Энола Холмс и дух-бомбометатель

      — Уильям, давайте заглянем? Хоть на минуточку? Пожалуйста? — Энола смотрела на Перри с такой надеждой, что он не смог противиться этому взгляду, хоть и понимал, что, вероятно, совершает ошибку.       После визита Шерлока Холмса он всячески старался удержать Энолу в стенах пансиона, но при этом действовал как бы исподволь, чтобы она не заподозрила его в сговоре с братом (о приходе которого Перри ей даже не сказал). Наконец три дня спустя, когда все доводы были исчерпаны, Уильям согласился выйти на прогулку с Энолой, решив, что, если они неспешно дойдут до Сент-Джеймса, полюбуются на лебедей и, сделав круг почета по аллеям парка, вернутся домой, то ничего дурного не случится. Он и сам не знал, как так вышло, что они оказались на стихийной ярмарке, развернувшейся в районе Ковент-Гарден. И, конечно, теперь Энола захотела побродить по торговым рядам, а Уильям не знал, как отказать ей.       Они двигались по главному проходу, смешавшись с пестрой толпой. Уильям придерживал Энолу за плечо. Возможно, это было не совсем уместно, но он намеревался строго придерживаться данных Шерлоком Холмсом инструкций и не спускать глаз с Энолы, хотя девушка, по счастью, и так все время была рядом. Она задержалась у лавки, торговавшей украшениями, хотя была довольно равнодушна к ярким побрякушкам. Ее внимание привлекла лишь черепаховая заколка для волос, которую Уильям немедленно вызвался купить ей. Помимо этого, Перри приобрел для невесты и небольшой серебряный медальон на цепочке, который выбрал сам. Медальон открывался путем нажатия на крошечную кнопочку, и смотревший мог прочитать слово WE, выгравированное на внутренней стороне поверхности.       — «Мы», — прочитала Энола и с сомнением посмотрела на жениха. — Очень романтично, Уильям, браво. Боюсь, теперь мне придется отрезать у вас прядь волос или написать с вас миниатюру, чтобы ни на секунду не расставаться с вашим образом и время от времени рыдать над ним от умиления.       — Вы напрасно иронизируете, милая. Ведь это можно прочитать не только в одно слово, но и как первые буквы наших с вами имен — Уильям и Энола.       — Да, вы правы, я об этом как-то не подумала. Действительно, символично.       — Я буду счастлив, если вы хотя бы время от времени будете надевать этот медальон. Можете считать меня сентиментальным, но…       Энола улыбнулась и сразу же застегнула хрупкую цепочку у себя на шее.       — Раз это символ нашего с вами союза, то я никогда не буду его снимать, — пообещала она.       Некоторое время спустя, пройдя еще несколько лавок, в которых торговали одеждой, галантереей, сладостями, книгами, специями и сувенирами из дальних стран, молодые люди оказались у нарядного шатра, выглядевшего крайне экзотично даже для ярмарки. Тяжелая бархатистая ткань пурпурного цвета оттенялась рыжей бахромой и кистями, а также золотой вышивкой, изображавшей эзотерические символы. Табличка на входе гласила: «Гадание на картах, хиромантия, тассеомантия, спиритизм».       — Везет нам на всякую чертовщину в последнее время, — усмехнулся Уильям, прочитав надпись.       — Я бы зашла, — задумчиво сказала Энола.       — Мисс Холмс, вы, конечно, шутите! Вы же не верите во всю эту чепуху!       — Знаете, Уильям, я пока не определилась с тем, во что я верю и во что не верю… Признаюсь вам, иногда мне даже хочется надеяться, что в мире есть что-то такое, что нельзя постичь рациональным путем.       — Ну да, мир бесплотных духов, — красивое лицо Уильяма скривилось в пренебрежительной улыбке.       — Смейтесь сколько хотите, но я помню, как тронули моего брата — самого заядлого скептика из всех, кого я знаю, — слова мадам Доротеи с Рассел-Сквер. Я не могу рассказать вам всего, но уверяю вас, ей неоткуда было узнать то, что она сказала Шерлоку. Тогда мне действительно показалось, что мы прикоснулись к чему-то потустороннему.       — Энола, если вы хотите узнать свое будущее, то, конечно, не мне вас отговаривать, но мне немного жаль, что у вас вообще возникла такая потребность. Мне вот даже заходить не нужно, потому что мое будущее прямо здесь, рядом со мной, — Уильям нежно посмотрел на невесту.       — Спасибо, Уильям. Я могу попросить вас подождать меня снаружи?       — Я…       — Бросьте, ничего со мной не случится. Просто вдруг в моем будущем есть что-то, о чем вам лучше не знать? — озорно улыбнулась девушка.       — Ох уж эти женские тайны… Ну, хорошо. Только, прошу вас, не задерживайтесь.       — Я буквально на две минутки, — Энола вновь одарила спутника улыбкой и зашла в шатер.

