Мы встретились в другой жизни

      Будь они, Ханджи и Леви, в иной реальности, там, где существовали титаны, где они родились тысячи лет назад, им бы и в самом деле не понадобились костюмы на Хэллоуин, ибо праздник являлся праздником, только когда кто-то из разведочного легиона оставался в живых. И даже нечто незначительное, к примеру, съесть лишний кусок мяса, украденный Сашей, или свежий кусок хлеба, удавалось лишь тогда, когда в расписании дня не стояли похороны павших товарищей. И тем не менее, это не Шиганшина, это жизнь не за тремя защитными стенами, это не восемьсот сорок пятый. Это реальная современность, это две тысячи двадцатый. И не было никого, кроме учителя и ученицы, не было никого и ничего, кроме их собственных притязаний друг к другу и бесконечных споров. А костюм в двадцать первом веке, к слову, являлся неотъемлемой частью празднования. Хотя, глядя на Ханджи, искать особый подходящий костюм не было необходимости. В роль пришельца она чудно вжилась, можно сказать, приросла к ней с корням и характером, и внешне. И все же ладно, может, парочку изменений чисто ради придания образу необычного лоска и, как в народе говорят, пресловутой изюминки и стоило бы внести. И создание той самой изюминки было единственным, чем была забита голова Зое во время работы над дипломом. Эта заметная отвлеченность очевидно свидетельствовала о том, что ей чертовски нужен перерыв, отдых и решение насущного вопроса с подходящим нарядом к празднованию. Отдых в понимании девушки — почитать какую-нибудь научную книжонку и обязательно, чтобы до утра под чашек так пять, может, семь кофе. Ну никак не сидеть с этим карликом и выслушивать его: «Зое, бестолочь, ты как вообще училась?» Или ещё лучше, как шутит сама Ханджи, топ номер один в списке его оскорблений: «Четырёхглазая, ты чуть до старшей школы дотягиваешь, какой университет и диплом?» — Может, сделаем перерыв, Леви — сенсей? И так работаем на износ, — по-детски промурчала девушка, явно выдохшаяся от чрезмерно утомительной писанины. — Не похоже, что на износ, если ты всё ещё можешь говорить, — не отрываясь от своих записей, пробубнил учитель. — Вы как всегда, — Зое внезапно поднялась со стула, попутно надевая своё пёстрое пальто. — Куда собралась?       Вопрос сенсея был нагло, да и надо сказать, намеренно проигнорирован. Девушка аккуратно закрыла дверь аудитории, обматывая шею и часть лица белым вязанным шарфом. «Наконец-то, пускай почувствует, какого это — быть проигнорированным. Это словно о стенку биться. Особенно, когда игнорируете вы, Леви — сенсей». Собственно, это и заставило наставника отправиться в след за девушкой. Оба вышли на крыльцо университета, вдыхая кристально прохладный воздух, томно окутывающий ноздри и легкие. Большая часть листвы уже жухло шелестела под ногами. Все в округе пестрило оранжево-черными оттенками: мохнатые фигурки ониксовых пауков, светильники известного Джека, самодельно вырезанные тыквы, ведьмовские шляпки и прочая атрибутика. Город полностью погрузился в кипящую таинственностью атмосферу праздника всех святых. — Тебе работать нужно, не отрываясь на обед, если хочешь наверстать упущенное, — вместе со словами рот мужчины выпустил клубу холодного осеннего пара. — Всем иногда нужен перерыв от работы. А вы переживаете, будто вам предстоит защищать диплом вместо меня, — ответила Ханджи, наслаждаясь подувшим порывом ветра. — Не верно. Девушка, так ничего и не ответив, спустилась с крыльца, Аккерман направился за ней, и они поравнялись, идя по осенней аллее, что находилась в окружении пёстрого разноцветья октябрьских листьев. — Я думаю, что ты будешь не в состоянии защититься, раз так много отлыниваешь от работы. — Вы настолько меня недооцениваете? — Зое раздосадовано