— Ого, смотри-ка какой красавчик!
Не Хуайсан досадливо поморщился, но демонстративно сделал вид, что не понимает, к кому обращаются. Хотя на фоне десятка прилежно занимающихся вокруг него малышей, он единственный подпадал под это определение. Остальные были слишком малы для подобного флирта.
Незнайка давно привык, что на него редко обращали внимание. Среди всегда «первых и самых-самых» заклинателей он шел фоновым шумом, не вызывая зачастую даже обычной заинтересованности.
В целом, спустя годы подобных разочарований он смирился с мыслью, что никому не интересен. А в последнее время и вообще не задумывался над этим вопросом. Потому что ему банально было некогда предаваться горестным сомнениям.
С момента событий, которые привели его в небольшой домик, где по расчетам когда-то жил Даожень, прошло чуть более двух лет. Многое изменилось с тех пор, а кое-что осталось прежним. Сам Незнайка не считал дни, посвятив все свои помыслы тому, что отныне помогало ему забывать о прошлом. Он рисовал, восстанавливал дом, налаживал общение с жителями небольшого городка, который располагался неподалеку.
Ему не особо надо было думать о способе заработать себе на жизнь, так как Глава Лань хорошо позаботился о том, чтобы он ни в чем не нуждался. Но Незнайка сам хотел понять, что может, исследовать свои границы, познакомиться с тем собой, которым он мог бы стать, если бы не все случившееся в прошлом события.
Теперь, когда над ним не висели тяжким грузом обязанности главы, переживания прошлого и страх разоблачения, он наконец смог позволить себе просто жить и учиться находить в этом радость. К тому же, Хуайсан с удивлением обнаружил, что в тот момент, когда он перестал искать в своем окружении тех, кто мог бы принять его в свою жизнь, такие люди неожиданно появились. Подросший Шуи Мин, всегда приветливая и обходительная Ян Джу. Изредка прилетавший навестить Вэй Ин.
Все эти люди интересовались его жизнью, что было для Незнайки очень непривычно, но приятно. Со временем он и сам начал изредка навещать их. Пока не получил вполне конкретное предложение от Цзян Чэна давать раз в месяц уроки каллиграфии и рисования для детей, обучающихся в школе для сирот.
Чаще у самого Не Хуайсана и не вышло, все-таки он жил теперь довольно далеко от тех мест и не очень охотно пользовался старыми навыками заклинателя. Но для бывших беспризорников и этого было за глаза.
Поэтому теперь Незнайке приходилось выделять одну неделю в месяц на дорогу, занятия и встречи с друзьями. Он всегда был рад этому и ждал с нетерпением. Однако также с неизменной радостью возвращался в свой старый, но уютный дом. Который был обставлен им по его вкусу и усмотрению и обстановку которого он принципиально покупал на деньги, что заработал сам.
Процесс шел медленно, но Хуайсан давно никуда не спешил и с удивлением понимал, что, хотя путь в орден Не и был ему заказан, он и не хотел туда возвращаться. Слишком много горьких воспоминаний несли в себе те места, и слишком далеко он ушел от своего прошлого.
К тому же, вернувшись из Междумирья, с удивлением обнаружил, что хоть время там и текло гораздо медленнее, чем в реальном мире, сам он умудрился таинственным образом сильно помолодеть.
Сначала это не так бросалось в глаза, потому что в ордене Лань его прекрасно знали и никому бы не пришло в голову давать ему оценку.
Но расположившись на новом месте, он осознал, что его теперь постоянно называют молодым господином, а люди, которых справедливо считал своими одногодками, смотрят на него сверху вниз и совершенно отказываются признавать за своего.
Это было забавно: смотреть, как между ним и его бывшими соучениками проводили невидимую черту, упоминая, что он просто не понимает, какие смутные годы были прежде и слишком молод, чтобы осознать события прошлого.
Смирившись в душе с очередной несправедливостью, Хуайсан беззлобно посмеивался на подобные фразы и со временем смирился с тем, что он теперь «молодой господин», «юноша» и в особо запущенных случаях «паренек».