***

      — Мистер Холмс, списки у нас на руках, можем начинать, — отрапортовал младший помощник следователя Саймон Монаган.       — Для удобства расположим все фамилии в алфавитном порядке, затем будем сличать постранично, — отозвался Холмс, устало потирая виски.       Он был крайне недоволен тем, как медленно шла работа. Лестрад выделил ему четверых сотрудников четыре дня тому назад, но за это время они сумели получить лишь часть интересовавших их списков.       Легче всего оказалось добыть перечень фамилий актуальных и вышедших на пенсию саперов: благодаря официальному запросу, направленному Лестрадом, военное ведомство сразу же пошло навстречу Холмсу и подготовило необходимые документы в кратчайшие сроки. Список посетителей Скотленд-Ярда в день взрыва, а также за три дня, предшествовавших трагическому событию, был составлен секретарем управления за два полных дня, однако Холмс отнюдь не был уверен, что этот список был исчерпывающим, поскольку и сам он не раз и не два проходил в здание, не отметившись в журнале. Для столь серьезной организации в Скотленд-Ярде царила поистине пугающая неразбериха во всем, что касалось официальной документации. Клейтон почти четыре дня пропадал в архиве, пытаясь составить список дел, раскрытых полицией при участии Шерлока Холмса, поскольку, разумеется, в большинстве официальных отчетов фамилия консультирующего детектива не фигурировала.       Самое же большое беспокойство Холмсу доставляли списки выпускников естественнонаучных факультетов, специализировавшиеся в химии. Монаган и Карстерс съездили в Оксфорд и Кембридж, а сам Холмс обошел несколько академий в самом Лондоне, в результате чего им удалось собрать общий список на несколько сотен фамилий, однако что делать, если бомбометатель учился в Шотландии, Ирландии или в Европе? Холмс надеялся, что удача будет на его стороне, хотя каждый новый день приносил новые разочарования. Детектив боялся за сестру и надеялся лишь на то, что Уильям Перри догадается увезти ее из столицы, если в ближайшие дни террорист не будет найден.

