***
Нормальные люди, когда не хотят, чтобы их отношения раскрыли, пытаются шифроваться. А эти, к тому же, ещё и были элитными шиноби. Но с сокрытием столь ценной информации — вроде их отношений — у них были дела плохи. Недельки через три после признания и расстановок всех точек над «ё», Фугаку за ужином поинтересовался у дочери, не хочет ли она ему сообщить о том, что встречается с Узумаки. И добавил, что в разведку её с такими способностями лучше не отправлять. Саске боялась, что отец скажет, что ей рано заводить отношения или что-то вроде: «Нашла бы кого получше этого кретина». Последнее, кстати, было озвучено, но в другой в формулировке. «Повезло же этому идиоту». Девушка порадовалась, ведь готовилась впаривать речь о том, что она, вообще-то, взрослая уже, и папе теперь придётся терпеть этого Узумаки в своей семье. А потом она вспомнила, что он этого же Узумаки и воспитывал. «Собственно, схожего с Фугаку у них в поведении хватает. С явным различием в том, что один — сдержанный Учиха, а другой — ёбнутый Узумаки. Какая у меня прекрасная семейка, — девушка нервно рассмеялась. — Так, стоп! Кейташи же мой сводный брат, а это значит, что… Ах ты ж, сука! Просто, блять! А давайте сойдёмся на том, что инцест — только по крови, а не вот эта вся чепуха, которую любят бабки на базаре раздувать. Понятие инцеста относится к кровным родственникам! Только к кровным…» Немного сложнее дела обстояли с нии-саном. Итачи вернулся с миссии через полтора месяца уставший и слегка покоцанный. Сестра вернулась к нему только недавно, а её уже грозились снова отобрать. Учиха переживала за психологическое состояние своего дорогого Итачи. А то ему и так всякой херни в жизни хватало. Саске отловила брата, когда тот уже поел и делал себе чай. Точнее, ждал, пока тот заварится. Хотелось растянуть весь диалог до несусветных масштабов, но вместо этого девушка решила действовать по иной схеме. — Нии-сан, у меня теперь есть молодой человек, которого я люблю. Это Кейташи. И это всё, что я хотела тебе сказать, — протараторила Саске и, чуть прикрыв глаза, принялась ждать реакции брата. Итачи философски промолчал, забрал чашку с чаем и ускользнул в свою комнату. Через пять минут, впрочем, он уже завалился в комнату сестры. Поинтересовался, как до такого дошло, выслушал, сообщил, что он очень рад за неё. — Для меня важно, чтобы ты была счастлива, имото, — с улыбкой сообщил Итачи. Вот какое сердце тут не растает? Сердце Саске точно растаяло, и она повисла на шее у брата. — Только передай ему кое-что от меня…***
Прошвырнувшись почти по всем кабинетам Полиции Листа, Саске наконец дошла до штаба Корня, закинула кипу бумаг АНБУшнику, который тяжело вздохнул, увидев объем работы, и направилась к начальству сего прекрасного заведения. Зайдя в кабинет, она улыбнулась, заметив недовольное лицо Узумаки. С утра его подчинённые успели накосячить — таланты эдакие. Девушка спокойно подошла к столу и в наглую уселась Кейташи на коленки, не забыв отодвинуть отчёт подальше. — Я пришла. Теперь у тебя перерыв, — констатировала Саске и потянулась за поцелуем. — Кстати, я рассказала о нас Итачи. — Если я ещё жив, то всё хорошо, — мужчина обнял девушку и положил голову ей на плечо. — Да, но он просил передать, что если что… — Учиха рассмеялась. — Если что, то он в пространстве перемещается быстрее тебя. Кейташи только хмыкнул в ответ. «Если что» Саске сама его раздавит сусаноо или в аматерасу спалит. И это лучшие из исходов, какие он мог бы себе предположить. Девушка перебирала волосы любимого и улыбалась. Ей было интересно: долго ли ещё продлится состояние такой эйфории и счастья? Саске надеялась, что до последнего вздоха. И когда