Друзья со Слизерина

Гарри вышел из комнаты в общую госиную их факультета. Там стояли Блейз и Пэнси, вторая держала руки за спиной. Поттер же подошёл у ним. — Гарри, наконец. — Она широко улыбнулась. — С рождеством! — Вас тоже — Он так же лучезарно улыбнулся, даже забыв печаль, причиной которого стал отъезд Драко. — Закройте глаза, и выставите руки вперёд. — Скомандовала она, совсем мягким и не приказным тоном. Мальчики послушались. Пэнси положила в руку каждого по шоколадке, вместе с несколькими рождественскими леденцами. — Можете смотреть — Она хихикнула и стала наблюдать за реакцией друзей. — Спасибо! — В унисон ответили Блейз и Гарри. После этого радостное трио отправилось в Большой зал. *** У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и варёного картофеля, десятки мисок с жареным зелёным горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала маленькая пластмассовая игрушка. Хлопушка же, которую опробовали они с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика. Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом — Перси Уизли, староста Гриффиндора, чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Всё это время Гарри внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился всё краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щёку профессора МакГонагалл. А она, к великому удивлению Гарри, смущённо порозовела и захихикала, не замечая, что её цилиндр сполз набок. Северус Снейп тоже попивал, и не сказать что мало. Но про него не скажешь, что он выглядит пьяно. Будто для него было привычкой, пить много и не пьянеть. Снейп зло косился на остальных и лишь пил спиртное. Как заметил Гарри, он ничего так и не съел. *** Pov ••• *** — Вижу у вас тут романтика, пх… — Саркастично сказал Северус, делая глоток огневиски. — Ой-ой, разговорился. Слова с тебя не вытащишь, а сейчас напился и бубнеть начал. — Минерва легонько нахмурилась, но так же прибавила голосу шуточной интонации. — Вообще-то ешё нет. — Обиженно ответил Снейп, смотря в бокал с алкогольным напитком. — Огневиски меня так быстро не берут. — И лучше не стоит. — Макгонагалл ухмыльнулась. Зельевар как-то странно уныло глядел в свой бокал, стеклянным безмятежным взглядом. После чего он тихо вздохнул. Печально. Смотреть как веселятся дети на рождество, и какие все довольные и счастливые. Кроме него. — Я хотел домой, но видимо не судьба. Хотя разницы нет. — Ничуть не громче мямлил Сев. Агония, проживающая душу изнутри и лишая её последних капель радости. Боль как дементор… так же убивает тебя изнутри, и забирает все самые хорошие мысли и воспоминания. Чувства наростали, и казалось приобретали острые шипы. В любой момент он готов был сорваться чтобы начать истерику…страшный скандал. Рождество. Как же противно. *** Pov Severus *** Избавьте меня от этого всего. Мне просто хочется бросить всё это… сжечь, разорвать на куски и к чёрту уйти. Ненавижу такие праздники. семья… Это просто ужасно. Ненавижу. Ро…рожде… бе. Нет! Просто хочу уйти и напиться. Да! Именно так и сделаю. Я встал из-за стола преподавателей и ушёл из Большого Зала, не сказав никому ничего. Благо, никто меня не заметил. У меня в апартаментах как раз есть несколько бутылок огневиски, пива и всякого другого алкоголя. Чувствовал я себя ужасно, поэтому не хотелось никого видеть. Я просто…устал. Мне нужен отдых от людей, в одиночестве и в окружении спокойствия. *** Когда Гарри наконец вышел из-за стола, его руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек, — среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда-то исчезли, и у Гарри было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис. *** На следующий день Гарри, Блейз и Пэнси неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замёрзшие, с трудом переводя дыхание, они вернулись к камину в гостиной. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки и потерпел впечатляющее поражение от без устали засыпавший его ценными советами, поражение от Пэнси было бы не столь быстрым и позорным. Их ещё больше веселила новость, что Драко приедет завтра утром. Скорее всего тогда, когда они все ещё будут спать. Кажется, второе имя Драко, это «Я прийду, когда ты будешь спать». И это ему очень подходило. Совершенно всегда. Драко… После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом Гарри почувствовал себя настолько сытым и сонным, что у ненр просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Он просто лёг на кровать, мечтая о чём-либо. Нет уже привычного Драко, который по вечерам делает уроки и отвлекается на болтовню. Он не рядом. Это было лучшее Рождество в жизни Гарри, не считая отсутствия Драко в школе. И всё же целый день его не покидало ощущение, что он забыл о чём-то важном. И только оказавшись в постели, он понял, что именно его беспокоило. Снейп, и слежка за ним. Он встал с кровати и внимательно осмотрел подарки. Сверху на одном из них появилась записка, которой раньше не было. Гарри подошёл туда, и взял записку. «Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть её его сыну. Используй её с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества» Подписи не было, и почерк был не знаком Гарри. Письмо лежало прямо на… его мантии. Совпадение это или нет, но казалось это странным. Он был уверен, что раньше не было этого письма, а мантия лежала в чемодане. — Странно… — Прошептал Поттер, садясь рядом с расскрытыми подарками. Гарри задумчиво взял мантию. Значит, она принадлежала его отцу — его отцу. Он ощущал, как мантия течёт сквозь его пальцы. Она была нежнее шёлка, легче воздуха. «Используй её с умом», — написал приславший письсо. Ему просто необходимо было испытать мантию прямо сейчас. Вдруг что-нибудь изменилось. Ему точно не хватило того раза, это было слишком мало, чтобы почувствовать адреналин и чувство гордости за нарушение правил. Гарри накинул её на плечи и, опустив глаза, не увидел ничего, кроме теней и лунного света. Ощущение было весьма странным. «Используй её с умом». Гарри вдруг почувствовал, что сонливость как рукой сняло. В этой мантии он мог обойти всю школу, заглянуть в любое помещение. О каком сне могла идти речь, когда его переполняло возбуждение? Ведь в этой мантии он мог пойти куда угодно, и ему не страшен был никакой Филч, ни Снейп и никто другой. Гарри бесшумно выбрался из спальни и добрался до выхода и вышел из гостиной. Он оказался в холодном и тускло освещённом коридоре, где горели неяркие изумрдуные свечи. Он поднялся по лестницу наверх. Внизу, здесь, делать было нечего. Он прошёлся возле входа в гостиную Гриффиндорцев. Как же было интересно узнать что там, и подшутить над кем-нибудь из шайки Уизли. Вход в их гостиную охраняла Толстая Леди, или Полная Дама, кому как. Она дремала на портрете. —Кто здесь? — Сонно проскрипела Толстая Леди. Гарри ничего не ответил и быстро пошёл вниз по коридору Вдруг он остановился, не понимая, куда, собственно, он направляется. Сердце его громко стучало, а в голове толкались переполнявшие её мысли. Наконец его осенило. Особая секция библиотеки — вот куда ему было надо. Он сможет листать книги столько, сколько ему захочется, до тех пор, пока он не узнает, кто такой Николас Фламель. Он поплотнее закутался в мантию и двинулся вперёд. Дверь библиотеки была открыта, и ничего не составляло труда туда попасть. Там было абсолютно темно и очень страшно. Гарри зажёг стоявшую на входе лампу, и, держа её в руке, пошёл вдоль длинных рядов. Он представил, как выглядит со стороны, — лампа, сама по себе плывущая в воздухе. И хотя он знал, что это его рука держит лампу, ему стало неуютно. Особая секция находилась в самом конце помещения. Аккуратно переступив через загородку, отделявшую секцию от остальной части библиотеки, Гарри поднял лампу повыше, чтобы разглядеть названия стоявших на полках книг. Названия ему ничего не говорили. Золотые буквы на старинных книгах давно выцвелии и частично облетели, а слова, в которые они складывались, были записаны на каком-то чужом языке, и Гарри не знал, что они означают. На некоторых книгах вовсе не было никаких надписей. А на одной было тёмное пятно, которое до ужаса напоминало кровь. Поттер легонько вздрогнул, но решил, что бояться ему нечего. Его никто не видит, это уже хорошо. Гарри почувствовал, как по спине вновь побежали мурашки. Возможно, ему это показалось, но с полок доносился слабый шёпот, словно книги узнали, что кто-то зашёл в Особую секцию без разрешения, и это им не нравится..... Пора было приступать к делу. Гарри осторожно опустил лампу на пол и оглядел нижнюю полку в поисках книги, которая привлекла бы его внимание своим необычным видом. Взгляд его упал на большой чёрный с серебром фолиант. Гарри с трудом вытащил тяжеленную книгу и положил её на колено. Стоило ему раскрыть фолиант, как тишину прорезал душераздирающий крик, от которого кровь стыла в жилах. Это кричала книга! Гарри поспешно захлопнул её, но крик продолжался — высокий, непрекращающийся, разрывающий барабанные перепонки. Гарри попятился назад и сбил лампу, которая тут же погасла. Он запаниковал, и тут послышались шаги — кто-то бежал по коридору по направлению к библиотеке. Второпях засунув книгу на место, Гарри рванул к выходу. В дверях он чуть не столкнулся с Филчем. Выцвевшие глаза Филча, вылезшие из орбит, смотрели сквозь него, и Гарри, поднырнув под его руку, выскользнул в коридор. В ушах его всё ещё стояли издаваемые книгой вопли. Прошло какое-то время, прежде чем Гарри остановился. И, переведя дыхание, обнаружил, что стоит перед выставленными на высоком постаменте рыцарскими доспехами. Он так стремился убежать подальше от библиотеки, что не обращал внимания на то, куда именно бежит. И сейчас он не мог понять, где находится, — возможно, потому, что вокруг стояла кромешная тьма. Впрочем, Гарри тут же вспомнил, что похожий рыцарь в латах стоял неподалёку от кухни, но кухня, по идее, была пятью этажами выше. — Вы сказали, профессор, что, если кто-то будет бродить по школе среди ночи, я должен прийти прямо к вам. Так вот, кто-то был в