подняла на него свои большие глазенки. — О чем может идти речь, очкастая? Тебе повезло, что ты родилась в безопасное время в безопасном месте, — спокойно, как и всегда, равнодушно отрезал Леви. — Вы это к чему? Он продолжил излагать свою мысль: — Тебе всего-то нужно написать диплом. Очутись ты в мире гигантов, ставлю на то, что ты бы умерла в первый же день, увидев хоть одного титана, родись мы в восемьсот сорок пятом. — Какая наглость! — яро возмутилась Ханджи. Оба даже не предполагали, как далеко всё зашло тогда, за тремя булыжными стенами. Так просто говоря об этом сейчас, словно о выдуманной исторической басне, оба даже не предполагали, какая судьба им была уготована, и как эти двое относились друг к другу в том безжалостном, окрашенным кровью мире. — С каких пор правда тебя обижает? — серые, наполненные спокойствием глаза покосились на лицо девушки, половина которого была замотана в вязанный шарф. — С тех пор, как вы стали намеренно её искажать. Не говорите, что вы настолько не уверены в моих способностях, — на мгновенье Ханджи замялась, продолжая свой монолог уже в другом русле, — Хотя, ладно — ладно… —руки активно зажестикулировали, — Хотите сказать, вы бы были супер умным, не по-человечески сильным истребителем титанов? — Не уверен, — и все же Аккерман завис, лишь на секунду, но завис, вспоминая непонятные, пока никак не складывающиеся в логическую цепочку обрывки видений, — Навряд ли я бы стал истреблять титанов. И как же он заблуждался. Как никогда в своей никчемной, как он сам полагал, жизни. — Однако такую, как ты, обвел бы вокруг пальца, не раздумывая, — добавил профессор, заканчивая короткую диалогическую вспышку. И пока не кончился весьма странный диалог, учитель и ученица набрели на небольшой пожелтевший сквер, рядом с которым располагалась скромная кофейня, выглядящая снаружи на европейский манер: узкие окна, крытые столики и плетеные из дерева стулья, на которых в такую нелетную погоду было пусто. Глаза Зое, как обычно, искристо вспыхнули. И даже эта мимолётная вспышка не убежала от серо-голубого, пронзительно точного взгляда Аккермана. — Хочу чай. Зеленый, — однозначно озвучил сенсей. Ханджи повернула свою замотанную, словно в тысячу слоев капусты, шею и противоречиво выдала: —В такую погоду атмосфернее взять чашку какао или кофе. Леви лишь иронично цокнул, показывая неправоту очкастой. — Ну осень ведь… — хотела было начать девушка. — На дух не переношу кофе. И если бы ты, Зое, хоть раз в своей жизни попробовала хороший чай, то, держу пари, отказалась бы от этой растворимой гадости. — Неужели? — риторически заключила Ханджи, — Вообще-то я предпочитаю нерастворимый. «Коротышка явно нарывается на спор», — промелькнуло в воспаленной голове Зое, глядя на невозмутимое хладнокровное лицо сенсея. Конечно же, в большинстве случаев его лицо выглядело именно таким образом, однако сегодня взгляду добавили очков так десять холодности и отстраненности. Это не могло не вызвать дикий прилив возмущения. — Давайте так, вы угощаете меня лучшим, на ваш взгляд, чаем в этой лавке, — указательный палец бестактно тыкнул прямо в европейского вида заведение, — а я угощаю вас лучшим, на мой взгляд, кофе. «Боже, она это сейчас серьезно?», — подумал Аккерман, в очередной раз даже не поражаясь нелепости происходящего. Он ведь с Зое, а такие вещи в порядке вещей, когда она рядом. Однако вслух мужчина в пальто озвучил следующее: — И что дальше? — верно, подробности этого бреда ведь знать-то необходимо. Может, хоть тогда возникнут росточки, маленькие крупицы логики в этой несуразице, что она осмелилась предложить. — Ну очевидно же. Если вы, Леви — сенсей, сможете меня переубедить, что чай лучше, мы больше не будем отлынивать от работы. Обещаю, — она