***
Хосоку действительно сложно выкинуть из головы мысль о том, что Намджун постоянно теряется и забредает в ординаторскую, ища офис куратора или припасы из кладовой. — Мм, меня здесь не должно было быть, — Намджун прочищает горло. — Мы знаем, — комментирует Тэхён. Его ноги приподняты, одна на коленях Хосока, а другая — у Чимина, две пары ловких пальцев массируют их. Все трое повернулись лицом к неловко переминающемуся у двери интерну. — Вы здесь делаете друг другу массаж? — спрашивает Намджун, не сводя глаз с милых полосатых носков Тэхёна. — Если хорошо попросить, — неряшливо отвечает Тэхён, немного шевеля пальцами ног. — Или, если ты отработал половину двенадцатичасовой смены, и твои прекрасные коллеги хотят позаботиться о твоем благополучии, — поправляет Хосок, тошнотворно мило улыбаясь сначала Тэхёну, а затем Намджуну. Чимин сзади тихонько давится от смеха, поэтому Хосок пинает его по голени. — Разве это не мило? — усмехается Чимин, насмехаясь над сладким тоном в шесть раз более отвратительной манере. — Мне и правда не помешал бы массаж, — внезапно стонет Намджун. Лицо Хосока мгновенно загорается, пока Намджун потирает затылок. — Никто не делает массаж в ординаторской. Я думаю, Сокджин сказал мне, что Юнги однажды делал ему массаж спины в спальне, но это все. — Да-да, только массаж спины, — шепчет Тэхён себе под нос. Чимин хихикает, и Хосок тоже не может сдержать смеха. — Ч-что? — Намджун моргает, явно задаваясь вопросом, не сказал ли он что-то не так. — Ничего страшного, — хмыкает Хосок, возвращая все свое внимание на нервно улыбающегося Намджуна, одновременно пытаясь успокоить хихикающих двоих. — Я могу сделать тебе массаж, если он понадобится. Раздается какой-то писк, который, вероятно, исходит от Чимина, и визг от Тэхена, потому что тот слишком резко хватает его за ногу от волнения. — Правда? — Намджун смотрит прямо на Хосока, и Хосок не может оторвать глаз от него, что приводит к довольно длительному зрительному контакту. — Я ... я сейчас занят, но, может быть, позже? — Когда захочешь, — лучезарно улыбается ему Хосок. Намджун искренне улыбается и неловко кивает, прежде чем он пятится прочь из комнаты, скорее всего, в поисках того кабинета, в котором он должен был находиться. За Намджуном закрывается дверь, и все тело Хосока расслабляется от самого долгого и довольного вздоха, который он может выдрать из своих легких. Нога Тэхёна падает с его колен, но быстрые рефлексы спасают его от возможной травмы пятки, когда он поднимает ступню к коленям Чимина. — Он в порядке? — Тэхён подталкивает Чимина, чтобы дать понять, что вопрос адресован ему, в то время как Хосок только и делает, что пялится на дверь, и из его глаз буквально льется мед. — Любовь до гроба, — воркует Чимин. — В Намджуна? — Тэхён выгибает бровь, — А, ну я сразу понял. Все ясно. — Ничего тебе не ясно, — Хосок быстро поворачивает голову к Тэхёну, игриво глядя на него. — Ревновать – плохо, — подмигивает Тэхён. — Я не ревную, — мгновенно заявляет Хосок, — у нас уже назначено свидание. — Вряд ли это можно считать… — начинает Тэхён, но Чимин твердо прижимает палец к его губам. — Если Хосок говорит, что это свидание, то это свидание, — шепчет Чимин, и Тэхён нервно кивает. Затем он осторожно снимает ступни Тэхёна со своих колен и ставит их туда, где стоят его туфли. — А как же массаж? — скулит Тэхен, но Чимин качает головой. — А как же спасать пациентам жизнь? — Чимин жестикулирует руками, вставая. — Ладно. Пошли давай на работу, влюбленный, — Тэхён натягивает туфли и тычет Хосока в колено.***
