Я люблю тебя, лодочник

Агата отказывалась понимать странное поведение тетушки, но спорить не решилась. А убедившись, что Нильсен не сдал ее с потрохами, радостно улыбнулась: настроение чуточку поднялось, и на губах снова заиграл вкус поцелуя с ароматом кофе. «Нет, об этом думать нельзя. Ничего не было», — рассуждала она, в очередной раз проводя кисточкой по носу. Не спеша собравшись — в конце концов, Нильсену стоило предупредить о своих планах, — Харрис покружилась перед большим зеркалом в импровизированной прихожей гостиничного номера и вышла навстречу новому дню, в котором ни за что не будет поцелуев со всякими заносчивыми и малознакомыми шведами. Нильсен вел себя как ни в чем не бывало, до чертиков пугая этим Агату. Она бы и рада была послушать очередную его историю, но в памяти то и дело всплывал прошлый вечер, и Харрис уже почти прилипла к противоположной двери такси, первой выбегая на улицу, стоило им остановиться. Соленый ветер ударил в лицо, окутывая прохладой все тело, отчего Агата поежилась, недовольно поглядывая на Александра, потому что тот не удосужился предупредить взять теплую одежду. Легкие покачивания на волнах изредка колыхали ее беспокойство, но низкий голос Нильсена, бархатом разливавшийся по коже, успокаивал лучше некуда. Они проплыли вокруг Гамла Стана, а после направились в сторону рыбацких и фермерских поселений, о которых не умолкая говорил Александр, будто сам желал оказаться там сильнее, чем Агата. А Харрис, наверное, никуда бы и не отправилась, так и просидев эти дни в номере, поедая свежие фрукты и запивая вином. Может, наведалась в спа, где словила дзен, а потом продолжила заниматься таким любимым ничегонеделанием, которое точно не прервется внезапным появлением Аннет перед ее кроватью. Но теперь, оказавшись в удивительном мире Швеции с самым — пожалуй, это стоит признать — красивым гидом, она впервые не хотела возвращаться в туманную Англию, которую любила всем сердцем. Летний дождь настиг их еще в пути, вынуждая спрятаться под крышей и смотреть, как разбушевавшаяся стихия портит все планы, затапливая берега и вынуждая жителей деревушки разбегаться по домам, в спешке собирая свои вещи. Агата поежилась от зябкого ветерка и сырости, пробирающей до костей, но на плечи ей опустился мягкий плед, окутывая мягким теплом. — Кажется, прогулку придется отменить, — грустно заключил Нильсен, чуть дольше положенного задерживая ладони на ее плечах, — но я могу заварить чай. На борту мы храним пакетированный, и тебе он вряд ли по… — Александр, — рассмеялась Агата, — британцы тоже пьют чай в пакетиках. — Тогда жди здесь, — заключил он, скрываясь за дверью, ведущей на нижнюю палубу. Харрис все еще глупо пялилась ему вслед, разглядывая дверь и маленькое круглое окошко с толстым стеклом. Этот человек что, смутился сейчас? Невозможно, ведь он такой серьезный и непоколебимый, а еще все время саркастически отшучивается, красиво говорит и… и смотрит так пронзительно, заглядывая в самую душу. По телу побежала теплая дрожь, и Агата сильнее закуталась в плед, обнимая себя за плечи. На губах застыла глупая улыбка, выдававшая ее мысли, а взгляд устремился вдаль, различая летящие вниз капли в потоке летнего ливня. — Держи, — за шумом дождя Агата не услышала, как Нильсен оказался за ее спиной, протягивая чашку чая, но впервые за все время Харрис не подскочила на месте от страха, а лишь обернулась, пряча улыбку. — Если замерзла, можем пойти вниз, там теплее и не так сыро. — Спасибо, — горячая керамика мгновенно согрела замерзшие пальцы, а в носу защекотало от запаха бергамота. — Давай побудем здесь еще немного. Тут так красиво. — Да, — протянул мужчина, снова разглядывая Агату. От влажности концы и без того волнистых волос закрутились, придавая девушке непринужденный вид, а сама она казалась сейчас такой обворожительной, прикрыв глаза и расслабленно вдыхая аромат терпкого чая и свежего дождя, что хотелось коснуться бледной кожи, наблюдая, как на щеках вспыхнет розовый румянец. — Красиво. Харрис чувствовала, как её прожигает его взгляд, но боялась обернуться. Оказавшись в замкнутом