торжественно положила руку в районе сердца. — Допустим. Продолжай, — указательный палец в кожаной перчатке лег на подбородок мужчины. — Но если вам понравится кофе, вы будете должны мне желание. — Как-то неравноценно, не находишь? — дополнил тот. — Вы не дослушали, — критично вставила Ханджи, — В случае проигрыша, вы пойдете праздновать Хэллоуин со мной, — наконец, договорила Зое, — В костюме. Это мое желание. Щёки едва вспыхнули огнивом, ибо Зое сама не ожидала, что это будет именно то, что она решит загадать. Что угодно, но вот никак не то, что бездумно сорвалось с языка. Но, что сделано, то сделано, да и слов обратно вернуть уже не получится. Ни у кого ведь не было под рукой маховика времени или чудо — машины из «Гостьи из будущего». А если бы и было хоть что-нибудь из этих агрегатов, Ханджи, зная, что ее ждёт впереди, уже бы наверняка сменила научного руководителя. И теперь, пока Зое неуютно юлила на одном месте, перетаптываясь с ноги на ногу, от выдвинутых ею же условий, Леви тщательно обдумывал сказанное. Это не заняло много времени, ведь шанс, что он, Аккерман, вдруг с бухты барахты изменит свои консервативные вкусы был тщетно мал, поэтому опасаться было нечего. — По рукам, — он деловито протянул свою широкую ладонь Зое, сделав краткое, но крепкое рукопожатие — знак заключения сделки. Так, оба направились к тому самому неброскому, но привлекательно выглядящему кафетерию. Войдя внутрь, сенсей галантно снял свое черное пальто и даже забрал яркое лимонное пальто Зое, отодвинув ей стул перед тем, как девушка села. Вокруг пахло свежей выпечкой и консервированными фруктами. Людей было не очень-то много, но сидящие вокруг как-то по-доброму хохотали, вынужденно приглушая звуки ненавязчивой мелодии на заднем фоне. Теплые оттенки стен и забавные карикатуры на этих самых шершавых стенах развеивали атмосферу Хэллоуинского кануна, что творилась на улицах. Здесь было по-иному, это место, казалось бы, было оторвано от всего мира, будучи другим, не таким. Симпатичная, но пухленькая официантка быстро подошла к их столику, преподнеся увесистое меню в деревянном переплете. Весёлый звонкий голосок в забавном фартучке с белыми рюшками обратился к наставнику: —Добрый день! Что будет заказывать ваша дама? — взгляд не маленьких голубых глазок, обрамлённых круглыми очками с тонкой оправой, упал на Ханджи, внимательно разглядывающую меню. —Я не его… —хотела начать Зое. —Пожалуй, дворцовый пуэр, — Аккерман не отреагировал ни на то, что их обозвали парой, ни на реакцию своей ученицы. Так уж он был сосредоточен на пари. Наверное. —А для вас? — продолжила милая официантка, отводя свой масленый взгляд от Зое, которая, между прочим, была вынуждена обратить на себя внимание снова. —Для него американо, — уверенно утвердила девушка, —Вот этот сорт кофе, — из всех выбранных Ханджи ткнула на нечто незнакомое для Леви, однако, разницы не было, он и кофе —понятия из двух разных полюсов планеты. Выбора у наставника не было, и пришлось довериться этой чокнутой, спор есть спор. «Я уже второй раз участвую в чем-то сомнительном с этой девчонкой», — мужчина, ожидая заказ, который, кстати, приготовили достаточно скоро, все это время просто смотрел в лицо Ханджи, сверлил ее своим презрительным, полным сарказма взглядом. Ему ничего не стоило, чтобы насмехаться над другими. Даже рот открывать не надо. Бездонных, голубых, с лёгким оттенком мертвенно серой слякоти глаз было достаточно. Этого вполне хватало, чтобы все вокруг почувствовали себя сровнявшимися с землёй. И даже Зое. Пару минут спустя. Аккуратно расставленные ажурные чашки с тонко исходящими, искрящимися ароматами так и взывали попробовать приготовленные напитки. Ханджи даже пожалела, что не искусилась взять какую-нибудь булочку или кусок яблочного пирога к такому заказу. И тем не менее, оба понимали — это не чайно-кофейная церемония, не беседа друзей выходного дня. Это холодная война, эксперимент вкусов, который ждал своего победителя. Что ж, Зое сделала небольшой, но ощутимый глоток, параллельно направляя свой взгляд на Аккермана, который внимательно наблюдал за ее часто меняющейся реакцией. Он не задавал вопросов, на эмоциональном, словно индикатор чувствительности, лице своей ученицы все было написано — вкус принесенного пуэра превосходен.  —Ваша очередь, сенсей, — добавила девушка, поставив чашку на блюдце со звонко издаваемым «дзинь». Теперь пришел ее черед наблюдать. В привычной манере, обхватив чашку по-странному сверху своей изящной ладонью, Аккерман сделал глоток, небольшой, но достаточный для того, чтобы вкус раскрылся. От чего-то, сложно объяснить из-за чего конкретно, Ханджи подумала, что Леви подойдёт именно американо. Наверное, именно так приготовленный кофе напоминал ей сенсея: сдержанный, вкус которого не всем понятен с первого раза, вкусу которого необходимо время, чтобы раскрыться, темный и таинственный. «Ну, скажи же ты хоть что-нибудь…» — сияющие глаза были направлены прямо на тонкие губы профессора, который все ещё смаковал остатки капель, что отчетливым привкусом расплывались по языку, ласкали его рецепторы. Леви поставил небольшую хрупкую чашку на белое фарфоровое блюдце. Молчание. Оба сохраняли немую тишину, пропуская мимолётное мгновенье, заполненное фоновой джазовой музыкой и щебетаньем других посетителей заведения. Затем Аккерман молча встал, забирая свое деловое пальто, и покинул маленькую лавку, оставляя пару ровно сложенных купюр за оба напитка на их столике. Ханджи, недопонимая такой неоднозначной реакции, двинулась за ним. Мнимая тишина не была нарушена, они продолжали шагать в обратном направлении от кафе, очутившись на улице. И лишь щебет последних птиц, ещё не улетевших зимовать, разбавлял грузящую и давящую на голову и тело паузу, возникшую между ученицей и учителем.  —Костюм я выбираю сам, — вдруг разрезал молчание Леви. «ЧТО?! ВОТ ТЕ РАЗ! ДА В ЖИЗНИ НЕ ПОВЕРЮ, ЧТО Я ПЕРЕУБЕДИЛА ЭТОГО СНОБА!» — пронеслось в собственной голове девушки. Но не могла же Зое выдать все, как на духу, выдать свою неудержимую радость от того, что, наконец, переплюнула этого брезгливо и заносчивого гнома. Необходимо держать марку, статус и всё прочее в этом роде. Особенно, перед таким, как Аккерман. Стоит хоть разочек показать превосходство, он ответит двойным ударом по самооценке. Поэтому, будучи осторожной, Ханджи однозначно и просто озвучила:  —Как пожелаете, длинные руки удовлетворённо скрестились на груди  —она все же выиграла.  —Только один поход. И больше ничего, — профессор устало почесал затылок, понимая, насколько же неловко праздновать Хэллоуин, когда тебе за тридцать. Да ещё и Зое. Единственное, за что он никак не мог себя упрекнуть, так это за правду. Профессору действительно понравился этот терпкий привкус во рту и запах свежих, видимо, недавно собранных кофейных зерен. Поэтому, хотел он или нет, но правду озвучить пришлось. Хоть она и была чревата не самыми приятными последствиями для того, кто хотел победить и был уверен в своем постоянстве. И все же, вернемся к возрасту. Как полагал сенсей, в таком возрасте уже и костюм не нужен, да и праздники, кстати, тоже. А вообще, он знал, что и в детстве это было пустой тратой времени. Только дураки так отчаянно могут радоваться, что каждый год становятся всё ближе к смерти, что каждый день и час неумолимо приближают их к судной ночи, о которой многие даже и не подозревают, живя тихо-мирно в своих иллюзорных мирках счастья и благополучия, да еще и умудряются отмечать праздники. «Дураки», — повторился про себя сенсей. Что ж, в этот год Леви придется смириться с ролью дурака, ведь он проиграл заключённое пари. А нарушать уже принятую сделку было не в его компетенции.

