***
— Ты уже и забыла, как сдала меня отцу? Из-за твоего болтливого языка он перекрыл мне все счета на банковских картах… — Сестрёнка, а помнишь, как мы с тобой играли в детстве, когда наши родители спали? Ночные шалости были моей любимой игрой… — Отпусти меня, иначе я убью тебя… — Я повторю вопрос. Куда-то собралась?.. — Хочешь, чтобы твои друзья выжили? Тогда делай то, что я тебе скажу… — Не хочешь умирать? А что тогда ты хочешь? — Что за прелесть пришла ко мне в гости? — Да не бойся, я не глубоко. Я же не могу позволить, чтобы такая прелесть умерла вот так скучно! Как считаешь? — Вот я тебя и пометил! Хочешь, мы тебе ещё глаза поправим? — Нет, нет, и ещё раз нет. Ты можешь прикоснуться ко мне, только когда я сам этого захочу, дорогуша. Так что руки не распускай… — Если хочешь дожить до завтра, лучше не дёргайся… — Ты съела свою подружку, как её там зовут… мм, не помню… — Боже! Девушка, вы в порядке? Что же я наделал! Все эти диалоги и все эти люди, словно тайфуном, за долю секунды прошлись по моему сознанию и разбили все вдребезги. Это сон или реальность? Джек и Джефф существуют? Мой брат действительно изнасиловал меня? Все те люди умерли из-за меня? Если это — лишь игра воображения, то почему все эти люди вызывают отклик в моём сердце? — Нет! — словно невидимая сила выдернула меня из этого пережившего кошмара назад в реальность. Это непреодолимый, всепоглощающий ужас, заставляющий проснуться в холодном поту с дикой головной болью. Я сжимаю губы и сглатываю, пытаясь побороть нарастающий в груди приступ паники. Оглядев комнату, я увидела ошарашенную медсестру, которая подготавливала систему для капельницы. — Кошмар приснился? — фиксируя флакон с раствором на штатив и округлив глаза, поинтересовалась медсестра. — Дайте мне позвонить! — я все вспомнила, вспомнила каждую деталь и те ощущения, которые переживала последнюю неделю. Я прошла через девять кругов ада. Первое, что захотелось, — это позвонить маме и услышать её голос. Хочется, чтобы она пришла прямо сейчас и обняла меня, сказала, что все будет в порядке. Я должна рассказать ей все, что со мной случилось, и как сводный брат издевался надо мной. Всё пережившее больше не может оставаться секретом. — Вы хотите позвонить брату? Он передал, что придёт через час, — нащупывая самую большую вену в моей руке и поднося к ней иглу, сообщила медсестра. — Нет, мне нужно срочно позвонить другому человеку, пожалуйста, дайте телефон и скажите брату, что я сплю, пускай не приходит сюда, — постукивая зубами и пытаясь хоть как-то контролировать дрожь, сказала я. — Могу дать свой телефон ненадолго, — девушка в белом отложила иглу в сторону и, достав из кармана потрепанный смартфон, протянула его мне. — Спасибо. Не могли бы вы выйти? Это личный разговор, — медсестра, кажется, не собиралась оставлять меня одну и радостно устроилась на стульчике возле кровати. — А, да, конечно, только разговаривай не долго, мне нужно успеть установить капельницу до перерыва, — бросила девушка перед тем, как захлопнулась дверь палаты. И я, после ухода медсестры уткнувшись в смартфон, принялась судорожно вбивать цифры. — Тройка или пятерка в конце? Чёрт, забыла! — рандомно вбивая тройку и нажимая на «вызов», я услышала мучительно долгие телефонные гудки. — Да? — послышался сонный голос на другом конце трубки. — Мама! Я лежу больнице в тяжелом состоянии, всю неделю надо мной издевались маньяки, и, когда я сбежала от них, то попала под машину. А Юри… не тот, кем кажется. Он изнасиловал меня, когда вы уехали. Мама! Алло?! Ты меня слышишь? — ощущение такое, словно за долю секунды все эмоции и чувства вывернулись наружу. К глазам подступили слезы, но долгое молчание на том конце трубки наконец-то оборвалось глубоким вздохом. — Девочка, кажется, что вы ошиблись номером. Пожалуйста, позвоните в полицию. То, что произошло с вами, — ужасно, и я вам очень сожалею, — в эту же секунду