Сокджин питает определенную слабость к Хосоку. С первых дней пребывания в ординатуре он всегда следил за эффективностью работы и его самочувствием, и если была возможность попросить конкретного интерна, то Сокджин всегда звал Чона. Хосоку нравится работать с Сокджином, потому что то, что отличает Кима от многих других врачей, — это его способности и высшая цель, чтобы пациенты чувствовали себя комфортно, независимо от болезни. Даже если его шутки ужасны, они заставляют пациентов расслабляться и смеяться, что всегда является главным для создания хорошего впечатления. Есть одна вещь, которая действительно сближает Хосока и Сокджина, – это резкая неприязнь к ночным дежурствам. Это обязательная вещь, через которую все работники больницы должны проходить каждые несколько недель, но Хосок исключительно утренний человек, тело которого просто отказывается привыкать к тому, что его распорядок дня поднимается вверх дном. Сокджин тоже не сова, но он справляется с этим лучше, чем тело Хосока. Может, это потому, что Сокджин ошивается с Юнги. С Юнги, которого Хосок иногда подозревает, что он на самом деле может быть в некотором роде вампиром, потому что его внутренние часы, кажется, настроены так, чтобы он был наиболее продуктивным по ночам. — Кофе, — это первое, что произнес Сокджин примерно в два часа ночи после того, как закончил раунд игры вместе с Хосоком. — Я только что приготовил, — отвечает Юнги, по-видимому, занятый кипой бумаг на одном из столов. Для этого есть кабинеты, но Юнги явно пользуется пустой комнатой для отдыха и неограниченным запасом кофе. Хосок замечает, что Намджун стоит рядом с Юнги только после того, как он тоже взял себе чашку, вероятно, слишком ослепленный немедленной потребностью в кофеине. Он выглядит усталым, тупо уставившись на лист бумаги перед собой, сжимая ручку между пальцами. — Хочешь еще кофе? — осторожно спрашивает он, выводя Намджуна из транса. — Похоже, тебе он просто необходим. — Ах, спасибо, конечно, — отвечает Намджун, хватая свою пустую чашку и давая Хосоку наполнить. — Черный, без добавок, — хмыкает Хосок, протягивая чашку Намджуну, надеясь, что тот обратит внимание на тот факт, что Хосок вспомнил, какой кофе он любит. — О, ты уже запомнил, что он мне нравится, — радостно усмехается Намджун, и Хосок гордо кивает самому себе. Конечно, помнит, он помнит каждую мелочь, которую хранит в маленьком блокноте в своей голове с заголовком «вещи, которыми можно произвести впечатление на Намджуна». В комнате отдыха царит тишина, пока Юнги не нарушает ее, бросая ручку на стол и собирая бумаги в аккуратную стопку. Он встает быстрее, чем кто-либо может спросить его, что он делает, беря стопку в руки. — Я отнесу их в офис, ты можешь подождать здесь, — говорит он Намджуну, а тот с благодарностью кивает. Юнги отсутствует, и кажется, кофе Сокджина тоже, потому что он смотрит на него с грустной надутой губой. Он мечется взглядом между пустой чашкой и кофеваркой, явно взвешивая варианты. — Ничего страшного, если я попробую немного поспать? — внезапно спрашивает Сокджин Хосока. — Конечно, — мгновенно отвечает Хосок. Сокджин на связи, к тому же, там довольно тихо. А если что-нибудь случится, он находится буквально в нескольких шагах. — Разбуди меня через три часа, если я тебе не понадоблюсь раньше, — зевает Сокджин и с этими словами тоже выходит из комнаты. Оставив Хосока наедине с Намджуном. Хосок полностью осознает это только после того, как дверь за Сокджином закрывается, и в комнате тишина, полная тишина, если не считать тиканья часов на стене. И сердцебиение Чона нездорово учащается, когда Намджун смотрит на него, вероятно, осознавая то же самое. — Еще две ночи, — бормочет Намджун, его грубый голос нарушает тишину комнаты. — Осталось еще две ночи. — У меня три, — тихо восклицает Хосок, надеясь, что его голос звучит несколько стабильно, несмотря на его внезапный приступ нервозности. — Как ты делаешь это? — Намджун стонет, протирая глаза пальцами. — Я буквально не знаю, — отвечает Хосок. Ким грустно улыбается ему, но, тем не менее, болезненные ямочки на щеках, все же, появляются. — Кофеин. Случайные всплески адреналина. Какая-то высшая сила следит за тем, чтобы мы остались в живых, чтобы сохранить жизнь другим людям? Намджун смеется над шуткой Хосока. Это просто усмешка, но уже это считается гигантской победой в сознании Хосока. — Звучит правдоподобно, — пожимает плечами Намджун. Движение плеч заставляет его