POV Деймон
Сентябрь 2012 года/настоящее
Проходя по улицам, я привлекаю внимание многих. Не только тем, что я чертовски сексуален, харизматичен и визуально прекрасен, но и тем, что частенько перекусываю глотки людям. Да, мне нравится быть вампиром. Выбираю, пью кровь, стираю память — такой метод у всех, кто не хочет осознавать, что похож на кровососущего комарика. У меня же подход другой: я выпиваю всё до капельки и просто убиваю, чтобы никто больше не мучился. Так что я ещё и благородный. Паршиво… Я жил вот так больше сотни лет, и меня ничто не беспокоило. «Всегда всё равно на всех» — это было моим кредом, но что сейчас? По крайней мере, всё стало по-другому. Я приехал в Мистик Фоллс к брату ещё прежним, то есть полнейшим кретином. Думаю, меня ненавидело, да и что уж там, до сих пор ненавидит всё общество. Но разве ради человечества стоит менять себя? Конечно, я считал, что не стоит. Но я встретил ту, которая случайным образом изменила меня всего. Каждый раз, когда я произношу её имя, мне хочется закрыть глаза и просто вообразить себе, что она моя. Хочется представить, как она целует меня, потому что любит. Хочется нарисовать в голове момент, когда её улыбка незаметно всплывает, пока сама она утопает в моих тёплых объятьях. Елена Гилберт — та, которую я по-настоящему люблю. И ради неё я был готов поменяться. Она меня изменила. И тогда я понял, насколько ужасна моя личность, насколько ничтожно моё существование. Пожалуй, начнём с пустяка — с равнодушия. Оно родилось из-за моей привычки общаться со всеми с юмором и сарказмом, которые никто не понимал. Я никогда не пытался вникнуть в чьи-то проблемы, потому что вёл беззаботную жизнь. Я был в полном смысле этого слова свободен. И даже когда моему брату нужна была помощь, я не хотел идти. Настолько мне было всё равно. В то время я всё ещё не понимал, что люблю Елену. Я видел в ней только привлекательную брюнеточку, которой можно поиграться так же, как и всеми. В ответ она считала меня, цитирую: «Сумасшедшим и ужасным человеком». Я таким и являлся и сейчас жалею, что не изменился раньше. Нынешняя жизнь намного… человечнее, хоть и больнее. Тогда появился Клаус, и мы вели с ним войну, которую не стоило было начинать. Этот Майклсон привязал к себе нашего Стефана, и мой брат, который миролюбиво встречался с Еленой, бегал у него на побегушках, приходил по щелчку и был Потрошителем. Я ненавижу вспоминать этот период моих веков, потому что мне стыдно, и я чувствую глубочайшую вину, но всё же теперь я ненавижу вспоминать всё, что со мной связано.POV Автор
Июнь 2012 года/3 месяца ранее
— Мы возвращаемся, Деймон. Стефан медленно подошёл к брату, стоявшему поодаль ото всех, и посмотрел вперёд, как обычно хмуря густые брови. — Я пропущу кофе и кексы, — неподвижно стоя на месте, проговорил брюнет, скрестив ладони в замок. — Елена потеряла Джона, — напомнил младший, с упрёком взглянув на землю, ещё покрытую травой. — Мы нужны ей. Все. Деймон тихо усмехнулся, прикрыв слегка уставшие глаза и пару раз кивнув головой, и вздохнул, чувствуя пульсирующую боль в запястье левой руки. Прохладный ветер смешивался с тёплым воздухом, а ещё большей влажности добавляли слёзы Елены, оплакивающей всех родных на этом кладбище. Все эти монументы и надгробия вселяли ужас в обычных людей и скорбь близким, и сами Сальваторы за свои годы жизни успели вкусить эту горечь смертей. Здесь всегда опадают листья, которые словно пытаются сказать, насколько скоротечно существование простого человека. И весь этот ковёр из опавших листочков напоминает последний путь погибшего, который из последних сил разыскивает место своего покоя. Смерть всегда больнее для тех, кто ещё жив. — Меня укусил Тайлер