даже ком в горле застрял, а лицо моментально загорелось от стыда. От стыда, что незнакомый человек услышал то, чего не должен был услышать. Я бросила трубку и на второй попытке, стараясь контролировать трясущиеся руки, стала вбивать пятерку, вместо тройки, в конце номера. — Алло? — это был её голос. — Кто это? Говорите, — долго собираясь мыслями, я все-таки смогла выдавить из себя одно слово. — Мама, — когда услышала её голос, то даже тело вздрогнуло, и по коже прошлась волна мурашек. Куда же улетучилась вся моя смелость, чтобы вот так вот взять, и рассказать ей все, что со мной произошло. — Ди? — по голосу мамы можно понять, что она удивлена моему звонку. Обычно мы не созваниваемся, если она уезжает в отпуск или в командировку. — Все нормально? Почему звонишь с незнакомого номера? — на какое-то время я задумалась и всеми мыслями ушла в себя, а мама продолжала задавать вопросы. — Мама, — к глазам вновь подступили слезы, а уголки губ неконтролируемо дергались, создавая впечатление, словно я маленький ребёнок, которого только что обидели. — Приедь домой, прошу… — шмыгая носом, проскулила в трубку. — Что-то случилось? — взволновано спросила она. — Они… — протирая рукой вытекающую жидкость из носа и глубоко вздохнув, продолжила говорить. — Они издевались надо мной, морили голодом, изуродовали меня, и… — от бессилия начала все громче всхлипывать в трубку. — Диора? Кто они? Кто это сделал?! — её волнение только нарастало, а я как будто язык проглотила и продолжала рыдать в трубку, чем только больше пугала мать. — Диора, не молчи, не своди меня с ума! — Мама, пожалуйста приезжай обратно, мне очень страшно, — душевная боль от вернувшихся воспоминаний только нарастала, вводя меня в приступ паники. Все мысли путаются, и так много нужно ей рассказать. Но с чего начать? — Прошу, не плачь, не понимаю… кто это с тобой сделал? — её голос заметно изменился в интонации. Теперь это не только взволнованный, но и огорчённый голос. — Психопаты, которые убивают и жрут людей. Мама, они вернутся за мной, я чувствую. Не получится убежать, такое ощущение, что они придут этой ночью, — тело трясётся как не вменяемое, а ногти из-за волнения были поломаны и обкусаны до крови. — Что ты такое говоришь? Как такое возможно? — на другом конце трубки раздались хлюпающие звуки. — Скажи мне, где ты сейчас? Ты в безопасности? — Я… я в больнице. Меня сбила машина, и я… у меня перелом ключицы и сотрясение мозга, — собравшись духом, прохрипела я. — Доченька моя… прости, что допустила подобное, я — ужасная мать, — я слышу, как она сдавленно рыдает в трубку. — Оставайся в больнице, я позвоню твоему брату и скажу, чтобы забрал тебя оттуда, не бойся, рядом с Юри тебя никто не тронет, — вслушиваясь в дрожащий голос, я едва понимала её речь. Но имя брата я расслышала очень даже отчётливо. — Мама, насчёт Юри… он, — я собираюсь рассказать всю правду о нем. Сводный брат всегда притворялся идеальным сыном рядом с ней, поэтому вероятность того, что она будет сильно шокирована такой новостью, очень велика. — Да, я понимаю что он допустил с тобой такое, но впредь этого больше не повторится. Обещаю, что он будет лучше защищать свою младшую сестру, — немного успокоившись, но продолжая шмыгать носом, мать продолжила говорить. — На самом деле, с отцом Юри произошло что-то очень ужасное, поэтому мы срочно улетели в Японию, — и вот она снова зарыдала так, будто бы произошло что-то невозвратимое и ужасающее. — У отца обнаружили опухоль. Сейчас он лечится и проходит стадию операций, и я должна поддерживать его здесь, — от переполненных эмоций её разрывало на части, и это очень хорошо ощущалось даже через трубку телефона. — Что? Как такое возможно? Он же всегда был здоровым, его даже простуда не брала, — моё сердце пронзило жалостью и болью. Боль, которая отдавалась где-то глубоко в сердце. Почему все эти ужасные события случились именно сейчас? — Это же