Друзья со Слизерина

Наверное, ничего хуже с Гарри приключиться просто не могло. Филч прямиком повёл их в подземелья Слизерина в кабинет Профессора Снейпа, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Пэнси сидела тихо, и со сдавленным видом смотрела на Поттера. Гарри же судорожно пытался придумать подходящее оправдание и какую-нибудь невероятную историю, объяснявшую их ночное бдение, но каждая новая версия была слабее предыдущей Похоже, они влипли в серьёзную переделку. И сожалеть о том, что он забыл мантию на башне, было уже поздно. Гарри не видел, как они смогут оправдаться перед деканом, к тому же они не просто бродили посреди ночи по школе, а были пойманы спускающимися из самой высокой башни, куда вообще запрещалось подниматься, кроме как на уроки астрономии. А если профессор выяснит про Норберта и найдёт на крыше мантию, то Гарри и Пэнси придётся паковать свои чемоданы — в этом сомнений не было. Дверь была открыта в кабинет была открыта с ноги и оттуда вышел яростный Снейп. Вид у него был такой, что стоит ему выдохнуть воздух, изо рта его ударит столб огня — такой, какой Норберту и не снился. — Я даже думать не мог, что вы, беспредельники, способны на такое! — Медленно, но с восклицанием произнёс Профессор. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь. Сейчас же! Они молчали и, как кажется Гарри, он впервые не смог придумать что ответить. Злой Снейп его очень сильно пугал. Было чувство, будто он сейчас начнёт их пытать. Однако Гарри зря думал, что ничего хуже и придумать нельзя. Он ошибался. Филч вновь явился в кабинет, уже ведя за собой Драко. Когда на него взглянул Поттер он неловко ухмыльнулся. — Я, конечно, могу предположить, что тут происходит. — Наконец процедил Северус ненавидящим возражения тоном — Для этого не нужно быть гением. Вы наплели идиотскую историю про что-то, что должно произойти на астрономической башне в час ночи, Драко Малфою, и сами пошли туда, чтобы доказать. Хотя, здесь, возможно, есть более глубокий смысл. Но, вы же с Драко, кажется, друзья. Поттер, вам не стыдно, что вы подставили своих друзей? Гарри поймал странный взгляд Драко, и попытался сказать ему взглядом, что всё будет в порядке, потому что вид у Малфоя был ошеломлённый и оскорблённый. Гарри было жаль беднягу Драко, ведь он, такой пугливый, ранимый и нерешительный, нашёл в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти Гарри, чтобы помочь. Пэнси же молчала и смотрела в пол. — Это просто отвратительно! — Вновь процедил Снейп. — Подумать только — трое учеников бродят ночью по школе в такие опасные времена! Раньше такого никогда не случалось! Я думал, что вы куда разумнее, мисс Паркинсон. А что касается вас, Поттер, я думал, что принадлежность к факультету Слизерин значит для вас куда больше. А о вас, Малфой, вообще ничего и говорить не хочу. Что ж, вы все трое будете наказаны, ничто не даёт вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков! Как бы печально это ни было для меня, но это так. И тем более пятьдесят… — Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри. С таким штрафом Слизерин почти терял своё первенство в Кубке школы — первенство, установлению которого он лично способствовал во время последнего матча по квиддичу. —…пятьдесят с.....каждого. — Кисло продолжил Снейп. — Профессор, вы не можете..... — Подхватил Гарри. — Не говори мне, что я могу и чего не могу, ты понял, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальню. Я никогда в жизни не думал, что Слизерин может настолько опозориться! С глаз моих долой! — Вскрикнул Профессор. Дети вздрогнули и убежали в спальню. Минус сто пятьдесят очков. Теперь Слизерин оказывается на предпоследнем месте, и шанс выйти на первое место был критически мал. Возможно, он ещё мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. Всё из-за того, что в одну ночь они потеряли большую часть баллов. Гарри казалось, что сердце его вот-вот разорвётся на части, потому что шансов исправить ошибку не было. Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как безудержно рыдал Драко, но не знал, как его успокоить. Он знал, что Малфой, как и он сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали. Он мог предполагать, что Пэнси опасается того же. * * * Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? Но уже через час после подъёма всё выяснилось — что во всём виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей. Он и ещё двое глупых первоклашек. Гарри, ещё вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, в одно мгновение превратился в самого презираемого и ненавидимого. Даже школьники с Пуффендуя и Когтеврана резко изменили своё отношение к нему, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы Гарри ни пошёл, на него показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шёпот, произносили в его адрес всякие обидные слова. Только школьники из Гриффиндор при виде Гарри начинали рукоплескать