***
Любовь — понятие расплывчатое. И каждый, так или иначе, определяет это понятие для себя сам. А ещё очень часто суждения, а в особенности с возрастом, пересматриваются, к чему всё чаще прибегал Джотаро, сидя в кресле и с каждой минутой всё сильнее прислушиваясь к звукам. Он уже умел различать шаги за дверью. Лёгкие, немного торопливые принадлежали, например, прачке. Но Шерри не зайдет к нему, потому что уже заходила днём — она меняла белье, поставив тлеющую свечу на столик, а потом ушла, оставив после себя приторный запах в комнате. Также Куджо слышал размеренные тяжелые шаги, принадлежащие дворецкому. У Жан-Пьера на сегодня тоже дел хватает, насколько был осведомлен наследник. Прислуга даже не отобедала, зато ему Польнарефф днём приносил вчерашний суп с гренками и дал светильник, чтобы ДжоДжо не пришлось встречать вечер в кромешной тьме. Куджо приуныл, включая телефон и обнаруживая, что время близится к ночи. Где обещанный ему советник — неясно. А ещё светильник не так хорошо освещал комнату, чтобы можно было почитать книгу и этим убить время. И осталась последняя сигарета, оставленная Дио… В следующую секунду он распознал знакомые шаги. Твёрдо ступающие без спешки, но и не слишком медленно. Дверь в комнату приоткрылась. — Ты пришёл, — констатировал факт Куджо, испытав облегчение. Какёин вошёл с подносом в руках, мягко за собой закрыв дверь. — Я же обещал, — пожал плечами советник, ставя поднос на стол и привлекая внимание брюнета к содержимому. Джотаро разглядел заварочный чайник и две чашки, а также несколько пышных булочек, посыпанных пудрой. Запах исходил божественный от свежей выпечки, вызывая урчание в животе. — Я не голоден, — просто Куджо не так давно почистил зубы, поэтому вкус может восприниматься рецепторами иначе. А настолько аппетитное блюдо портить этим не хотелось. — Как пожелаешь, — согласился Нориаки, всё равно наливая горячий напиток в обе чашки. Запах трюфельного чая смешался с ароматом булочек, дразня этим сочетанием и нос, и желудок. — Ты хотел поговорить со мной, — как бы напомнил рыжеволосый, садясь на кровать ДжоДжо. Выглядел он хоть и расслабленным, но порядком уставшим. Видимо, не всё так гладко, как хотелось бы. — Долго ещё сидеть без электричества? — в поместье без света стало очень темно: ни один уличный фонарь не горел, в придачу буйствовала гроза, не собираясь исчезать. — Недолго, — уклончиво ответил Какёин, устраиваясь поудобнее на мягкой перине, чтобы потом потянуться тонкими пальцами к выпечке. В ореховых глазах промелькнула искринка, вероятно, предвещая изысканный в своей простоте вкус. — Может, тебя интересует что-то ещё? Джотаро немного растерялся. Этот человек сейчас здесь, перед ним, сидит и готов к разговорам! А он без понятия, что спросить. С девушками проблемы такой не было, ведь они сами болтали без умолку, чтобы с ним сблизиться. — Чем ты увлекаешься? — опустился до самого банального Куджо, коря себя за это, но лучше ничего так и не придумав. — У меня нет времени на хобби, — Нориаки с аппетитом надкусил румяную булочку. Видимо, она была без начинки. Советник, поняв это только прожевав, расстроено обернулся к подносу, выискивая там что-то. Эта картина по непонятной причине умиляла Джотаро и вызывала неподдельную широкую улыбку. — Хватит юлить, у всех есть вещи, которые их интересуют, — но его голос не смягчился и звучал по-прежнему грубовато. — Тебе нравится борьба? Ты хорошо дерёшься, — припомнил, будучи уверенным в своей правоте. — Не могу соврать, что мне это нравится, — с крайне увлечённым лицом поделился Какёин, найдя пиалку, вероятно, с джемом. И теперь он, с помощью чайной ложки, намазывал вязкую сладость на хлебобулочное изделие, — просто так вышло. — И ты ничем не занимаешься в свободное время? — продолжил докучать ДжоДжо. И смутился, когда его желудок настойчивее заурчал. — Я же сказал, у меня его нет, — собеседник совсем не обратил на этот казус внимания, снова откусывая от булочки и теперь с удовольствием уплетая. — Тебе должна очень нравится твоя работа, раз ты настолько ею увлечён, — Джотаро сложил руки на груди, с каким-то странным трепетом наблюдая, как капля джема, цвета облепихи, попала советнику на подбородок. Тот такую мелочь не заметил, облизнув только запачканные губы. — Нравится?.. — задумался над вопросом рыжеволосый. Джотаро почувствовал, как загорелись щеки. На каких-то несколько секунд, между первым ударом сердца и вторым, он подумал, что Нориаки спросил совсем не риторически, и совсем не про ранее заведённую тему. — Это просто работа, способ существовать, — Какёин повернул голову к нему и, смотря в глаза, улыбнулся. — А в