***
— Вы полностью здоровы, мастер Джинн, — сладким голосом протянула молодая синекожая тви'лечка. — Заходите еще! Джинн скрипнул зубами, но промолчал: как он успел выяснить, Вокара Че, только что принявшая пост Главы Залов Исцеления, имела крайне острый язык и не испытывала никакого пиетета к тем, кто имел хоть какой-то вес в Храме. — Мастер Джинн? — в палату заскочил мелкий падаван с куцей косичкой. — Вас вызывают в Зал Совета. Джинн нахмурился, бросив взгляд на комлинк: алая точка давала ясно понять, что он опять его забыл зарядить, а опытные советники решили не пускать ситуацию на самотек. Машинально скользнув пальцами по гладко выбритой щеке, Джинн скривился. Стоило признать, что удар у Талы — что надо. Сломанную челюсть, выбитые зубы и сотрясение мозга лечили долго. Тала так и не пришла извиниться. Как узнал Джинн из сплетен целителей, Тала приперла его бессознательную тушу в Залы, протащив волоком через половину Храма — на советы окружающих подхватить больного Силой нурианка с достоинством отвечала, что не одобряет легкомысленное использование Великой. Отдала на нежное попечение почему-то неприязненно косящейся на него Вокары и ушла. Квай искренне не понимал, почему подруга взбесилась. Из-за Кеноби? Так наглый мальчишка сам ушел! А он ведь успел довезти ее до Храма. И вдруг такое... За размышлениями Джинн сам не заметил, как дошел до Зала, двери в который подпирали двое стражей. Двери распахнулись, и он попал под тяжелое внимание магистров.***
Они все-таки вылетели. Через два дня, как и говорил радж. Погибших членов Дозора — Джастер мог только благодарить Ка'ра, что уберегли его верде, погиб лишь один — сожгли на погребальных кострах. Бескар погибших отдали родственникам, Джастеру и его воинам досталось восемь комплектов тех, кто был полными сиротами. Его потом перекуют, и металл вновь будет служить детям Мандалора. Кроме того, после ожесточенного торга удалось выкупить один из кораблей Дозора: джедай или нет, торговался Кеноби отменно. Мальчишка отлично мыслил стратегически и тактически: хорошо понимая, что содержать бронированный истребитель-транспорт типа Ком’рк первой модификации для него сейчас накладно, он с легкостью обменял детище МандалМоторс на платиновые слитки и услуги. И не продешевил, поганец. Брызжущий слюной Сайлас торговался остервенело, чуть ли не разрывая голыми руками доспехи на груди, но рыжему мерзавцу все было нипочем. На эпичную ругань сбежались посмотреть все, даже отказавшиеся принести присягу новому Мандалору пара отморозков навострили уши. Пытающийся оставаться невозмутимым Джастер только давил улыбку, судя по веселым взглядам Кеноби — безуспешно. Рани Сераси постояла, послушала, похлопала супруга по плечу и ушла заниматься более важными делами. — Ну зачем тебе истребитель? — простонал Сайлас, выдохшись. — Что ты с ним делать будешь? — За грибами в лес летать, — невозмутимо ответил Кеноби, любуясь вытянувшимся лицом мандалорца. — И рыбачить, не замочив ног. Точку в споре поставило прибытие Джанго с отрядом. Джастер сжал сияющего радостью и изумлением сына под ошарашенным взглядом Кеноби. Тот смотрел почему-то странно, словно пытаясь то ли вспомнить нечто забытое, то ли что-то сравнивал... Джанго благоговейно подержал на руках дха'кадау, еще раз обнял отца и резко повернулся к Кеноби, намереваясь что-то сказать, но того и след простыл. А дальше развернулась суета. Майлз забрал пленных, погрузился на корабли и улетел на Конкорд-Даун. Джастер с Сайласом и Кеноби с тремя сопровождающими и десятком Хаат'аде погрузились на Ком'рк — Мерил не смог отказаться от этого удовольствия, просто не смог, — и направились к Альдераану. А Джанго с прочими воинами остался на Мелидаане — охранять рани Сераси и остальных. Джанго только скрипел зубами, слушая рассказ отца. Его явно выводила из себя судьба детей: сам оставшийся в результате налета Дозора сиротой, пусть и усыновленный потом Джастером, он отлично понимал боль потери и отчаяние оставшихся на самообеспечении малышей. Кеноби только покивал и не сказал ни слова, наблюдая за попытками Джанго подружиться с юными бойцами.***