слегка вздрагивать, и он кладет руку на шею, чтобы быстро помассировать её. — Время? — Хосок моментально волнуется, видя знаки за много миль. — А, да, — кивает Намджун. — Думаю, комната отдыха – не самое эргономичное место для работы с бумагами». Хосок соглашается, коротко кивнув, глядя на свой почти готовый кофе, прежде чем озаряется идеей. Гениальный план. — Знаешь, — осторожно начинает он, мгновенно привлекая внимание Намджуна. — Предложение на массаж остается в силе. Он пытается говорить небрежно, но немного страстно. Слегка кокетливо. — О, да, — глаза Намджуна загораются, когда он смотрит прямо на Хосока. — Гм, если у тебя есть время, конечно. — Да, — откровенно лжет Хосок. Его перерыв вот-вот подойдёт к концу, но он сократил свой прошлый перерыв на десять минут, чтобы сыграть с Сокджином, так что будет справедливо, чтобы вернуть своё время назад. У него есть на то веская причина. Хосок встает, и Намджун одновременно снимает халат, обнажая знакомую темно-синюю медицинскую форму. Стоя позади него, положив руки на плечи Намджуна, Хосок чувствует, что он действительно может потерять сознание. Намджун на удивление мускулистый, что не совсем заметно под халатом. Пальцы Хосока соприкасаются с хорошо сложенными мускулами верхней части спины и очень напряженными плечами, и он задерживается на несколько секунд дольше, чем фактически начинает массировать. Он слышал, что у него хорошо получается делать массаж, в основном от Чимина и Чонгука, у которых физическая работа парамедиков заставляет их мышцы сильно перенапрягаться. Чон слышал, что у него красивые, мягкие руки и достаточно силы, чтобы оказывать идеальное давление. — Ах, вау, — бормочет Намджун спустя пару секунд, продолжая стонать и вздыхать. — А ты хорош. — Я часто слышу это в свой адрес, — Хосок снова пробует непринужденный флирт, очень надеясь, что он ощущается. Тепло Намджуна исходит даже из-под рубашки, и у Чона чешутся руки прижаться пальцами к обнаженной коже под формой. — Типа, действительно хорош, — продолжает Намджун, безвольно кивая головой. — Да, я это слышал, — хихикает Хосок. Он продолжает, работая над каждым узлом мышц, который находят его профессиональные руки, особенно благодаря нескольким курсам физиотерапии, которые явно прошли недаром. Прошло несколько минут, когда их прервал Юнги, который вернулся в комнату отдыха с очень веселым, но смущенным выражением лица. — Я помешал? — он приподнимает бровь, закрывая за собой дверь. Его взгляд сразу же устремляется на часы на стене, затем на Хосока. — Хоби, твой перерыв... — Вот-вот закончится! — Хосок прерывает Мина, прежде чем тот выдаст свою ложь. Он убирает пальцы с плеч Намджуна, который заметно расслабляется после массажа. Юнги странно смотрит на него, но кивает. Намджун снова натягивает халат и тоже встает. — Спасибо, Хосок, — широко и красиво улыбается Намджун. — На самом деле, нет проблем, — качает головой Хосок. — Я, наверное, не так хорош, как ты, но, кажется, я тебе должен? — говорит Намджун. Хосок замирает на том месте, где стоит. Мысль о больших, теплых руках Намджуна на теле Хосока, работающих над уставшими мышцами его спины, опускающихся ниже, чтобы... — Ой! — Хосок вскрикивает. — Нет! Все в порядке! Ты мне ничего не должен! Он болезненно осознает, что его голос на две октавы выше, чем обычно, и также чётко ощущает, что его штаны становятся теснее только из-за мысли, что Намджун делает ему невинный массаж спины. — Я должен вернуться к работе, — пищит он, выбегая за дверь, прежде чем эти проклятые штаны выдадут его маленькую проблему.***