не правда? — раздавленная случившемся, прибитая и опустошенная, покинутая родителями, я почувствовала, как наполняюсь жалостью к матери, к себе, к их и моему невезению. — Нет, дорогая, это правда. Это случилось с нами. Мне тяжело об этом говорить, но, пожалуйста, не рассказывай брату, он ничего не должен знать. Так решил отец, — шмыгая носом, прохрипела она. — Мама… — проронив слезу, я даже и забыла, что сама нахожусь в тяжелом положении, и меня саму стоило бы пожалеть. — Извини, что прерываю, но ты уже договорила? Мне нужно идти, ты можешь перезвонить позже, когда я вернусь, — в палату зашла медсестра, и мне пришлось сдерживать свои вырывающиеся наружу эмоции и слезы. — Мам, все будет хорошо. Не переживай обо мне и хорошо позаботься о папе, мне пора идти, — не выслушав, что мать сказала в ответ, я сбросила трубку и протянула телефон девушке. — Я поставлю капельницу, а ты отдыхай, поспи хорошенько, чтобы набраться сил, — медсестра с доброй, почти не натянутой улыбкой подошла ко мне и, найдя самую выпирающую вену на руке, проткнула её иглой. — Ну, вот и всё. Как насчёт твоих воспоминаний, уже что-нибудь вспомнила? — Воспоминания…? А, да, вспомнила, — устало ответила я. — Завтра я буду готова рассказать всё полиции, а сегодня я хотела бы побыть одна, — медсестра понимающе кивнула и направилась на выход из палаты. После её ухода я могла не сдерживать тех эмоций, которые уже давно вырывались наружу. Что я ощущаю? Пустота. Безвыходность. Желание исчезнуть и переродиться в другом теле, в другой стране и с другой судьбой. Как долго мне ещё придётся страдать? Как долго я буду такой слабой и беспомощной? Все эти мысли не давали мне покоя всю ночь, но, тем не менее, в один прекрасный момент мои веки просто слиплись между собой, а разум плавно затуманился и перенёс меня в царство Морфея.***
— Пожалуйста, проснитесь, вы проспали весь день, с вами всё хорошо? — надо мной нависло лицо другой, более молодой медсестры. Её я вижу впервые. Небесно-голубые глаза и чёрные, как смола волосы, пряди которых были аккуратно заплетены в длинную косу. Девушка выглядела так молодо и невинно, что складывается впечатление, будто бы она все еще ученица средней школы. — Ничего нового. Тело по-прежнему ломит и болит, а так, в целом, всё в порядке, — я попыталась что-то выдавать из себя, лишь бы она отстала и оставила меня наедине с собой. — Значит, вы уже скоро пойдёте на поправку, — радостно вскрикнула она, — Кстати, я ваша вторая медсестра, если что-то понадобится, то всегда можете сказать мне об этом, — сверкающие на свету брекеты только подтверждали, что эта медсестра ещё совсем юная. Точнее, у меня складывалось такое впечатление. — Ещё, меня попросили передать, что, когда вы проснётесь, то к вам придёт детектив, чтобы узнать подробности о той аварии. Говорят, тот мужчина, который вас сбил, находится под арестом и должен сесть в тюрьму на год или же заплатить большой штраф, — черноволосая девушка рассказывала это с таким непередаваемым энтузиазмом, будто бы она является диким фанатом фильмов и сериалов о детективах и следствиях. — Э-э-э, хорошо, передайте им, что я готова, — можно сказать, что я согласилась дать показания, чтобы от меня поскорее отстали и дали хоть продохнуть спокойно. А что насчёт того мужчины? Он сбил меня. Но я прекрасно помню, как сама выбежала прямиком ему под колёса. Считается ли это преступлением? Скорее, нет. Это — просто случайность, в которой нет виновных. Если бы не он, то, думаю, я бы и умерла там, в лесу, от холода, либо же от рук одного из этих психов. — Хорошо, пойду позову детектива, — долго ждать не пришлось: дверь сразу же отворилась, и на пороге появился статный мужчина в чёрной кожаной куртке. Мужчина, который ведёт дело безглазого Джека. Я не помню, называл ли он своё имя тогда, при первой встрече, когда я чудом выжила в заброшенной психбольнице. Но, даже если и говорил, то мне явно