— А-а-а!
— Тихо, тихо, это я!
— Меня чуть кондрашка не хва... Кто? КТО?!
— Я, я, чего ты.
— Ты! Ты-ы-ы! Да ты как, вообще?!
— А вот так, представь себе. Сама тоже хороша: «даст, не даст, догонит, наподдаст...»
— Не понимаю, о че... Сдурел? Отпусти немедленно! Руки. Руки убрал с моей... талии.
— Не уберу. И не отпущу. Я тебя вообще больше никуда не отпущу и никогда. А то опять начнешь стены похабными лозунгами разукрашивать.
— Кто, я? С чего ты взял? Я никакого отноше... М-м-м... М-м-м!
— Ты, ты. Я твой почерк наизусть знаю, с первого курса еще, каждую аккуратненькую буковку. «П», «и», «д», «о», «р». Просто верх оригинальности. И где твоя терпимость, современная незашоренная волшебница? Вдруг бы я действительно того, а? Было бы неловко, оскорбительно даже, не?
— А ты не?
— Ну не зна-аю... Не уверен. Нужно больше эмпирических данных. Поможешь разобраться, м-м? Целовать тебя было довольно приятно, но вот сладко или нет — не распробовал. Пожалуй, следует повторить.
— М-м-м! М-м-м...
— Да, определенно сладко. Более чем. Вкусовые ощущения твой тезис опровергают однозначно. Далее следует расширить спектр. Углубить, так сказать, впечатления. Возможно, пора перейти к осязательным...
— Я тебе щаз перейду к осязательным! Давно кулаком в морду не...
— Нет! Только не кулаком! Моя морда все еще помнит прошлый раз! Не-е-е!
— Ладно, ладно, не бью, видишь, нет кулака больше. Чего ты там мямлил про «никогда и никуда»? С чего такая милость вдруг? Для «грязнокровки», «бобрихи» и «заучки»?
— Ну прости, прости. Был молод, глуп, безносый попутал, детство тяжелое, игрушки, хм... Внял, проникся, исправлюсь, заглажу, зацелу...
— М-м-м! М-МУМ-М!!! М-м-м...
— Да, да, очень сладко. От тебя оторваться невозможно. Все-все, держу себя в руках.
— Меня! Ты меня в руках держишь, придурок.
— Придурок?
— Да, придурок, в ласковом смысле слова.
— А-а, я по-о-онял! «Пидор» — это «придурок» в ласковом смысле! Типа сокращение, во. А «хорек» тогда что? «Хороший человек»? «Харизматичный обворожительный мужчина, от которого у меня будет ребенок»? Тогда «слизень» — «сладкий, исключительный, замечательный...»
— «...хрень». То есть «хрен»! Ха-ха-ха! А-а-ха-ха! Ты невозможен. И злиться на тебя совершенно невозможно.
— Не злись. Ты когда злишься, то хмуришься вот тут, и у тебя морщинка собирается. Не надо хмуриться.
— Ладно, не буду злиться, но ты мне сейчас же расскажешь, какого хре... почему меня показательно игнорировал, будто меня нет.
— Стеснялся.
— Стеснялся? Ты? Ха-ха-ха! А-а-ха-ха! Незачет. Попробуй еще раз.
— Да, стеснялся. Ты — вся из себя героиня и вообще. А я теперь никто и звать меня никак. Или еще хуже: «самый молодой Пожиратель-неудачник». С чего бы я тебе сдался такой? А тут ты сама — сама! — призналась. Белым по серому. «Хорек», «плюс», «Гермиона», «равно». Только сердечка для подсказки не хватает. Очень эмансипированно и умно получилось, математически выверенная комбинация. Просто идеально в твоем духе. Спасибо!
— Не за что. Ладно, проехали. И что теперь?
— А тепе-е-ерь... Мы начнем все сначала! Гермиона Джин Грейнджер, окажите мне честь, позвольте сопровождать вас на прогулку в Хогсмид.
— Да, это может быть весьма забавно. Драко Люциус Малфой, с превеликим удовольствием составлю вам компанию.
***
— Луна, Луна, они ушли!
— Да, у нас получилось, получилось!
— Но откуда ты знала, что оно сработает?
— Но ведь это очевидно, Невилл. У вас с Гермионой очень похожий почерк, в этом все дело! А у нее с Малфоем сонаправленный вектор чувства юмора. Простейшая арифмантика!
— Гениально. Наверное. Правда, я так и не понял, при чем тут мой почерк, гомосексуальность Малфоя и недоступность Гермионы.
— Мнимые величины. Он оказался абсолютно прав. В комплéксной плоскости все видится по-другому.
— Ага, теперь я все, ну совсем все-все понял. Постой, кто — он?
— Сработало ведь! Все сложилось идеально: и слова, и чувства, и время, и пространство. Ма-а-агия. Теперь ты.
— Я?
— Ну да. Твоя очередь. Мы отправляемся в «Дырявый котел».
— В... Зачем?
— Обедать, Невилл. Мы идем туда отведать стряпни его новой хозяйки.
— Новой хо... А кто она? Разве не Том?
— Увидишь, Невилл. Увидишь. И попробуешь. Драко прав, тут нужен эмпирический подход.
***
Блядский сквозняк! Блядская стена. Гарри совсем замерз под своей мантией в промозглом коридоре. Драккл его дернул ляпнуть в сердцах Луне, что он думает по-поводу ее сногсшибательной идеи свести Хорька с Гермионой. «Гарри, ты ге-е-ений! Теперь я знаю, как это нужно сде-е-елать...» Вот они, его слова, сияют, блядь, на стене, как маяк. Ебаная эпитафия на могиле промудоблядских надежд Гарри пиздобола, блядь, Поттера. Героя — ебать его через колено — всея Маг-Британии. Скотомудилища, вляпавшегося в самого неподходящего человека и геройски просравшего свой последний блядский шанс. Ну охуеть. А ведь ему казалось, Хорек действительно к нему неравнодушен. Полный пиздец. Ладно. Ладно, без паники. Хуйня все это. На любую хитровыебанную жопу найдется свой пиздоблядский хуй с винтом. На Малфое свет клином не сошелся. На Хорьке, то есть. Тьфу ты, на Драко, в смысле. Есть ведь еще Лю-у-уциуссс, мой ссскользсский друг. О-о-очень скользссский, о-очень гладенький. Вессссь... И снаружи, и внутри, старый пидорас. Или не стоит торопиться? Понаблюдать, подождать, принюхаться, прицелиться? Интересно, Герм согласится назвать сына каким-нибудь вычурным именем типа «Ссско-о-орпиуссс»? Итак, как там? Мнимые величины, эмпирический подход, вижу цель, не вижу препятствий. Поползли, блядь. Хххшшшассаххх...
