Sunny Love

Энн проснулась и тут же ощутила прилив сил, как будто поцелуй был только что, в дымке полусна, а не прошлым летом. Но сегодня был совершенно особенный день: Гилберт должен был уже получить её письмо с поздравлениями. Прекрасный день для прекрасных свершений. Уголки её губ немедленно поднялись, как только мысль о том, что Гилберт прочтет письмо, осознанной волной накрыла ее. Энн уже сладко смаковала каждое слово, которое с удивительной точностью отложилось у нее в голове. Она представляла, как он получит это письмо, аккуратно вскроет его и вдали от всей суеты, с присущим трепетом и всей нежностью начнет читать. Буквы, которые Энн так тщательно выводила ручкой, слова, которые она продумывала на протяжении нескольких недель, предложения, в которые поместилась вся её любовь. Энн не могла представить более волнительное и прекрасное чувство чем то, что испытывала прямо сейчас. И, хотя она понимала, что ответное письмо получит еще не скоро, ее фантазию это нисколько не останавливало. Рассветное солнце улыбнулось сквозь ажурный тюль и затанцевало на каждой веснушке, заставляя ее глаза зажмуриться, а саму Энн звонко рассмеяться наступающему дню. Внезапное проявление радости разбудило Диану. К ее большому недовольству Энн уже соскочила с кровати, подбежала к окну и раскрыла его нараспашку. Свежий ветерок и запах чего-то мокрого тут же донесся до Дианы и окончательно разбудил ее. - Энн… - едва слышно пробормотала она. - Диана! Я так рада, что ты уже проснулась. Сегодня такой чудный день, такое солнечное утро, и я уверена нас ждет такой же замечательный и отчаянный до приключений день! Энн, будто улетев в свои мысли, мечтательно закружилась на месте, а затем подбежала к кровати Дианы и схватила ту за руку: - Сегодня Гилберт прочтет мое письмо. – Энн сжала руку подруги, а ее взгляд устремился прямо в сад за открытым окном. - Порой мне становится так невыносимо тяжело даже думать о расстоянии между нами… Знаешь, как много недосказанного осталось, как много того, чего не выразить на бумаге даже великим умам человечества… - Энн… - Да, Диана, ты права, я не должна думать сегодня о грустном. Сегодня я должна быть счастливой как в собственный день рождения. - Энн, да послушай же наконец! Опьяненный взгляд Энн наконец-то обратился к лицу Дианы и задержался на ее растрепанных волосах, заспанных глазах и недовольном изгибе губ. - Ты же знаешь, сколько сейчас времени? – спросила Диана. - Рассвет? - Вот именно. Сегодня воскресенье, и все еще спят. Я понимаю твои чувства, но всё же стоит быть потише. - Ох, Диана, ты... – Энн замолчала, обернулась к двери и, настороженно прислушавшись, бросилась к своей кровати. - Миссис Блэкмур идет! – еле слышно пискнула Диана, прежде чем спрятаться под одеяло с головой и отвернуться от Энн в противоположную сторону. В этот же момент в комнату вошла женщина пожилых лет. Казалось, ее пронзительный взгляд способен заставить сознаться в любых грехах кого угодно. Энн тихо лежала с закрытыми глазами и старалась выровнять дыхание, сбившееся от волнения. Миссис втянула носом воздух и повернулась к открытому окну. - Кто из вас, юные леди, нарушил режим? – строго спросила она. ****** За окном мелькали родные пейзажи зеленых полей и лесов, утреннее солнце тепло садилось на кожаные сиденья, а мягкие покачивания поезда усыпляли пассажиров. Всех, кроме одного. В руках у него было зажата кепь, пострадавшая от постоянного перекладывания с места на место, черные кудри беспорядочно падали на лоб и искусанные от затянувшегося ожидания губы подрагивали, будто репетировали какую-то речь. Гилберт нервничал. Настолько, насколько может нервничать человек, обдумывающий предстоящее свидание. Его решение ехать в Шарлоттаун раньше обговоренного срока было почти спонтанным. И на то было несколько причин: во-первых, он закрыл семестр раньше, чем предполагалось. Во-вторых, Энн не писала ему уже месяц. Месяц. «Что было причиной такой задержки в переписке? Не было ли моей вины в этом? Как меня встретит Энн? Что скажет? Обнимет или по-дружески пожмет руку?» Вопросы роились у него в голове и не давали ни минуты покоя ни во время посадки на поезд, ни в течение поездки, ни при выходе на станции Шарлоттаун. Да, Гилберт изменился. Стал более крепким и рослым, более серьезным и рассудительным, но сердце его было так же мягко и открыто, как и годы тому назад. «Где будет Энн, когда я приеду? Что она будет делать? Как посмотрит на меня? Спокойно подойдет или, едва увидев, побежит навстречу?» Шарлоттаун совсем не изменился. Знакомые улицы и проходы. Знакомые здания и дороги. «Интересно, ее лицо все так же ярко усыпано веснушками? От нее все так же веет духом приключений? А ее глаза все так же напоминают тонкую корочку весеннего льда?» С каждой минутой Гилберт был все ближе и ближе к дому Миссис Блэкмур. Тут тоже ничего не изменилось. Все было так, как он оставил это год назад. «Будет ли она рада моему приезду? Буду ли я рад, что приехал?» Стоя перед входом, Гилберт почувствовал робкую дрожь в ногах, еще раз прочистил горло и, будто что-то услышав, повернул голову в сторону сада. «Энн?»