***

Тридцать первое октября- день, когда улицы кишат разнообразием, день, когда люди позволяют темным проявлениям своей души выползти наружу под прикрытием празднования. Излюбленный праздник детей и взрослых. Праздник, окутанный таинственностью и неизвестностью. Всем тем, что словно запретный плод, манит каждого третьего угораздить в свои сети. Уже начало темнеть, и небесная пелена цвета выцветшего индиго опустилась над небольшими, но уютными улицами города. Асфальтные дороги были усыпаны броской листвой разных оттенков и кучками шумных детей, бегающих от дома к дому, от квартиры к квартире. Отовсюду только и слышалось привычное: «сладость или гадость». И лишь одна нестандартная фигура отчётливо выбивалась из толпы: высокая, атлетически сложенная, но до жути странная, с нелепой походкой и высоко поднятой головой, направлялась прямо к одному из домов. Медные волосы были заплетены в тугой пучок с двумя выбившимися прядями спереди, черная облегающая водолазка прекрасно подчеркивала упругую грудь и точеную талию. Поверх тонкой кофты красовалось бордовое, под стать волосам, кимоно. Не совсем женская ладонь плотно сжимала катану в одной руке и корзинку в виде смешной тыквы во второй. Фигура подошла к небольшому, но опрятно выглядящему дому с идеально выровненным газоном. Пальцы нажали на дверной звонок так, словно уже не впервые приходилось здесь бывать. Где-то внутри послышался классический мотив раздавшегося звонка.  —Леви-сенсей, я знаю, что вы там, выходите. Проигрыш есть проигрыш, — начала Зое, закидывая в рот выторгованную у детей карамельную печеньку с орешками. Деревянная дверь медленно отворилась, открывая вид на угрюмее, чем само понятие «угрюмость», лицо профессора.  —Сладость или кхм… Кхе-кхе… — крошечный кусочек застрял в горле, заставляя девушку поперхнуться от увиденного. Кажется, она испытала культурный шок, не меньше. Профессор отвесил ровный удар по спине Зое несколько раз, отгоняя назойливую перхоту. — А это потому, что ты отбираешь конфеты у детей, — по ровной спине отлетел ещё пинок. — Но как вы догадались? — не успела договорить Зое. Леви в очередной раз пустил едкую стрелу в виде своего «лучистого, преисполненного теплом» взгляда.  —Это было нетрудно, — мужчина закрыл дверь, огляделся по сторонам, надеясь, что в сегодняшний вечер, а, быть может, и ночь, он останется незамеченным. Оба спустились с крыльца профессорского дома, быстро направляясь в эпицентр событий. С каждым мгновением шаги сенсея становились все быстрее и быстрее. И Зое отчётливо понимала, почему.  —Вы же не надеетесь так быстро отделаться? — весело начала она.  —Именно на это я и надеюсь.  —И очень зря, капитан, — неожиданно выпалила девушка, — так мне теперь вас называть? Капитан Леви? — иронично повторилась Ханджи. У нее только сейчас появилась возможность с ног до головы осмотреть костюм сенсея, ибо будучи ошарашенной на входе от увиденного, мозг не сразу захотел функционировать. Сенсей выглядел, мягко говоря, не повседневно: ненавязчивая белая рубашка, такие же брюки, обрамлённые портупеей, форменные сапоги и главный атрибут- зеленый, не очень-то длинный, но объемный плащ с эмблемой. Черт, точно, как в той научной книге, что они откопали в библиотеке. Значит, сегодня наставнику суждено было быть разведчиком. Как и тогда, сотни лет назад. Судьба, все же, неизбежная штука, о которой эти двое даже и не догадывались. Вот же забавные игры у фортуны: сводить друг с другом кого вздумается, только потому что ну очень уж понравилось. Глупости, да и только.  —Так что, капитан, — это слово Ханджи особенно ярко подчеркнула, — идём! Аккерман, не выдержав, плотно сжал плечо той, что в очередной раз позволила надерзить, близко притягивая к себе. Девушка смело заглянула в его холодные печальные глаза. «Ого…» — ей впервые довелось увидеть то, чего не удавалось рассмотреть раньше. Нечто большее угроз и отстраненности, большее, чем отчуждённость и безразличие. Но не сейчас об этом. — Стало быть, капитана необходимо слушать, — добавил мужчина, — особенно, если ты ниже по званию. — Боюсь, мы из разных эпох, Леви-сен… Вернее, капитан Леви, — парировала Ханджи, опуская тихий смешок, — И несмотря на наличие многих ограничений в жизни и по службе, самураи достаточно гордые. Да, Зое, непонятно по каким соображениям, решила остановиться именно на этом костюме. Впрочем, иногда лучше не анализировать решения женщин. Особенно, таких, как эта Ханджи. Так, гордый и дерзко держащийся во обществе и общении даже со старшими по званию самурай и капрал, а по совместительству истребитель титанов, направились в парк аттракционов, что было не самым худшим вариантом, которые рассматривал Аккерман, в своем мысленно спроектированном списке с табу-местами, которые Зое могла заставить его посетить. Во всяком случае, в месте, где людей больше, чем муравьев в муравейнике, вероятность быть замеченным равна нулю, если не меньше. Обойдя разноцветные витрины со сладостями, фруктами и всякими детскими дешёвыми приколами, на которые, между прочим, ведутся даже высоко образованные люди, оба подобрались к месту, сверху которого красовалась табличка с расплывчатыми, небрежными, вырви-глаз зелёными, крупными буквами: «Испытай свою смелость». И эта заезженная, глупая и откровенно провоцирующая фраза буквально нашла свое отражение в глазах девушки- самурая. —Капитан Леви! —Нет, — кратко отрезал тот. —Но я ведь ещё ничего не успела сказать. —Сразу нет, — многозначно повторился наставник, вернее сказать, капитан. —А вот и да! — Зое, осмелившись набраться воли в кулак, взяла мужчину под руку и направилась в сторону той самой приметной будки с кричащим заголовком. —Я сказал, что пойду с тобой на Хэллоуин. Посещение аттракционов в часть спора не входило, — надеясь, что это отведет всяческие фантазии от посещения, выдавил из себя Ривай, стараясь быть максимально непринуждённым. —Добро пожаловать в нашу комнату у-у-жаа-асов! — зловеще и одновременно дико артистично протянул мужчина в маске вендетты, — Я вижу вы готовы выяснить порог вашей храбрости, — лукаво выпалил он, обращаясь к Зое и Леви. —Нет, — в очередной раз отстегнул капитан, уже успев развернуться на пятках. Зое лишь разочарованно покачала головой. Конечно, что ещё от него можно было ожидать? Такие, как Леви не способны на риск, не способны на отрешённость и азарт. Они способны лишь на хладнокровное рассуждение, логический анализ и суровую истину. И от чего-то девушке щемило в груди, знойно горело, когда мысли возвращались к этому умозаключению. «Как трудно жить, продумывая наперед каждый шаг. Как трудно жить, не зная искушения к запретному», — подумала она, смотря на уходящего Аккермана. Завлекатель-вендетта, будто бы почувствовал слова Ханджи, прокрутившиеся логичным монологом в ее голове. —Не буду говорить, что вы трус, — бросил он профессору в спину, — ведь это итак очевидно. Зое выпустила истеричное «хи-хи», скрывая его при помощи своей ладони. —Бросить даму на произвол судьбы- непозволительно, -продолжал работник аттракциона, — Что ж, советую вам найти достойную замену, милочка, — обратился тот уже к даме-самураю. —Тс, — Леви мгновенно развернулся и подошёл к недоклоуну вплотную, — Что ж, ведите нас, — теперь уж он педантично вложил оплату за два билета в его маленький, изощрённо вышитый, нагрудный