***

      Энола вошла в шатер и замерла в нерешительности. Ее глаза с трудом привыкали к тусклому освещению после ослепительного солнечного дня.       — Мисс Холмс, какая встреча! — мадам Доротея, выглядевшая ровно так же, как и месяц назад, поднялась, чтобы поприветствовать клиентку.       — Мадам Доротея, здравствуйте! Я думала, что вы только проводите сеансы у себя дома.       — Так и было, но я уже давно осваиваю новые способы контакта с иным миром, и вот решила поучаствовать в ярмарке, чтобы попрактиковаться, хотя, пожалуй, я выбрала не лучшее для этого эксперимента время года, — улыбнулась Доротея и пояснила: — Здесь невероятно холодно.       — Очень сочувствую вам.       — Спасибо за участие, хотя это в любом случае интересный опыт. Что я могу сделать для вас, мисс Холмс? Неужели вы заглянули сюда, чтобы узнать свое будущее?       — Да, понимаю, что я не очень похожа на завсегдатая салонов предсказаний, но в моей жизни произошли некоторые изменения и я решила… Не то, чтобы заглянуть в будущее, но попробовать разобраться в себе. Может быть, вы мне в этом поможете.       — Сделаю, что смогу. Присаживайтесь, — Доротея указала на кресло у стола.       Энола послушно заняла свое место.       — Предлагаю разложить карты, — сказала Доротея. — Я пользуюсь системой мадемуазель Ленорман (1). Она идеально подходит для той задачи, которую вы ставите передо мной. Символы не только укажут на возможное развитие событий, но и вдохновят вас на глубокий самоанализ. Итак, сдвиньте колоду…       Доротея выложила в ряд пять атласных карт и по одной перевернула их. Энола с любопытством смотрела на элегантные изображения.       — Что… что они говорят?       — Первая карта — «Звезды», — начала мадам Доротея. — Эта карта говорит о том, что вы переживаете период мечтаний и надежд. Однако как бы вы ни стремились изменить курс своей судьбы, вам придется пройти именно той дорогой, которая предначертана вам. Ваша судьба — уехать далеко отсюда. Видите вторую карту? «Корабль» сулит вам дальнее странствие. Быть может, вам придется покинуть Англию и отправиться в Европу или в Америку, при этом могу вас заверить, это будет не краткосрочная поездка. На это указывает третья карта — «Дом».       Доротея подняла карту и показала ее Эноле, которая с интересом посмотрела на картинку. Двухэтажный особняк в колониальном стиле с башенкой в окружении зеленых деревьев… Интересно, этот дом похож на тот, в котором они с Уильямом будут жить после свадьбы?       — Дом — это не только доски и кирпичи, мисс Холмс, — продолжала Доротея. — Дом — это люди, рядом с которыми вы как за каменной стеной. И в этом раскладе я вижу такого человека. Мужчина много старше вас…       Доротея подняла следующую карту. На ней была изображена цветущая лилия.       — Это цветок, — поправила предсказательницу Энола.       — Нет, мисс Холмс, карта «Лилия» символизирует зрелого мужчину, переживающего позднее романтическое увлечение. Это человек, имеющий за плечами столь богатый опыт, что сам он уверен, что никто и никогда не сможет заставить его измученное сердце биться сильнее. Но он встретит вас и вы перевернете его мир, заставите вновь почувствовать себя молодым.       — Это странно, — медленно сказала Энола. — Может быть, вы говорите о моем женихе? Он старше меня на несколько лет…       — Нет, мисс Холмс. Эта карта четко указывает на человека среднего возраста. Могу предположить, что у этого человека темные волосы с проседью, ведь второе значение карты — пиковый король.       — А, наверное, это мой брат! — догадалась Энола. — Он идеально подходит под описание.       Она почувствовала облегчение от того, что карты (пусть она и не верила до конца в их магические свойства) не предсказывали ей расставания с Уильямом. Конечно же, карта «Лилия» указывала на то, что, несмотря на брак и собственный дом, она будет всегда неразрывно связана с братом. Но мадам Доротея отнюдь не была так в этом уверена.       — Знаете, мисс Холмс, я бы согласилась с вами, если бы не последняя карта, образующая вместе с «Лилией» неразрывное единство. Попробуете сами догадаться, что она символизирует? — с этими словами Доротея подала Эноле последнюю карту. Девушка бережно взяла ее в руки и мрачно посмотрела на изображение гладкого, изящного обручального кольца.

***

      Холмс с недовольным видом изучал получившиеся списки фамилий. Блестящий план по механическому сопоставлению нескольких перечней казался ему все более бессмысленным: одних Смитов — выпускников университетов, бывших кадровых военных, осужденных и проходивших по различных делам, посещавших Скотленд-Ярд в последнее время, — набиралось под сотню человек. Неужели придется отрабатывать каждую из версий? Это может отнять непозволительно много времени, а его практически нет. Да и кто может гарантировать, что избранная детективом методика не порочна изначально? Вдруг есть что-то, чего он не учел?!       — Мистер Холмс, сэр, кажется, у меня что-то есть, — вдруг сказал Клейтон.       Детектив проворно встал и подошел к помощнику.       — Что у вас тут? — спросил он, заглядывая через плечо полицейскому.       — Вот эта фамилия, — Клейтон указал пальцем на строчку в списке ветеранов, — встречается аж трижды. Некто Патрик О’Доннелл учился в самом Тринити-Колледже (2), который, впрочем, так и не окончил. В общий список его добавили по ошибке, а, может, потому что он был отличным студентом и однажды удостоился похвальной грамоты за какое-то достижение. Вот, смотрите, мистер Холмс, в этом списке Патрик О’Доннелл фигурирует уже в качестве отставного офицера, принимавшего участие в военных действиях в Южной Африке (3). Правда, в начале этого года он был комиссован по ранению. Но самое интересное вот здесь, — Клейтон выгреб третий список, содержавший фамилии посетителей полицейского управления. — Здесь говорится, что наш ирландец был в здании Скотленд-Ярда в ночь взрыва.       — И какого дьявола он тут делал? — спросил Холмс, чувствуя прилив сил.       — Судя по всему, О’Доннелл работает в «Телеграф» и присутствовал на праздничном мероприятии в качестве представителя своего издания.       — Отлично, Клейтон! Вы молодец! Нужно побеседовать с этим ирландцем! — Шерлок бодро потер руки. Охота начиналась.