она стала такой противно-романтичной? Внезапно дверь в кабинет открылась. Вламываться вот так к главе Корня могли только три человека. Если первого пугаться не стоило, то вот двух последующих… — Да не дёргайтесь вы так, — заговорил Изуна. — Мы и так в курсе. Саске тут же поднялась на ноги и попыталась перевести дух. Ладно, если он в курсе, то не придётся объясняться. Только отвечать на вопросы, которые наверняка у них уже появились. — Я бы предпочёл остаться сиротой. Это лучше, чем иметь таких родителей, как Кейташи и Саске… Кей, отпивший в этот момент воды из стакана, благополучно подавился. — Я видел документы, — Наруто кивнул ему. — Мог бы уже и сказать, что ты уже почти год как мой папуля. Кейташи только открыл было рот, чтобы что-то сказать, как Саске с диким ужасом в голосе поинтересовалась: — У тебя есть дети?! На девушку тут же обратились все взгляды. Наступила тишина. А затем все, поиграв в гляделки с полминуты, начали смеяться. — Да, часто же я слышал эту фразу за последние пару лет. Вы же любили помогать мне ходить на свидания, — вздохнул Узумаки-старший. — В проигрыше ты не оставался, попрошу заметить, — Наруто нравоучительно поднял палец вверх. Кейташи смерил джинчурики скептическим взглядом. Он давно задавался вопросом: кто же дурно влияет на его характер? Саске? Изуна? Сам Кейташи? Но почему-то все стрелки всегда переводились на одну лисью морду по имени Курама. — Вы такие хорошие, — внезапно пискнула Саске и обняла своих сокомандников. — Я вас обожаю, — проговорила она искренне на резком приливе радости и счастья. — О, дочь моя! Во что ты превратилась? — с несвойственной эмоциональностью вопросил Изуна, но не попытался освободиться. — В самого замечательного человека на целом свете, — радостно заверила его Учиха.***
Учиха Изуна в своей жизни сожалел лишь о нескольких вещах. Например, что был упёртым бараном и запрещал брату принимать условия мира Хаширамы. Как выяснилось спустя годы — идея оказалась весьма хорошей. Из последних событий, о которых мог бы в будущем сожалеть Учиха, сегодняшнее утро заняло почётное место. Вот нахер ему сейчас сдался Кейташи? Мог бы и потом к нему зайти. Или дождаться, когда он сам всех на тренировку соберёт. Но нет, Изуна решил, что будет примерным мальчиком, выполнит всё в соответствии с правилами, а не как обычно было принято в Четвёртой команде — через пень-колоду. Он решил, что не будет так рисковать. В такое время Кейташи обычно ошивался в кабинете Фугаку, который в Полиции Листа. Именно туда и направился Изуна, дабы отловить Узумаки. По дороге ему на хвост упал Наруто, которому нужно было забрать ключи от собственного дома, что нагло прибрал к рукам старший родственник. Нашли они сенсея неподалеку от штаба Полиции. Тот хмурился и скалился: вокруг него и Учихи Инаби стоял звуковой барьер, а сами величайшие мужи Конохи, судя по всему, ругались. Дети подошли к ним поближе, чтобы их наверняка заметили в запале страстей. — Знаешь, как я теперь умею? — заговорщицки прошептал Наруто и сложил несколько печатей. Вокруг мальчиков образовался небольшой барьер, который протянулся вперёд к мужчинам. И теперь они могли слышать, о чём говорили взрослые. Но лучше, конечно же, если б они этого не слышали. — Инаби, ты совсем ебанулся? Что это за предъявы? Если тебе не нравится Рэм, то говори об этом ей, а не до меня доёбывайся, — Кейташи уже просто орал на Учиху. — Уж прости, недотрога ты наша, — едко ответил Инаби. — Но не могу я тебя не доёбывать. — В чём твоя проблема? — В тебе. — Прости? — разговор перешёл на такие тональности, что через пару минут Узумаки начал бы истерично пищать для пущего эффекта. — Нравишься ты мне, дрянь