подростковом возрасте? Ты чем занимался? — не сдавался Джотаро, нервно заёрзав. Сегодня советник воспринимался абсолютно по-другому — даже сейчас, ничего такого не говоря и не делая, к нему хотелось не просто прикоснуться, а с упоением и жаждой целовать, сжимать в своих объятиях и… «Яре Яре Дазе, нельзя распространять в мыслях такую похоть» — Джотаро прикрыл глаза, восстанавливая слегка сбившееся дыхание. — Этим же, — коротко ответил Нориаки, протянув руку уже ко второй булочке. С довольным лицом он богато смазал её джемом, — уверен, что не хочешь присоединиться? — спросил у покрасневшего наследника, лукаво глядя на него в лисьем прищуре. — К чёрту, — резко открыл глаза Куджо и с решительностью встал с кресла, преодолев расстояние… до стола. Он хотел было дойти до советника, но вместо этого взял с подноса булку и вгрызся в неё. Едва ли не с рыком. — Проголодался? Мне предложить тебе что-то посерьезнее? — выгнув тонкую бровь, поинтересовался Какёин. Без какого-либо подтекста. Боже! А с каких пор он, Куджо Джотаро, стал таким фантазером? Какая жуть… — Просто… Давай. Дальше. Говорить, — с расстановкой и огромным усилием воли проговорил Джотаро, садясь рядом с Нориаки, а глазами уставившись на чай. Он потянулся к чашке и залпом выпил содержимое. Собственное тело ощущалось как деревянное и ему не принадлежащее. — Конечно, — Какёин заинтересованно за этим всем наблюдал, ухмыляясь, — давай поговорим. — Где ты учился? На кого? Какой университет закончил? — Куджо задавал первые вопросы, пришедшие на ум. Нориаки отложил недоеденную выпечку. — Разве это так важно? Что даст тебе эта информация? — советник дотронулся до своей чашки и отпил немного, прикрыв в блаженстве глаза. — А разве это то, что нужно скрывать? — упрямо настоял на своём, наблюдая, как подрагивают рыжие ресницы. Наверняка пушистые и мягкие. — Я не учился ни в университете, ни в колледже, — отозвался Нориаки и поставил чашку обратно, отрешенно открыв глаза и посмотрев ими на Куджо, — даже школу толком не закончил. На какой-то миг Джотаро ощутил в этих глазах такую глыбу льда, что стало не по себе. Он на ничтожный сантиметр отодвинулся и почувствовал, как что-то его укололо. Нет, это был не только взгляд ореховых омутов. Оглянувшись, брюнет увидел книгу, на краю которой и сидел. Нашлась новая тема для разговора. — А какие книги читаешь? — Для меня это пустая трата времени, — рыжеволосый пожал плечами, не особо сосредотачиваясь на разговоре, зато возвращаясь к поеданию изрядно обмазанной джемом пышке, — я не чувствителен к выдуманным историям. Да и в целом, меня не так уж заботит саморазвитие, — Нориаки доел вторую булочку, хищно поглядывая на последнюю, лежащую одиноко на подносе. — Не это ты хотел от меня услышать? — вопрос слетел с губ крайне невесело, но при этом насмешливо. Вероятно, советник ждал, что разочаровал этим откровением собеседника, но был вполне готов к такому. Джотаро тоже посмотрел на оставшуюся выпечку. Протянул к ней руку, прекрасно осознавая, что своё советник уже съел, а последняя пышка — его. — Мне без разницы, нравятся ли тебе книги, учился ты где-то или нет, — рассуждал вслух ДжоДжо, разломив в руках булочку, — честно говоря, мне даже наплевать, умеешь ли ты вообще читать, — протянул ему половинку, давая знать, что поделится. — Понятно, — скупо отозвался Какёин, без благодарности принимая. — Часто путешествуешь? — возобновил допрос ДжоДжо, припомнив загар на переносице у багряноволосого в первую их встречу. — По необходимости, — советник совершенно точно не болтлив, сейчас это заметнее всего отображалось в нём. Хотя до этого Куджо был уверен в обратном. — Нориаки, — обессилено выдохнул Джотаро, собираясь с мыслями. Чувствовал, что попусту тратит время на эти ни к чему не ведущие разговоры. А ещё взгляд то и дело цеплялся за нестертую каплю джема на подбородке советника. Какёин вопросительно посмотрел на Куджо, дожевывая и сглатывая пищу. Острый кончик языка прошёлся по верхней губе, слизывая липкий джем. И это для наследника значило только одно. Он и сам влип. — Ты сам виноват, — Джотаро, решив, что оттягивать неизбежное смысла больше нет, схватил Нориаки сзади за шею и, под слегка шокированный взгляд, требовательно прикоснулся своими губами к его. Сладко! — Хватит, — почти умоляюще прошептал во влажные, липкие, мягкие губы, слизывая джем. Персиковый! — Хватит быть таким… ершистым, — ему хотелось сказать «соблазнительным», «заводящим», но это было бы слишком для их ещё не установленных отношений. Поэтому озвучил то, что ему в Какёине и нравилось, и вызывало раздражение. Куджо целовал настойчиво, сминал сладкие губы точно до