Старая добрая утренняя смена после трех выходных, доверенная служба поддержки, постоянно звонящий телефон и куча документов. Хосок счастлив. Он пошел к автобусной остановке, стоящей на солнце, впитывая все до последней капли витамина D, который мог собрать. Солнце дает ему энергию, энергию, которую он может передать уставшим пациентам или коллегам. Чимин тоже необычайно счастлив, но не объясняет почему. Хосок думает, что это может иметь какое-то отношение к двум краснеющим стажерам, которые проходят мимо них в коридоре, в то время как Чимин сладко им улыбается. За столом они пьют привычную чашку кофе, рассказывая обо всем, что произошло за последние пару дней, пока они не виделись. Похоже, ничего необычного, Юнги и Сокджин флиртуют, старшая медсестра, неоправданно оборвавшая связи, и те же самые пациенты, которых Чимин посещал. — По утрам ты выглядишь намного больше похожим на себя, — воркует Чимин, потягивая кофе. Хосок хмыкает в ответ. Он чувствует себя намного более похожим на себя, когда его тело не испытывает отчаянной потребности в нездоровом количестве кофеина. — Я чувствую себя больше собой, — выражает он свои мысли, уже регулируя стопки бумаг и канцелярских принадлежностей в соответствии с его предпочтениями. — Мне есть что тебе сказать, — внезапно говорит Чимин с выжидательной улыбкой. — В самом деле? — взгляд Хосока сейчас прикован к Чимину, и он действительно выглядит так, будто вот-вот взорвётся, если не заговорит. — Что? — Я разговаривал с боссом вчера после смены, — Чимин уже подпрыгивает на носках. — Он сказал мне, что через несколько месяцев я могу начать обучение на руководителя практики. — Ой! — восклицает Хосок, уже вставая со стула, прежде чем успевает заметить, что делает его тело. Он обходит стол и заключает Чимина в крепкие объятия. — Это потрясающе, Чимин! — Уже так скоро, — говорит Чимин в плечо Хосока, его руки обнимают Чона за талию. Возможно, это так, учитывая, что работу руководителя практики обычно отдают медикам гораздо более старшего возраста. Но Чимин работает здесь уже пять лет, постоянно доказывая, что незаменим. — Ты великолепен в том, что делаешь, — Хосок заставляет их встать на место. Пора кому-то это понять. Они отодвигаются достаточно, чтобы смотреть друг на друга, улыбаясь настолько широко, что ещё чуть-чуть, и их лица порвутся надвое. Щёки Чимина покрываются счастливым румянцем, когда он смотрит на Хосока. — Я действительно рад за тебя, — серьезно говорит Хосок, его рука сжимает плечо Чимина для дополнительного эффекта. — Спасибо, — Чимин снова наклоняется ближе, касаясь лбом подбородка Хосока. Они отстраняются, все еще держась за руки. И без того хороший день Хосока, казалось, стал еще лучше, по крайней мере, пока он не заметил, что кто-то молча и очень неловко смотрит на них с другой стороны стола. — Намджун! — Хосок взвизгивает, и стажер коротко кивает, слегка улыбаясь. Его брови сдвинуты вместе. — Тебе что-то нужно? — Да, вообще-то ты, — отвечает он, и лицо Хосока мгновенно вспыхивает красным. Чимин фыркает рядом с ним, нежно гладя того по плечу, когда выходит из вестибюля, не говоря больше ни слова. — Я? — Хосок знает, что он нужен Намджуну как интерну, но это не его сердце не прекращает неистово биться, рискуя вылететь из груди. — Я не смог найти вену у своего пациента, — внезапно Намджун звучит очень робко. — Итак, ты не мог бы помочь мне с капельницей? — Ах, да, конечно, — Хосок следует за Намджуном в палату, где на кровати лежит довольно молодая женщина. Обычно капельницы ставят медсестры, но стажеры всегда печально известны тем, что стараются сделать все сами. Хосок приветствует ее, немного болтает, дезинфицирует руки и натягивает перчатки. Найти вену не сложно для того, кто занимается этим уже много лет, и ему удается без особых хлопот ввести капельницу. Пациентка кажется нервной, Хосок действительно не знает, чем она так озабочена, но он пытается заставить её чувствовать себя непринужденно, как всегда. — Тебе нужна помощь еще с чем-нибудь? — предлагает Хосок после того, как он бросил перчатки в мусорку и вышел из комнаты с Намджуном. Он в каком-то смысле полагается на Намджуна, и дает ему еще один шанс ухаживать за ним своими удивительными навыками. — Не думаю, но спасибо, — улыбается Намджун, и колени Хосока снова дрожат, как у подростка. — Просто делаю свою работу, — выдыхает Хосок слишком неловко, для его собственного удовольствия. Его храбрость внезапно