Но услышав за своей спиной еще более непривычное обращение, внутренне замер. И незаметно проследил взглядом в сторону произнесшего эту фразу человека.
Молодой мужчина стоял, даже не пытаясь спрятаться, и, наоборот, нахально смотрел в его, Не Хуайсана сторону. На вид ему было не более двадцати, но выглядящий сейчас в два раза моложе своих реальных лет Незнайка даже на его фоне казался юным и неопытным.
Поэтому, когда он попытался выпрямиться и грозно зыркнуть в сторону нахала, тот только сверкнул белозубой улыбкой и, помахав для верности рукой опешившему от подобного обращения Хуайсану, неторопливо пошел в сторону хозяйственных построек, насвистывая во всеуслышание фривольную песенку про «сердце красавицы склонно к измене».
Не Хуайсан так и застыл, не зная, как реагировать, пока его не привели в чувство дети, нарисовавшие выданное им ранее задание.
Вечером, сидя за главным столом общей столовой и разговаривая с Цзян Чэном, Вэй Ином и Шуи Мином, он незаметно нашел глазами своего дневного возмутителя спокойствия. Тот сидел в дальнем конце с разнорабочими и громко смеялся каким-то их, без сомнения, грубым и вульгарным шуткам.
Не Хуайсан мог по губам прочитать все те непристойности, которыми они обменивались, но не хотел слишком погружаться в эту историю. Достаточно было убедиться, что тот просто решил самоутвердиться за его, Незнайки счет, вот, собственно, и все.
Но неожиданно полностью поглощенный разговором мужчина отвлекся от своей тарелки и очень ясно и прямо посмотрел на исподволь наблюдавшего за ним Хуайсана. На мгновение они встретились глазами, и Незнайка вдруг жарко покраснел. Это было довольно непривычное и, честно сказать, неприятное чувство. Как будто его застали за чем-то неприличным.
Для Не Хуайсана, нарушившего все правила мира заклинателей, смущение было в новинку, потому что ранее он никогда не испытывал подобных чувств. Вина, стыд, ярость, гнев - вся палитра прежних ощущений была ему хорошо знакома, но в данной ситуации он вдруг попал на совершенно неизведанную прежде территорию.
Мужчина же, судя по всему, имел толстую кожу и, не колеблясь, подмигнул опешившему Незнайке прямо на глазах у всего зала. Тот с досадой отвернулся и полностью сосредоточил свое внимание на еде.
— Ты его знаешь? — Вэй Ин, как всегда, лезет не в свое дело.
— С чего бы? — Не Хуайсан смущен и от того еще более раздосадован.
— Ну вы так мило переглядывались, — Вэй Усянь со значением улыбается.
Не Хуайсан пожимает плечами.
— А ты его знаешь? — лучшая защита - это нападение.
Вэй Ин хмурит брови, но уже через секунду разводит руками.
— Не-а, даже не видел прежде ни разу.
Цзян Чэн вдруг отрывается от еды и хмуро комментирует.
— Он недавно тут, искал подработку, а нам срочно нужны были помощники для стройки. Неплохо справляется со своими обязанностями, нареканий нет. Он чем-то обидел тебя? Мне поговорить с ним?
Вэй Ин с укоризной смотрит на брата.
— Ты такой недогадливый, Цзян Чэн.
Тот недоуменно смотрит на брата, но, пожав плечами, снова возвращается к прерванной трапезе.
Не Хуайсан не желает продолжать этот разговор. Еще пару минут он сосредоточенно пьет свой чай, но настроение окончательно испорчено. Поднявшись, он вежливо кланяется своим собеседникам и, напомнив Шуи Мину о том, что им с утра рано вставать, уходит из зала, максимально стараясь не привлекать к себе внимание.
Отчего-то вся эта история поднимает в его душе давно забытое чувство разочарования. Словно этот незнакомец пообещал ему что-то и теперь не собирался это обещание выполнять.