боли, перешёл на подбородок, наконец слизав эту злосчастную каплю. А потом вернулся к губам, уверенно проталкивал свой язык сквозь чужие плотно сжатые зубы. В этот раз он не ждал ответа, не дал советнику адаптироваться к себе. Нориаки, сначала, как минимум, сопротивлявшийся, послушно приоткрыл рот, не выдержав натиска. Он впустил мокрый язык Джотаро, тот щекотно провёл кончиком по нёбу, затем переместился на его язык, сплетая. Какёин, нагло хмыкая, прикусил наследника за язык, а рукой резво скинул со своей шеи широкую ладонь, отстраняясь. — А ты сегодня настырный, — с неверием промолвил рыжеволосый, вытерев рукавом рот, при этом громко вдыхая воздух. — Поразительно. — Боишься меня? — на полном серьезе спросил Джотаро. Язык теперь неприятно побаливал. Внутри все бурлило, а внизу стало тесно. Гадство. Это волнующе: самому выступать инициатором в таком деле. А ещё на душе беспокойно, что всё это до чёрных точек перед глазами заводит. Он хочет целовать мужчину. И подумать не мог, что все-таки это произойдёт. — Тебя? — с иронией переспросил советник, с забавой посмотрев на Куджо. — А почему мне кажется, что ты меня подстрекаешь? — ДжоДжо обратил внимание — губы Нориаки сильно покраснели и припухли. Ему льстило, ведь это он потрудился. — Потому что тебе бы этого хотелось, — Какёин, похоже, не намеревался продолжать эту спонтанную вакханалию, поэтому встал с кровати. — Я сам не знаю, чего сейчас хочу, — отчасти он не врал. Ему хотелось прикоснуться снова к советнику, подмять под себя, попробовать потрогать тело. Чтобы оценить свою реакцию на него. Но в то же время ещё существовал некий барьер, мешающий ему. Как доказательство: при даже простых поцелуях с женщиной он возбуждался гораздо быстрее и проще. Здесь же только на, наверное, минуте пятой. К тому же как только он перестал касаться Нориаки, то и напряжение в брюках тоже спало за короткое время. — Разве это моя проблема? — без ехидства поинтересовался багряноволосый, составляя чашки на поднос. Джотаро уставился на него с немым вопросом: «Под предлогом унести поднос смыться удумал?» — Яре Яре, да ты точно подстрекаешь! — убедился для себя наследник, тоже встав. — И не верещи, как баба, если тебе сейчас что-то не понравится, — он обнял Какёина со спины, уткнувшись носом в багровые волосы. — А я и не просил со мной сюсюкаться, — высоковатый голос не дрогнул, но Куджо видел, с каким напряжением забегали зелёно-карие глазки, в попытке зацепиться за причину уйти. Советник не солгал — это не страх. Но продолжать находиться здесь он явно не планировал. ДжоДжо, приблизившись к открытой бледной шее, отбросил все мысли. Бесцеремонно прикоснулся губами к коже, оттягивая и посасывая, оставляя после себя засос. Нориаки не вздрогнул — только перестал дышать, окаменел, как статуя. Куджо понимал, что Какёин, скорее всего, тоже мужской ласки не знает. И, возможно, не воспринимает. Брюнет развернул его лицом к себе, внимательно всматриваясь. Молочно-бледная кожа в тусклом освещении прекрасна, как и в любом другом. И эти блекло-рыжие веснушки на носу, щеках и скулах — только добавляют обаяния. Нет, в советнике привлекательны не только багряные волосы или острые ключицы. — Ты красивый, — безапелляционным голосом сказал Джотаро, глядя прямо в обескураженные глаза. Зрачок вокруг ореховой радужки значительно расширился, — и тебе приятно слышать это от меня, — наследник чувствовал, что прав в своём суждении. Ему хотелось подчеркнуть, что не только он здесь влюблённый. Казалось, будто советник об этом порой забывает, хоть и первый поцелуй у них вышел по его инициативе. Какёин нахмурился и перевёл взгляд. Сначала на стены комнаты, а потом на губы, на которых играла самодовольная улыбочка. Он стёр её с лица Куджо, накрыв его губы своими. В очередной за сегодня раз, но этот поцелуй более осознанный, серьезный. Не похожий на какой-то юношеский порыв. По меньшей мере, так про себя охарактеризовал его наследник. Советник настырно вжался пальцами ему в плечи, а своим телом заставил ДжоДжо отступить назад, наткнуться на кровать и, прерывая поцелуй, присесть на край. Джотаро поманил к себе Нориаки, запустил пальцы под рубашку, пробуя на ощупь поджарое, рельефное тело. Да, не женское. Но может уже хватит тогда сравнивать Какёина с женщиной? Куджо вместе с ботинками заполз на кровать, полулёжа притянул советника к себе ещё ближе. Тот вовремя оперся на выставленную руку, упершуюся в грудь ДжоДжо, чтобы не упасть прямо на него. — Мне интересно, что послужило катализатором происходящему, — хрипло произнёс Нориаки, вновь чувствуя горячие, сильные руки на своей талии. Мявшие его бока, словно