Октябрь

      Проспав всю ночь в палатке на той же поляне, что и днём ранее, Пейтон встала ещё до наступления рассвета — во «второй реальности» было достаточно трудно определить время по солнечным часам, а в лесной глуши, среди высоких трав, кустарников и разросшихся до невероятных размеров деревьев, — просто невозможно. Потому она и руководствовалась собственными ощущениями, не забывая, конечно, проверять их на обычных наручных часах, которые ей отдала Кассандра. «Вот они тебе точно пригодятся, — уверенно заявила тогда она, — в лесу время идёт совсем иначе, дорогуша. Потеряешься и даже не заметишь».       Вообще за прошедшие сутки Пейтон поняла, что по возвращении домой ей стоило бы начать как можно чаще прислушиваться к соседке. Возможно, Кассандра просто знала об этом мире то, чего не мог понять обычный человек, — всё-таки она по-прежнему оставалась Александрой, последней хранительницей Серапеума, знающей ответы на все вопросы, которые когда-либо бороздили умы человечества.       Потянувшись, девушка нехотя выбралась из палатки, и морозный влажный воздух ударил ей в лицо, отчего в носу сразу же неприятно защекотало. Похоже, ночью были заморозки, констатировала она. Пейтон поёжилась и неловко повела плечом, моментально скорчившись от боли: после вчерашних мытарств по оврагам и рощицам мышцы ныли, свидетельствуя о том, что ей явно не хватало нагрузки в повседневной жизни. — Вот же ж досада, — процедила сквозь зубы она, потерев сначала забинтованную руку, а потом и нывшие плечи.       Перед самым выходом из дома Пейтон решила-таки заглянуть к Уинле, которая уже с утра сидела с чашкой горячего чая и беседовала с кем-то о планах на день. По словам Кассандры, её сервиз был настоящей находкой, а потому его не стоило использовать раньше времени. «Через несколько десятилетий за него можно будет столько выручить!» — каждый раз доказывала она миссис Гризли, но та только отмахивалась.       Услышав противное поскрипывание дверных петель, Уинла прервала разговор на середине, обратив всё своё внимание на гостью. — А, Пейтон, хорошо, что ты зашла, — она провела рукой по волосам и легко поднялась с кресла. — Перед тем как улететь в дальние края, одна местная сорока принесла мне на хвосте весть о том, что ты собираешься в поход…       Пейтон непонимающе воззрилась на Уинлу, но через секунду сообразила: Волк-таки уехал в командировку. — И даже не попрощался, — фыркнула она. — Это дело десятое. Так вот. Я тут поразмыслила и пришла к такому выводу: так или иначе, тебе точно пригодится эта мазь, — накинув на плечи ярко-розовую шаль, она подошла к небольшой тумбе, вытащила светлую пластиковую баночку и отдала Пейтон, снова усевшись на прежнее место. — Если так хочешь знать, то это та самая мазь, которая поставила и Лиса, и Александру на ноги.       Пейтон задумчиво кивнула, с радостью приняв щедрый презент, — Уинла редко делала кому-то подарки, а потому девушка подозревала, что сегодня с ней должно приключиться что-то из ряда вон выходящее. Не зря же миссис Гризли переступила через себя? — Спасибо, — поблагодарила её Пейтон и выскочила в коридор, чтобы поскорее запрятать целебную мазь в самый дальний кармашек рюкзака.       Всё-таки она надеясь, что поход выдастся на славу и ей не придётся поспешно зализывать раны. «Я же не на бойню иду, а так, в поход», — успокаивала себя девушка.       Однако и тут она ошибалась.