***
— Не трогай меня, урод! — искаженное и бледное, словно бумажный лист лицо, приближается всë ближе, но почему-то я не могу пошевелиться и избежать происходящего. — Нет! Не подходи! — гнилая, кровоточащая улыбка растягивается до ушей, а его глаза пугающе расширяются от неконтролируемого внутри безумия. — В этот раз ты не сможешь убежать от меня, — Вудс удушающими движениями схватился за шею, а затем неожиданно лизнул мою щеку так смачно, что осталась влажная дорожка из слюны и всевозможных бактерий. — Какое твоё последнее слово, прелесть моя? — убийца ослабил удушающую хватку и упёрся ножом в шею. — Последнее слово? — от давления лезвия на коже появилась кровоточащая линия, а сзади психопата выросла огромная тень, которая заполонила собой все пространство. Она казалась такой большой и пугающей, что я не понимала, чего именно мне стоит бояться. Попытка сбежать увенчалась провалом. Тело словно сковал сонный паралич, и невозможно было даже пошевелиться, не то чтобы убежать. В один момент эта чёрная тень приобрела человеческие очертания, и у шеи Джеффа блеснул миниатюрный скальпель, который в долю секунды перерезал глотку улыбающемуся. Капли алой крови забрызгали лицо, и меня пронзил непередаваемый ужас. Но что странно, даже когда Вудс истекал кровью, его улыбка не спадала, наоборот же, он казался самым счастливым человеком на свете. — Ты же этого хотела? — на месте Джеффа появился Безглазый Джек, который вертел в руке окровавленный скальпель. — Не думай, что я забыл о тебе, — после сказанного меня словно засосало в чёрную воронку, а затем глаза ослепил яркий свет. — Не надо! — ошалело подскочив в кровати, я потрясла головой, пытаясь понять, что происходит. Уже даже под утро кошмары снятся. Как будто мало того, что каждую третью ночь я просыпаюсь в холодном поту, потому что мне вновь приснилась его мерзкая физиономия, не говоря уж о ноже. — Черт, забыла закрыть шторку перед сном, — яркие лучи солнца заставили меня вновь зажмуриться и полностью нырнуть с головой под одеяло. — Диора Хейз, сегодня день выписки. За тобой скоро приедут, — неожиданно кто-то со знакомым голосом зашёл в палату. Находясь под одеялом и размышляя о кошмаре, я практически ничего не расслышала. — Что? — я вылезла из своеобразного домика, в котором иногда уютно спрятаться и поразмышлять о жизни. — Я не расслышала, — передо мной стоял мой лечащий врач. Его выражение лица кажется немного хмурым и сероватым, отчего даже на душе стало тоскливо. — Я сказал, что за тобой скоро приедут. Поздравляю с выпиской. Ты очень быстро поправилась. Можешь собирать вещи и ждать брата, — как бы он не натягивал фальшивую улыбку, в его глазах все равно отражалась грусть. Интересно, это депрессия или, возможно, что-то случилось в семье? — Уже день выписки? Так быстро? А можно мне подольше полежать здесь? Кажется, я все еще плохо себя чувствую, — всё, что мне хочется, — это покой. Возвращаться в тот дом, к тому монстру, — последнее чего я желаю. — Увы, это невозможно. На этой неделе у нас много поступивших с травмами, да и количество палат ограничено, — мужчина пожал плечами. — В любом случае, если вдруг тебе станет плохо, то позвони по этому номеру, — доктор протянул свою рабочую визитку. — Ой, извиняюсь. Срочный звонок сверху, мне пора. Надеюсь, с тобой все будет в порядке, — когда его телефон завибрировал, то доктора словно оса в пятую точку ужалила. Он нервно закопошился и, глядя на телефон, мигом вышел из палаты. После его ухода я принялась собирать свои вещи и готовиться к отъезду. Сломанная ключица все еще побаливает, поэтому какое-то время придется походить с бинтами, а на голове образовалась большая шишка, которая, кажется, никогда не исчезнет. И как в таких условиях я смогу снова жить с братом? Уверена, что он