Лорана чувствовала себя отвратительно. С самого начала ее одолевали дурные предчувствия, но кого интересует мнение ребенка, только ставшего падаваном? Не окружающих, это уж точно. И тем более не ее мастера. Еще полгода назад она считала себя счастливицей: как же, ее выбрал сам мастер К'баот! Все, теперь она будет учиться, стараться и под мудрым руководством мастера станет настоящим джедаем. Что сказать... Дура. Самая настоящая дура. Лорана вообще не понимала, зачем Джорус взял ее в падаваны. Унижать? Относиться как к низшей? Нет, он учил, и учил хорошо — за полгода Лорана освоила огромный массив знаний, переводя их в умения и драгоценный опыт. Вот только выслушивать, что она — никчемная, неумеха и вообще жалкое подобие настоящего падавана, никому не понравится. Впрочем, Лорана даже не могла обвинить своего мастера в пристрастности: К'баот ко всем ниже себя по положению относился одинаково отвратительно. Не хамил он только равным и вышестоящим. Поэтому наученная горьким опытом девочка даже не пыталась хоть что-то сказать по поводу предстоящей миссии. Зачем? Чтобы опять выслушивать и обтекать под презрительным взглядом мастера? Кали оказалась мрачной планетой, а уж встречающие их огромные насекомоподобные ям'ри так и вовсе вызвали желание с визгом бежать подальше. Они щелкали и посвистывали, переговариваясь, протокольный дроид переводил, мастер, надменно вскинув подбородок, слушал и делал свои выводы, Лорана с похоронным настроением плелась позади. Несколько дней прошли мучительно медленно, в конце концов их пригласили на банкет-обсуждение, где Джорус должен был озвучить свое мнение. Лорана с отчаянием пялилась на стол: еда оказалась специфичной. Наконец ям`ри оживились, перед каждым присутствующим поставили по подобию большого металлического бокала, в котором лежало огромное кожистое яйцо. Живое. — Что это? — не выдержав, пискнула девочка, обращаясь к сидящему рядом секретарю посольства, молодому и достаточно вменяемому мужчине, немного понимающему язык хитиновых хозяев. Тот прислушался, изменившись в лице. — Всеблагая богиня... Я плохо понимаю, но они говорят что-то о калишцах... Что они неразумны... Они оба уставились на кошмарное угощение, делая простой и, в общем-то, логичный вывод: как говорилось в справке по конфликту, калишцы являлись потомками рептилий. — Великая Сила... — Лорана замерла, скованная ужасом, чувствуя, что у нее темнеет в глазах. Рядом гулко сглотнул сосед. Джорус что-то гневно сказал — что именно, девочка не расслышала, потом вскрикнул, загудели сейберы, вокруг закричали, а затем она просто потеряла сознание. Очнулась Лорана от того, что кто-то осторожно протирал ее лицо влажной тканью. Склонившееся над ней лицо в белой костяной маске спокойствия не прибавило.***
— Приветствую вас, принц Антиллес, — Оби-Ван поднял руки к груди, демонстрируя голубоглазому шатену пустые ладони: знак мира и чистых намерений. Бейл Антиллес просиял улыбкой, повторяя жест. Оби-Ван чувствовал его удовольствие: а что, ему посмотреть справку насчет обычаев Альдераана не трудно, а вот собеседнику приятно. — Приветствую вас, радж Кеноби, — вежливо наклонил голову Антиллес. — Рад, что вы добрались благополучно. — Я под надежной защитой, — Оби-Ван улыбнулся, подразумевая стоящих в паре шагов от них мандалорцев, среди которых затесался и Мерил. — Истинные дети Мандалора, Хаат'аде, известны своими честью и благородством. Бейл кивнул, решив не концентрироваться на опасной теме. Это тут, в Ядре, мир и благодать, и то случаются эксцессы, а вот у Внешнего кольца, откуда прибыл мальчишка, совсем не так безопасно. Поэтому желание обезопасить себя, наняв квалифицированную охрану, вполне понятно. — Я просмотрел присланные вами списки, — покончив с формальностями, Бейл перешел на деловой тон, — и решил дополнить их... Оби-Ван слушал, кивал... Обсуждение, начавшееся еще недели назад, благодаря голонету, продолжилось с новыми силами. Разжившись неплохой суммой: счет, доставшийся от пиратов, грел душу ноликами, — можно было и приобщаться к цивилизации. Не миллионы, увы, но в их положении и четыреста тысяч кредитов — огромнейшее богатство. Поэтому было решено закупить больше сельхозтехники, бытовой техники — Альдераан славился разнообразием приспособлений, обеспечивающих комфорт в быту и очень гуманными ценами, — а остальное оставить для нужд переселенцев. Им срочно требовались рабочие руки. Им требовались те, кто умеет пахать и сеять, растить животных и ухаживать за ними, строить дома, восстанавливать и налаживать связь, обслуживать генераторы и прочую технику, ткать и шить, ремонтировать и учить. Им нужны люди. Специалисты. Лояльные люди, которые не решат выкосить и так с трудом выживающих аборигенов. Им нужны те, кто ценит мир и возможность жить свободно. Проще говоря, им нужны бывшие рабы. Но не просто беглецы, а те, с кем поработали психологи — целители разума, те, кто прошел реабилитационные программы и не взбрыкнет в самый неподходящий момент. И вот это богатство у Альдераана имелось. Пусть Альдераан помогал всем беглецам, но основные усилия они сосредотачивали на мастерах своего дела: рабов ведь держали в основном не для красоты — для работы. И Оби-Вана это полностью устраивало, потому как пахать, поднимая экономику и благосостояние Мелидаана, надо будет всем долго и упорно. Да, поначалу они думали пригласить к себе просто переселенцев... Увы, почитав статистику и прочее, Оби-Ван вынужден был признать — не их вариант. Кто даст гарантию, что к ним не просочатся таким образом бандиты, пираты и прочая криминальная шваль? И тогда придут проблемы. А решать эти проблемы насилием... Нет, Оби-Ван мог. Но зачем? Ему и так хватает нервотрепки с бывшими вояками, теперь пашущими на каторге: ломающих камень в каменоломнях и разбирающих оставшиеся кенотафы, так удачно выкупленные неизвестным — смотря для кого — покупателем; расчищающих выжженные и напичканные минами поля и леса; восстанавливающих фермы и животноводческие хозяйства. Половина всего населения — больше двух тысяч людей. И это количество постоянно уменьшалось: одна расчистка минных полей, пусть и с помощью жалких остатков дроидов, чего стоила. Плюс попытки побега и бунта: они не хотели мира. Они хотели только уничтожить врага, невзирая на сопутствующий ущерб. Впрочем, от одного пункта в своем списке Оби-Ван отказался еще на стадии составления. Сообщение о том, что мелидаанцы готовы принять у себя прошедших реабилитацию рабов, Бейл встретил с энтузиазмом. Понятно, что через Альдераан проходило не так уж много счастливчиков, но их тоже требовалось где-то селить: бывшие рабы очень болезненно относились к благотворительности, предпочитая зарабатывать собственным трудом. Обговорив все детали, Оби-Ван и Бейл расстались довольные друг другом. Особенно был доволен Оби-Ван: Альдераан, в рамках программ поддержки бывших рабов, выделял им помощь: одежду, бытовые мелочи, даже небольшую сумму денег. Не слишком много, по меркам миров Ядра — так и вовсе откровенно мало, но для тех, у кого никогда не было никакой собственности — настоящее богатство. Так что с голыми задницами переселенцы на Мелидаан не свалятся. Кроме того, благодаря Бейлу Антиллесу — который вообще-то настоящий принц и не менее настоящий сенатор, — удалось разжиться контактами одной маленькой и скромной юридической конторы. Такой маленькой и скромной, что ее члены обслуживали только сенаторов, причем далеко не всех. Однако благодаря личному поручительству Антиллеса у Оби-Вана получилось пообщаться, пусть не лицом к лицу, а по очень защищенному каналу, с представителем этой частной конторы глубокого бурения. Дело в том, что было решено изменить название планеты в галактическом реестре, официально став Мелидааном. А для этого надо переться на Корусант — лично. Такие заявки делали только главы правительств. Естественно, полетит Оби-Ван, как самый подкованный в этих делах. Кроме того, Оби-Ван очень хотел узнать статус самого Мелидаана. Учитывая знание о грядущей войне, совсем