последняя. Изуна и Наруто переглянулись и понадеялись, что последует какое-нибудь саркастичное продолжение, но… — Давно нравишься, — Инаби улыбнулся и под начинающие расширяться глаза Кейташи добавил: — Да, я по мальчикам. Подумай над это инфор… — Да иди ты нахуй, — Кей резко разрушил барьер и телесным мерцанием переместился в неизвестном направлении. Изуна картинно закатил глаза. Работать на драму приходилось ему единолично, потому что Наруто охуевал от происходящего в сторонке. Детская психика Узумаки не выдерживала таких сюжетных поворотов, а Девятихвостый только мешал, постоянно отвешивая ехидные комментарии и вгоняя ребёнка в ещё большую прострацию, да так что скоро блондинистый будет ходить и нервно смеяться без повода. — Куда скатился наш клан, — обречённо изрёк Изуна, обошёл Инаби и направился на тренировочный полигон неподалеку. Скажи ему про подобное кто-то год назад — посмеялся бы. Но ввиду событий последних месяцев, Изуна начал думать о том, что он слишком мало знает Жизнь. И как её жить. — Приём, база вызывает, — Учиха пощёлкал пальцами перед моськой джинчурики. — Ты как? — Бывало и получше, — проморгавшись, Узумаки перевёл взгляд на сокомандника: в голубых глазах смешались страх, удивление и безграничное нежелание понимать. — Это я тут должен страдать. Он же из моего клана, — Изуна сложил руки на груди и вздохнул. — Я всё пытаюсь понять, в какой же момент всё пошло не так… Если бы маленький Учиха мог слышать Кьюби, или если бы Наруто транслировал слова лиса в мир, то все бы знали, что на вопрос павшего от руки Тобирамы был получен следующий ответ: «Когда вас, придурков, собрали в одну команду». — Раньше это было странным. Или неприемлемым? — Наруто устало почесал пятерней волосы. — О, какие ты умные слова выучил. — Это не я, это Курама подсказал. — Да, чего это я… — договорить Изуне не дали, нагло перебив. — Знаешь! — голубые глаза Узумаки заискрились воодушевлением. — Если так подумать, — Наруто схватил Изуну за запястья, — то получается, что и мы с тобой можем начать встречаться, да? — Скажи, что ты сейчас неудачно стебанулся, — Учиха мог поспорить, что у него сейчас начнёт дергаться глаз. Это вот с ним происходит? Все совсем, что ли… — Вообще, нет, — Наруто отвёл взгляд в сторону и стремительно залился румянцем. …с катушек послетали? Когда почти сорокалетний воин превратился в птенчика, который не знает мира и не умеет летать? «Какого, блять, хера происходит?» — Учиха прикусил губу. Он надеялся, что это гендзюцу. Или очередной хуевый прикол. Но… Это было всё взаправду. Изуна как никогда хотел к своему любимому брату Мадаре. Мёртвому брату. В Чистый мир.***
Вокруг была приятная вечерняя тишина: тихо шумела трава, вокруг пели вечерние птицы. Саске закончила всю работу у отца и быстренько свинтила, пока ещё к чему-то не припрягли. Проходя мимо речушки, она заметила сидящего под деревом Изуну. — Пришел постигать смысл бытия? — Саске подошла и устроилась рядом с сокомандником. — Как ты угадала, — согласно кивнул Учиха. — Что-то случилось? — Жизнь случилась. — Очень глубокомысленно. Но ты какой-то… не то, что бы мрачный, немного раздражённый и… — …охуевший от происходящего, — закончил мальчик за неё. Саске повернулась к Изуне и выжидающе посмотрела на него. — Вот скажи, Саске, — он посмотрел девушке прямо в глаза. — Твой отец — гей? Девушка от возмущения поперхнулась воздухом и закашлялась. — С чего такие вопросы? — спросила Учиха, когда, наконец, смогла отдышаться и проморгаться. — Я вот тоже нет. Но за сегодня видел аж два таких признания, представляешь? — Это у тебя стресс из-за того, что кто-то кому-то признался? Больше слушай, что на улицах говорят, — девушка