоя страховка необходимые траты. Не нужно занимать в долг, брать авансы, отказывать себе в необходимом. Будь у Джагхеда немного больше денег. Будь и что? Делёжка шкуры не убитого медведя, не подразумевает наличие этого самого гризли. — И не из такого вылезали, да? Джеллибин кивнула. Благодаря Джагхеду их маленькая семья всегда со всем справлялась. Только благодаря ему. А сейчас он не один. У него будет поддержка и опора, которая не даст ему рухнуть. — Пойдешь к этим бандитам? — А мне можно? — Сегодня можно, — сказала она серьёзным лицом, но в голосе слышался смех. — но пьянь ночует на улице. — Я и не собирался. Джагхед не помнит, рассказывал ли он сестре о том, что в первый и последний раз, когда он пил в Белом Змее, напился он до состояния комы, где-то посеял наличку и блевал в парке. Больше такой аттракцион повторять не хотелось. Ноги привели его в уже знакомый бар и Джонс, не торопясь войти внутрь, размышлял, что ещё посчитает забавным жизнь подкинуть ему. В клубах и прочих местах нечего делать без выпивки: мигающих свет становился раздражающим, музыка била по ушам, местный контингент показывал себя не с самой лучшей стороны. Алкоголь в крови затягивал мутной пеленой, мигом превращая это даже в достоинства и плюсы. Громко хлопнув железной дверью на улицу вывалились несколько незнакомых Змеев, все как с конвейера в черных кожаных куртках. — Ты кто такой? — этим вопросом и он сам задавался неоднократно. А ещё, что он здесь делает и почему до сих пор не ушёл. — Сивый, подожди, я его знаю. Он этот, ну, оборотень, — мужик говорил неразборчиво от того, что в зубах зажал сигарету, изрядно её помяв. — Кто? —спросили хором и Джагхед, и другие Змеи, включая Сивого. — Он вроде коп, вынюхивал тут что-то, а потом пошёл наперерез команде шефа и встал нашу сторону во время последней облавы. Вот и говорю: оборотень. — Правду говорит? — уверенности у Джонса поубавилось, но он кивнул. Прозвучало что-то о том, что он уж точно оборотень, а не псина, потому что команд не слушается. Потом его заманили прохладную темноту Белого Змея.Часть 14
27 июля 2022 г. в 19:36
— Чего бы ты хотела?
Бетти молчала. Важный день. Определенно. Утренний чай помогал проснуться и приводил мысли в порядок. Тонкая белая брителька от майки съехала вниз и немного мешала, когда она Купер снова тянулась, чтобы обхватить кружку пальцами. Это происходило постоянно, но не значит, что не раздражало.
Чего бы она хотела?
Она и сама не знала. Иногда пробегала мысль, оставляя за собой мокрые и грязные следы, соблазняла своей заманчивостью и наивностью. Может сохранить всё в тайне? Наплевать на всё вокруг и ни с кем не считаться? Но так безумно хотелось поделиться своим счастьем с друзьями, чтобы те тоже порадовались. Сегодняшний день всколыхнёт их спокойную жизнь и вывернет наизнанку. Куперы, оба, и Элис, и Хэл никак не отцепятся от Змеев. И в культивировании почвы для новых скандалов точно наткнутся на то, что им знать не нужно.
Эту тему поднимали не раз. Либо да, либо нет, третьего не дано. Либо Бетти отбрасывает все свои обиды и мирится с матерью, либо больше даже не вспоминает о ней. Когда они только узнали о беременности, то Купер не выпускала из рук смартфон. Неловко мялась: позвонить? Или просто написать сообщение? Просто так отбросить ком многолетней злобы, обиды и недосказанности не вышло, поэтому Бетти даже не стала набирать её номер. Это было окончательное решение.
— Я думаю, почему мы не можем заехать сначала в бар, а потом на пикник?
Она задумчиво прикусила губу. Пикник они откладывали уже около недели и вместе с этим откладывали новость о пополнении в семье Уокер, ещё частично Купер. И всю эту неделю никак не могли договориться.
— Они всей компанией болтаются без дела, — Билли в отличие от неё пил остывший кофе и занимался завтраком. — И ты думаешь, что они не захотят устроить посиделки?
— Я не могу понять, в чём проблема, взять их вместе с нами к реке?
— Ну, пожалуйста, — настроение в его голосе неуловимо изменилось. Билл прижался к её плечу, провёл по коже холодными пальцами. Странно, руки у него никогда не были холодными. — Я хочу, чтобы это был наш личный момент, понимаешь? До того, как всё обо всём узнают.