было не до этого. Так что этот мистер икс уже давно гоняется за безглазым, и я, наверное, — его единственная зацепка. — Где ты видела этого ублюдка в последний раз? Запомнила дорогу до его убежища? — его глаза цвета тёмного шоколада сейчас затянулись дымкой гнева. — Говори всё, что знаешь, — мужчина уселся на стул, который находился у моей кровати, и по его глазам можно было разглядеть, словно он — голодный волк, выжидающий моего ответа, как кусок мяса. Какой же у него мотив? Почему он так жаждет поймать именно Джека? Почему он совсем не упоминает о не менее опасном психе, как Джефф-убийца? — Я не запомнила дорогу. Помню только, как пыталась выбраться из леса под ледяным дождем, а потом… — детектив, на бейджике которого было написано имя «Винсент Дэвис», явно не ожидал такого ответа и некоторое время безумным взглядом смотрел перед собой, пытаясь осознать услышанное. — Он живет в старом заплесневелом доме. Когда я сбежала от него впервые, то случайно набрела на дом Джеффа-убийцы. Я шла примерно час, возможно, даже кругами, но точно могу сказать, что они живут недалеко друг от друга. И я уверена, что, если вы прочешите этот грёбанный лес с овчарками, то быстро их найдёте! — немыслимым образом меня охватила легкая агрессия к полиции и их бездействию. Я считаю, что, если бы они действительно не ленились и имели желание, то давно бы уже обыскали ту зону. — Ты думаешь, мы никого туда не отправляли? Никто никогда не возвращался живым. И как ты уже дважды выжила в том лесу, для меня — загадка, — детектив, фыркнув и недовольно выгнув бровь, скрестил руки у груди. — Как ты выбралась оттуда? — мужчина бросил оценивающий взгляд, чем только больше взбесил меня. Раньше он казался мне более адекватным и сдержанным, как настоящий детектив, расследующий убийство. — Знаете, не бывает легких путей, и если кто-то из ваших знакомых не выжил после встречи с убийцей, так это — только их вина, а не моя, — я понимаю, что детектив сейчас на эмоциях, но его вообще не заботит мое состояние, его интересует лишь информация. — Я не могу пошевелить левой рукой, у меня сотрясение мозга, и я пережила провалы в памяти. Посмотрите на мое лицо, что с ним сделали, как изуродовали. И вы думаете, что я легко ускользнула от них? Смешно. — Эм, ладно, извини, если обидел. Что-то действительно меня понесло не в ту сторону, — натянув фальшивую улыбку, мужчина почесал затылок, а затем приблизился ко мне ещё ближе. — Расскажи подробности, как именно тебе удалось сбежать? — Я подсыпала этому психу сильное снотворное, и он крепко уснул. Воспользовавшись моментом, я просто сбежала от него, — сейчас я задумалась: а Бен, который помог мне в побеге, действительно существует? Или это были мои галлюцинации на почве стресса и голода? Скорее всего, галлюцинации, как такое вообще возможно, чтобы человек вылез из компьютера. — А тот мужчина, который сбил тебя на окраине леса? — сейчас детектив словно поменялся в лице и даже начал делать какие-то записи у себя в карманном блокноте. — Это была случайность? — Это была случайность. Я сама выбежала на дорогу, когда услышала звук приближающейся машины, — мне совсем не хочется, чтобы по моей вине за решетку посадили совершенно невиновного человека. Только одна мысль об этом терзала меня изнутри. Тот мужчина оказался не в том месте и не в то время, и теперь его судят за то, что тот якобы покалечил бедную школьницу. Я покалечена, и это — правда, но время не обратить назад. Ничего не исправить. А вот его мирное будущее, которое протечёт не за решеткой, еще можно сохранить. — Если ты хочешь официально снять с него обвинения, то после выписки появись в суде, чтоб мужик и дальше мог наслаждаться жизнью, — Винсент закрыл свой блокнот, и, привстав со стула, плюхнулся на него обратно после заданного мною вопросом. — Почему именно Джек? Каков мотив? Почему вы ничего не спрашиваете про Джеффа? Он, между прочим, больше