так просто меня в покое не оставит. — Уже готовитесь к отъезду? — после стука в дверь в палату зашла та самая черноволосая медсестра, которая с любовью ухаживала за мной весь этот тяжелый период. Не знаю, откуда в человеке может быть столько добра и жизнерадостности. — Я пришла попрощаться, — она подошла ко мне и мягко приобняла так, что я даже не почувствовала дискомфорта в теле. — Ваша история, которую показывают в новостях, сильно зацепила меня. Мне так жаль, что вам пришлось это пережить, и я надеюсь, что тех убийц скоро поймают, — девушка шмыгнула носом. — На самом деле, я ваша большая поклонница. Вы — единственная, кто выжил после встречи с теми монстрами. И, возможно, вы не смотрели новости, но вас позиционируют как смелую и отважную девушку. У вас появилось много последователей, которые восхищаются вами, — её слова шокировали меня. Как такой ужас может вызывать восхищение? У меня брали интервью, но я не думала, что это покажут по телевидению. И уж, тем более, не думала, что стану известной на весь город. Поговорив еще немного с медсестрой, я узнала, что она находится на стажировке, и я — первая, за кем ей пришлось ухаживать. Она записала на бумажке свой номер телефона и протянула его мне, сказала звонить, если вдруг захочется выпить чашку кофе. Вернув ей телефон и наушники, которые она одалживала мне, я вышла из палаты и направилась на первый этаж, где меня ждал сводный брат. — А вот и ты, — увидев меня издалека, брат подбежал и обнял так неаккуратно, будто бы специально, что даже ребра хрустнули. Он стоял вместе с двумя полицейскими, которые разговаривали между собой и не обращали ни на кого внимания. — Отпусти меня, придурок. Не устраивай тут цирк, — фыркнула ему под ухо, пока тот пытался показать всему персоналу и другим мимо проходящим людям, свою***
— Все по-прежнему на своём месте, — моя комната осталась такой же, какой она и была, когда я её покинула. Это было примерно две недели назад, но, по ощущениям, прошел целый год. Комната казалась мне такой родной и одновременно совершенно чужой, словно она принадлежала другому человеку. Расправленная кровать, разбросанные по полу вещи и неприбранная косметика на туалетном столике, это всё сейчас — истинная эстетика моей комнаты. Ну, или же творческий беспорядок, как сейчас это стало модно говорить. Защелкнув дверь изнутри, я направилась к окну, чтобы приоткрыть его и разбавить свежим воздухом эту духоту, которая повисла надо мной. — Так-то лучше, — все трагичные и пессимистические мысли словно выдуло из моей головы свежим ветром, который ворвался в комнату. Я хочу начать жизнь заново. Правда, в глубине души во мне борется два совершенно противоположных чувства. Хочется отпустить все обиды и, переехав в другой город, начать новую жизнь. Новая жизнь, в которой я смогу выстроить нормальные искренние отношения с людьми. Найти себе друзей, подруг и даже парня, который бы мог оберегать и защищать меня. Но противоположное чувство так же не даёт мне покоя. Что-то потаенное внутри меня жаждет мести. Жёсткой мести. Я желаю отомстить всем тем людям, что когда-то причинили мне душевную и физическую боль. — Чего тебе? — мои глубокие размышления о жизни прервал стук в дверь. — Я тебе телефон купил, чтоб ты совсем со скуки в своей комнате не подохла, — с усмешкой сказал брат. — Оставь под дверью, — пересекаться с братом лицом к лицу — последнее, чего бы мне хотелось. — Нет. Выйди и получишь свой телефон, — продолжал усмехаться он. — Как же ты достал, — психанув, я открыла дверь нараспашку и буквально вырвала из руки брата коробку с новым телефоном. — Спасибо, а теперь свали, — не дожидаясь его реакции на мою дерзость, я поспешила захлопнуть дверь перед его глазами и вновь закрыться изнутри. — Ну, и неблагодарная же