кармашек. Между обоими мужчинами пробежалась неприязненная искорка, которую тут же развеял бодрый голос Зое. —Идем? — шоколадные глаза упёрлись в угрюмое выражение лица Леви, который, видимо, чуть смягчил свое вечное недовольство. Проведя обоих до определенной точки, заводила оставил Ханджи и Леви наедине, в окружении тощих скелетов, зловещих ведьм и прочей ни капли не пугающей ереси. Зое заинтересованно разглядывала каждый объект, несмотря на их заядлую тривиальность и обыденность. —Ты так удивляешься, будто тут великое научное открытие свершилось, — сказал Леви. —Капрал, смотрите, внутренности человека. Кажется, это тонкая кишка, —начала девушка, —Вот отпад! — щеки горели вместе с глазами цвета молочного шоколада, довольно разглядывая находку. «Либо она идиотка, либо притворяется. Третьего не дано», — умозаключил Леви сам про себя, наблюдая за этой дикаркой. В такой атмосфере они и продвигались по длиннющему мрачному коридору «ужасов». —Капитан Леви, как вы думаете…- начала очередную бессмысленную беседу девушка. Но Аккерман уже не слушал дальше, все в голове помутнело, как только из уст Зое вырвалось звонкое: «Капитан Леви». На мгновение мужчина вспоймал до ужаса ностальгическое, как будто бы давно забытое, чувство. «Капитан Леви… Словно меня действительно называли капитаном. Так странно». —БУ-ГА-ГА. ВРЕМЯ УМИРАТЬ, РЕБЯТКИ! — вереницу мыслей разорвал актер в костюме пилы, который ни чуть не испугал сенсея, зато впечатлил Зое, хоть ее реакция и оказалась слегка заторможенной. — А-а! Вот же зараза! — она схватила учителя за его, на удивление, не потную сегодня ладонь и на всех парах понеслась вперёд, вплоть до той самой точки, в которой появился отчётливый свет разноцветных огней, мелькающих снаружи постройки. —Фух, это было жуть, как противно! — скорчив восторженное лицо в неприятную гримасу, выдала девушка, стараясь восстановить сбитое дыхание. —Забавно, — заключил профессор, поражаясь своим же мыслям. —М? — оба уже двинулись вперёд, забыв, про держащиеся ладони, словно так и должно было быть, навстречу следующему приключению ночного парка. —Тебя не пугает вывернутая тонкая кишка, но напугал жалкий актеришка в маскарадном костюме, — поддел сенсей. —Знаете ли, капрал, — на слове «капрал» она вновь пришла в неминуемый ироничный кураж, довольная сказанным. — В отличие от этого, как вы сказали? Актеришки, кишка уже навряд ли сможет кому-нибудь навредить. Но вот люди… —Понятно, — сухо отрезал мужчина. «Неужели первая неглупая мысль за весь вечер? Надо запомнить дату и время», — заключил в своей голове тот. Проходя мимо очередных лавок, светящегося колеса обозрения, шумных уличных кафешек, установленных лишь на вечер, оба и не заметили, как были зазваны на очередной испытательный аттракцион. —Чудесно, дорогие посетители, чудесно! — ярко воскликнула очаровательная блонди-вампирша с чуть заметно подтекшим гримом, указывающая на остановившихся Леви и Ханджи, — Вы, дорогие зрители, спрашивали, как работает наш аттракцион. Очень просто! Прошу вас, пройдёмте ко мне, на сцену, наистрашнейшие, наиужаснейшие! — девушка уже сделала пару шагов навстречу учителю и ученице, тем самым приманивая их к себе. —Что происходит? — шепотом спросила Зое у Аккермана, стараясь не привлекать внимание зрителей и других посетителей парка ужасов. —Хотел бы я знать, — Аккерман был слегка взволнован и раздражен, потому и тщательно скрыл это от Ханджи и присутствующих. Не так он планировал завершать вечер, вовсе не так. Деревянный пол сцены, до этого остававшийся темным, вдруг озарился тёмно-синей подсветкой, основные прожекторы выключились, дабы источник света сфокусировался на Зое и Аккермане, ну и на сбоку стоящей женщине- вампире. —Как вас зовут, прекрасные… — она