— Да что со мной такое? — Незнайка стукнул себя по лбу. Раздраженно выдохнув, он решил не идти сразу в свою комнату, а немного прогуляться.
— Хороший вечерок, — знакомый голос выводит его из меланхолии, и Хуайсан застывает на месте.
Не веря своим ушам, он поворачивается и тут же утыкается взглядом в знакомую фигуру. — Прогуляемся?
От удивления и снова накатившего смущения Незнайка может только с трудом сдержать непроизвольный выдох. В то время как незнакомец, улыбаясь в тридцать два зуба, подходит еще ближе, ничуть не смущаясь молчания собеседника.
— Меня, кстати, зовут Чжоу Юнь, а тебя как?
Не Хуайсан замирает на месте. Его настоящее имя широко известно в мире заклинателей, и он совсем не стремится к подобной популярности. Еще с самого начала они все договорились, что Хуайсан будет использовать фамилию Ли. Имя же он решил оставить себе старое, просто убрав первую часть. Получилось Ли Сан. Но уже ставшее привычным обращение, под которым его знают окружающие, все равно не та информация, которой он хочет делиться с этим человеком.
— Не твое дело, — он аккуратно обходит приставалу по периметру, но тот не желает сдаваться.
— Постой, Ли Сан, куда ты так спешишь?
Незнайка снова замирает, теперь уже от удивления.
— Откуда ты знаешь мое имя?
Тот смеется.
— Пошли, и я все тебе расскажу. Тут есть одно красивое местечко, которым лучше всего любоваться лунной ночью.
Пока Незнайка ищет нужные слова, его незаметно увлекают за собой, потянув длинный рукав его просторного одеяния.
— Я тебя давно приметил, еще пару месяцев назад. Тут все друг друга знают, а ты то появишься, то исчезнешь. Мне стало любопытно. Так я узнал твое имя, — он лукаво улыбается и в примирительном жесте поднимает обе руки. — Не злись, иначе как бы я еще смог все выяснить.
Не Хуайсан уже немного пришел в себя.
— Но зачем тебе все это?
Чжоу Юнь радостно улыбается и морщит лоб.
— Просто! Я не знаю. — Он зарывается руками в свои спутанные волосы. — Ты мне понравился.
Не Хуайсан застывает на месте. По инерции прошедший немного вперед Чжоу Юнь тоже притормаживает.
Он поворачивается и немного смущенно прикусывает нижнюю губу. Его самоуверенный облик сейчас при свете яркой луны немного рассеивается, и Незнайка вдруг осознает, что ему только что сделали признание. Сердце пропускает удар, но в следующую секунду он вспоминает о том, кто он и где находится.
— Не говори ерунды, мы же оба мужчины.
Чжоу Юнь пожимает плечами.
— Я знаю, но я не из ваших мест. Мой дом далеко к югу отсюда. У нас там нет разницы - мужчина это или женщина, главное, чтобы нравились друг другу. А ты красивый.
Не Хуайсан сам не знает, почему это незамысловатое признание поднимает в его душе такую бурю негодования. Может, из-за того, что его собеседник так легкомысленно относится к тому, что делает. А может, из-за того, что ему впервые говорят что-то подобное. Но этим человеком оказывается непонятно откуда взявшийся чужак с ветром в голове.
— Даже если тебе без разницы, мне эта разница есть. Я не такой пустозвон, как ты. Как вообще можно с ходу говорить подобные вещи?
Незнайка стоит, сжимая и разжимая кулаки.
Чжоу Юнь замирает.
— Ты о том, что мы пока еще мало знаем друг о друге? Так это не проблема, спрашивай.
Он делает два шага назад, к замершему на месте Хуайсану.
— Ли Сан, если ты не против, то не могли бы мы иногда общаться?
— Хватит говорить ерунду, что у нас может быть общего?
Лицо Чжоу Юня на секунду хмурится, но быстро привычная улыбка возвращается на свое место.
— А ты поговори со мной и может найдется.
Не Хуайсан чувствует себя странно, но при этом удивительно легко. Он уже давно не испытывал столько противоречивых эмоций, но ему это нравится.
