***
Полчаса, и Николь уже стояла возле места, где жили сестры Эрп. Рыжеволосая припарковала свою машину у самого входа в здание, не решаясь выходить на мороз, под падающие с неба хлопья снега. Она сидела и ждала, когда шатенка выйдет из дома. Будто по армейским часам, в половину двенадцатого, двери распахнулись и из них вышла улыбающаяся девушка, со слегка завившимися от первого снега прядками шатенистых волос. — Вэйверли! — обрадовавшаяся Хот вышла из машины и подошла к довольной девушке. — Боже... — Младшая Эрп притянула Николь в свои объятия и уткнулась носом в ее теплую темно-зеленую куртку. — Здесь так прекрасно... — Знаю. — рыжеволосая по-собственнечески положила подбородок на макушку Вэйверли, так как их разница в росте позволяла сделать подобное, и обняла миниатюрную девушку. — От тебя очень вкусно пахнет... — продолжила бубнить Эрп, полностью выбивая своими словами Николь из привычной колеи. — Я... А, кхм, спасибо, но я даже не успела побрызгаться духами. — Так даже лучше. — улыбнулась Вэйверли, выпуская рыжеволосую девушку из объятий. — А теперь пойдем гулять! — Она взяла рыжеволосую за руку, после чего та, немного замешкавшись, положила их руки в свой карман, чтобы они не окоченели от внезапно пришедшего мороза. Хот не могла понять, почему Вэйвели, такая тихая, спокойная Вэйверли, взяла инициативу в их общении на себя. Это было достаточно непривычно для Николь, и рука шатенки, сжимающая руку рыжеволосой в ее собственном кармане, стала тому очередным подтверждением. Конечно, по вечерам (а уж тем более в первом часу ночи) все люди становятся более раскрепощенными, но видеть младшую Эрп такой беззаботной... было весьма непривычно. — Тебе ведь завтра не нужно на службу? — заинтересованно спросила шатенка, поворачивая голову к Николь и нарушая десятисекундную тишину. — Не нужно. — быстро ответила Хот. — Здорово... — задумано произнесла Вэйверли, явно намереваясь что-то спросить. — А к чему ты это? — улыбнулась Николь, обходя огромный сугроб на дороге. Сейчас снег валил как из снежной пушки, поэтому за считанные минуты на дорогах образовывались небольшие горки снега, которые ночью, естественно, никто убирать не собирался. — Ну... — начала Эрп, замедляя темп и смотря куда-то вперед. — Завтра в нашем кинотеатре выходит рождественский фильм «Season of love», а мне абсолютно не с кем пойти... И я подумала, что мы могли бы сходить вместе. — Как на свидание? — усмехнувшись, прервала ее Хот, но быстро осеклась, поняв, что ляпнула лишнего. — А друзья не могут ходить в кино без какого-либо подтекста? — вопросом на вопрос ответила Эрп. Возникло неловкое молчание, которое нарушал лишь звук снега, приятно хрустящего под ногами. Черт. Снова это слово. Снова друзья. Кто тянул ее за язык? Зачем она это сказала? Вэйверли уже давно не считает Николь своей подругой... Так зачем она сказала это? Нужно срочно исправлять ситуацию, ну, или, по крайней мере, выбрать другую тему для разговора, найти другое занятие. — Ты любишь снежки? — резко остановившись и вынув руку из кармана Николь, спросила Эрп. — Я? — До Хот, от неожиданности такого вопроса, не сразу дошел смысл. — Защищайся! — крикнула шатенка и, схватив снежок, бросила его прямо в живот Николь, а потом, смеясь, побежала по заснеженной дороге вдаль. — Ах, вот ты как? — Рыжеволосая присела на корточки, взяла немного снега и с прицелом снайпера попала прямо в спину шатенке, заставляя ее рухнуть на землю. Оглушительный смех Николь слышала добрая половина квартала, ведь когда она подошла к лежащей на животе девушке, та подняла свою голову, выплевывая снег изо рта. — Очень смешно! — притворно пробубнила Вэйверли, вытирая лицо. — Да ладно тебе, вставай. — Хот подала младшей Эрп свою руку, но та, резко дернув ее на себя, повалила девушку на заснеженную дорогу. — Посмотрим, кто посмеется последним! — крикнула шатенка, после чего встала и побежала к большой придорожной ели, которая вполне могла бы послужить в качестве оборонительного щита. Обе девушки громко смеялись, кидая друг в друга огромные снежки, а жильцы квартала, высовывающиеся из окон и просящие быть немного потише, только прибавляли хорошего настроения. Спустя пятнадцать минут руки Вэйверли и Николь были бордовыми от холода, а щеки розовыми от жары. Их скулы болели от смеха, ведь обе