Основы оккультизма

— Ну и что у тебя за план? — Отобрав у брата кофе, с ходу начал Пятый. — Ты уже выспался? — Проигнорировал его слова Клаус, ошарашенно покосившись на кружку. — Да, — коротко бросил Пятый, занимая стул напротив. — Ты проспал сорок минут, — повел бровью Клаус. — Что у тебя за план? — Раздраженно повторил Пятый. — Что у тебя с головой? — Восхитился Клаус. — Ты же во время драки вырубишься. — Говори, — закатил глаза Пятый. — Твои планы, на удивление, рабочие. И нам нужно все устроить, не посвящая во все это Диего. С ним что-то не так. — Да, разумеется, с ним что-то не так, — поднялся Клаус, намереваясь налить вторую кружку, на этот раз уже точно себе. — Он же идиот. Ведётся на все подряд. Пятый усмехнулся. Весёлая у него семья, каждый считает всех остальных придурками. На самом деле они и правда все придурки, так что недалеко ушли от истины. — Я жду. Вместо ответа Клаус хмыкнул и уселся назад, пытаясь не разлить на себя горький напиток. Хорошо, что сварил больше, чем нужно. Как знал ведь, как знал. Игнорируя Пятого и его раздражение, он взял со стола свой телефон и набрал номер. — Я хотел бы поговорить с лечащим врачом Лайлы, — видимо, трубку подняли быстро, потому что Клаус сразу заговорил, перебивая уже откровенно разозленного брата. Немного полюбовавшись на откровенно непонимающее лицо напротив, Четвертый поставил на громкую связь. — …сейчас занят, но я обязательно передам, что вы звонили, и… — Секундочку, у меня совсем вылетело из головы имя его секретаря… — Аманда Кайлс. Сейчас я вас соединю. — Слушаю вас? — Это вы, Аманда? Пятый подпер рукой подбородок, изогнув бровь. То, что психиатрические клиники работали круглосуточно, это, конечно, здорово, но он все еще не понимал, чего Клаус добивается. Сомнительно, что личную информацию им выдадут на блюдечке. — Аманда не работает по воскресеньям. — Быть может, вы сможете мне помочь, если вас не затруднит, — зачастил Четвертый, умудряясь отпивать из кружки во время пауз. — Это дядя Лайлы, одной вашей пациентки. Она недавно самовольно сбежала, и Доктор Шейл просил меня прийти и забрать ее вещи из палаты. Ее любимая книга точно осталась там, я не уверен насчёт остального. Аманда должна была оформить пропуск, но, видно, забыла. — Дело в том, что я всего лишь заместитель, она будет в понедельник, и… — Понимаете, тогда придётся связаться лично с ее лечащим врачом, но мне очень не хотелось бы его беспокоить, ведь он поручил все это Аманде, и как-то неудобно подводить ее. Дорогуша, этот пропуск обязательно должен быть где-то на ее рабочем столе, не могла ведь она его забыть. Да, доктор Саммерс часто винит ее, и даже угрожал уволить, но она действительно хорошо справляется. — Уволить? Откуда вы знаете? Пятый покачал головой. Мельком бросив взгляд на пустую кружку Клауса, которую тот оставил в сторону, он быстро допил свой кофе. Надо же, как-то даже и забыл про него. Четвертый, который так увлечённо развешивает лапшу на чужие уши, то еще зрелище. — Ох, простите, я случайно услышал. Я понимаю, это не мое дело. Так что насчёт пропуска? — Пропуск… уже распечатан, я его нашла, вы были правы Пятый внезапно нахмурился, подавив приступ тошноты. Этого только сейчас не хватало. — Я подойду сегодня к трём часам? — Дня, я надеюсь? — Ну разумеется. До встречи, дорогуша. — Если ты снова начнёшь травить свои мозги, я отравлю тебя, — покачал головой Пятый, только сейчас осознавая, что даже практически не дышал во время разговора. Да уж, Клаус мог быть разгильдяем, мог продуть в драке даже с Эллисон, но вот так разводить людей — в этом ему определенно нужно было дать звание мастера. Сам Пятый был больше по части — ударил, спросил, получил ответы, добил. Все эти нагромождения слов одно на другое — да на черта они ему сдались. В апокалипсисе если кого и обманывать, так только себя самого, или в крайнем случае, Долорес. Но Долорес вообще наивная, даром что бездушная. В первое время, как он только попал в комиссию, его много кто ловил на этом. Полная изоляция от людей вообще не особо помогает научиться понимать людей. Благо он вообще как говорить не забыл, спасибо Долорес. Приятно, когда дурят не тебя. Когда дурят ради тебя — это, как оказалось, вообще чувство непередаваемое. Пятый ради кого-то мог разве что убить. Не то чтобы это было много. Не то чтобы это было не то, чем он занимался в комиссии много лет кряду. Не то чтобы он боялся, что Клаус обманет его самого, просто потому, что даже его не помнит. Пятый надеялся, что он доходчиво объяснил, что они семья, и что у него есть топор, на случай, если Клаус об этом обстоятельстве забудет. — Это очередное признание моей гениальности? — Скромно поинтересовался объект гордости и головной боли Пятого. — Первое и последнее, — не стал спорить мальчик. Спорить не было сил. Тошнить стало сильнее.