Он оценивающе смотрит на мужчину. В случае чего ему не составит труда отбиться, а в остальном он теперь сам нищий преподаватель каллиграфии, так что вряд ли этот человек может представлять ему какую-либо угрозу.
Пожав плечами, Незнайка продолжает идти вперед как ни в чем не бывало.
Увидев это, Чжоу Юнь тут же пристраивается рядом.
— Ли Сан, а ты откуда? Можешь рассказать немного о себе?
Не Хуайсан хмурит брови. Он думает, надо ли объяснять этому человеку то, что называть другого просто по имени немного неприлично на подобной стадии знакомства. Но, никак не комментируя обращение, все же решает ответить на полученный вопрос. Он рассказывает про свой городок, обветшалый дом и садик. Про веера и поделки, которыми торгует на уличном лотке. Он осознанно акцентирует внимание своего собеседника на том, как просто и бедно обустроен его быт.
Но Чжоу Юнь слушает с неподдельным интересом, задавая вопросы и уточняя детали. Он не создает впечатление полуграмотного слуги, который родился и жил на улице.
— Здорово! — В какой-то момент Не Хуайсан, устав говорить, возвращает встречный своему собеседнику. — Я тоже жил в городе. Только он расположен далеко отсюда, на Южном море. Там гораздо теплее, чем здесь, и более влажный климат. Ахахаха, я первое время жутко страдал от холода, сейчас привык. Правда, пришлось купить одежду потеплее.
Он бесшабашно смеется, и, глядя на него, у Незнайки тоже поднимается настроение. Чжоу Юнь не пытается больше поднимать скользкую тему, ставшую причиной их общения. И Хуайсан благодарен ему за это.
— Так ты говоришь, что прилетаешь сюда только раз в месяц, вот оно что. — Чжоу Юнь чешет подбородок. — А я думал, куда ты всякий раз пропадаешь так надолго. Но ясно теперь, тебе же надо следить за садом и торговлей. Я рад, что ты не местный.
— Почему? — Незнайка поворачивает голову, пытаясь понять причину подобных слов.
— Если бы ты был из окружения всех этих известных заклинателей, то мне бы и не светило ничего рядом. Ты и так сидишь за главным столом. Я, если честно, переживал, что ты не захочешь общаться с таким, как я.
Незнайка снова замирает на месте. Он вдруг осознает, что в то время, как он нарочито показывал себя собеседнику не стоящим его внимания, тот наоборот боялся услышать, что он принадлежит известному ордену.
— Нет, ты не так все понял. Я просто как-то раз спас Шуи Мина, и теперь тот очень хорошо ко мне относится. Поэтому его отец разрешил мне есть вместе с ними.
— А, понятно, — Чжоу Юнь снова ерошит свои волосы. — А вот мы и пришли.
Он делает новый поворот, и Незнайка вдруг выходит на небольшой, залитый лунным светом выступ.
Внизу шумит река, волны которой красиво переливаются в лунном сиянии. Вид действительно завораживает, и какое-то время они оба стоят, не произнося ни слова.
— Это место немного напоминает мне родные края, — Чжоу Юнь наконец прерывает молчание.
Незнайка поворачивает голову.
— А почему ты ушел так далеко от дома?
Лицо Чжоу Юня на секунду покрывает легкая тень, но он, словно стряхивая паутину, трясет головой.
— Много всего, так сразу и не объяснить. Мне пришлось это сделать. — Он смотрит в ответ на Незнайку. — Но не подумай, ничего противозаконного. Это просто семейные обстоятельства.
На секунду его одухотворенное лицо в свете луны кажется словно высеченным из благородного нефрита, но лишь на одно мгновение. Сейчас он снова нелепо улыбается своей белозубой улыбкой, словно заправский деревенский дурачок.
Очарование момента утеряно безвозвратно, и Незнайка вдруг осознает, что они действительно заболтались и ему давно пора спать.
— Ладно, пошли назад. Поздно уже.