ты, — послышался голос за дверью, но, не обращая на него внимания, я улеглась на кровати и принялась распаковывать коробку. По виду — самый обыкновенный телефон. Он ничем не отличался от моего предыдущего, который неизвестно где потерялся. Я уже так привыкла к жизни без интернета, что даже забыла, как правильно им пользоваться. — Чего только не напридумывают, — подключившись к домашнему интернету, первым делом я залезла в новостной поиск и нашла там себя. Некоторые веб-сайты показывают мою историю, основанную на реальных событиях, а кто-то приукрашивает все это так, что даже читать стыдно. С чего эти люди взяли, что у меня была интрижка с двумя убийцами сразу? Они так решили, потому что я всё ещё живая, а не обглоданная крысами лежу где-то в канаве? — Такой бред, — закрыв все новостные вкладки и выключив телефон, я улеглась поудобнее, а затем просто рассматривала свои розовые обои, которые когда-то наклеила мама. — Решено. Как только поправлюсь, то найду работу в Нью-Йорке и навсегда уеду из этого проклятого места, — неожиданно за окном послышался звук приближающейся машины, и я подошла к окну, чтобы убедиться, что это не незнакомые люди. Отодвинув прозрачную занавеску, я разглядела белую машину, на которой меня и подвезли до дома. Полицейская машина припарковалась на газоне, прямо под моим окном, и у меня даже создалось ощущение некой безопасности. По крайней мере, если кто-то решит забраться ко мне на второй этаж через окно, то это сразу же засекут.***
— И почему я сразу не додумалась заранее запастись едой и водой в комнате, — уже который час я мучаюсь и не могу заснуть из-за невыносимого чувства голода. Даже пупок прилип к позвоночнику, и мысли о еде активировали бурное выделение слюны. — К чёрту! — подскочив с кровати, я натянула огромную выцветшую футболку и домашние мешковатые штаны. После перелома ключицы, я стала однорукой практически на восемь недель, как и обещал доктор. Ещё долго я не смогу пошевелить и воспользоваться левой рукой, и даже одежда теперь сидит на мне странно. Из футболки торчит только одна рука, а вторая перевязана и находится под ней. Даже если не шевелить ею, меня всë равно иногда потряхивает от этой ноющей боли, и даже кажется, что обезболивающие с каждым днём работают только слабее и слабее. Одевшись, я тихонечко открыла дверь и вышла в коридор. Скорее всего, Юри уже спит, и я не столкнусь с ним лицом к лицу. Не то чтобы мне страшно, просто не хочется видеть его физиономию. Уже глубокая ночь, поэтому, освещая свой путь фонарем от смартфона, я успешно добралась до кухни. Включив максимально тусклый свет, я, пуская слюни открыла холодильник, в котором ожидала увидеть что-то вкусное и съедобное. Но после того, когда я открыла его, моя улыбка спала, как и, в общем-то, весь энтузиазм, с которым я спускалась. Внутри лежало пару сморщенных яблок, которые уже поменяли свой окрас с красного на коричневый. А на нижней полке я нашла испорченное молоко и заплесневелый сыр, который, кажется, покупали без плесени. Разочаровавшись и уже без какой-либо надежды, я открыла морозильную камеру. Но на моё удивление, внутри лежало три коробки замороженной пиццы. — Неужели?! — моей радости не было предела, и я быстро достала картонную коробку с пиццей, которую можно было разогреть за пять минут в микроволновке. Я последовала рекомендациям и, засунув в микроволновку два куска, принялась ждать и облизываться напротив электрической машины. Крышесносный аромат пиццы, которая сейчас крутится внутри микроволновки, заставлял мой живот урчать ещё сильнее, чем прежде. И как только прошли эти невыносимые пять минут пыток, я зверски накинулась на разогретую еду — и буквально за минуту на тарелке не осталось ни крошки. — А мне почему не оставила? — сзади послышался голос