не хотелось попасть в мясорубку. И вот тут сразу же выползали две проблемы: Сенат и Орден. С первой частью — с Сенатом — было проще. Оби-Ван объяснил юристу, чего он, все они, хотят, и благообразный смуглый мужчина неопределенного возраста и происхождения покивал, пообещав подготовить нужные документы и прочее в срок. Это даже обошлось не слишком дорого, к огромному облегчению Оби-Вана: он опасался, что придется ополовинить выручку за истребитель. А вот вторая часть... Тут сложнее, и карманы придется вывернуть наизнанку. Оби-Ван хотел четко знать, какие права и обязанности несет Орден в Республике, что происходит с теми, кто вышел из Ордена по каким-либо причинам, что могут сделать джедаи со своими заблудшими бантами и прочие животрепещущие вопросы. Иметь исчерпывающую информацию по этому вопросу было жизненно необходимо: он полетит на Корусант и неминуемо нарвется на джедаев, тут и провидцем быть не надо. И нарвется на того, кто его знает и может доставить неприятности. Свою удачу он знает. А учитывая то, что он вспомнил... Кеноби, в попытках доказать, что идеален, учил каноничные тексты наизусть. В частности, он насмерть вбил себе в подкорку «Путь джедая» — даже Оби-Ван, разбуди его кто-нибудь среди ночи, мог запросто отбарабанить текст с любого места. До поры до времени он об этом не думал, а посидел в тишине, расслабляясь — и вспомнилось. Да так, что волосы с осознанно подстриженной косичкой встали дыбом. Поэтому срочно разбираться со статусом и прочими вещами: предчувствия в последнее время его одолевали... своеобразные. Впрочем, до джедаев с Сенатом дело дойдет нескоро, а сейчас назрело более животрепещущее: разговор. С Джастером Мерилом, который теперь очень даже легитимный Манд'алор, благодаря крайне интересному мечу, играющему у этой воинственной культуры роль короны, скипетра и всех остальных регалий разом. Хотел ли Оби-Ван его заполучить? Как сейбер, личное оружие — может быть. Очень уж своеобразный фон был у древнего оружия и его кристалла, создатель был явно непрост: смутно виднелась здоровенная фигура в черных доспехах и длинном то ли плаще, то ли мантии, напоминающая цветом глаз и вообще мордой лица приснопамятных таунгов. Да и рукоять рассчитана на ту еще лапищу. А учитывая, что уже с тысячу лет этот сейбер переходил из рук в лапы многократно и все владельцы реликвии неминуемо или оставляли свой след, или перековывались создателем сейбера под своеобразный стандарт качества... Ну его. Личное оружие должно быть лично твоим, а не хрен знает чьим. Кроме того, стоило учитывать, что этот сейбер с собой несет. Это символ Манд'алора. Того, кого можно приравнять к императору — который изначально военный титул, совсем не светский. Что, мандалорцы вот прямо сразу и присягнут радостно чужому малолетке, да еще и джедаю? Или просто и незатейливо прикончат? И хорошо, если в поединке, а если издали? Благодаря шантажу? Ну его. Он свое оружие сам делать будет. Зато заполучить в личные друзья главу целого сектора — это гораздо перспективнее и полезнее обладания древним мечом, который еще неизвестно как в руку ляжет. Джастер желал знать подробности. Как, почему, зачем. Оби-Ван пожал плечами и рассказал, каким образом малолетний джедай-недоучка стал вторым лицом планеты. И почему продолжает считать себя джедаем. — Все очень просто, Манд`алор Мерил, — Оби-Ван привычно сел в позу лотоса под ошарашенными взглядами мандалорцев. Хиеш, Матеуш и Кирли — подростки-мелидаанцы, исполняющие роль телохранителей и порученцев, в общем, свиты, внимательно слушали, сев рядом. — Джедай — это не тот, кто член Ордена. А тот, кто живет по определенному кодексу. Верит в Свет. Все. Остальное — наносное. Это как быть мандалорцем. Мало иметь доспехи. Нужно следовать кодексу. Не так ли? Мерил, задумчиво закусивший губу, кивнул. Мандалорцы явно переговаривались по внутренней связи. Хиешу и остальным было не до высоких материй, хотя они тоже что-то обдумывали. — Хорошо, — Джастер медленно кивнул. — Оставим это пока. Что ты будешь делать