Чжоу Юнь пожимает плечами.
— Хорошо. А когда ты теперь прилетишь сюда снова?
— Через три-четыре недели.
— Понятно. Я буду ждать твоего возвращения.
***
Незнайка досадливо поморщился. В этом году зима особенно лютовала и из-за этого его посещения приюта пришлось отложить уже несколько раз.
Не то что бы ему нечем было заняться, но он не хотел признаваться в этом даже сам себе. Он скучал по Чжоу Юню. Незаметно этот странный парень пробрался в его голову и теперь прочно там обосновался.
Лето и осень прошли в одно мгновение, сопровождаемые приятными хлопотами по дому, уроками в приютской школе и ставшим теперь уже привычным общением с его новым знакомым. Им было легко и просто рядом, словно Не Хуайсан знал Чжоу Юня всю свою жизнь. Они болтали обо всем и ни о чем, много гуляли.
Тот оказался весьма интересным собеседником, неутомимо находившим в окрестностях школы новые и новые красивые места, которыми тут же делился с Незнайкой.
Но, несомненно, лидером их прогулок оставался тот неприметный днем клочок земли над рекою, который преображался только при свете луны. Они оба любили это место и часто ходили туда.
Их общение практически ничем не отличалось от того, как Незнайка привык общаться со своими друзьями, и потому он как-то довольно быстро расслабился в компании своего так сказать ухажера. Иногда Не Хуайсан даже сомневался в том самом первом их разговоре, который и стал причиной знакомства.
Чжоу Юнь не делал никаких поползновений, просто немного неуклюже приносил Хуайсану небольшие подарочки из близлежащего городка. Купленные ли с лотка жареные каштаны или рассыпающиеся во рту османтусовые пирожные, все это не накладывало на их общение какой-либо двусмысленной подоплеки и, в целом, со стороны казалось, что они просто очень хорошие друзья.
Незнайка часто задумывался о том, что говорил ему Чжоу Юнь в самом начале. Что он, Хуайсан, нравится ему. И что тому все равно, что они оба мужчины.
По тому, что рассказывал о своей стране и народе Чжоу Юнь, выходило, что южане действительно не придавали особого значения многим вещам, которые в обществе заклинателей были само собой разумеющимися. Они жили больше чувствами, чем правилами, и не считали нужным таить эти чувства от других.
И Незнайка не мог отрицать внутри себя, что ему нравилась эта небрежная легкомысленность. Хотя Чжоу Юнь был совсем не глуп или прост, как могло бы показаться.
Эта легкость и непосредственность лечили раны, оставленные на душе Хуайсана прежними разочарованиями. И учили его такой же легкости в ответ. Сам того не замечая, он привязался к этому человеку и уже не мыслил себя вне их общения.
Внезапно обрушившиеся снегопады разрушили все его планы.
Теперь он летал в школу гораздо чаще, чем раз в месяц, тем более что Цзян Чэн особо не возражал и безропотно оплачивал Незнайке самовольно добавленные тем в расписание уроки.
Вэй Ин только похохатывал и периодически интересовался, когда свадьба. Хуайсан ничего не отвечал на безобидные подначки своего «друга-недруга». Время стерло прошлое, и они, когда-то раз и навсегда выяснив между собой прошлые обиды, теперь неплохо ладили.
Зная характер и прошлое Вэй Усяня, Незнайка не чувствовал в его шутках насмешки. Наоборот, он все чаще и чаще задумывался о том, почему Чжоу Юнь не инициирует между ними ничего сверх того, что было. Ведь сам же говорил, что Не Хуайсан, точнее Ли Сан, ему нравится. Так в чем же дело?
Незнайка уже давно вырос из нежного возраста блаженного неведения и был в целом осведомлен о том, что происходило за закрытыми дверями спальни Вэй Усяня и Лань Ванцзи или их братьев.
Вызывавшие прежде чувство удивления отношения бывших соучеников, теперь приобретали в его глазах немного новый оттенок. Ранее он никогда не чувствовал за собой какого-то особого влечения к мужчинам. Впрочем, справедливости ради, он и к женщинам ничего подобного никогда не ощущал.