стремительно возрастает, и он заканчивает свои слова легким прикосновением к руке Намджуна. Достаточно случайным, чтобы не казаться странным, но все же слишком интимным, если Намджуну удастся уловить скрытый смысл. — А ты действительно хорош, — бормочет Намджун, не отрывая взгляда от руки, которую Хосок быстро убирает. — Эм, но мне нужно идти. — Мне тоже, — говорит Хосок, просто чтобы поддержать разговор. Однако ни один из них не двигается. Хосок моргает, глядя на Намджуна, а Намджун смотрит на всех, кроме Хосока. — Мне действительно нужно идти, — повторяет Намджун. — Я не останавливаю тебя, — говорит Хосок, пытаясь добавить немного озорного тона в свой голос. Он всегда слышит, как Тэхён использует его, когда хочет чего-то от Сокджина. — Верно, — соглашается Намджун и, наконец, делает шаг назад, затем разворачивается и начинает уходить.***
Иногда после того, как Хосок заканчивает свою смену, он выбирает немного более длинный маршрут до автобусной остановки и направляется ко входу в отделение неотложной помощи, где припаркованы все дежурные машины. Он делает это, чтобы проверить, есть ли там Чимин и Чонгук, или просто чтобы наверстать упущенное за день, пока они пополняют запасы, или сделать передышку между звонками. Хосок делает это сегодня, но после нескольких минут болтовни и жалоб на трудных пациентов Чонгук хочет знать, как обстоят дела с «инстаграммным возлюбленным» Хосока, и внезапно оказывается посреди полномасштабного допроса. — Я пытался тонко заявить, что испытываю интерес, но не знаю. — Допрос, превращающийся в импровизированный терапевтический прием. — Может, ему не нравятся мужчины, — пожимает плечами Хосок. Чимин успокаивающе улыбается, но Чонгук очень сухо поднимает указательный палец. — Он был на гей-параде в прошлом году, — поправляет он. Хосок и Чимин оба странно смотрят на него, поэтому он откашливается, чтобы объяснить. — Ты хоть раз просматривал его страницу? Это было на его фотографиях с тегами. — Я только что просмотрел его ленту, — Хосок поджимает губы. — Хоби... — разочарованно протягивает Чонгук. — Первое правило сталкеринга в социальных сетях – всегда проверять отмеченные фотографии. Таким образом ты узнаешь, какие у него друзья, если они у него вообще есть. Но хорошо, что у тебя есть я. Он определенно гей, Я даже нашел одного из его бывших. — Правда? — Интерес Хосока вспыхивает мгновенно. — Да, и парочку других вероятных бывших, — продолжает Чонгук. — Но последние отношения у него закончились более четырех месяцев назад, так что сейчас он, кажется, одинок. — Ты очень жуткий, — комментирует Чимин. — Я не жуткий, я ответственно подхожу к вопросу, — поправляет Чонгук. — Похоже, ему нравятся парни ниже него, поэтому я предлагаю тебе активизировать свою игру и дать ему понять, что ты заинтересован. — Я согласен с этим жутким, — заглядывает Чимин. Чонгук толкает его локтем. — Я пробовал, — вздыхает Хосок и опускает взгляд на носки кроссовок. — Он не улавливает мои намеки. — Может быть, твои намеки не так очевидны, как ты думаешь? — осторожно намекает Чимин. — Хм, — Хосок скрещивает руки. — Что мне тогда делать? Подойти к нему и поцеловать? — Честно говоря, я бы попробовал, — размышляет Чонгук, задумчиво выпячивая нижнюю губу. — Я бы, наверное, тоже сделал это, — соглашается Чимин, поднося палец к подбородку. Лицо Хосока мгновенно нагревается, и он стонет. — Я не могу просто… — начинает он, размахивая руками по бокам, но Чимин тут же его отталкивает. — Тогда не надо, — успокаивает его Чимин, прежде чем он начинает бессвязную тираду о том, что он порядочный человек. — Просто попроси его выпить кофе. Активизируй свою игру, как выразился Гук. — Быть таким откровенным – не твой стиль, — пожимает плечами Чонгук. — Делай по-своему. Ты очарователен от природы. В милой, очень неловкой манере. — Я не неловкий, — надувается Хосок, скрещивая руки на груди. — Ты милый, — морщится Чимин. — Но и Намджун тоже, так что вы идеальная пара. — Ребята, вы подлецы, — жалуется Хосок. — Я домой.