тесто. Очень непривычно. Пожалуй, иного ответа у ДжоДжо попросту не было, кроме как сказать «ты». Но он этого, естественно, говорить не стал. Какёин звонко рассмеялся, чем привёл Джотаро в недоумение. Он убрал руки из-под рубашки. В прошлый раз рыжеволосого тоже что-то повеселило, но наследник не считал, что это поведение адекватно в контексте обстоятельств. — Почему ты смеёшься? — мрачно и недовольно спросил ДжоДжо, замечая румянец на щеках и заслезившееся от смеха глаза, кажущиеся полностью карими в полумраке. — У тебя сейчас было такое глупое лицо, — бросил Нориаки, нависая над брюнетом и беря его голову в свои ладони, — я бы сказал, обреченно-влюблённое. Это обидно. Сердце гулко отсчитывало ритмы, но по уже другой причине. Наследник скинул руки со своего лица, а сам присел, столкнув с себя Какёина. — Я хочу тебе врезать, — заявил с сердитым выражением Куджо, чем снова, похоже, вызвал улыбку у Нориаки. Тот, прерывисто дыша после смеховой истерики, поднялся с кровати и присел на корточки перед ним, будто собираясь утешить, как надутого мальчишку. — Так мне остаться на ночь? — как ни в чем не бывало осведомился, мирно склонив набок голову. — Да, — Куджо не отступал от своих слов, хоть и был огорчен. Остаток вечера они провели на разных кроватях — ДжоДжо на своей, а Какёин на ложе отсутствующего Дио. Наследник, сняв обувь и подложив подушку под голову, лежал и смотрел в потолок, изредка посматривая на собеседника. — Мы спустились в подвал, сами того не понимая, — рассказывал Джотаро об их с другом похождении. — Было страшно? — Нориаки внимательно слушал, тоже смотря в потолок. — Страшно стало потом, — нахмурился Куджо и перевернулся на бок, подперев рукой щеку, — когда на Дио напал кот, — вероятно, он ждал чего-то, помимо поднявшихся в изумлении бровей на лице Какёина. — Кот? — недоверчиво и без воодушевления переспросил советник. — Да, подозреваю, тот самый, которого я видел в доме у Бруфорда, — продолжил сосредоточенно и вдумчиво брюнет, — но ведь не его это кошак, а Дэниела? Не значит ли, что он сам где-то поблизости? — Это всего лишь кошка, — успокоил его Какёин, деликатно добавив: — гуляющая, как известно, сама по себе. Больше ни о чём важном не поговорив, было принято решение ложиться спать. Куджо быстро заснул, сам того и не заметив. Более того, даже не сняв брюки и футболку. Он проснулся где-то между трёх и четырех утра, с замиранием сердца поднявшись на локтях и встревоженно посмотрев на кровать перед собой. Почему-то пребывал в уверенности, что Нориаки покинет его, как только выдастся удобный шанс. Но советник никуда не исчез. Джотаро выдохнул и встал босыми ногами на пол. Ступни обдало холодом, но он не обратил на это внимания. Подошёл вплотную к кровати, в освещении светильника приглядываясь к мужчине. Багровые волосы на белой подушке завораживающе поблескивали, а сам парень безмятежно лежал с закрытыми глазами. Одеяло зазывно обнажало плечо и ключицу, вероятно, советник свою рубашку снял. Его дыхания практически не слышно. Брюнет нагнулся, сохраняя в памяти это мирно спящее лицо. Какёин медленно открыл веки, но взгляд не был расфокусирован. Зелёно-карие глаза смотрели на него безучастно, в то же время хладнокровно. Значит, всё-таки не спал. Джотаро коленом оперся на скрипнувшую под ним постель и, не спросив разрешения, лёг на узкую кровать, собственнически прижав к себе несопротивляющееся тело, чтобы не свалиться. Он закрыл глаза, вдыхая запах волос и чувствуя тихо бьющееся сердце под своей ладонью. Под эти необычные ощущения ДжоДжо снова заснул. Куджо иногда просыпался и каждый раз замечал, как от любого шороха Какёин открывает глаза. И не похоже, чтобы тот боялся его — скорее, чуткий сон — дело привычки. Но как она у него выработалась — отдельный вопрос.***
Новый раскат утреннего грома ненавистной песней лёг в уши, красноречиво намекая, что пора вылезать из кровати. Под одеялом удушающе жарко, а ещё неудобно. Нориаки убрал чужую руку со своего живота — впрочем, он это делал каждые полчаса, но наследник бессознательно возвращал её на прежнее место. Советник смятенно вздохнул. Хорошо, что никто не видит его в таком унизительном положении. Какёин никогда не занимался самокопанием, разве что спрашивал себя раньше: «Почему всё обернулось именно так?» И теперь, спустя несколько лет, он снова задался этим же вопросом, ощутив, как что-то твёрдое упирается в поясницу. Багряноволосый, матерно выругавшись, выпутался из объятий и поднялся с кровати. Нашёл свою рубашку, висящую на спинке стула и надел, бесстрастно глядя на спящего. Наверное, в восемнадцать лет утренний стояк неизбежен. Иногда советник