были похоже уже не на милых девушек, а на огромных снеговиков. Эрп скатала последний снежок и, размахнувшись, кинула его прямиком в лицо Хот, попадая той в лоб глаза. — Ауч... — замычала рыжеволосая. — Это был запрещенный прием. — Божечки, Николь, — испугалась Вэйверли. — Прости меня, я не хотела. — Все в порядке, не волнуйся, — успокоила ее Хот, вытирая глаза от снега. — Давай объявим перемирие? А то я уже не чувствую собственных пальцев. — Ответом Хот послужила кромешная тишина. — Вэйвс? — крикнула она, распахивая глаза и не находя девушку около той самой ели. — Вэйверли? — Николь подскочила со своего места и побежала к дереву. — Это не смешно, Вэйверли. Ты где? — Ответа вновь не было. Сердце Николь упало в пятки. В ее голове появились две мысли: либо она что-то не так сделала и шатенка решила сбежать, что крайне маловероятно, либо с ней что-то случилось. Испуг и паника взяли верх, поэтому дыхание Николь участилось, а ее ноги начали навертывать круги вокруг обширного ствола. В ее мыслях уже успели появиться самые ужасные картины, поэтому она остановилась и полезла в карман за телефоном своими до боли заледеневшими пальцами. Но вдруг, неожиданно, что-то навалилось на Хот со спины и повалило ее на землю, придавив своим небольшим весом. Резко повернувшись под чьим-то телом, Николь потянула руки к шее противника, полностью готовясь использовать оборонительный прием. — Николь, это я, это я, все хорошо. Ты чего? — удивленно распахнула глаза Эрп, смотря на рыжеволосую, лежащую под ней. — Боже мой, Вэйверли, — рассердилась Хот опуская руки. — А если бы я начала тебя душить? — Не начала бы. — выдохнула девушка. — Да откуда тебе знать... Т-ты, — отходя от легкой паники, начала она. — Где ты была? — Вот там, — Эрп показала на небольшую земляную кучу, которая уже успела превратиться в крупный сугроб. — Я просто хотела тебя напугать... — Никогда так больше не делай, поняла? — Тон Хот стал очень серьезным, а снежинки, падающие ей на лицо, в миг растапливались на горячих, то ли от злости, то ли от жары щеках. — Хорошо, больше не буду. — Я думала, что тебя похитили... Или ты от меня сбежала. — Рыжеволосая не переставала смотреть в глаза Вэйверли, лежа под ней. — Я бы от тебя не убежала, Николь. — Выражение лица Эрп перестало быть игривым; в нем так же отразилась полная серьезность. — После всего того, что я тебе рассказала, нельзя знать наверняка. — Можно, — коротко ответила шатенка. — Я тебе уже сказала, что я не отвернусь от тебя и не убегу. Воцарилось молчание. Николь не знала, что ей ответить. Казалось, что ее слезы были готовы вот-вот вырваться наружу, но ее всегда учили, что показывать свою слабость перед кем-либо — это последнее дело, поэтому Хот держалась и молчала. Просто молчала, не отрывая взгляда от глубоких зеленых глаз. — Ты испугалась за меня... — немного подумав, прервала тишину Эрп. — Да. — Слишком короткий ответ, но на большее Николь не способна. — Извини. — Все в порядке, просто больше так не делай, хорошо? — Хорошо... — Помолчав пару секунд, Вэйверли продолжила. — Тогда... Хм, что ты хочешь в качестве извинения за нанесенный моральный ущерб? — кончики губ младшей Эрп приподнялись в самой легкой и наивно-детской улыбке. Что ж, сейчас или никогда. Настал тот самый момент, когда пора действовать и не откладывать все в глубокий ящик. Пан или пропал. — Я хочу тебя поцеловать. Вот оно. Вот тот самый момент, когда Николь открыто изъявила свое желание. Сейчас она не пьяна, она полностью отдает отчет своим действием, а это значит, что ее желание реально. Оно не спровоцировано какими-либо факторами или влияниями. Это то, чего хочет Николь и это то, что чувствует Николь. — Так поцелуй. — выдохнула ей в губы Вэйверли, и она поцеловала. Это был в точности тот самый сон, который шатенка видела, когда заснула дома у Хот, вот только сейчас было одно «но»: все происходящее было не сном. Это была реальность. Невероятно прекрасная реальность, принесшая в жизнь Вэйверли новый оттенок неописуемых и ранее не испытываемых чувств и эмоций... Николь примкнула влажными от конденсата губами к губам младшей Эрп так, будто это был их самый первый поцелуй, будто в нем было еще больше нежности чем в том, предыдущем. Тогда она была в отчаяние, и Вэйверли помогла ей «исцелиться», сейчас же все было