пространстве, где вокруг опьяняющая аура Алекса, было сложно сдерживаться, практически нереально, и только горячий чай на короткие мгновения отвлекал от разгорающегося пожара в душе, угли которого медленно тлели внизу живота. Агата слабо вздрогнула, почувствовав ладони Нильсена, несильно сжавшие ее плечи, и сама подалась назад, упираясь лопатками в широкую грудь и чувствуя, как от соприкосновения по телу бегут электрические разряды. — Ты очень красивая, — раздался над головой тихий шепот. — Александр, мы не… — насторожилась Агата, напрягаясь в попытке отстраниться, но сильные руки Нильсена крепко держали ее, не позволяя сдвинуться и на миллиметр, — мы не должны, — проговорила она, и едва различимые слова утонули в шуме дождя. — Это неправильно, — увереннее произнесла Харрис, все же выбираясь из такого желанного плена его рук и отставляя чашку на столик. — Что неправильно? — изумленно выгнул бровь мужчина, скрещивая руки на груди. — Мы, — набравшись смелости, выпалила Агата. — Я ведь приехала сюда подписать контракт, а не для того, чтобы целоваться с тобой в первый же вечер знакомства, и потом думать о тебе полдня и… — она осеклась, прикрывая рот ладонью и испуганно глядя на усмехающегося Нильсена. — Значит, думала обо мне, — расслабленно протянул он, растягивая губы в довольной улыбке. — То есть, я тебе нравлюсь? Александр шагнул ближе, снова вторгаясь в ее личное пространство и упорно игнорируя выставленные вперед ладони, упирающиеся в его грудь. — Какая разница? Между нами ничего не может быть, потому что… — Чшш, — прошептал он, прикладывая палец к мягким губам, которые ему снова хотелось попробовать на вкус, медленно скользнув языком по нежной коже. — Идем, — взяв за руку, Александр потянул ее к двери. — Куда? И зачем? — удивилась Агата, недоверчиво глядя на мужчину. — Все узнаешь, просто доверься мне. Довериться. Это слово эхом шумело в ушах, пока Агата переставляла задеревеневшие ноги, отказывавшиеся шагать за мужчиной, который манил ее, словно яркий свет мотылька. Лестница показалась ей адским испытанием, но крепко сжимавшая пальцы рука вселяла уверенность. Они оказались в просторной каюте, где светлого цвета дерево на полу и стенах окутало нежным уютом и теплом. Сбросив плед, Харрис оставила его в кресле и недоверчиво глянула на мужчину. — Зачем мы здесь? — Открой, — кивнув на темно-зеленую папку на столе, сказал Нильсен, привычным жестом скрещивая руки на груди. — Смелее, Агата. — Что это? — подходя к столу, спросила девушка и, не дожидаясь ответа, с хрустом открыла обложку, удивленно распахивая глаза, когда заметила знакомые предложения. — Это ведь наш контракт… — растерялась, переводя взгляд с мужчины на бумаги, — почему он здесь? — Мы согласились с вашим предложением и подписали контракт, — мягко произнес Александр, подходя к девушке и несмело накрывая ее ладонь своей. — Но я думала… — грустно протянула Агата, виновато поджимая губы и опуская взгляд. — В документах стоит имя Аннет, и нас с тобой больше не связывают деловые отношения, — с каждым словом голос его становился тверже, но лился нагретым на солнце медом по коже и обволакивал слух. — Я привык во всем опираться на логику и факты, — пальцы Александра невесомо пробежали вверх по плечу, очертили ключицу, запуская мелкую дрожь в теле девушки, и поднялись к шее, задерживаясь на остром подбородке и поворачивая ее лицо, замечая, как сияют в мягком свете изумруды ее глаз, — но то, что было вчера, не поддается никакому рациональному объяснению, и я слишком сильно хочу твои губы, чтобы продолжать этот разговор. Решительно, но нежно он коснулся ее губ, заставляя внутри Агаты все сжаться, перевернуться и снова встать на свои места. Она вдруг вздрогнула от жаркого желания, взорвавшегося в теле, и растворилась в поцелуе, сдаваясь во власть его губам и языку, что закружили ее в сумасшедшем танце, утягивая в водоворот неистовой страсти, разгоравшейся с каждым прикосновением и горячим выдохом, обжигающим кожу. Поддаваться ему, чувствовать, как он сжимает талию, как кожа жжется под его ладонями было таким правильным и