забывал, что дело столь молодо. Вчера необязательно было расщедриваться и заходить так далеко: интуиция подсказывала, что парень и так к нему достаточно привязан, а он зачем-то роет себе яму глубже, рискуя потом из неё не выбраться. Нориаки всё ещё помнил, как после первого поцелуя с наследником полчаса надраивал щёткой зубы, брезгливо потом выкинув, словно ею копошился в толчке. Его чуть не вырвало от ощущения языка мужчины в своем рту. Второй поцелуй был не менее рвотно-противным. И вот, собственно, вчера они в третий раз целовались. То ли он начинал привыкать, то ли рвотные позывы дали отбой, терпеливо согласившись переждать это бремя. ДжоДжо, однако, смог его удивить. Он добрый, хоть и не доброжелательный. Спокойный, но при этом грубый. Справедливый, но не жестокий. В меру любознательный и абсолютно бесстрашный. И последнее Какёин расценивал, как полное отсутствие мозговых извилин. С другой стороны, Куджо ещё подросток — в своё время и Нориаки дел натворил, за которые не мог рассчитаться по сей день. Так что не ему судить. А ещё Джотаро прямолинеен и не стремится завоевать к себе расположение. Наследник без всякой подлой мысли откровенно признался, что считает его красивым, смотря в глаза своими восхищенными бирюзовыми. Тронуло ли это душу? Вряд ли, просто рыжеволосый ожидал другого и теперь был растерян. Считал ли себя Какёин красивым? В его голове до сих пор не было об этом мыслей. Он знал, что привлекателен для противоположного пола, как и то, что в постели неплох. Никогда не брезговал снимать шлюх, по большей части, только с ними и заводя мимолетные связи. И ненавидел, когда кто-то пытался узнать его получше. Зачем? При только лишь сексуальном влечении дальнейшая судьба партнера волновать не должна. Советник надел ботинки и удрученно посмотрел на поднос. Вчера так и не унёс, попросту забыл о его существовании после того глупого выражения на лице Куджо. Непроизвольно ухмыльнулся, вспомнив влюбленную рожу. Так нелепо. Его давно ничего так не веселило. ДжоДжо, что-то промямлив во сне, разлегся на всю кровать и засопел, не просыпаясь. Нориаки склонился над ним и осторожно потрепал по взъерошенным волосам. Жалко его, конечно… Нет. Жалость к врагу бессмысленна, опасна. Вот только враг ли Джотаро? Почему хозяину принципиально прервать род Джостаров? Дело не в деньгах, хоть в это и верилось с трудом. Какёин прокусил губу до крови. Он не должен задумываться об этом, думать на такие темы — пагубно. Незачем усложнять себе задачу. Взяв серебряный поднос, он вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой. Дела в поместье обстоят не ахти и пора бы уже ими заняться. Прежде всего необходимо созвать совет. Вчера это было сделать невозможно — многие отсутствовали на месте ввиду сложившихся обстоятельств. Нориаки спустился на первый этаж, начиная подозревать неладное. Навстречу ему шёл дворецкий с крайне озабоченным лицом. И, увидев его, замедлил шаг, чтобы потом пойти вместе. — Есть разговор, — топорно произнес Жан-Пьер, поравнявшись и услужливо перехватив поднос, — впрочем, сейчас всё увидишь сам. Нориаки шёл на свет, исходящий из обеденного зала для прислуги. Неторопясь прошёл вглубь, туда, где стояли Хол, Шерри, Мэрайя и Н’Доул. Они столпились у стола и повернулись на идущего: кто-то с облегчением, кто-то сильнее напрягшись. Все чего-то от него ждали, должно быть, реакции. На что? Советник подошёл ближе. Хорс поднял подсвечник, освещая поверхность стола. В свете пляшущих языков пламени Какёин увидел надпись, криво и размашисто процарапанную. Она гласила: «Близок час расплаты», а рядом с ней гвоздями прибитая крысиная шкурка, разившая падалью. Около неё были разбросаны мелкие тушки, вероятно, её же крысята. Рыжеволосый улыбнулся. — Мило, — это всё, что он мог сказать. — Для тебя это — мило? — Хорс передал подсвечник Шерри и приблизился к нему вплотную, вынимая из стола нож. Очевидно, им и был выгравирован этот беспредел. Блондин вложил рукоять в руку советника, больно сжав. — Ты не довел начатое до конца, и что мы теперь имеем? — он огрызнулся, но под взором леденящей стали глаз поник, — Прямые угрозы… — отодвинулся, не захотев попасть под горячую руку. Или даже просто под руку. — Знаешь, Хол, мы по-прежнему имеем только одно, — насмешливо начал Нориаки, разжав руку и спокойно положив нож, — трусливого конюха, который не в состоянии отличить детскую проделку от опасности реальной, — тоном, не терпящим пререканий закончил он. — Считаешь, это дело не рук братьев Д’Арби? — догадавшись, подал негромкий голос дворецкий. Он уже поставил поднос около раковины на кухне и успел вернуться. — Для них это