иначе. Их губы были не изведаны, но будто созданы друг для друга. Медленными движениями Хот скользила по разгоряченным холодом губам Вэйверли, поворачивая набок голову и захватывая в свой плен то верхнюю, то нижнюю. Поцелуй не был физически глубоким, зато то, что чувствовали обе девушки, нежно соприкасаясь друг с другом, нельзя было описать словами. Их чувства уходили в самые глубины сердец, зажигая общий огонь в обоих телах. Именно это и принято называть родственными душами. Та связь, которая возникла у Вэйверли и Николь в самый первый день встречи, была несокрушима. Как бы долго обе не хотели продолжать этот поцелуй, холод и окончание воздуха в легких дали о себе знать. Младшая Эрп осторожно и медленно отстранилась от таких притягательных губ Николь, открывая свои глаза и смотря на девушку, чьи зрачки стали огромными и потемневшими. Нет, это вовсе не было возбуждением (Николь могла бы поклясться), это было что-то другое, ранее не изведанное. — Ого... — протянула Вэйверли, все еще лежа на теле Хот. — Все в порядке? — с надеждой в глазах спросила рыжеволосая. — Ты... Ты просто невероятна. — Достаточно для меня комплиментов на сегодня. То я вкусно пахну, то я невероятна... — улыбнулась Николь. — Это ты невероятна. И твой запах ванили... Господи, я готова вечно жить, зная, что он будет окружать и сопровождать меня. И ты очень красивая, и эти снежинки на твоих волосах... — Хот подняла руку и коснулась влажной прядки темных волос. — Теперь ты меня смущать будешь? — захихикала Вэйверли, неловко закрывая одной рукой лицо. — Если у тебя всегда будет такая реакция на смущения, то, пожалуй, да, я буду тебя смущать. Потому что ты очень милая. Шатенка немного наклонилась и чмокнула Хот в уголок губ. — Ты не против этого? — Нет, — улыбнулась рыжеволосая и, приподнявшись, оставила поцелуй точно в этом же месте, что и Эрп. — А теперь давай встанем? — слегка стыдливо спросила Николь, понимая, что ее пятая точка начинает намокать. Она искренне хотела продлить этот момент, но понимала, что нельзя допустить того, чтобы хоть одна из низ простыла. — Ох, да, конечно. — Только сейчас до шатенки дошло, что все это время она лежала на Хот. Обе девушки поднялись с дороги и оттряхнули друг друга от снега. Николь, на этот раз с полной уверенностью, повернулась к Вэйверли, сняла с себя свой шерстяной серый шарф и замотала его вокруг ее шеи. — Так ты быстрее согреешься. — сказала рыжеволосая, поправила шапку на младшей Эрп, подтянула шарф до верхней губы и поцеловала в кончик носа. — А как же ты? — пробубнила шатенка сквозь шарф. — Я живу рядом, а ты даже шапку не надела. — Я на машине. — коротко ответила Хот, отсекая любые возражения. На громкий вздох согласия Вэйверли, Николь переплела свои пальцы с пальцами девушки и засунула обе руки к себе в карман. Всю оставшуюся дорогу они рассказывали друг другу интересные зимние истории, произошедшие в жизни каждой из девушек. И от младшей Эрп не смогла скрыться маленькая деталь: все пятнадцать минут ходьбы, Хот поглаживала тыльную сторону ладони шатенки своим большим пальцем, как бы согревая ее руку. Этот маленький жест был таким не принципиальным, но таким значимым и милым, что треть рассказов Николь пролетали мимо ушей Эрп, потому что все ее внимание было сосредоточено лишь на прекрасном тембре голоса девушки, идущей рядом, а так же на бабочках в животе, которые она вызывала. Подойдя к подъезду дома сестер Эрп, Хот еще раз оставила поцелуй на губах Вэйверли и, к сожалению для самой шатенки, это был короткий поцелуй, но она понимала, что рисковать сейчас нельзя, ведь Вайнона в любой момент может проснуться и выглянуть из окна. Не то чтобы это стало бы огромной проблемой, просто младшая Эрп хотела сама рассказать обо всем старшей сестре, когда настанет подходящее время. — Я тебе позвоню завтра утром, хорошо? — садясь в машину, спросила Хот. — Хорошо. — подавив глупую улыбку, кивнула Эрп.***
На часах пробила половина второго ночи. Там, где резвились девушки, снег уже успел запорошить все следы, напоминавшие о том, что здесь произошло всего полчаса назад. И только одинокий парень с фотоаппаратом запечатлел на пленку тот поцелуй, что перевернул жизни двух девушек. И если они считали, что он перевернул их в лучшую сторону, то Чемп Харди считал совершенно иначе...