и громко выкрикивать: «Мы твои должники, Поттер!». Особенно надоедливыми стали Симус и Рональд. Даже Блейз выглядел немного обиженным. Возможно из-за того, что друзья подвергли себя опасности, а возможно, из-за того что из-за них сняли баллы. Но Забини остался их поддерживать. Гарри придерживался мысли, что он беспокоился за них, а не за баллы, Драко же придерживался второго. И Малфой стал настолько немногословным и далёким, что с ним стало почти невозможно общаться. — Ну… ничего страшного. — Медленно говорил Блейз. — Близнецы Уизли получали тонны штрафных баллов, и их всё равно любят. А вас так тем более не возненавидят. Возможно, мы ещё всё исправим. Было слишком поздно для того, чтобы как-то исправить свою ошибку, но Гарри всё равно поклялся себе ни во что не ввязываться. Пора было заканчивать с ночными похождениями и слежкой за Снейпом. Гарри было так стыдно за свой проступок, что он даже пошёл к Флинту и предложил отчислить его из сборной по собственному желанию. — Отчислить?! — громовым голосом переспросил Маркус. — И что нам это даст? Если мы не будем выигрывать в квиддич, как же нам тогда зарабатывать баллы?! — У вас есть Теренс. — Ответил Гарри. Даже на такие аргументы он получал отказ. Но даже квиддич потерял для Гарри свою привлекательность. На тренировках с ним никто не разговаривал, а если кто-то был вынужден обратиться к нему, то называл его просто ловцом. Казалось, будто метла тоже стала ненавидеть Гарри. Он уже не так умело летал как прежде, и квиддич стал обычной пустой тратой времени. Драко тоже сильно страдал. Но хотя с ним, как и с Гарри, никто не разговаривал, ему пришлось куда легче, чем ему, потому что он не был такой знаменитой личностью, как Мальчик-который-выжил. Гарри был почти рад, что до экзаменов осталось не так уж много времени. Подготовка к экзаменам и повторение пройденного помогали ему хоть ненадолго отвлечься от случившегося. Гарри, Драко и Пэнси после ужина возвращались в Общую гостиную, садились втроём и занимались до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контр-заклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов. Блейз же не хотел заниматься с ними. Однако, когда до экзаменов осталась примерно неделя, решимость Гарри не вмешиваться ни во что его не касающееся подверглась серьёзному испытанию. Как-то днём, возвращаясь в одиночестве из библиотеки, он услышал подозрительно знакомое хныканье, доносившееся из соседнего кабинета. Подойдя поближе, он услышал из-за двери голос Квиррелла. — Нет-нет… пожалуйста, не начинай снова… — Похоже было, что кто-то угрожает Квирреллу. Гарри огляделся и бесшумно приблизился вплотную к двери. — Хорошо, хорошо… — В голосе Квиррелла звучали слёзы. В следующую секунду Квиррелл вылетел из кабинета, поправляя свой тюрбан. Гарри чудом успел отскочить в сторону, и профессор даже не заметил его. Квиррелл был бледен и выглядел так, словно сейчас разрыдается. Гарри дождался, пока тот удалится, и заглянул в комнату. Там никого не было, но зато в противоположном конце кабинета имелась вторая дверь, распахнутая настежь. Гарри уже направился к ней, но тут вспомнил о своём намерении не лезть в чужие дела. Он стал свидетелем странного разговора, и это очень беспокоило его. Он готов был поспорить с кем угодно хоть на десяток философских камней, что это Снейп вышел через другую дверь. А судя по тому что Гарри успел услышать, Северус своего добился. Потому что было похоже, что Квиррелл сдался и рассказал то, что от него требовали. Гарри развернулся и пошёл обратно в библиотеку, где Драко помогал справиться Пэнси и Блейзу с домашними заданиями по астрономии. Удивительно, но Забини занимался с ними последнюю неделю. — Значит, Снейп всё из него вытянул! — заключил Блейз, когда Гарри рассказал об услышанном. — И теперь он знает, как снять наложенное Квирреллом заклинание против Тёмных сил....... — Нет! — Воскликнул Драко. — Это не Снейп! Он хочет нас защитить! Это Квиррелл! — В любом случае — ещё остаётся Пушок. — Обеспечила их информацией Пэнси. Она с того времени говорила очень мало. — Мне кажется, он знает как приструнить гигантского Цербера. — Промямлил Драко. — Так что мы будем делать, Гарри? — С энтузиазмом спросил Блейз. У Забини заблестели глаза — похоже, ему снова захотелось приключений. Но не успел Гарри открыть рта, чтобы ему ответить, как в разговор встрял Драко. — Мы пойдём к Дамблдору, — категорично заявил он. — Надо было давным-давно к нему пойти. А если мы попытаемся сделать что-нибудь самостоятельно, то наверняка опять попадёмся, и тогда нас точно выгонят из школы. Гарри согласно кивнул, и Пэнси последовала его примеру. У них слишком мало доказательств. Но у Блейза было своё мнение. — Если мы проведём небольшое расследование… — начал он. — Нет, — тихо, но весомо произнёс Гарри. — Хватит с нас расследований. Мне хватило, спасибо. Он притянул к себе карту Юпитера и начал изучать названия его лун.