слишком низко, мелко, — разъяснил советник, отходя от стола и садясь в кожаное кресло, — будь они в особняке, то не стали бы размениваться на какие-то идиотские надписи, — Какёин пожал плечами, — более того, посмотрите, как кто-то потрудился, накрыв для нас богатую поляну, — рукой указал на распятого зверька и разбросанные подле трупики, — по-вашему, Теленсу совсем делать нечего? — речь о Дэниеле не шла, тот полностью во власти своего братца. Жан-Пьер неоднозначно улыбнулся, в принципе соглашаясь. Хорс с Мэрайей уставились в пол, ощущая, будто их отчитывает воспитательница на детском утреннике. А Н’Доул внимательно слушал, что скажет Какёин дальше. Шерри же ничего не слышала и никого не слушала, растворяясь в небольшой трагедии. — Или, может, он стал романтиком? — с вызовом задал риторический вопрос советник, дальше развивая коллективное мышление, — Думаете, Д’Арби отловил специально нам крысу, дождался, пока она начнет разлагаться и потом вырубил электричество, чтобы подкинуть? — он не переставал колюче улыбаться, сложившаяся ситуация его добивала своей иррациональностью. — Ух, какой хитрый план! — Нориаки задорно воскликнул, прислуга чуть дернулась, наблюдая, как улыбка сползает с его рта. — Это полный бред, — на выдохе ядовито изрёк свою истину, строго посмотрев на притихшего Хорса, желающего скрыться из виду. — И всё-таки кто-то это сделал, — заговорила с недоверием Мэрайя, выйдя вперед, — а ещё кто-то потрудился не только над проводами, но и «уронил» вышку, — она с сомнением поглядела на окружающих, — я ни за что не поверю, что к чему-то из этого не приложили руки Д’Арби. — Кто нашёл это подобие вызова? — серьезно спросил у неё Какёин, бегло взглянув снова на стол, — Странно, что заметили эту браваду только сейчас. — Я, — робко произнесла Шерри, начиная трястись от волнения и страха, отчего подсвечник в её небольшой ручонке рисковал оказаться на полу, — но клянусь, сразу позвала брата. И вечером мне чудился тухлый запах, когда готовила на скорую руку еду, но мне не пришло в голову проверить, — она была увлечена в те минуты иными думами и сейчас чувствовала себя глупо. Должно быть, так считали и окружающие. По крайней мере, Какёин, хоть и едва уловимо, улыбался на её реплику. При этом смотрел до враждебности снисходительно и, видимо, принимал за умственно недалекую. Шерри дернулась сильнее, подумав, что ей не сойдет это с рук. Подсвечник так бы и упал, если не железная хватка и быстрая реакция её брата, перехватившего предмет. — На кухню заходили днём и ничего не видели, — Жан-Пьер смотрел всё время только на советника, понимая, чьи слова здесь имеют наибольший вес, — но я подозреваю, что у прислуги не было ни надобности, ни лишнего времени садиться за обеденный стол или подходить к нему. К тому же тут было слишком темно, — пепельноволосый поставил подсвечник на стол, беззастенчиво рукой смахнув крысят ближе к их матери. — Что до запаха… Позавчера кто-то не убрал в холодильник индейку, стухшее мясо вынесли только вчерашним утром, скорее всего, моя сестра подумала, что запах остался после неё. — Нужно в любом случае выследить Д’Арби и устранить проблему, — сходу разухабисто предложил Хорс, ища поддержку на лицах прислуги, при этом игнорируя и Нориаки, и Жана, — даже в такую погоду они успели нам нагадить, а мы не сможем до них достать, что ли? — Они не в поместье, по крайней мере, их никто не видел, — Мэрайя нахмурила брови, она последние несколько часов только и занималась, что разнюхивала про эту шайку. — Хол в чём-то прав, мы не можем оставить всё, как есть, — с трудом, но признал Жан-Пьер, кривясь при этом. Шерри же стояла молча, невидящим взглядом уставившись на гнилые крысиные морды. Её сердце обливалось кровью. — Не уверен, что нам разрешено их трогать, — Н’Доул наконец огласил свои мысли, до этого оставаясь в стороне. Он дотронулся рукой до плеча советника, привлекая его внимание к себе, — Какёин, не стоит поддаваться чужим страхам, этот стадный инстинкт приведет нас в западню. — Стадный инстинкт, — выплюнул неодобрительно Хол, сильно поморщившись, — ты кого стадом назвал, крот? — он сощурился, играя на публику. Понимал, что пастух не увидит. Нориаки резко встал и схватил Хорса под локоть, жестко дернув на себя. — Ты разводишь панику на ровном месте своим пустословием, — тихим, пробирающим до мурашек голосом проговорил он ему на ухо, намертво сжав руку, — и если ты так хочешь идти против системы, то будь готов, что она тебя сожрет и переварит, — он резко пригвоздил его лицом к столу, неприятно близко носом к вонючей крысиной тушке. Блондин протестующе замычал, ничего не сказав. Лишь сжал