Даже в период своего нахождения на должности Верховного Заклинателя, он всегда был равнодушен к попыткам разных орденов сосватать ему кого-то из своих дочерей. Девушки были одна краше другой, но ничего, кроме эстетического удовольствия, не доставляли. Хотя в то время у него была искажена ци и, возможно, это было помехой для развития романтических чувств.
Незнайка прежде никогда не задумывался над подобными вещами, справедливо решив для себя закрыть эту тему раз и навсегда. Невесть откуда взявшийся на его голову Чжоу Юнь, который так нахально подкатывал к нему в самом начале их знакомства, на поверку оказался аленьким цветочком, который за полгода даже ни разу не взял Не Хуайсана за руку, хотя таких возможностей было предоставлено ему Незнайкой без счета.
Сам же Незнайка не хотел показывать своей заинтересованности, рассудив, что, когда сам Чжоу Юнь проявит инициативу, он просто не будет мешать и посмотрит, чем все закончится.
Но тот молчал, таскал ему вкусности и водил за собой по горным тропам. Они смеялись, много болтали. Иногда, особенно лунными ночами на том пустынном обрыве, атмосфера между ними неуловимо менялась, и тогда Не Хуайсан ждал, что Чжоу Юнь вдруг снова поднимет вопрос об их отношениях.
Но тот молчал и просто стоял рядом, а Незнайка не знал, как успокоить бешено колотящееся сердце. А потом Чжоу Юнь снова говорил очередную нелепицу, и волшебство момента растворялось в сумраке ночи.
Сам Не Хуайсан проклинал в душе и своего незадачливого поклонника и его странную, теперь уже никому не нужную, церемонность. И куда только подевался тот самоуверенный нахал, который подкатывал к нему в самом начале.
Промаявшись дома несколько месяцев без привычного общения, Незнайка решил для себя, что раз тот молчит, он сам поднимет эту тему и выяснит все до конца. Так как обуревавшие его мысли о том, что Чжоу Юнь передумал, раз за разом портили Хуайсану настроение и наводили на грустные мысли.
«Если передумал, то пусть так и скажет, а не морочит мне голову».
***
Как только снегопады наконец прекратились, Не Хуайсан встал на свой меч, не обращая внимания на то, что по расписанию до его очередного прилета оставалась еще неделя.
Он просто не мог дольше выносить своего затянувшегося одиночества.
Вот только когда он приземлился у знакомых ворот, встретивший его Шуи Мин почему-то не бежал радостно навстречу. Наоборот, он стоял, немного нахохлившись, и словно ждал от Незнайки взбучки.
— Что случилось, Шуи Мин! Как дела в приюте?
Тот мотнул головой и пробурчал:
— Нормально! А сам ты где был так долго?
Не Хуайсан развел руками:
— Был сильный снегопад, я не осмелился лететь в такую погоду.
Пока они говорили, ворота приоткрылись и навстречу им вышел Вэй Усянь.
— Хуайсан, давно не виделись, — что-то в лице Вэй Ина насторожило Незнайку. Давно уснувшие в душе тревожные звоночки считывали и странное поведение Шуи Мина, и настороженность Вэй Усяня. Напрягало еще и то, что Чжоу Юнь, ранее всегда безошибочно угадывавший его появление и встречавший первым, так и не появился.
Внутреннее напряжение нарастало, и, не в силах этого терпеть, Незнайка сразу задал мучивший его вопрос:
— А где Чжоу Юнь?
Оба встречавших его человека дружно переглянулись и так же синхронно замолчали.
Незнайка удивленно подошел ближе.
— Вэй Усянь, не молчи!
Тот вздохнул и наконец ответил.
— Его нет, он уже месяц как тут больше не работает.
От этих слов сердце Незнайки сжалось в груди и слова застыли в горле.
А Шуи Мин добавил:
— Ты даже не представляешь, что тут у нас было!