Его тихий и просящий голос сделал своё дело и Бетти попросила собрать друзей ближе к вечеру и будь что будет.
Бетти переоделась в сарафан с голубыми оборками, пока Билл доставал всё, что считал необходимым. Плед, солнцезащитный крем, полотенца, на случай, если кто-то из них двоих решит искупаться. За продуктами решили заехать по пути.
Ехать до их места было не так уж и долго. Это было наверное одно из самых любимых мест Бетти в Ривердейле. Здесь не было каменных порогов и перепадов, в небольшом заливе, если не заплывать далеко, можно почти не чувствовать течения. Берег из больших гладких булыжников привлекал её не так сильно как деревянный пирс, построенный неизвестно кем. Это всё же говорило о том, что место было не только их, но другие люди ни разу не попались Уокерам-Куперам во время отдыха.
Плед расстелили на траве, совсем рядом с машиной, продукты оставили в открытом багажнике, как и сумку. Бетти прошла к пирсу, села на край. Купаться не хотелось, но день был жаркий. Она расстегнула один ремешок, второй, стянула босоножки и опустила ноги в прохладную воду. У них на двоих целый день, как и много дней впереди. Стоит расслабиться и насладиться этим. Мысли прервал топот ног, услышанный только в паре футов от неё и стремительно приближающийся, а после громкий всплеск воды. Пара капель попали на сарафан и расплылись по ткани тёмными пятнами.
— Хватит, — Бетти качнула ногой и брызги воды полетели в сторону.
— А ты что сейчас делаешь?
— Ставлю наглеца на место.
— Ещё слово, и наглец потащит тебя на дно, — Билл подплыл ближе, схватил её за лодыжки, показательно дёрнул. Он улыбался и слова не возымели должного эффекта.
— Самая милая угроза в моей жизни.
— И от этого опасная.
— Да?..
Она не успела сообразить, что произошло, но хвататься за что-то было уже поздно. Уокер стянул её с пирса, поддерживая за бедра. Под весом они всё равно ушли под воду с головой. Бетти отплёвывалась от воды и смотрела на него сверху вниз, нахмурившись. Шум реки, ветер гуляющий в клёнах, дыхание одно на двоих. Он смотрел пристально, прикрыл глаза и глубоко вздохнул, когда пальцы оказались в волосах. Её пальцы сжались на плече, слегка задевая татуировку. А после Элизабет надавила так, что они оба ушли с головой под воду. Билли вынырнул, выплюнул воду и слегка сдавленно прохрипел:
— 1:1.
Бетти, стоя в одном белье, обтиралась полотенцем, явно довольная тем, что его выходка не осталась безнаказанной. Они лежали на покрывале, обсуждали, сделали несколько смешных фото и в целом были довольны. В воду больше никто не полез. В пять часов следовало уже подъезжать в Белому Змею, поэтому стоило начать собираться. День точно был потрачен не впустую и отдых помог снять волнение.
Наконец Билл выехал на асфальтированную дорогу и перестало трясти. Забираться так далеко того стоило. Подстанция местного радио как раз начала ловить без помех, в салоне заиграла попсовая песня.
— Ты аккуратно водишь, — Купер проигнорировала очередную просьбу пристегнуться. Да, это в первую очередь её безопасность, но ремень так неудобно впивался и ничего страшного не было в том, что она проедет до города не пристёгнутой.
— Дело не в «аккуратно». Сейчас я найду место, где остановиться и сделаю это сам.
Бетти фыркнула и отняла взгляд от удивительно холодной мужской ладони, лежащей на бедре.
Всё произошло за несколько мгновений. Грузовик, крупногабаритный для дальних перевозок ехал по середине дороги, заняв много места не сбавляя скорости. Уокер попытался сместиться в сторону, ближе к ограждению. Риск того, что машина слетит вниз с насыпи был велик, как никак там не так много пространства между краем дороги и грузовиком. Сердце, казалось, застучало где-то в горле. Элизабет не успела даже вскрикнуть, а Билл вывернуть руль и завершить маневр.
