Лика

      — Всё будет хорошо, Тёма, я тебе обещаю. Всё будет хорошо. Просто не может быть иначе… Ты мне веришь? Тёма, ты должен поверить. Прошу… Ради меня. Котенок ты мой приблудный, солнце мое, посмотри на меня. Держись! — Лика сжимал худые пальцы, ловил слабую, вымученную улыбку, искал в расширенных от испуга, умоляющих голубых глазах отблески веры в его слова. — Я люблю тебя!       — Я боюсь… — еле слышное, утомленное.       — Не бойся, дорогой мой. Не бойся! Ты в надежных руках. Твое сердце в надежных руках. Мы успели. Мы же успели! — убедительно, скрывая нотки охватившей его самого паники, повторял, как заведенный, Лика. — Ты выкарабкаешься. По-другому быть не может! Тёмочка, за тебя же сейчас держат кулаки столько людей… Ты просто не можешь нас подвести, солнце!       — Не уходи… — просьба-всхлип.       — Не уйду, не уйду, счастье мое, — Лика успокаивающе погладил бледно-землистую, нежную кожу щеки, не узнавшей толком бритвы. — Сколько надо — я буду здесь. И мама твоя. Правда? — он обернулся к еще не старой, но изможденной горем женщине с ранней сединой в волосах, украдкой вытирающей слезы, плотно сжавшей губы, чтобы не разрыдаться. Она кивнула, не имея сил вымолвить ни слова.       — И как только ты откроешь глаза, как только пустят к тебе — мы придем. Договорились? — продолжил уговаривать Лика.       — Хорошо, — и вновь безрадостная, тревожная улыбка, но Лика поймал всполохи надежды в любимых голубых глазах. Надежды на то, что всё еще у них будет. Всё еще впереди. Это начало. Начало целой истории длиною в жизнь.       — Молодой человек, пора! — Лику кто-то подхватил под локоть и потащил на выход из палаты. Наверное, медбрат. Его пальцы соскользнули, пройдясь напоследок по ледяной Тёмкиной ладони.       Краем глаза он успел зацепить, как Тёму в четыре руки ловко переложили на каталку. Затем увезли… Готовить к операции на открытом сердце.       Он стоял и смотрел, как увозят в неизвестность самого дорогого человека, а душу рвало от отчаянного, криком сорвавшегося с Тёмкиных уст:       — Лика! Я тебе верю!       Лика отошел к противоположной стене, сполз по ней на холодную плитку пола и прикрыл лицо руками. Сейчас ему как никому другому тоже нужна вера… Что это прощание — не финальная сцена в его персональном рассказе о внезапно разорвавшей мир на части любви. Рядом в кресло для гостей присела Тёмкина мать. Молча, лишь тихо всхлипывая.       Оставалось только ждать.