дальше? — Дальше? Я договорился с Альдерааном о переселенцах. Все они с рабочими специальностями, то, что надо. Но, — Оби-Ван вздохнул, тяжело глядя на мандалорца. — Нас очень мало. Две трети нормального населения — дети. Им нужна защита. Поэтому... Я предлагаю тем вашим, — он выделил это слово голосом, — людям, которые хотят жить своим трудом, место для жизни. Взамен я прошу у вас целителей. Тела и разума. Видите ли, дети Мелидаана, особенно Молодые, не доверяют взрослым. Им всем, да и мне тоже, требуется помощь. А у вас отличные специалисты, как я смог узнать. — Это так, — кивнул напряженно размышляющий Мерил. — Ну и, кроме того, — неожиданно бледно улыбнулся Кеноби, — я не буду возражать, если здесь останется кто-то из Хаат'аде. Нам нужно восстанавливать защиту с нуля. У нас даже планетарного щита нет. — Ты отлично справился и без него, радж! — ухмыльнулся Сайлас. Кеноби хмыкнул. — Для первого раза было неплохо, правда?***
— Падаван Джинзлер. Входи. Двери Зала распахнулись, впуская девочку в святая святых Храма. Лорана сглотнула, пытаясь незаметно вытереть потные ладони о мантию. Сидящие полукругом магистры смотрели благожелательно и почти сочувственно, но девочка не обманывалась. Мастер К’баот тоже когда-то казался вежливым и понимающим. — Наслышаны мы. Трагедия, — как всегда, задом наперед начал Йода, печально разведя уши в стороны. — Сочувствуем горю твоему. — Благодарю, мастер Йода, — пробормотала Лорана, нервно стискивая кулачки. Что теперь будет? Что будет с ней? — Что произошло, падаван Джинзлер? — Недавно занявший место Главы Ордена Мейс Винду поморщился, растирая висок. Очевидно, видение. — Мы получили ваш отчет, но хотелось бы услышать очевидца. Лорана вздохнула и, все так же потупя глаза, принялась рассказывать. Как прилетели на планету в составе сенатской делегации, так как мастер получил запрос на урегулирование конфликта, ведь ям'ри заявили, что калишцы — захватчики и устраивают ям'ри геноцид. Как мастер смотрел, слушал и думал. Как их пригласили на обед. Как подали живые яйца... Заявляя, что калишцы — неразумны. Как мастер, понимая, что доклад и просьбы ям'ри были фальшивкой, попытался пресечь творящееся безобразие. Как и рыцарь Муури. А потом... потом они попытались убить мастера. И рыцаря Муури. И ее. И делегатов от Сената. И если бы не пришедший на помощь послам Республики Кимаен джай Шилал... Девочка всхлипнула, не в силах сдержаться. Что с того, что все это она знает со слов калишцев? Ям'ри взбесились и принялись нападать на людей, пробивая их тела хитиновыми конечностями. Из делегации выжило два человека: она и еще один секретарь. Остальные все мертвы. Некому опровергнуть ее слова. — Господин Шилал сказал, что они посылали просьбы о помощи в Сенат, только ям'ри их перехватывали. Или не давали ход делу. Вот так. А господин Шилал меня спас. — Обдумать слова твои мы должны, — проскрипел Йода, нехорошо щурясь. — Отдыхай.***
Кимаен довольно погладил приклад винтовки. Все получилось лучше, чем он даже планировал. Им удалось подобраться поближе к зданию, где происходила встреча хаков с республиканцами и занять место с нормальным обзором. Твари как раз собрались жрать яйца вирров — огромных быстрых ящеров, живших в пустошах, главный джедай встал... Они смогли сделать каждый по три выстрела, прежде чем началась бойня. А дальше Кимаен с его воинами штурмовали здание и врубились в этот кошмар, с огромным наслаждением уничтожая впавших в безумие хаков. Ну и главного джедая пришлось добить, чтоб не мучился. А потом он просто рассказал выжившим свою версию случившегося и отправил восвояси. Вместе с замороженными кусками тел. Им чужого не надо. Зато теперь никто не будет вопить, что ям'ри — жертвы и вообще добродетельные существа.***