сильнее пальцы в кулаках. Советник отпустил его также резко, хладнокровно оборачиваясь на смотрящих. — Что думаешь насчет Д’Арби, Какёин? — Жан-Пьер выжидающе уставился на него, интересуясь только конечным вердиктом, — ответственность за решение на наших с тобой плечах, — по большей части, на плечах рыжеволосого, но он не стал этого озвучивать. — Кишка у них тонка сунуться сюда, — раздраженно сказал Нориаки, — если они всё же рискнут кинуть вызов нашему хозяину, то сначала постараются выцепить нас по одиночке. Будьте начеку, они также не упустят шанс вытравить нас из дома и спровоцировать. — Не проще нанести удар первыми? — Мэрайя находилась ещё в сомнениях и на стороне Хорса. Хоть Какёин и говорил дельные вещи, но статус ожидания неплохо может сыграть по нервам. — Как я и сказал, они могут нас провоцировать, ожидая, что мы оступимся, — лениво повторил Нориаки: его доконало, что всё всем приходиться разжевывать, — а если мы оступимся, то зачем хозяину нужны такие глупцы? Д’Арби спокойно разделаются с ошибившимся, точно зная, что им за это ничего не будет, — он увидел одобрение на лице пастуха, тот полностью разделял его позицию. — А если они напролом пойдут к нам, в чём я очень сомневаюсь, то в качестве самозащиты мы их устраним. Точно зная, что за это ничего не будет нам. — Выходит, мы ждём непонятно чего и непонятно откуда, — огрызнулся снова Хол, отходя подальше. — Хорс, если так хочется погеройствовать, то стоит дать тебе задание, — выудил из него пользу Жан-Пьер, взглянув с нездоровым блеском в глазах, — в патруле есть смысл, раз не можешь следить за языком, то следи за домом. — На смену ему могу выйти я, — предложила помощь Мэрайя. — Я тоже в стороне не останусь, — поддержал стремление Н’Доул, сложив руки на груди, — скот буду пасти поближе, а обходить поместье с собаками тщательнее. Шерри совсем поникла. Ей нечего предложить со своей стороны. Она боялась. — Грядут сложные времена, — подытожил Какёин, — следующим утром я поеду за провизией, заодно попытаюсь связаться с ним, — обдумывал вслух свои планы советник. — Пока идет гроза, мистер Куджо вряд ли захочет выйти прогуляться, нам это на руку. Однако завтра я возьму его с собой, — сделав небольшую паузу, он дал указание, пройдясь взглядом по всем, кроме прачки, — воспользуйтесь этим временем и прощупайте особняк на наличие лазеек, — Нориаки вышел в коридор, его оттуда было хорошо слышно, — если они есть, заделайте. Не забудьте про потайные ходы. — Как поступим с Дио? — вернулся к вопросам насущным Жан-Пьер, тоже выйдя в коридор. — По-хорошему, ему бы надо дать пендаля и уже давно. Однако когда он поймет, что мистер Куджо не вернётся, то не перестанет копать и рано или поздно добьется своего, — апатично рассудил беловолосый, после цокнув языком. — Как насчёт кокнуть его вместе с мистером Куджо? — самоуправно предложил Хорс, полусонно потянувшись и зевнув, оставаясь на своём месте. Обиды надолго свои он не запоминал, особенно с такими-то домочадцами. — Нам четко дали знать, чтоб мы его не трогали и даже не допускали мысль убить, — без настроения влезать снова в конфликт, освежил его память Какёин. — Думаю, это какой-то принцип, с которым мы ничего поделать не можем, — он покопался в шкафу и позаимствовал плащ дворецкого. Накинул, собираясь выйти через черный ход. Время и так утекает, как вода сквозь пальцы. — У меня есть несколько идей, как спровадить мистера Брандо, я поочередно попробую их все. — Ты куда? — Н’Доул, легко ориентируясь в пространстве, сразу подошёл к нужному человеку, к которому и обращен вопрос. — К Пуччи, — прохладно отозвался советник, переодевая обувь. Сапоги подходят для такой погоды куда лучше. — Теперь небезопасно ходить одному сквозь чащу, — пастух дотронулся снова до его плеча, сжал, — у Теленса на тебя зуб давно наточен, об этом забывать опрометчиво. — Звучит трогательно, но мне не нужна ничья помощь, — Нориаки пренебрежительно скинул его руку. Почему-то после сегодняшней ночи, проведенной с мужчиной, чужие прикосновения к телу вызывали вспышки этих неприятных воспоминаний, — ему же лучше со мной не сталкиваться в таких местах. — Ты самоуверен, — неодобрительно покачал головой пастух, — и всё же нам по пути. — Приду поздно, в моё отсутствие позаботьтесь о нашем наследнике, — Какёин обернулся на озабоченную последними новостями прислугу, — и приберите здесь, — он кивнул в сторону стола, намекнув. Выйдя из особняка, советник и Н’Доул оказались напротив сада. Они молча миновали его и ныне шли по полю. Благо гроза поутихла, хоть и явление это временное. — Кто, по-твоему, поставил этот спектакль с крысой и царапками по