***
— Вы мечтали со мной познакомиться? — переспросила Энола. О’Доннелл не понравился ей категорически и сразу. Дело было даже не в том, что он походил на злобного хорька, и не в том, что красные глаза и рыхлое лицо выдавали в нем пьяницу. Девушка чувствовала скрытую угрозу, исходившую от этого человека, и думала, что после свадьбы будет вынуждена настаивать на том, чтобы Уильям пересмотрел круг своих знакомств. Кого-кого, а мистера О’Доннелла среди своих частых гостей она видеть уж точно не желала. — Первая в мире леди-пердиториан, — улыбнулся О’Доннелл. — Я даже писал о вас заметку для «Дейли Телеграф». Дело пропавшего маркиза, помните? — Разумеется, помню, — сказала Энола чуть прохладнее, чем собиралась. — Не самое удачное мое расследование, но все же… — Помилуйте, вы нашли маркиза, определили, кто замышлял убить его, восстановили баланс добра и зла во Вселенной, — О’Доннелл смотрел на нее с насмешливой улыбкой. — Чем же вы недовольны? — Я недовольна тем, что в ходе расследования маркиз едва не погиб. Лишь по счастливой случайности этого не произошло и все закончилось благополучно, но мне неприятно вспоминать это дело. Я действовала непрофессионально. — Предлагаю не говорить больше об этой истории, — включился Перри, смотревший на О’Доннелла со смесью симпатии и легкого нетерпения. Энола вдруг догадалась, что ее жених относился к коллеге отнюдь не так душевно, как ей показалось вначале, а теперь он и вовсе ждал, когда же О’Доннелл оставит их в покое. — Верно, ни слова о делах, — подхватил ирландец. — Давайте лучше побеседуем об искусстве точных выстрелов. Мне послышалось, или ты, Билли-бой, всего несколько минут назад сказал невесте, что не умеешь стрелять из пистолета? И не стыдно тебе? — Мистер О’Доннелл, я не считаю, что все мужчины должны с детства учиться владеть оружием, держаться в седле и пить виски залпом, — холодно заметила Энола. — Точно так же, как и женщины не обязаны заниматься вязанием, вышивкой и флористикой, если к этому не лежит их душа. Я уважаю своего жениха вне зависимости от того, насколько он соответствует или не соответствует тому образу брутальной мужественности, который нам навязывают пресса и художественная литература. — О, боюсь, вы неправильно меня поняли, мисс Холмс, или я просто неясно выразился. Старина Билл скромничает, — продолжая неприятно улыбаться, пояснил О’Доннелл. — Я в жизни не встречал более искусного стрелка, чем он. Одно время я даже думал, что он продал душу дьяволу за то, чтобы так стрелять. — Вот как? — Энола с удивлением посмотрела на Перри. — Раньше я занимался стрельбой, — нехотя признал он, глядя на приятеля с нечитаемым выражением, — но уже довольно давно не брал в руки пистолета и не уверен, что по-прежнему помню, как это делается. — Так давай проверим, Перри, — предложил О’Доннелл. — Как насчет твоего старого трюка? — С шарфом? — уточнил Уильям. — Ну да. Не при твоей невесте будет сказано, но хорошенькие леди едва не лишались чувств от восторга, когда ты его проворачивал сколько-то там лет назад. — Перестань позорить меня перед мисс Холмс, болван, а не то она решит, что дала согласие легкомысленному повесе, а я тут всячески стремлюсь произвести благоприятное впечатление, — хохотнул Уильям, но глаза его на мгновение стали колючими. — Тогда с тебя выстрел, — язвительно улыбнулся О’Доннелл. — Ну, ладно. Но только один, — Перри стянул с себя шарф и подал его Эноле со словами: — Дорогая мисс Холмс, могу ли я попросить вас ассистировать мне? — Конечно, что я должна делать? — с готовностью спросила Энола. — Завяжите мне глаза этим шарфом так, чтобы я ничего не видел. Девушка выполнила просьбу жениха, плотно обмотав темный шерстяной шарф вокруг его головы и закрепив за затылке надежным узлом. Уильям неловко пошарил рукой по столику, пытаясь нащупать пистолет. Сердце Энолы кольнуло от того, каким беспомощным выглядел ее любимый в этот момент, но вскоре она убедилась в том, что это впечатление было не более чем иллюзией. Взяв наконец оружие в руку, Уильям ловко перезарядил пистолет одной рукой и вскинул его перед собой. Он стоял как профессиональный стрелок — прямая спина, натянутая как струна рука, уверенно державшая пистолет, который казался естественным продолжением кисти. Целиться не имело смысла, ведь в этот момент Уильям был полностью лишен зрения, но он словно чувствовал мишень на расстоянии, неизвестно как улавливая исходившие от ее полей цветовые волны. Мгновение — и он выстрелил. Пуля попала точно в яблочко. Хозяин тира и случайные свидетели разразились аплодисментами. Энола была под глубоким впечатлением. Она не могла понять, как это было возможно. Очевидно, следя за ее тренировкой, Уильям запомнил местоположение мишени и смог прицелиться по памяти, но каких же поистине уникальных навыков это требовало?! — Уильям, это невероятно! — выдохнула она, когда Перри снял шарф с лица и посмотрел на нее с терпеливой улыбкой. На мишень он даже не взглянул, явно не сомневаясь в том, что фирменный трюк выполнил мастерски. — Просто сноровка и память рук, — пожал плечами он. — Теперь вы видите, мисс Холмс, какой опасный человек ваш жених, — вкрадчиво заметил О’Доннелл. — Наш Билли-бой только кажется пай-мальчиком, но я не позавидую тому, кто встанет у него на пути. — Перестань уже пугать мою невесту! — воскликнул Перри, шутливо толкая друга в плечо. — Еще чуть-чуть и она подумает, что я какой-то мистер Фокс (1). О’Доннелл хрипло рассмеялся. — Ну да, а потом ее брату придется изрубить тебя на куски. Тут и сказочке конец. Энола тоже позволила себе улыбку и взяла жениха под руку: — Не беспокойся, Уильям. Мистер О’Доннелл может сколько угодно пытаться напугать меня, но ему это вряд ли удастся.***
Когда Холмс и Карстерс добрались до Ромфорда, где проживал Патрик О’Доннелл, на город уже опускались сумерки. Слегка подмораживало, и бедняга Карстерс, оставивший перчатки в управлении, все время потирал покрасневшие от холода руки и жалобно косился на каждый паб, мимо которого они проходили. Холмс и сам был бы не прочь согреться, однако сперва они должны были закончить дело. Детектив не сомневался в том, что Патрик О’Доннелл — тот, кто им нужен. Сходилось совершенно все: происхождение, образование, военное прошлое, сотрудничество в газете, делавшее ирландца вхожим повсюду, включая и главное полицейское управление Лондона. Однако прямых улик, которые указывали бы именно на О’Доннелла, на руках у них не было, а это означало, что успех их предприятия будет целиком и полностью зависеть от того, как они поведут допрос. О’Доннелл явно не был идиотом, а потому при желании он мог выкрутиться, отбив все возможные обвинения, что стало бы полной катастрофой. Поэтому нужно было действовать со всей осторожностью. У них была всего одна попытка. О’Доннелл снимал комнату в грязном пансиончике, где квартировались разные сомнительные личности. В холле слышалось пьяное пение. Где-то вдалеке кричала женщина, сдабривая свою речь столь крепкими выражениями, что молодой Карстерс покраснел до кончиков ушей. Вахтер, увлеченно читавший замусоленную газету, не поднимая глаз на посетителей, указал Холмсу на лестницу: — Второй этаж, третья дверь по коридору направо. — А он сейчас у себя? — Да вот токмо что пришел. Следуя инструкциям, Холмс и Карстерс поднялись на второй этаж и прошли по узкому, темному коридору до нужной двери. Из комнаты доносилось какое-то шуршание. Сержант уже собирался постучать, но Холмс остановил его, сказав шепотом: — Позвольте мне. Он аккуратно постучал по двери костяшками пальцев. — Мистер О’Доннелл? Это детектив с Бейкер-Стрит Шерлок Холмс. По срочному делу. Шуршание прекратилось. Они услышали скрип половиц, лязг отпираемой двери и наконец увидели перед собой человека, ради встречи с которым проделали весь этот путь. Судя по тому, что на нем по-прежнему было зимнее пальто и кожаные перчатки, О’Доннелл действительно только что вернулся домой. — Все страньше и страньше (2), — расплылся в неприятной улыбке О’Доннелл. — Рад знакомству и добро пожаловать в мою скромную обитель, мистер Холмс. Холмс и Карстерс прошли в комнату. Обстановка была убогой и полностью соответствовала уровню пансиона: грубая железная кровать в углу, заправленная несвежим на вид бельем, грязный, исцарапанный