заправила выбившиеся пряди волос за уши. — Проблема в том, что одно признание было в сторону, — он гаденько усмехнулся, предвкушая реакцию, — Кейташи. И не прогадал: у Саске глаза стали по пять копеек. В них отчётливо читался вопрос: «Кто, блять, до такого додумался?» Отвечать не него Изуна, конечно же, не собирался. — А второе предложение в мою. — Что, блять? — не выдержала куноичи. — Вот и я о том же, милая, — ехидно прокомментировал Изуна. — Как ты вернулась, вся жизнь пошла под откос. — То есть, хочешь сказать, что это я тому причина? — она вскинула брови и сложила руки под грудью. — Между прочим, я принесла знания и помогаю прогрессу. Я белая и пушистая! — Да неужели, Рэм? — Да представляешь, то-сан, — передразнила его девушка. — А, — Изуна закатил глаза, — такую дочку и врагу не пожелаешь. — Комплименты — не твоя сильная сторона, — ухмыльнулась Саске. — Пускай тебе их Кейташи отвешивает, — фыркнул Учиха. Куноичи рассмеялась. — Из него похвалы не вытянешь, а ты говоришь… — Так ты его девушка, а не ученица. — Я не его девушка… — Да ну что ты говоришь? — Изуна картинно всплеснул руками. — Ещё скажи, что по вечерам на заброшенном полигоне не обжимаетесь. Хотя мы все знаем, что вы обычно делаете это у Узумаки дома. Саске должна была возмутиться для приличия: мол откуда ты, дорогой папаша-не-папаша, знаешь. А вместо этого девушка глупо захихикала. — Так, понятно, — Изуна помассировал виски, — влюбленность тебе мозги съедает. В этой деревне остались нормальные незанятые люди гетеросексуальной ориентации? — А тебе зачем? — нахмурившись, поинтересовалась Саске. — Познакомиться и записать в отдельный блокнот, как вымирающий вид. Все же вокруг с ума сходят. Изуна всё больше обращался к мысли, что нынче по Конохе распыляют какой-то газ и у людей потихоньку убегает крыша.***
Саске увлеченно нарезала морковь. За последние десять лет её научили неплохо так готовить. Особенно ей понравился совет: чтобы быстро нарезать все ингредиенты, нужно представлять, что режешь ненавистных мудаков. И процесс сразу становится быстрее и веселее. Кейташи появился незаметно, обнял со спины и поцеловал в шею. И тут же укусил. — Блин, мне потом ещё к отцу зайти надо, — с улыбкой проворчала девушка. — Уже забыла, что я владею медицинскими техниками? — Отличное применение умениям. И это не сарказм, очень удобно, — хитро улыбнулась Учиха и отложила нож. Саске не всегда успевала готовить: работы у неё хватало, но если начинала, то готовила в двух местах одновременно — дома и дома у Кейташи. Благо её умения теперь это позволяли. На мысли о том, что ей это нравится, она себя не ловила, зато чётко осознавала свою радость, когда видела благодарность в глазах близких людей. За последние пару месяцев в ней плескался неиссякаемый запас позитива и радости, которыми маниакально хотелось со всеми делиться. — Саске, — позвал Кей, дождавшись, пока она нальёт себе чай и сядет напротив. — М? — девушка вытащила из вазочки печеньку и, критически её оглядев, решила, что она съедобная. — Переезжай ко мне. Саске замерла и медленно подняла взгляд на Узумаки. — Вот так просто бери и переезжай? — Да, просто бери и переезжай, — подтвердил Кей и тут же усмехнулся. — А ты что, свадьбу хочешь? — Э, нет! Я хочу побыть ещё свободной! — Саске возмущённо помахала печенькой. — Стоп! Почему мы вообще говорим об этом? — Потому что мне нравится смотреть, как ты возмущаешься? — улыбнулся Кейташи в ответ. — Ах ты сволочь! — Вот отлично, так и решили. Ты пока ещё будешь свободной, но ко мне переезжаешь, м-м-м… послезавтра. А потом обсудим всё остальное. — Как же я тебя ненавижу, Узумаки, — фыркнула Саске. — И я тебя тоже очень люблю, милая моя.