***

      Энола вышла из шатра предсказательницы немного бледной и очень расстроенной, но делиться с Уильямом причиной своих переживаний она не спешила. Повторяя про себя слова мадам Доротеи, она пыталась понять, что такого могло бы произойти, что она согласилась бы уехать вместе с Шерлоком и оставить Уильяма, а тем более — выйти замуж за другого человека, этого таинственного «пикового короля»?! Единственное возможное объяснение предполагало трагическую гибель ее жениха во цвете лет, и теперь Эноле было страшно, что причиной этого могла послужить она сама. Девушка не сомневалась, что, окажись она в опасности, Уильям самоотверженно бросится защищать ее — как тогда в Бате, — но как она сможет жить дальше, зная, что он пострадал по ее вине?       Видя ее состояние, Перри прямо предложил ей уйти с ярмарки и вернуться в пансион, но Энола знала лучшее средство от тяжелых мыслей и хандры. Прямо перед ними был тир, где она и собиралась дать волю своим чувством тем способом, который еще ни разу ее не подводил.       Заплатив хозяину павильона за десять выстрелов, Энола ловко зарядила пистолет и, зажмурив один глаз, выстрелила. Затем другой раз. Третий. Четвертый. От грохота выстрелов у нее слезились глаза, но с каждый оглушительным хлопком она чувствовала, как липкий страх за любимого человека покидает ее, сменяясь твердой уверенностью в том, что ничего плохого с ними не произойдет, потому что сама она вполне способна постоять и за себя, и за него.       Выстрелы Энолы были довольно меткими. Пару раз ей удалось попасть почти в центр мишени, а в «молоко» пришлась лишь одна пуля. Уильям был в восхищении.       — Может быть, и вы постреляете, Уильям? — предложила Энола. — Мишень, конечно, трудная, но вам в любом случае не помешало бы немного расслабиться.       — О, нет, моя дорогая, — стрелок из меня никудышный, — улыбнулся Уильям. — Даже не буду тратить патроны.       — А вот это, Билли-бой, кокетство, которое тебе вовсе не к лицу, — произнес чей-то голос прямо за спиной у молодых людей.       Энола и Уильям одновременно обернулись и воззрились на говорившего. Среднего роста мужчина лет тридцати с довольно неприятным лицом и нагловатой ухмылкой, оказывается, уже давно стоял за ними и наблюдал за упражнениями Энолы в стрельбе.       —Привет, Рик, давно не виделись, — расплылся в улыбке Уильям и, тут же повернувшись к Эноле, представил ей своего друга. — Дорогая, это мой старый приятель и коллега мистер Патрик О’Доннелл. Рик, это моя невеста…       — Мисс Энола Холмс, — закончил за него О’Доннелл, одаривая девушку еще одной неприятной улыбочкой. — Давно мечтал познакомиться с вами.       (1) Мария Ленорман (1772—1843) — французская прорицательница, по легенде, состоявшая на службе у Наполеона Бонапарта. Т. н. система гадания Ленорман, о которой речь идет в главе, на самом деле является попыткой реконструкции того способа трактовки значений карт, которым, как считается, пользовалась Ленорман.       (2) Тринити-Колледж — один из наиболее старых и уважаемых колледжей Кембриджского университета, где в разные годы учились И. Ньютон, Дж. Байрон, В. Набоков, Б. Расселл и др.        (3) Речь идет о второй англо-бурской войне 1899–1902 годов.