Локвуд, — неожиданно произнёс Деймон, коротко взглянув на своего брата. — Скорее, прикусил, но всё равно пощипывает. В тёмных глазах Стефана резко возник испуг, и его ладони машинально потянулись к раненому запястью родственника, завернувшего рукав. Бледная кожа на руке заметно приобрела красно-фиолетовый оттенок, словно вены, теперь наполненные ядом, широко разлились на поверхности, явно осведомляя всех о серьёзном заражении. — Я найду выход, — убедил Стефан, не зная, что сказать ещё. Он с ужасом рассматривал рану и изредка посматривал на равнодушный и обречённый взгляд брата. — Я найду лекарство. — Лекарства не существует, Стефан, — уверенно протянул старший, покачивая головой в разные стороны. — Я найду лекарство, — разделяя каждое слово паузой, заявил русоволосый с явным огорчением в отчаянии родного Сальватора. — Елена больше не можеть терпеть потери близких. В этот момент, только сейчас, сердце Деймона слегка сжалось, почувствовав сожаление своего брата. Да, именно так выражается братская дружба: они не хотят друг друга терять, но каждый хочет умереть друг за друга. Ведь ясно, что Стефан более, чем готов на всё, чтобы спасти Деймона, а тот в свою очередь нисколько не жалеет о своей скорой смерти, ведь благодаря ей Стефан станет гораздо счастливее. — Раз уж ты такой хороший друг, Стеф, — еле улыбнулся брюнет, заправляя рукав и застёгивая на нём пуговицу, — пообещай, что не скажешь об этом Елене. Пообещай, что наврёшь ей и оповестишь о том, что я уехал из Мистик Фоллс, потому что здесь стало скучно и опасно для моей потрясающей жизни. Пусть она пока побережёт слёзы. Улыбка Деймона расширилась ещё больше, и он, засунув руки в карманы, двинулся по тропинке, ведущей из кладбища прочь. А Стефан смотрел ему вслед и чувствовал внутри себя лишь опустошение, причиной которого является скорая потеря любимого брата, только-только начавшего меняться в лучшую сторону.POV Автор
Июнь 2012 года/3 месяца ранее
Только сейчас Деймон очнулся у себя в кровати и со стоном раскрыл глаза, желая увидеть, каким будет его ад. Однако перед ним были лишь знакомые стены и потолок поместья Сальваторов, которые и озадачили, и удивили вампира. — Оказывается, после смерти всё просто прекрасно, — прошипел брюнет, пытаясь поднять корпус на своей кровати, что вскоре ему удалось. — Надеюсь, здесь нет всех тех мёртвых белок, которых съел Стефан. Я устану перед ними оправдываться. — Ты дурак, Деймон, — угрюмо проговорила Бонни, сидевшая на стуле около входа. Вампир неохотно посмотрел в её сторону и улыбнулся, опуская веки, чтобы не видеть навязчивую ведьму. — Ммм… — протянул он, с поддельным наслаждением обнимая себя, — да я точно в аду. — Ты жив, — недовольным тоном возразила Беннет, скрестив руки на груди, — радуйся этому. — Не вижу твоего восхищения, — усмехнулся Сальваторе, встав с кровати и начав медленный ход к входной двери. — Неужели ты не счастлива моему возвращению из мёртвых? Бонни закатила глаза и кивнула головой в сторону лестницы, виднеющейся в проходе. — Спасибо, — вяло вытянул из себя Деймон, явно указывая на то, что совсем не умеет благодарить. Быстро спустившись, он оказался в гостиной, где на диване в молчании сидели Елена и Аларик, с задумчивостью и тоской наблюдающие за горящим костром. На них не было лиц, словно всё в мире изменилось. Словно с ними кого-то не стало. — Да ладно, — с широкой улыбкой протянул брюнет, забирая со стола Бурбон и наливая его себе в стакан, — не надо так грустить. Смотрите! Я живой. Грозный взгляд историка почему-то заставил Деймона замолчать и расслабленно плюхнуться в кресло, готовясь выслушивать, видимо, недавние новости. — Клаус привязал к себе Стефана, — не зная, что нужно говорить, объяснила