брата, который заставил меня подпрыгнуть на месте и подавиться едой. Бросив на него короткий взгляд, я подбежала к раковине и, набрав воду в ладонь, принялась её пить. — Ты зачем так пугаешь? — разозлившись, я бросила на него недовольный взгляд, но, встретившись с его глазами, пожалела об этом. — Даже не думай трогать, придурок. Если заору, то копы точно закроют тебя в обезьяннике, — его взгляд был таким же пугающе неоднозначным, как и в тот день, когда я сбежала из дома. Когда брат сделал шаг вперёд, моё тело автоматически попятилось назад и с болью врезалось в холодильник. — Да с чего бы мне тебя трогать вообще? Отодвинься, я тоже проголодался, — он слегка толкнул меня в здоровое плечо и открыл морозильную камеру, а затем достал оттуда замороженную пиццу. Он разложил на тарелку всю коробку, которая состояла из шести кусков пиццы, а затем молча и не обращая на меня внимания, отправил их греться. — Садись. Поешь со мной, — он достал пиццу из микроволновки и поставил горячую тарелку на стол. — Не хочу. Сам ешь, — хоть я все ещё была голодной, с высоко поднятой головой я развернулась и направилась в сторону лестницы. — Если ты сейчас не сядешь, то завтра в этом холодильнике уже ничего не найдёшь. Я разогрел для тебя, садись и ешь, — стиснув зубы, прорычал брат. — Да ты издеваешься, — всё-таки чувство голода перевесило гордость — и я вернулась на своё место. Да и если он выкинет всю пиццу из морозильника, тогда я точно с голоду помру. — Будь послушной, и тогда не будет никаких проблем, — уткнувшись в тарелку, Юри пережевывал свой кусок пиццы и вообще не смотрел на меня. Со стороны могло бы показаться, что он разговаривает сам с собой. Его чёрная густая чёлка и без того закрывает глаза, а тут он наклонился к еде так, что даже лица стало не видно. Фыркнув в ответ, я потянулась к своему куску пиццы, и мне удалось сполна насладиться её поеданием, ведь брат совершенно не обращал на меня внимания. Играясь с тянущимся сыром и вдыхая этот аромат горячей пиццы, я вдруг почувствовала под столом, как что-то начало гладить мою ногу. Удивленно подняв взгляд на брата, я сморщила лицо и даже почувствовала, как правый глаз задергался как в не себя. Юри продолжал есть пиццу, но глаза его смотрели вниз, на тарелку. Пока я рассматривала брата, то я вновь дернулась всем телом от того, что меня снова погладили, только уже по внутренней стороне бедра. — Что за? — убедившись, что это было не случайное прикосновение, я заглянула под стол и удивленно отскочила, когда увидела вытянутую ногу брата, которая продолжала подниматься. — Юри! Совсем крыша поехала?! — поднявшись со стола и ударив кулаком по поверхности, я ожидала хоть какое-то оправдание от брата. Но он продолжал смотреть в свою тарелку, пока в один момент я не услышала смешок, и заметила, как его голова начала медленно приподниматься вверх. На жутком выражении лица возникла кривая улыбка, а чёрные глаза заблестели, словно он предвкушает что-то особенное. Как бы я мысленно не уговаривала себя, что все это — лишь игра воображения, но колени предательски задрожали, когда он привстал со стола. — Ты такая смелая. Но ты же не думаешь, что эти мужики будут охранять тебя вечно? — он откинул чёлку на бок, и вновь посмотрел на меня. — Хочешь поиграть в любящую семью? Хорошо, будет по-твоему, — он подошёл ко мне и, похлопав по плечу, направился в свою комнату. — Ну, и что это было? — я осталась одна, наедине со своими мыслями и догадками. Юри продолжает удивлять меня, но я, к сожалению, не понимаю его тайных посылов, которые он так старательно пересылает мне.***
