Одно желание – перевёрнутая жизнь

Я пробежался языком от самого основания до головки, слизывая проступившую капельку смазки. Наградой мне послужил громкий протяжный стон. Я начал изучать выступившие венки, целуя, очерчивая язычком, покусывая и тем самым выбивая воздух из лёгких Чуи. Он дёргался, стонал, шипел и рычал, не удивлюсь, если после сегодняшних "игрищ", у него на запястьях останутся кровавые отметины. –Дазай, пожалуйста… «Не развяжу, терпи!» –Пожалуйста Слизав ещё одну проступившую жемчужную капельку, я обхватил губами головку, несильно её сжимая. Он приподнял бёдра, заставляя меня взять её полностью, после чего толкнулся сильнее, побуждая меня двигаться, вбирая в рот ещё больше горячего пульсирующего члена. Я обхватил бёдра руками, возвращая и фиксируя их на месте. –Дазай, пожалуйста, я больше не могу, дай мне кончить– Проскулил Чуя –Пожалуйста. Уже готов? Но я ведь только начал… Он часто задышал, в остервенении задёргал руками, сопровождая всё это матом и рычанием. –Дазай, сука, сделай это!!! Точно, готов. Как же жаль. Я отстранился. Пора звать Дазая, но… Надо хотя бы натянуть на него штаны. Если Дазай захочет его сфотографировать, а Дазай захочет его сфотографировать, хочу чтобы он был в более-менее приличном виде. В конце концов, хотя бы это, я могу для него сделать. Я принялся натягивать на Чую брюки, на что получил на свою голову кучу бранных слов и проклятий. Дрогнувшей рукой, пришлось достать телефон и написать Дазаю, что пора. Окинув взглядом Чую, я отметил багровые засосы на его шее, груди, ключицах. Однако увлёкся... Но зато хоть что-то останется, хоть что-то будет напоминать Чуе о том, что здесь произошло. И возможно, когда он будет проводить пальцем по своей коже, касаясь багровых отметин, он будет вспоминать того, кто их поставил. Да, в его мыслях будет Дазай, но по факту, это был я, именно мои, и ничьи другие, метки он будет трогать, именно мои губы он будет вспоминать, даже не смотря на то, что эти поцелуя он дарил другому. Сейчас, когда всё это подошло к концу, когда разум более-менее прояснел и возбуждение удалось унять, остался осадок. И если бы это было элементарное угрызение совести, я бы не переживал, даже не заострил бы на этом внимание, ведь совесть и чувство вины должны меня съедать, это нормально, но… Но нет, это была горечь из-за того, что эти поцелуи, чувства, страсть, всё это предназначалось Дазаю. Именно его имя кричал Чуя, не моё. Именно ему он отвечал, и именно его он умолял о большем. Как бы я хотел… Поддавшись мимолётному порыву, я поцеловал Чую, так отчаянно страстно, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства, прося прощение, ставя печать, призывая узнать того, кто в обычной жизни не посмел бы даже подойти и завести разговор первым. Я не смог упустить эту возможность, ведь это наш последний поцелуй. Прощальный. На последок, я чмокнул его в губы, прохладными пальцами провёл нежно по щеке и заправил выбившийся огненный локон за ухо, после чего тяжело вдохнул и отстранился. И надо сказать, очень вовремя. На лестнице показался Дазай. Он спускался так тихо, что даже тигриный слух не смог уловить движение. Моська довольная, довольная, улыбка, как у чеширского кота, глаза блестят. Сначала он посмотрел на растрёпанного и немного взвинченного меня, потом перевёл взгляд на Чую, на его красное лицо, капельки пота, стекающие по скуле, на багровые отметены на теле. По лицу видно, Дазай остался не просто доволен, он был на седьмом небе от счастья. –Дазай, ты такая мразь и паскуда. Понимаешь? МРАЗЬ. На хрена это всё было? Зачем, блять? Дазай, хоть слово скажи, твоё молчание заебало! Зачем? –Злость, ярость, разочарование, отчаянье, всё это так отчётливо слышалось в его крике, что стало так стыдно, захотелось попросить прощение, захотелось сделать хоть что-нибудь. Но это только всё испортит и ещё больше уязвит Чую. Ведь он это воспримет так, будто им воспользовались и высмеяли. Я не хочу, чтобы он и меня ненавидел. Я посмотрел на Дазая, тот в свою очередь продолжал улыбаться, рассматривая дёргающегося на стуле Чую. Он достал телефон, сделал пару снимков, и убрал его обратно в карман. Дазай подошёл к Чуе, нагнулся и прошептал: –Потому что я так захотел. –ДАЗАЙ–Рык отразился от стен комнаты. –Я намотаю твои кишки на кулак, сука! Уёбок, ты пожалеешь, ПОЖАЛЕЕШЬ!!! На этих словах Дазай вырубил Чую и повернулся ко мне.