стол, очевидно, служивший хозяину и письменным, и обеденным, шкаф, одна из дверец которого соскочила с петель, импровизированный стул. В комнате царил спертый дух, к которому примешивались пары дешевого алкоголя. — Мистер О’Доннелл, — деловито начал Карстерс, — вы работаете в «Дейли Телеграф»? — Да, работаю. — Освещали ли вы в прошлом месяце прием в центральном полицейском управлении Лондона? — Нет, не освещал. — Как так? Вот у нас здесь… — Я должен был его освещать, но у меня в тот день были свои дела и я попросил коллегу сходить вместо меня. Как потом выяснилось, это было чертовски дальновидно, потому что в ту ночь в Скотленд-Ярде случился взрыв, а мне, знаете ли, взрывов хватило. — Мистер О’Доннелл, я боюсь, я буду вынужден спросить вас, о каких именно «делах» вы говорите? — Подождите-ка, сержант, вы меня в чем-то подозреваете?! — Это не он, сержант Карстерс, — устало сказал Шерлок и с силой потер лоб. Ему было немного стыдно от того, что он так желал, чтобы этот человек — вульгарный ирландец с сальной улыбкой и диким акцентом — оказался их бомбометателем, но сомнений быть не могло. Они пришли по неверному адресу. — Но почему, мистер Холмс? — изумился Карстерс, поднимая на детектива свои водянистые глаза. — Потому что он левша. — При чем тут это, мистер Холмс?! И как вы это узнали? — Это следует из того, что левый рукав его пиджака протерт сильнее, чем правый, а также из того, что все письменные принадлежности на его столе лежат с левой стороны. А теперь, сержант Карстерс, посмотрите внимательно на его левую руку. Полицейский уставился на левую руку О’Доннелла, которую тот для удобства поднял прямо перед ним. На первый взгляд, вполне обычная рука в черной кожаной перчатке, но, конечно, при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что с ней что-то не так. Продолжая нагло улыбаться, О’Доннелл стянул перчатку и продемонстрировал гостям то, что осталось от его руки — изуродованную, обожженную конечность без большого и указательного пальцев. — Говорят, сапер ошибается лишь однажды, — протянул он со своим ужасным выговором. — Что ж, у меня еще семь попыток. — Почему семь? — не понял Карстерс. — Потому что на другой руке указательного пальца у него тоже нет, — ответил Холмс. — Он не смог бы выстрелить. Во всяком случае, не смог бы произвести точный выстрел, а в Бате мы имели дело с настоящим профессионалом. Батская вдова стояла в глубине комнаты, но стрелок с первого раза попал точно в нее, не задев никого из находившихся ближе к окну. — Но как вы пишете статьи, О’Доннелл? — изумился Карстерс. — Я предпочитаю печатать их на машинке. Для этого, знаете, и семи пальцев вполне достаточно. — Дьявол, — выругался Холмс. Ощущение безнадежности его предприятия нахлынуло с новой силой. Если бы не естественная брезгливость, он бы опустился на кровать О’Доннелла, потому что ноги отказывались служить ему. — Не отчаивайтесь, мистер Холмс, — неприятно улыбнулся О’Доннелл. — Вы найдете того, кого ищете. Может быть, обратитесь за помощью к вашей сестренке? Она ведь тоже сыском занимается. — При чем здесь моя сестра? — взорвался Холмс. — Что вам известно о ней? — О, совершенно не при чем. Я познакомился с мисс Холмс буквально сегодня. На ярмарке у оперного театра. Они с Перри — ее женихом — как раз развлекались в тире. Шерлок Холмс напрягся, а затем выдохнул. Все правильно, он сам попросил Перри научиться стрелять, и тот просто пошел тренироваться, а Энолу взял с собой, чтобы не оставлять ее одну в пансионе. И, разумеется, с учетом грозившей девушке опасности, ярмарка была самым безопасным местом для нее, ведь ни один злоумышленник не рискнул бы причинить ей вред при таком скоплении народа. Что там говорить, Уильям Перри принял очень разумное решение. Слава Богу, что хоть кто-то справлялся с порученным ему делом. Этот мальчик начинал нравиться Шерлоку все больше… (1) Мистер Фокс — злодей из английского варианта сказки о Синей Бороде. В конце сказки старшие братья его невесты Мэри, узнав о преступных деяниях Фокса, убивают его. (2) "... все страньше и страньше" — цитата из сказки Л. Кэрролла "Алиса в стране чудес".