Визг шин, звон стекла и звук удара по железу. Не было эха звуков, повторяющихся снова и снова. Только непонятный шум в ушах, как из-под толщи воды. Она не совсем понимала, что произошло. Голова раскалывалась, по лицу стекала горячая кровь, расплываясь темными пятнами на платье, падая и смешиваясь с грязью на обочине. Крови удивительно много. Дрожащими пальцами Бетти тронула щёку, повела вверх к виску. Нет, ещё выше. Так сильно ударилась об отбойник? Иногда под пальцами попадались мелкие успевшие прилипнуть или впиться кусочки стекла. К невыносимой режущей боли добавились голоса, руки, пытающиеся поднять её. Купер вскрикнула и попыталась их отпихнуть. Расцарапанные ладони и колени наверняка саднили, но она этого не чувствовала. Глядела на прилипшую к ранам грязь и не ощущала ничего. Крови становилось всё больше. Появилось ощущение, что её вскрывали на живую. Разрезали живот, разворотили грудную клетку, вывернув рёбра, чтобы сделать как можно больнее. Бетти хлопали по щекам, просили не отключаться, кричали, чтобы кто-то вызвал скорую и посмотрел, есть ли кто нибудь в машине. Перед глазами всё плыло. Боль помогала ей быть на плаву, держаться в сознании, но при этом была невыносимой и скорее подводила её к грани. Кто-то снова кричал и уже не хотелось понимать, что от неё требуют.
В носу стоял резкий запах крови, сырой земли и, что странно, автомобильного ароматизатора. Грудь сотрясалась от рыданий, тело дрожало. Бетти провела рукой по лицу — никакой крови и стекла, только горячие слёзы. На простыни под ней крови тоже не нашлось. Вдох. Выдох. Она прошла к раковине, умылась, так и не включив в ванной свет. Не найдя в себе достаточно сил для того, чтобы вернуться за чистым полотенцем и вытереть лицо, Купер пошла на кухню. На часах половина пятого, начало нового дня. Постепенно дрожь утихла.
Чарльз спал на диване в гостиной. Иногда он приходил лежать к Бетти в её спальню и мог там уснуть, по-хозяйски заняв половину кровати, и тогда тоже неизменно просыпался вместе с ней. Из-за чего вымотанными были они оба. Но и ссылка в гостиную не спасла. Рабочий ноутбук брата всё ещё горел и уснул тот не так давно. Даже в отпуск его закидывали всяким хламом. Она выключила его, предварительно сохранив документ, и всё же решила дойти до кухни.
Элизабет раскрыла окно нараспашку, сдвинув цветочный горшок, неспеша закурила, пепел стряхивала на улицу и надеялась, что не будет пахнуть. Не скурила даже половины, затушила о кирпич снаружи, смяв, и выбросила вниз на асфальт. Кажется, она и не хотела купить, взяла скорее по привычке.
Таблетки, таблетки, таблетки. Маленькая баночка стала камнем преткновения в квартире. После врачебной консультации, пока первой, Чарльз купил все необходимые лекарства, чтобы скрыть последствия расстройства. Бетти была благодарна и относилась к такой заботе со всей серьёзностью — действительно пила их, не убрав пачки и пакетики в дальнюю полку в комоде. Только это не помогало. Они не оказывали такого сильного действия, как хотелось бы. Ещё в тюрьме поняла, что таблетки, доставляемые ей не самым законным путём вызвали привыкание. Да, с утра она чувствовала себя ужасно и была сродни овощу, если пила их перед сном, но это было гарантией того, что Купер не проснётся до утра и не будет чувствовать призрачный запах собственной крови. Бетти соврала брату и продолжала врать сейчас. Она сказала, что выкинула пузырёк и пьёт только выписанные врачом лекарства. И теперь, когда кошмар повторялся, соблазн выпить несколько таблеток возрос в несколько раз. Ничего страшного не случится? Бетти разглядывала застрявшую в памяти баночку таблеток в одной руке и стакан воды в другой.
Запал искать маму и отчима куда-то пропал, пусть этим занимается полиция, в лице Джонса. Она так ярко загорелась этой идеей, хотя со своими проблемами разобраться не может. Зачем ей это? Любит ли она Элис? Точно нет. Благодарна ей? Немного. Нет, не за то, что забрала её от Смитов и Чарли. За то, что устроила её в пансион, потом забрала домой и выхаживала. Наверное, мама тоже её не любила. Только чувствовала вину за всё, что сделала и что не посчитала нужным сделать. Бетти хотела отплатить той же монетой, немного позаботиться.
Каково это, когда ты нежеланный ребенок? Этого Купер не знала. Смиты растили её в любви. Искать настоящих родителей никогда не хотелось, да и какой смысл? Её родители здесь, рядом. А те, что бросили её, вряд-ли могут считаться родителями. В доме Куперов Бетти была скорее нежеланным гостем, очередной грязной тайной и поводом для слухов в городке. Её воспитывали как свою собственную дочь, но у Полли было по другому. Существенные различия снова и снова доказывали — она не их ребёнок. И почему только мама забрала её?