всего издевался надо мной, — как-то уж слишком сильно задело меня это равнодушие со стороны детектива. — Мой мотив не твоё дело, поверь. Дело Джеффа расследует другой парень, он тебя и расспросит, а мне не до него совсем, — как-то странно детектив занервничал и даже заёрзал на месте. Пытаясь скрыть волнение, он встал со стула и направился в сторону выхода. — Мне пора идти. Скоро к тебе придёт полиция, расскажи им все подробно, начиная с того, как ты жила и что ела, и заканчивая тем, как ты сбежала и попала под машину, — после того, как Винсент договорил, он захлопнул за собой дверь. — Медсестра! — после ухода детектива, первое, что захотелось, — это пробить его на просторах интернета. Я хочу узнать больше, чем он позволяет. — Медсестра! — Что-то случилось? — молодая девушка мигом забежала в палату, и было такое впечатление, словно она весь день может простоять за дверью, как охранник, и при любом недомогании будет тут как тут. — Могу я зайти в интернет через ваш телефон? Я быстро, — умоляющим взглядом попросила я. — А, да, конечно. Нет проблем, — она протянула мне телефон и сама подошла к окну, вид которого не может не угнетать. Все заводы и фабрики города можно было сосчитать по пальцам двух рук именно из окна моей палаты. Мне повезло меньше всех, так как я точно знаю, какой красивый вид на город открывается с другой стороны больницы. — Спасибо, — поблагодарив медсестру, я тут же открыла рандомный браузер и принялась искать любую информацию про Винсента Дэвиса. «Винсент Дэвис. Возраст тридцать лет. Работал детективном до две тысячи двадцатого года, а после ушёл в отставку без объяснения причин. Три года назад Винсент нашел выпотрошенное тело своей сестры, которая должна была закончить школу в следующем году. У девочки была обнаружена пропажа внутренних органов, и, судя по интервью, бывший детектив Винсент Дэвис винит себя за то, что задержался в офисе и не приехал домой вовремя. Убийцу так и не поймали, но сам Винсент утверждает, что тот, кто сделал это с его сестрой, никто иной, как каннибал Безглазый Джек». — это — всё, что мне удалось нарыть в интернетах. — Теперь я понимаю, Винсент, почему вы даже после увольнения играете в детектива. Вам нужна информация, чтобы собственноручно найти и прикончить убийцу сестры, — обдумав полученную информацию о лже-детективе, я пришла к выводу, что вся эта рутина с допросами не закончится так скоро. Наверное, любой другой человек бы сдал Винсента полиции за то, что тот притворяется детективом ради собственной выгоды, но не я. Он пережил ужасное, и я понимаю его боль, которую он хранит так глубоко в сердце. Пусть ищет Джека. Пусть убьёт его, если сам, конечно, выживет после встречи с этим монстром. Я буду верить в него и ждать новостей о том, что безглазый был стёрт с лица земли.***
— Хорошо. Благодарю за детали. Последнее, что от вас требуется, — это появиться на суде, дабы оправдать водителя, — вот он, настоящий детектив, который интересовался не только безглазым, но и моим состоянием, в целом. Такому человеку, как он, даже приятно было излить душу. И к психологу ходить не надо. Детектив Ли в течение часа внимательно выслушал мою историю, а затем уехал обратно в участок. — Пожалуйста, передайте медсестре, чтобы меня до конца дня никто не беспокоил. Я хочу отдохнуть, — выкрикнула вслед мужчине в чёрном сглаженном пиджаке. А тот, кивнув, со скрипом прикрыл за собой дверь. — Наконец-то оставили меня одну, — разблокировав экран телефона, который одолжила у медсёстры, я открыла плейлист и нашла уже полюбившуюся мне песню. Та самая молоденькая медсестра с черной косой пожалела меня, и на время, пока я пребываю в больнице, дала мне воспользоваться своим старым телефоном и потрепанными наушниками. Честно говоря, я и за это благодарна. Хоть и нет интернета, я могу послушать хорошую музыку. По плейлисту могу заметить, что она предпочитает дип хаус. Воткнув в