Уже прошло две недели после того, как мой дом охраняет полиция, и две недели после того, как Юри стал идеальным братом. Его актерская игра перед полицией просто на наивысшем уровне, а мой доверчивый разум иногда даже начинает ему верить. Каждое утро он готовил мне вкусные и полезные завтраки, ездил со мной в больницу, покупал продукты в магазине и убирался дома. Все было бы идеально, если бы не так фальшиво. Утром, когда брат ушел в магазин, в дверь постучал один из полицейских, который все это время охранял мой дом. — Пришёл сообщить, что больше нет надобности охранять ваш дом. Отныне, мы будем наведывать вас раз в неделю. Но, если вы вдруг заметите что-то странное и подозрительное возле дома, то позвоните по этому номеру, и я тут же приеду, — его слова моментально стёрли улыбку с моего лица. — Как это… больше нет надобности, а как же убийцы, которые преследуют меня? — от неприятных воспоминаний мое тело неконтролируемо затряслось, а кожа покрылась мурашками. — Если бы они действительно преследовали, то давно бы уже пришли за вами. Кажется, им неизвестен ваш адрес. И да, после того, как вас начали показывать по новостям, больше не было новых убийств. Мы думаем, что это — конец, и убийцы осели в другом городе, — он лишь пожал плечами, но от услышанного я словила шок и просто закрыла дверь перед глазами мужчины. Поднявшись в свою комнату, я бросилась в кровать и зарыдала что есть мочи. Я не ожидала, что так быстро останусь одна. Теперь у меня нет стопроцентной защиты со стороны, и я должна защищать себя сама. В голове даже возникла мысль снова сбежать из дома и пожить у друзей, но вдруг эта идея моментально развеялась недавними убивающими изнутри воспоминаниями. — Эй, ты там? Я купил продукты, которые ты просила, — я подскочила на месте от страха, когда услышала, как брат стучит в мою дверь. — Хорошо, положи в холодильник, я пока что занята, — набрав полные лёгкие воздуха, я ответила ему и постаралась не нервничать. — Понял. А куда уехала полиция? Их нигде нет, — у меня была надежда, что он не заметит это так быстро, но выбора не осталось, придется солгать. — Они сказали, что скоро вернутся, — после моего ответа наступила гробовая тишина. Юри больше не задавал вопросов и просто испарился за дверью. — Юри? — но ответа так и не последовало. Пролежав весь день за просмотрами сериалов, я и не заметила, как солнце село за горизонт. Уже так темно, и от осознания того, что меня никто не защитит, только в дрожь кидает. — А что, если кто-то из убийц ждал того момента, пока полиция уедет? Защитит ли меня брат, если они все-таки появятся, или же просто пожертвует мной? А что, если никто не придёт, но самого Юри снова накроет шиза? — эти параноидальные мысли не давали мне никакого покоя до тех пор, пока я не услышала тихий стук в дверь. — Спускайся ужинать, — его голос был таким спокойным, что даже мурашки прошлись по коже. — Ты время видел? Какой ужин так поздно? Я сплю, — его предложение поужинать действительно было поздним, ведь уже полночь. — Я приготовил ужин для тебя. Если не спустишься… то будешь жалеть об этом, — больше всего меня до чёртиков пугал равнодушный голос брата, в котором, на удивление, не было ни капли агрессии. — Э, ладно. Я скоро спущусь, — не могу же я вечность сидеть в своей комнате и избегать его. Эти две недели Юри был таким прилежным братом, что у меня даже закралась мысль о том, что он все переосмыслил и поменялся в лучшую сторону. Когда я открыла дверь, то в коридоре уже никого не было. — С каких пор он передвигается, как призрак, — фыркнув себе под нос, я направилась к лестнице. — Эм, ты, наверное, меня с кем-то перепутал. Я не твоя девушка, чтобы мне такие романтики устраивать, — зрелище на кухне шокировало, но я попыталась отшутиться даже после увиденного. Стол украшали зажженные свечки, красное французское вино и невероятно красивые бокалы под него. На тарелках я увидела филе из красной рыбы и ароматную зеленую спаржу. Юри был