В бар идти надобности не было. Свит Пи прекрасно справлялся с документацией, счетами и мог устранить все проблемы самостоятельно. Бетти старалась, чтобы радость заняла всё свободное место, но разве эта самостоятельность не являлась доказательством того, что они могут справиться без неё? Много ли вообще приносила пользы Элизабет будучи Королевой? Ей не хотелось об этом думать. Не хотелось думать ни о чём и срочно нужно было занять себя чем-нибудь. Может, всё же сходить в участок, узнать есть ли продвижение? Нет, ещё слишком рано. Нужно придумать чем занять себя до вечера.
Изначально это была вечеринка только для своих, только после она переросла в Возвращение Бетти Купер. И, если не все поддерживали её как королеву, то были рады развлечься. Масштабы резко увеличились и идти не слишком хотелось, но ведь всё это делалось для неё и будет не очень прилично если сама виновница торжества не придёт. Оставался ещё целый долгий день и, совсем не зная, чем себя занять, Бетти снова и снова прокручивала все свои переживания, как потёртую и излюбленную пластинку. Всё имело своё место в жизни. Приходило, а потом исчезало. Иногда даже слишком внезапно и Элизабет оставалось только размахивать руками в попытке ухватиться. Сейчас она тонула в прошлом, и, вопреки всему, не кричала и не хваталась за соломинку. Ей нравилось.
Это нестерпимо больно. Разве от моральной боли может быть больно физически? Бетти взглянула на ладони с полумесяцами. Ответ напрашивался сам собой. Кроме боли было ещё много чувств: опустошение, после их ухода; жалость к самой себе; унижение. У негативных эмоций всегда более широкий спектр, но они не были единственными. Ей нравилось немногочисленное хорошее, что привносили в жизнь Купер люди. Наверное, в этом и была причина, по которой она раз за разом окуналась в прошлое. Хотелось снова прочувствовать.
Друзья до переезда в Ривердейл как-то стерлись из памяти, смешались в однотипные серые лица, голоса, жесты. Школьные друзья запомнились намного ярче. Бетти могла бы вспомнить обстоятельства, при которых они встретились и почему вообще подружились. Им было хорошо вместе? Ещё до Змей, до старшей школы и взросления. Вечера в Попс, когда каждый думал, что эта дружба с ними на года. Кафе, прогулки, кинотеатр, ночёвки. Это ведь было правда хорошо и она очень жалела, что это закончилось. Да, у неё, конечно, есть и другие друзья, Тони, Свит Пи, кузина Шерил, пара других Змеев, но, чёрт, как же Бетти скучала по той дружбе.
Другую такую же часть больного сознания занимала Кристен. У Бетти никогда не было детей и вряд-ли когда-нибудь будут. Возможность заботиться о девочке выпала совсем внезапно и как-то слишком легко Элизабет впустила в свою жизнь неугомонного ребёнка. Сильная привязанность била по мозгам и никак не давала успокоиться. Чем она была обусловлена? В какой-то мере одиночеством, не ощущавшимся изначально, или же Бетти хотела заменить ею так и не родившегося собственного ребёнка? Была ли она больна? Попытки заменить Крис живую мать оканчивались успешно и помогали закрывать глаза на всё остальное. Девочка одета, обута и находилась в безопасности, в отличие от собственного дома, носила фамилию Купер. Считала ли Бетти настоящей матерью? На вряд-ли. Она уже была слишком взрослой, но всё равно, как и старшая Купер, занималась подменой понятий, иногда всё же называя ту «мамой». Тихо, почти неразборчиво.
Интересно, как она там? Где «там»? Не мёрзнет? Не боится? Они поругались, перед тем как расстаться, мама Кристен умерла от наркотиков, которые якобы распространяет Бетти. Девочка была передана, зла и оставлена в одиночестве. Куда её привели чувства? Что она могла сделать, будучи раздавленной и почему её никак не могли найти?
Бетти открыла один из ящиков комода в своей Что-то кольнуло, когда, переворачивая лист за листом, она поняла, что не имеет с дочерью ни одной общей фотографии. Неприятное чувство не уходило и вместе с тем не позволяло перестать листать. Оно лишь усиливалось пока Купер всматривалась в фотографии, разглядывала лицо ещё одного потерянного ей.