Маленький потрепанный кораблик вынырнул из подпространства почти на орбите Мелида-Даан. Тала прищурилась, уцепилась за штурвал и направила корабль к самому крупному скоплению людей. Она спешила на помощь. Где-то там был ребенок, брошенный черствым мастером, она не могла оставить его на произвол судьбы. И так полтора года прошло. Жив ли он вообще? Конфликт с Квай-Гоном не прошел даром. Тала с удовольствием проволокла его по коридорам, совершенно не нежно, за что была вызвана в Совет. Где и оказалась облита помоями: дескать, это не дело, чтобы рыцарь так себя вел, и вообще надо со смирением принимать испытания судьбы. Все попытки прояснить ситуацию нарвались на сопротивление Йоды и остальных. Особенно Йоды. Такое впечатление, что Кеноби никогда не существовало или он был постыдной тайной, о которой в приличном обществе не говорят. Ей назначили испытательный срок. Как облажавшейся малолетке. Тала знала, что Квай-Гон — любимчик Йоды, потому как крайне силен в Живой Силе, как и гранд-магистр, но это уже перешло все границы. Впрочем, ее эскапада имела и положительные последствия. Когда она зашла в Залы поболтать с Вокарой, подошла и девочка-каламари, Ээрин Бент. Которая учится на целителя. Разговор был тяжелым и полным недопонимания поначалу, но потом Тала узнала причину враждебности Ээрин и ее друзей: когда малышня подняла тревогу, пытаясь разузнать причины исчезновения Кеноби, им назначили порицание. И серию медитаций Раскаяния. Обвиняя в привязанности и непонимании долга джедая. Вот так. А Джинн... А что — Джинн? Пожурили, пальчиком погрозили — и все. Тале было плевать на наказание и прочий бред. Поэтому она теперь здесь. Мелидаанцы встретили ее неласково. Сераси, которую Тала помнила как полную отчаянных надежд целеустремленную девочку, превратилась в сосредоточенного воина и правительницу. Она кратко проинформировала Талу, что Кеноби жив и здоров, в настоящее время на планете отсутствует, и недвусмысленно дала понять, что джедаям, членам Ордена, отныне путь на планету заказан. Не хотят их здесь видеть, лицемеров. Попытки оправдаться были выслушаны, приняты во внимание... и все. А еще очень нервировали непонятно почему присутствующие на планете мандалорцы. Тала предложила помощь, предположив оккупацию, но ее жестко высмеяли и выставили вон. Хорошо хоть, Сераси смилостивилась и взяла номер коммуникатора Талы, пообещав, что Кеноби свяжется с ней. И теперь Тала возвращалась в храм. Как оказалось, на ее отсутствие никто внимания не обратил, кроме, естественно, Квай-Гона. Настырный бывший друг и не менее бывший любовник приперся почти сразу, как женщина вернулась в свою квартирку. Отметив, что надо сменить код замка, Тала уставилась ему в лицо наполовину слепым взглядом, ожидая драму. Квай не подкачал. В лучших традициях низкосортных актеров он начал с претензий и упреков, перемежая их жалобами и попытками обвинять, продолжив предложением забыть все неприятности и вернуться к старым добрым отношениям. Это когда он страдал херней, а она утешала и сочувствовала. И все это вперемешку с сексом и отрицанием привязанностей. Квай закончил драматизировать и полез с объятиями. Незамутненная простота — восхитилась про себя Тала, — все попытки нормально поговорить не прошли. Квай не слушал и не слышал. Его волновал только он сам. Что ж... Талу теперь тоже будет волновать только она сама. Руки аж зазудели, и Тала не стала отказывать себе в удовольствии отыграться за все те случаи, когда Квай своими толстокожестью и эгоизмом причинял ей боль. Скула мужчины вновь хрустнула под точным ударом кулака, а потом Тала начала работать ногами, охаживая ребра согнувшегося в три погибели Джинна. Они ведь всегда ему нравились? Пусть ощутит на себе в последний раз. Выплеснув окончательно эмоции, Тала равнодушно уставилась на бессознательное тело. Этот джедай перестал быть для нее другом и вообще хоть кем-то близким окончательно. После чего подхватила его за шкирку и вновь поволокла в Залы. И плевать ей на испытательный срок и прочее.***
Перед тем как лететь на Мелидаан, они сделали остановку на Маластаре, сходя с Хайдианского пути. Мандалорцы собирались что-то докупить, а Оби-Ван решил размять ноги. Он стоял в компании Мерила, поджидая остальных бойцов, когда за спиной раздался хорошо знакомый голос. — Здравствуй... Младший брат.