оглядела костюмы обоих с нескрываемым восторгом, чтобы знать, как обращаться, — воины? —Мое имя Ханджи, — весело озвучила самурай в довольно-таки громкий микрофон. —Хорошо, Ханджи-сенсей, — девушка артистично поклонилась, изображая приветствие воинов-самураев. Вышло глупо, на аудитория заметно повеселела. Затем вампирша поднесла микрофон вплотную к губам сенсея, подходя к нему близко-близко, облизывая свои выкрашенные в кроваво-красный губы. Он слегка поморщился и брезгливо отстранился и от нее, и от микрофона. —Леви, — добавил мужчина. —М-м, прекрасные имена, чарующее сочетание, —протянула уже кажущаяся странной дама, — Поприветствуем нашу первую пару: Ханджи и Леви! — микрофонное эхо плавно поплыло по всей сцене, доходя до собравшейся аудитории и за ее пределы. —Пару?! — одновременно вырвалось из уст обоих — капрала и самурая. —Безусловно. Вы открываете нашу будку поцелуев, дорогуши! —Будку чего-чего?! — смущённо от неожиданности (и ни по каким другим причинам) продолжила Зое. —Мы вовсе не пара, — без доли смущения, покрасневших щек или же каких-либо эмоций в целом, но стараясь вставить свое слово вовремя, отрезал капрал. —Конечно, конечно, — вампирша косо глянула на переплетённые пальцы рук, сжавшиеся в крепкий замок. «И как меня угораздило так вляпаться?» — подумав об этом, Аккерман спокойно выпустил ладонь Ханджи из своей. —Итак… Три…два…один! — ведущая направила свое звучание в стоящих людей, окружая их позитивной энергией и бодрым настроем. Теперь же темный цвет ночной подсветки падал лишь на этих двоих, стоящих на импровизированной сцене, сверху которой уже образовалась табличка: «Будка хэллоуинских поцелуев». И оба, будучи полностью обескураженные произошедшим попросту не знали, что предпринять. Наверное, так выглядит мышь, загнанная в ловушку. Леви, конечно, не мышь, но жертвой чувствовал себя определенно. Впервые за долгое время, ему с таким трудом давалось принятие решения. Да и Зое, кстати, тоже. —ЦЕЛУЙ! ЦЕЛУЙ! ЦЕЛУЙ! —раздавалось снизу сцены из бушующей толпы ведьм, демонов, призраков и прочей переодевшийся нечисти наступившего вечера. Оба остолбенели, словно от магического заклинания, не сдвигаясь с поставленных точек. И пока толпа вокруг громко ревела, настаивала на ярком зрелище, между стоящими напротив друг друга воцарилось скупое молчание, которое никак не могло быть развеянным. Однажды им уже довелось почувствовать вкус губ друг друга, но сделать это второй раз за месяц —уже перебор. Да и в первый раз это было перебором. Во всяком случае, таковым было мнение Леви, который что тогда, что прямо сейчас и был зачинщиком произошедшего, хоть и не по своей собственной воле. —Я не буду извиняться, очкастая. —Я и не просила ваших извинений, — также ровно выдала в ответ Ханджи. Он грубо обвил свою руку вокруг ее шеи под рьяно слышное в округе «целуй!», вглядываясь своими стальными глазами в большие карие, которые уже были на полпути к закрытию. Вторая рука скользнула на от чего-то горячую женскую щеку, проводя большим пальцем по сухой, еще не увлажненной девичьей губе. «И почему сегодня Хэллоуин, а не День Дурака?» —подумал Леви, решаясь на отчаянное действие. Он отрешенно коснулся губ Зое, оставляя темпераментный след, отметину своего поцелуя. Коротким, но пылким — таким был этот хэллоуинский поцелуй. Шум толпы вокруг стал вакуумным, казалось, несуществующим. Остался только поступок в виде необдуманного действия, которое осознанно проанализировать придется, как всегда, позже. Губы также быстро, как и соединились, отстранились друг от друга не небольшое расстояние. Вакуум снова исчез. Аккерман тихо, не слышно даже для Ханджи из-за радостного ора нечестивой толпы сделал облегченный выдох, прижимаясь своим лбом к лбу девушки.