Почти на всех из них Билл светился улыбкой. Его глаза, счастливые и живые, будто сами заставляли смотреть в них снова и снова. Теперь, кроме тоски по утраченному в Бетти закипела злость за то, что он оставил её. Подарил семью и так внезапно оставил в полном одиночестве и ничего нельзя было с этим поделать. Какое-то время даже казалось, что это была ненависть, самая настоящая и чистая, но как ни старалась, Бетти не могла ненавидеть его, потому что, безусловно, любила больше всего.
Он умер, а чувства нет. Вот бы их тоже можно было похоронить. Искаженное воображение раз за разом смеялись над ней. Отрицало существование неоднократно увиденное могилы, свидетелей, травмы, как бы невзначай сбрасывая в его голос или может быть запах в обычную жизнь. Тогда Бетти замирала, отказываясь ведясь на поводу у галлюцинации, а после убеждалась, что его рядом нет и не будет. Она прекрасно знала, что он мёртв, при этом отказываясь признавать, что его нет рядом.
… его вытаскивали по частям, как из консервной банки
Захотелось закрыть руками уши, только бесполезно. Голос одной из сплетничавших медсестёр врезался в голову. Бетти не хотела этого знать, не хотела представлять картинки. Его нет рядом, но должен. Должен быть. Здесь она дожидается его. Детские вещи в кладовке. Змеиная куртка. Обручальное кольцо.
Кольцо было ещё одним напоминанием о женихе и Купер не могла упустить возможность забрать его. Как же она на мучалась с Джонсом, чтобы получить его.
Джонс. Бетти чувствовала, что злость не собирается отступать. Что он то здесь забыл? Он не смел прерывать мысли о Билли, врываться и разрушать всё это. Даже здесь смог всё испортить. Солёная капля с глухим звуком шлёпнулась на пласковую плёнку, защищающую фото. Она не могла заставить себя перестать делать это. Это ведь она думает о Джагхеде даже сейчас и злиться нужно только на себя. Почему Бетти вообще задумывалась о нём? Почему позволила себе думать, что он может быть чем-то важным? Он сдал её и остальных Змей, а после клялся, что не желал ей вреда и не сомневается в своих чувствах. Это всё являлось сущей глупостью, потому что Бетти уже тогда была взята под стражу.
Кто-то глупый сказал, что женщины любят ушами. Бетти никогда не воспринимала это заявление всерьёз и теперь почему-то пыталась не вестись на речи Джонса. Всё это, что он говорил во время визита было ложью.
Только вот зачем ему лгать?
— Бет, ты чего? — Чарльз хотел сказать что-то ещё. У Купер перед глазами плыло и она никак не понимала из-за чего он проснулся, если только лёг спать после долгой работы и так уставился. Он выглядел расстроенным и донельзя уставшим. Без лишнего шума и вопросов он поднял её на ноги, которые отчего-то не слушались. — Давай ты сейчас немного поспишь, а после мы вместе сходим в торговый центр? Или куда-нибудь ещё. Куда ты только захочешь.
Скажешьь и мы пойдём. Только сначала отдохни.
Бетти волком смотрела на таблетки в его ладони. Стакан с водой, кое-как удерживаемый ею,наполовину был пуст, она приняла его до того, как заметила препараты.
— Я не пойду спать, Чарли. Нет.
— Ты устала, нужно дать себе отдохнуть. Всего лишь немного.
— Нет, — она замотала головой. — Я только недавно встала, я не хочу спать.
Что во время сна под таблетками подготовит ей сознание?
В подтверждение своих слов Бетти выглянула в окно и обнаружила солнце высоко в небе. Быть такого не может. Сколько?
— Сейчас почти двенадцать, если ты об этом. Милая, я тебя умоляю. Пожалуйста, просто выпей это и мы пойдём спать.
— Я не пойду.
— Тебе ничего не приснится, я обещаю, — его голос звучал уверенно, хотелось поддаться, но сам Чарльз был соткан из тревоги и усталости. Он не мог предугадать приснится ей что-нибудь снова или нет. — Со мной, Бет, я здесь. Пожалуйста.
Они ещё какое-то время простояли посреди комнаты. Чарли с вытянутой ладонью, а его маленькая сестра в паре шагов, плача и дрожа всем телом.
В спальне он гладил её волосы, прижимал к себе. Его Бетти и правда была тяжело больна. Он старался изо всех сил и этого не хватало, он медленно терял её и ничего не мог поделать. Чарльз плакал, прикусив ладонь.