одет не менее странно — я впервые вижу его в белой рубашке и в брюках. — Это не похоже на обычный ужин, — уже стало совсем не до шуток и, начиная осознавать происходящее, моё тело автоматически попятилось назад. — Да, это не обычный ужин. У тебя сегодня день рождения, дурында, забыла? — брат уселся за стол и ладонью указал на моё место, мол, «садись». — Сегодня уже шестое июля? — я удивилась, что время пролетело так быстро, и, решив не доводить Юри своими отказами, я села за стол. Он все-таки старался красиво поздравить меня. — Вкусно! Это ты сам приготовил? — мне показалось, что здесь что-то не так, иначе почему он не отвечает на мои вопросы, и просто ковыряет еду? — Юри? — я решила переспросить. — Готовил сам. Нравится? — он взял в руки нож и принялся разрезать стейк на две части. — Угу, — мой рот был набит нежнейшим мясом, поэтому получилось лишь промычать в ответ. — С днём рождения, сестрёнка, — Юри разлил красное вино по бокалам и предложил чокнуться в честь моего дня. Кажется, он действительно осознал свою ошибку и таким образом хочет извиниться передо мной. — Спасибо, что попотел и так красиво поздравил, — впервые за долгий период я подарила брату настоящую и искреннюю улыбку. Чокнувшись бокалами, я залила сладкое вино в горло, но вдруг мне пришло уведомление на экран телефона. Это был спам, который пришёл мне на почту. Ничего необычного, если бы не одно большое «но» — мой телефон показывает не шестое июля, а первое. От удивления я даже забыла, что у меня во рту вино, поэтому всё содержимое брызгами окрасило лицо и одежду брата. — Ты ахуела? — в один момент выражение лица и голос брата кардинально изменились. Такое ощущение, словно все его черти, которые томились в тихом омуте, вырвались наружу. — Разве сегодня не первое июля? — я и не знала, о чем думать, он перепутал дни случайно или специально? Что вообще происходит с ним, почему он выглядит так агрессивно из-за пролитого вина? Но на мой вопрос брат ответил лишь весёлым смешком. — Юри! Что это все значит?! Сегодня не мой день рождения, для чего ты меня обманул? — я вскочила со стола и вопросительно взглянула на брата, но тот лишь расхохотался жутким безумным смехом, сотрясавшим всё тело. — Я и не думал, что ты поведешься так легко. Кто же знал, что ты действительно не смотришь в календарь, — брат резко встал со стола и направился в мою сторону. Испугавшись от направляющейся на меня фигуры, я забежала по другую сторону кухонного острова, который находился по центру кухни. — Не убегай. Все равно поймаю, — по другую сторону острова Юри опёрся руками об поверхность и не отводил от меня взгляда. — Зачем ты себя так ведёшь? Все же было нормально, — я попыталась выйти на диалог, чтобы хоть как-то растянуть время. — Что ты хочешь? Хочешь, я исчезну и больше никогда не буду мелькать у тебя под носом? Давай поговорим, — вся моя смелость и желание отомстить моментально улетучились, как только я почувствовала настоящий прилив адреналина. — В ту ночь ты ушла и не вернулась, — мои глаза автоматически опустились вниз, когда я увидела, как брат принялся стягивать кожаный ремень с брюк. — Как думаешь… как сильно ты меня разозлила? Знаешь, какие слухи про тебя ходят? Пока ты развлекалась с теми ублюдками, я везде искал тебя, но не смог найти, маленькая шлюшка, — он сложил ремень в петлю и показательно шлепнул им о свою ладонь, показывая мне, что он совсем не шутит. — Развлекалась? Как ты смеешь такое говорить? Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти! — я с трудом сдерживала подступающие к горлу слёзы, но продолжала делать серьёзный вид. — Я чудом выжила! — Чудом ли? — он пошел в обход гарнитура, и я, долго не думая, шагнула в противоположном направлении. У нас получились какие-то неадекватные догонялки вокруг этого кухонного острова. — Оставь меня в покое, иначе я вызову полицию! — не получилось сдержать свой крик души. — Кого ты вызовешь? Ты даже телефон на столе оставила, — и правда, под таким давлением я даже забыла забрать телефон со стола. Он находился не далеко, но у меня есть предчувствие, что, если я все-таки пойду туда и заберу телефон, то уже не будет возможности сбежать. Но что, если сделать это быстро и убежать наверх, в свою комнату? Не успев все хорошенько обдумать, мои ноги сами понесли меня в сторону стола, отчего я словила огромную дозу адреналина и паники. В дикой тряске я протянула здоровую руку за телефоном, и даже время, кажется, замедлилось. Когда телефон был у меня в руке, то я бросилась к лестнице, которая ведёт в мою комнату. Я хочу закрыться в ней и вызвать полицию. На этом — всё. У меня больше нет терпения и сил скрывать неадекватное поведение брата. Я давала ему кучу шансов, но он ими не воспользовался. Это его конец. Он сам во всем виноват. — Ты правда думала, что получится вот так убежать? — я не успела отбежать от стола, как сзади меня сковали в объятия руки брата. Это объятие было таким крепким и сильным, что мне казалось, будто мои ребра крошатся на части, словно хрупкий фарфор. — Отпусти! — завопила я. — Не отпущу, — брат развернул меня лицом к столу и силой уложил грудью на холодную поверхность так, что моё лицо пострадало не меньше, чем те же рёбра. Напрягаясь, я попробовала завопить ещё раз, но тут меня сковал новый приступ паники. — Не шуми, — Юри сделал лёгкий шлепок ремнём по моим бедрам, а затем медленно направился выше. Кожа на ягодицах горела именно в тех местах, где брат прошелся своим кожаным ремнём. Кажется, что он чувствует мою беспомощность и питается моим страхом, который доставляет ему истинное удовольствие. — Прекрати, придурок! Мне больно! — последовал очередной шлепок, но только в этот раз более болезненный. Внутри все задрожало и, стиснув зубы, я старалась контролировать порыв истерики и слёзы, которые уже поочередно покатились вниз по щеке. Осмотрев стол, я поняла, что моя здоровая рука находится недалеко от бутылки того самого красного вина. Долго не думая, моя рука машинально потянулась к стекляшке и, схватив её, разбила ту о голову брата. Это далеко не равносильный бой. Я всё еще ощущаю слабость и головокружение после той аварии, что уж говорить о сломанной ключице, из-за которой я не могу пошевелить рукой. — Блять! Ты ахуела? — я думала, что даже в таком положении у меня получится разбить бутылку о голову, но не тут-то было. Когда шокированный брат ослабил хватку, я успела развернуться и вновь убежать на другую сторону кухонного острова. Осмотрев Юри, я не заметила никаких признаков удара бутылкой по голове, и только его сверкающие зрачки были полны непонимания происходящего. Чему он вообще удивляется? Не ожидал, что я буду сопротивляться? Я изменилась. И я уже не такая трусиха, как раньше. — Кажется, что-то пошло не так, — я действительно собиралась уложить брата без сознания этой бутылкой, но не ожидала, что мне не хватит сил даже просто сделать ему больно. Насмотревшись голливудских фильмов, я уже успела сделать вывод, что с помощью бутылки можно отключить кого угодно. Уже в который раз убеждаюсь не верить тому, что показывают в фильмах. — Значит, ты решила изменить правила игры, — брат шагнул вокруг острова, чтобы в один момент наконец напасть на меня. — Лучше стой на месте, — я попыталась разблокировать телефон и найти нужный контакт полицейского. Но, пока я отвлеклась на разблокировку экрана, Юри подошёл вплотную и, выхватив телефон из рук, выкинул его в сторону. Почему же мой разум сейчас работает лишь наполовину? Неужели было непонятно, что, если я не вижу его, то это не значит, что он также не видит