библиотеке. В Особой секции. Гарри почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он так долго бежал сам не зная куда, но Филч оказался здесь практически одновременно с ним — потому что это именно его голос сейчас слышал Гарри. Не успел Гарри сообразить, что Филчу наверняка известен более короткий путь, как буквально оцепенел от ужаса. Голос, ответивший Филчу, принадлежал профессору Снейпу. — Значит, в Особой секции? Что ж, они не могли уйти далеко, мы их найдём… если ВЫ их не упустили. — Он выделил обращение к Филчу, и явно не из уважения. Гарри прирос к полу, глядя, как из-за угла перед ним появляются Филч и Снейп. Конечно, они не могли его видеть, но коридор был узким, и они вполне могли в него врезаться — мантия делала его невидимым, но не бесплотным. Гарри попятился назад, стараясь двигаться бесшумно. Филч и Снейп приближались, столкновения было не избежать, и Гарри, судорожно оглядевшись, заметил слева от себя приоткрытую дверь. Она была его единственным спасением. Стараясь не дышать, он втиснулся между дверью и косяком, застыв на полпути. Он боялся, что дверь заскрипит и выдаст его, если он её коснётся. Каким-то чудом Гарри всё же удалось бесшумно проскользнуть внутрь. Снейп и Филч прошли мимо, и точно бы задели его, если бы он остался в коридоре, но Гарри уже был в комнате. Он, тяжело дыша, прижался к стене и слушал, как удаляются их шаги. На сей раз он едва не попался, он был так близок к этому, и с трудом мог поверить, что всё обошлось. Прошло несколько минут, прежде чем Гарри обвёл глазами комнату. Она была похожа на класс, которым давно не пользовались. У стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевёрнутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонён предмет, выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте. Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». Шагов Филча и Снейпа давно уже не было слышно, так что Гарри совсем успокоился. Зеркало будто притягивало к себе, заставляя забыть обо всём остальном. Гарри медленно направился к зеркалу, желая заглянуть в него и убедиться, что он невидим. Ему пришлось зажать себе рот, чтобы сдержать рвущийся из него крик. Гарри резко отвернулся от зеркала. Его сердце стучало в груди куда яростней, чем когда закричала лежавшая на его колене книга, потому что он увидел в зеркале не только самого себя, что само по себе было невозможно, но и ещё каких-то людей, стоявших вокруг него. Одного он узнал сразу… Однако комната была пуста. И Гарри, всё ещё тяжело дыша, медленно повернулся обратно к зеркалу. Перед ним было отражение Гарри Поттера, бледное и испуганное, а за ним стояли отражения… Северуса Снейпа и женщины. Женщина, стоявшая справа от его отражения, улыбалась ему и махала рукой. Гарри опять отвернулся и вытянул руку. Если бы женщина действительно стояла позади него, он бы коснулся её, ведь их отражения были совсем рядом, но его рука нащупала лишь воздух. А значит, она и все другие люди, обступившие его отражение, существовали только в зеркале. Но Снейп… Женщина была очень красива. У неё были тёмно-рыжие волосы, а глаза… «Её глаза похожи на мои», — подумал Гарри, придвигаясь поближе к зеркалу, чтобы получше рассмотреть женщину. Глаза у неё были ярко-зелёные, и разрез у них был такой же. Но тут Гарри заметил, что женщина плачет. Улыбается и одновременно плачет. Стоявший рядом с ней Северус, был полным отрицанием. Но он выглядел счастливо. Только.....он уже видел его таким. В одном из его снов, тень показала своё настоящее лицо, на котором было несколько пластырей, а на шее бинт. Волосы слегка кудрявые, и практически мертвенно бледная кожа. Северус не выглядел здесь так, как сейчас. Он выглядел точно так же, как и в том сне. Тень… и его мать… Лили… Поттер...... *** Северус продолжал прижимать к себе ребёнка, без желание его отпускать. Тот так же рыдал, и тоже слабенько прижался к незнакомому ему человеку. Он пригладил его непослушные волосы, после чего прикоснулся ко шраму, который только что появился. — Тссс..... — Шикнул Сев. — Успокойся. Он и сам еле сдерживался, как он мог успокоить Гарри? Слёзы щипали глаза, на что Снейп пытался не обращать внимания. В конце концов он уже совсем забыл, что нужно сдерживаться и зарыдал, прижимая к себе чуть успокоившегося Гарри. *** Он вспомнил тот сон…тот ужасный сон. Гарри проникся самыми тёплыми чувствовами к Профессору, и хотел иметь с ним какие только можно тёплые отношения. Он не знал, сколько времени простоял у зеркала. Лили и Северус в зеркале не исчезали, а он смотрел и смотрел на них, пока не услышал приведший его в чувство отдалённый шум. Гарри не мог рисковать — ему нельзя было больше здесь оставаться, ему надо было вернуться в спальню, чтобы на следующий день иметь возможность прийти сюда снова. Он просто не имел права рисковать — на кону стояли не штрафные очки, не его пребывание в школе, но его новые и новые встречи с......родителями. — Я вернусь…, — прошептал он и, с усилием оторвавшись от зеркала, поспешно вышел из комнаты.