уши старенькие наушники, я подошла к окну и, усевшись на потресканный подоконник, всмотрелась в депрессивный вид из окна. Бесцветное небо. Пасмурная погода и шатающиеся от ветра деревья. Густой сероватый дым, который валит из труб заводов, оставляя за собой тянущийся воздушный шлейф, только добавляет красок к моему плохому настроению. Врубив музыку на полную, я растворилась в своих мыслях, воспоминаниях и мечтах о спокойном и счастливом будущем. Но неожиданно, моё погружение в себя прервало объятие сзади, которое нехило так испугало меня и заставило подпрыгнуть на месте. Я никого не жду, тогда какого хрена кто-то сейчас обнимает меня сзади?! — Что за?! — выдернув наушники, я резко повернулась к человеку, который, скорее всего, ошибся палатой и пациентом. — Ты?! Отпусти! — вот уж кого я меньше всех мечтала увидеть, так это моего брата, и именно поэтому он сейчас здесь. Словно всё, что происходит со мной, делается вселенной специально и исключительно назло. — Коротко видел твою историю в новостях. Такая бедняжка. Жаль, что, когда они издевались над тобой, меня не было рядом. Ты же всё вспомнила, да? Сестрёнка? — на полный ужаса взгляд сестры Юри ответил весёлым смешком. — Всё-всё вспомнила? — В новостях? — меня показали в новостях? Что за бред? Так или иначе, плевать. Он думает, что я вспомнила не только убийц, но и его. У меня даже нет никаких доказательств о изнасиловании, чтобы хоть как-то противостоять ему, поэтому, я думаю, что равнодушие и безразличие, — вот мое оружие. Если притворюсь, что не помню ту ночь, есть вероятность, что он будет куда более мил со мной. — Ага. Тебя сейчас на всех каналах крутят. Якобы единственный человек, который выжил после встречи с теми убийцами. Скажи честно только: что ты им дала взамен, чтобы они отпустили тебя, м? — приподняв густую бровь, Юри нагнулся ко мне и кинул грозный взгляд. — Тебе хотелось бы, чтобы они не отпускали меня из плена? — попытавшись перевести все в шутку и сделав вид, будто бы не понимаю его оскорблений, я спустилась с подоконника и встала напротив брата. — Да, я всё вспомнила и уже дала показания полиции, — обняв брата, моё лицо уперлось ему в грудь, и глаза от страха автоматически закрылись. Притворюсь, что не помню того, что он сделал, чтобы выиграть время, собрать доказательства и посадить его за решетку. — А ты помнишь, что мы делали с тобой в тот вечер, когда ты ушла из дома? — на лбу выступил холодный пот, и стало нестерпимо жарко, хотя на мне была надета всего лишь ночная рубашка. — Честно говоря, не помню такого момента, чтобы я уходила из дома, — попыталась отмахнуться я. — Не ври мне, маленькая сучка. Думаешь, я не заметил, как ты занервничала в моём присутствии? — резко и неожиданно Юри схватился за провода наушников и за долю секунды обмотал ими мою шею. — Всё ты помнишь, — он силой сжал провода с двух сторон, и мои легкие перестали получать нужное количество кислорода. Дышать было всё труднее и труднее, а голова, по ощущениям, сейчас словно лопнет от такого притока крови. — Что ты делаешь? Отпусти! — еле как выкрикнула я. — Медсестра! Кто-нибудь! — я уже представила, как кто-то из работников больницы забегает в палату и видит это зрелище, как брат душит сестру, и это — уже статья. В какой-то момент я даже была рада такому неконтролируемому порыву брата, ведь он, можно сказать, сам себя подставил. — Никто не придёт. Сейчас обеденный перерыв. Забыла? Забыла, что все уходят в это время вниз? — рассмеявшись, спросил брат. — Ты урод! Я убью тебя! — правой рукой я старалась ударить ему по животу, но брат ожидаемо уворачивался. Не сдавшись и замахнувшись рукой, я прошлась ногтями по коже лица, и что есть мочи принялась бешено царапать его мерзкую физиономию. — Ты? Меня? Почему же мне кажется, что это ты первая покинешь этот свет? — затянув провода ещё крепче и наслаждаясь покрасневшим лицом сестры, поинтересовался брат. — Юри…