столу? Хол Хорс? — нарушил безмолвие темноволосый, рукой дотрагиваясь до мокрой морды одного из псов, сопровождающих их от самого дома. — Хорс взвинчен и напуган, — отбросил гипотезу Какёин, отзываясь крайне неохотно. — Что насчет Жан-Пьера? Он бывает странным, — будто не заметив, что собеседник не настроен на разговоры, снова предположил Н’Доул, — мотивом может быть сподвигнуть нас убрать опасность в лице Д’Арби, чтобы те ненароком не причинили вред его сестре. — Сомневаюсь, что прислуга к этому причастна, — отрезал советник, в достаточной мере расслабляясь, как только они приблизились к ветвистым деревьям, образующим негустую, но чащу. Спустя каких-то минут двадцать некоторые детали встанут на свои места. — Тогда кто? Дух Святой? — черноволосый ухмыльнулся, ловко минуя камни под ногами и прочие неугоды, — Поэтому ты идешь к Энрико? — Н’Доул, у нас есть один обиженный и всеми забытый мистер Брандо, неудачная выходка которого породила столько неуместных сомнений и теорий, — вымученно сообщил Нориаки своё видение. Ну, а кто ещё мог додуматься до подобного? Прислуга, понятное дело, слишком взбудоражена фактом, что Теленс и Дэниел где-то рядом. Не то чтобы Какёин считал себя умнее других — он просто более подкован в таких делах, поэтому с выводами никогда не торопился, — и только если это не он, если я ошибаюсь, тогда стоит задуматься не о мертвых крысах в особняке, а о снующих живых. Живых ненадолго, — советник дотронулся до своей шеи и помял её в том месте, где ткань натерла поставленный Куджо засос. — Думаешь, мистер Брандо может быть причастен к чему-то настолько мерзкому? Обычному человеку вряд ли придет в голову так изощряться. — Я уверен, что на такое способен любой человек. Даже Шерри, будь у неё хоть какой-то мотив, — Нориаки на всякий случай присматривался ко всему, идя меж деревьев: к высокой траве, к лежащим веткам на тропинке. Он также не упускал из виду собак Н’Доула и его самого. Не вставал к собачнику спиной, зная, что предать может кто угодно, вне зависимости от того, сколько им вместе пришлось пережить. — За три года ты так и не научился доверять команде, за которую сам и играешь, — с укором произнес пастух. Слепота не мешала ему разбираться в подобных вещах. — Три года — всего лишь цифра, — Какёин вслушивался в звуки, но пока ничего подозрительного в них не находил. Барабанящий по стволам деревьев косой дождь, редкие раскаты грома, иногда завывающие порывы ветра. Пару раз советник видел шустрых серых белок, распушивших свои хвосты, но на этом всё. — Ты неплохо справляешься, — повернул разговор в другое русло Н’Доул, — хоть я до сих пор и не могу понять, почему наш господин не выбрал на твою роль кого-то постарше. — Причём здесь мой возраст? — Нориаки молодняком никак себя считать не мог. По факту, младше него только прачка, но всё относились к нему если не уважительно, то с опаской. Будь ему хоть восемнадцать, как ДжоДжо, это бы ничего не изменило. На несколько секунд советник потерял бдительность — образ брюнета сам встал перед глазами. — Как ни крути, у тебя впереди вся жизнь, а ты не настолько закоренелый преступник, чтобы в какой-то момент не поддаться искушению и не попробовать сбежать, — хитренько подначивал пастух, — всё-таки наёмники, насколько я знаю, за свою свободу держатся до последнего, какими бы аморальными не были их поступки. — Это какая-то проверка на вшивость? — цинично спросил советник, быстро возвращаясь в строй, а этот витиеватый облик Куджо исчез, словно и не появлялся. — Я не хочу, чтобы ты отступился, — с играющей улыбкой на губах, объяснил резон для подобных тем пастух. — Прислуга взбудоражена, и чем дольше не будет четкого указания насчёт мистера Куджо, тем сильнее нарастет паника. Плюс Д’Арби тоже в стороне не останутся, все это понимают. — Тебе лучше потратить время как-то иначе, чем сомневаться в моей компетентности, — Какёин без агрессии остудил его воспаленную дурными мыслями голову, уверенно дополнив: — я хорошо знаю свою работу и готов довести её до конца, в ином случае меня бы здесь уже давно не было, смекаешь? — под конец ухмыльнулся, припомнив свой солидный опыт в этой сфере. Если бы не знание своего дела, то навряд ли он имел бы хоть какую-то ценность в глазах хозяина и этого поместья. — Я тебя услышал, — примирительно резюмировал Н’Доул, остановившись, — здесь я покину твоё общество. Передавай привет Энрико, — собачник свистнул, привлекая своих псов к себе. — Обязательно, — со всей серьезностью оповестил Нориаки, теперь в значительной мере быстрее передвигаясь по ухабистой тропинке. Интересно, чем занят сейчас Джотаро? Уже проснулся или ещё спит?..