меня. С такой заторможенностью я точно себя в могилу заведу. — Попалась, — он вновь обнял меня и прижал к груди так сильно, что, казалось, я скоро лишусь возможности дышать. Неожиданно даже для самой себя я ударила ему между ног и побежала в другой угол комнаты. — Ах ты, маленькая сучка! Неужели не понимаешь, что, чем больше ты сопротивляешься, тем больнее потом будет, — он схватился между ног и шатающейся походкой направился на меня. Я оказалась прижатой к раковине, и открыв нижнюю полку под ней, я осмотрела возможные лежащие там предметы, которые можно было бы использовать как оружие. Где-то там, вдали внизу, я увидела брызгающее средство, возможно, для уборки, и потянулась к нему. В тот момент, когда взяла средство в руки, я тут же развернулась к Юри, и, когда он подошел вплотную, брызнула ему в глаза. На весь дом стояли дикие крики брата, которые также оглушили и мои ушные перепонки. — Как тебе? Нравится? Тварь! Чтоб ты ещё раз меня тронул! — я осмотрела упаковку, на которой было написано «средство для мытья окон», выкинув бутылёк на пол, я побежала на брата и завалила его на пол. Юри закрыл глаза ладонями и пытался избавиться от боли растирающими движениями, а мне лишь нравилось сидеть на нем и наблюдать за тем, как с каждой секундой он слабеет всё сильнее и сильнее. — Я убью тебя, мерзкая сучка! — брат схватился за мои плечи, в том числе, больно задев сломанную ключицу, и с легкостью поменял нас местами. С этого момента он находился в доминирующей позиции, а я лежала под ним и пыталась не задохнуться от удушений. — Сдохни уже! — не открывая покрасневшие глаза и веки, он надавил еще сильнее, тем самым, заставив меня терять силы и ориентацию в пространстве. Неужели это мой конец? Неужели этот бой закончится моим провалом? — Юри… у меня есть одна мечта, — уже практически потеряв сознание, прохрипела я. — И какая же? — брат усмехнулся и немного ослабил хватку. — Тебя… убить тебя, — я нащупала на полу штопор с острым концом и воткнула его в горло брата. Ошеломленный Юри переключил все внимание с меня на своё окровавленное горло. Он пытался хоть как-то закрыть дырку ладонью, но кровь не переставала брызгать по сторонам. Собрав всю агрессию, что копилась во мне годами, я выплеснула её на брата. Толкнув его на пол, я вновь уселась сверху, и рука, словно живя своей собственной жизнью, проткнула его живот ещё три раза. Из каждой раны вытекало такое огромное количество крови, что этот вид только забавлял меня, и удержаться новому порыву было сложнее, чем ожидалось. Четвёртый, пятый удар, но затем я резко остановилась и, посмотрев на безжизненное лицо брата, шокировано бросила штопор и отползла в другой конец кухни. — Не могу поверить… не могу поверить, что это сделала я, — взглянув на дрожащие и окровавленные руки, я только больше впала в ужас от содеянного. От неконтролируемой истерики я сгрызла все ногти до крови, а кожа покрылась холодной липкой испариной. Что же со мной будет дальше? Я убила человека. — Меня посадят в тюрьму?! — завопила я и схватилась за голову. Качаясь то вперёд, то назад, я сидела на полу, в углу комнаты, и размышляла о произошедшем. — Нет… я не могла такого сделать. Это не похоже на меня. Он меня вынудил! Я его предупреждала! Я не виновата! — мой рёв и пускание соплей в рукав толстовки прервало уведомление на телефон, который лежал рядом со мной. Открыв сообщение, я застыла на одном месте и не смогла выдавить из себя ни слова. Меня пронзил шок. В сообщении от неизвестного отправителя было вложенное видео, где детально заснят момент убийства брата. Это видео сняли через окно на кухне. Медленно и широко распахнув глаза, я повернула голову в сторону того самого окна. И я почувствовала, что даже сердце в пятки ушло, когда увидела там мужской силуэт.