Елена, уже сейчас не сдерживая слезу, случайно упавшую с её пышных ресниц. — Стефан ушёл от нас. — Классно он начинает новую жизнь, — усмехнулся вампир, вскинув бровями вследствие принципа «мне всё равно». — Нет, Деймон, мы не можем оставить Стефана одного, — настойчиво повторяла Елена, безудержно мотая головой в разные стороны. — Стефан не Степашка из мультиков, — снова прибегая к методам своего юмора, дерзко ответил вампир, прокручивая в руке телефон и попивая элитный виски из стакана. Сидя в удобном кресле, Деймон словил на себе недовольный женский взгляд и удивлённо развёл руками. — Что? Ему больше ста лет, он уже не ребёнок. Справится сам. — Ты скрываешь своё волнение за завесой безразличия, — уверил Аларик, взяв ладонь Елены в свою. — Стефан в опасности. Он отключил чувства, если ты не знал. И отключил не по собственной воле, а из-за привязанности к Клаусу. Разве это имя не заставляет тебя беспокоиться? — А дети, получающие подарки на Рождество, тоже должны беспокоиться? — возразил Деймон, на что двое его собеседников только закатили глаза. — Наш Санта Клаус сильнее целой команды вампиров, и мы не в силах помочь моему брату. Гилберт и Рик переглянулись, будто устав от всех этих постоянных смешков со стороны старшего Сальватора. — А что же вы? — предъявил брюнет, указываю рукой на свою команду и поднимаясь с кресла. — Сидите и бездействуете так же, как и я. Просто грустите и думаете: «Ой, а как же нам спасти нашего Стефана?» Вот так беда… Даже не оправдывайтесь — вы просто ждали, когда я очнусь, чтобы взвалить на меня эту проблему. Кстати, под проблемой я подразумеваю моего братишку. — Он встал лицом к окну и сделал глоток алкоголя, с нахмуренными бровями опустив взгляд на землю. — Но как я очнулся? Я должен был умереть. Елена склонила голову, поправив волосы обеими руками, и издала томный вздох, свидетельствующий о том, что это больная тема. А Рик уверенно направил взгляд на затылок своего друга и морально набрался сил, чтобы не казаться каким-то слабым трусом. — Ты нуждался в лекарстве, — произнёс он, продолжая наблюдать за неподвижным вампиром. — А единственное, что могло тебя спасти, это кровь Клауса. — О, так вы его убили? — с гордостью спросил Деймон, улыбнувшись своему отражению в стекле. — Нет, — отрицал Зальцман, сожалеюще покачав головой. — Стефан заключил с ним договор. По нему Клаус даёт тебе свою кровь, но в ответ, — он вздохнул, пожирая терпение Сальватора, уже со злостью нахмурившего свои брови, — забирает свободу Стефана. Выражение лица брюнета моментально изменилось, и тот обернулся, не веря ни единому слову, услышанному сейчас. Стакан разбился вдребезги прямо в его руке, сдавившей стекло со всей яростью, и его осколки разбежались по паркету, раздаваясь гулким эхом. Казалось, что этот стакан был похож на сердце Деймона, которое только сейчас смогло почувствовать то, чего не удавалось чувствовать раньше — любовь. Братская, неразделимая, вечная любовь. — Зря этот парень завёл с нами войну, — даже не сумев улыбнуться, выдавил из себя Сальваторе, — Потому что я умею мстить.POV Деймон
Сентябрь 2012 года/настоящее
Я был воодушевлён своим желанием уничтожить чёртова Майклсона. Однако помимо мести, я ощущал, как сильно мне нужен мой брат. Именно в тот день, словно вернувшись из мёртвых, я узнал, что я жив благодаря Стефану. Благодаря тому, кто не бросает меня, несмотря на все ужасные поступки. Тогда я понял, что мы братья. Что наши жизни постоянно связаны, и мы не можем существовать в одиночку. Мы нужны друг другу. Поэтому я решился на бой. Я хотел вернуть Стефана, чтобы он понял, что я тоже готов ради брата на всё. Тогда он спас мою жизнь, лишая себя своей. Тогда же мне захотелось спасти его.