естественным, что Агата тихо промычала ему в губы, прижимаясь ближе и цепляясь пальцами за плечи, чтобы удержаться на ногах. — Дождь закончился, — выдохнул Нильсен, прислушиваясь к звукам за пределами комнаты. — Мы можем доплыть до причала, а оттуда на такси вернуться в город. Агата усмехнулась, затуманенным взглядом разглядывая едва сдерживающегося мужчину, и закусила губу, прижимаясь крепче к телу, обтянутому совершенно ненужной сейчас одеждой, лишая себя последнего пути отступления. Пальцы ее бежали вверх по груди, маленькими «шажками» отмеряя каждое слово: — Кажется, я все еще слышу, как барабанят капли по палубе, — томно прошептала Харрис, хитро улыбаясь. Приняв безоговорочную капитуляцию, Александр подхватил девушку на руки, жадно впиваясь в губы и, не позволяя ей отстраниться — хотя она и не собиралась, — направился к кровати, торопливо стаскивая одной рукой покрывало и опуская девушку в плен мягкого матраса. Одежда летела в стороны, стремительно отбрасываемая резкими движениями, обнажая не только тела, но и души обоих, боязливо тянувшиеся навстречу друг другу. — Ты великолепна, — прохрипел Нильсен, обводя языком пупок и ведя влажную дорожку ниже, к белому кружеву, которое хотелось разорвать, но оно так идеально подходило ее хрупкому телу, что Александр лишь потянул его вниз, завороженно разглядывая белые следы на коже, оставляемые резинкой. — Ох, Алекс, — всхлипнула Агата, когда горячий язык начал вычерчивать замысловатые фигуры вокруг клитора, и зарылась пальцами в волосы Нильсена, подаваясь вперед. — Замри, каттен, — отстранился он, нарочно обдавая горячую плоть холодным дыханием, отчего Харрис постаралась свести ноги вместе. Александр лишь улыбнулся, наклоняясь и оставляя поцелуй в самой чувствительной точке, отчего Агата выгнулась в спине, сладко застонав, и расслабилась, растягиваясь на свежих простынях. — Хорошая девочка, — довольно ухмыльнулся он, набирая бешеный темп, от которого низ живота стянуло истомой. — Александр, — хрипло протянула Агата между стонами, сжимая пальцами подушки, — я хочу тебя, — хныкала она, едва сдерживая приближающийся оргазм, — пожалуйста. — Наша компания ознакомится с вашим предложением, мисс Харрис, — шептал Александр, поднимаясь поцелуями выше и сжимая зубами торчащий сосок, выуживая из груди громкие вздохи. — Надеюсь, это займет не два дня, — съязвила Агата, обхватывая ногами его торс и прижимая к себе, задыхаясь от нехватки кислорода, когда Александр, оказавшись в ней одним резким движением, выбил из легких весь воздух. — Это будет зависеть от вашей готовности к сотрудничеству, — Нильсен неспешно двигался, наблюдая за разметавшимися по подушке волосами и несколькими прилипшими к влажной шее прядками, за то и дело закатывающимися от удовольствия глазами и полуулыбкой, от которой на щеке появлялась крохотная ямочка. — Я готова обсудить условия, — кусая его за плечо, промычала Агата, чувствуя, как он напрягся. — Как насчет умопомрачительного оргазма? — Александр мазнул губами по шее, прикусывая горло, задребезжавшее в новом стоне, который Харрис уже не пыталась сдерживать. — Как насчет двух? Нильсен припал к губам девушки, терзая и подхватывая стоны, упиваясь ее слабостью и получая невероятное удовольствие от близости. Агата цеплялась все сильнее, оставляя алые лунки от ногтей на его плечах и стискивая ногами ребра, когда его движения стали рваными, и Александр сорвался на бешеный темп, тут же возвращаясь к тягуче-медленным движениям, снова входя в сумасшедший ритм, чтобы в следующую секунду свести Харрис с ума нежной неторопливостью. Агата тонула в сладком море наслаждения, ласковые волны которого покачивали на волнах, когда оргазм сорвавшимся цунами накрыл ее с головой, заставив содрогнуться в томной агонии, пульсирующе сжимаясь, пока под кожей рассыпались сотни искр, талым снегом впитываясь в каждую клеточку. Александр кончил следом, уткнувшись носом в ее шею и тихо рыча, нашептывая ей что-то, чего Харрис не могла разобрать. Перекатившись, он сгреб Агату в охапку, прижимая к себе и целуя в макушку. — А ты умеешь вести переговоры, мин лилия.