Ключи отчаяния

Проснулась я с гудящей головой и ощущением явно нагадивших мне во рту кошаков. Ну, учитывая сколько я вчера выжрала, пользуясь тем, что Мастер сидел с Юрием, это не удивительно. Даже странно, что я хоть что-то помню из вчерашнего. И что ещё более странно, что я смогла приползти домой и даже забраться в спальню на второй этаж. Правда судя по ощущению холодка в спине не прикрытой одеялом, мне хватило сообразительности и сил только на то, чтобы не ложится в постель в уличной одежде; на сорочку уже видимо запала не хватило и я завалилась спать в чем мать родила. Лениво зевнула, размышляя, что всё-таки плюсы в том, что теперь в нашей жизни есть дедушка, который явно восполняет все пропущенные года общения с внуком, а так же в проникшемся к нежданному родственнику вполне теплыми чувствами мелком, есть. По крайней мере я знаю, что есть ещё один взрослый, который присмотрит за ребенком и даст мне немного времени спокойно отдохнуть. Хм, выглядит так, словно я только и ждала кому бы сбагрить ребенка чтобы покутить. Нет, это глупость несусветная и своего сына я люблю сильно и безоговорочно. Но лишь получив немного краткой передышки в виде присматривающего за Юрием Макарова, я смогла осознать, что, черт возьми, я просто нереально устала почти два года жить в напряжении и постоянном стрессе. Ребенок — это не только милые улыбки, агуканья и радость для своей мамы, но и тонны сожранных нервов, недосыпов, ужасов от того, что не можешь с первой попытки понять, чего ребенок плачет (а в нашем случае пуляется молниями — и это кстати ещё больше напрягало в свете непоняток с таким ранним пробуждением магии), и постоянного контроля и поисков опасности как для ребенка, так и для себя. Пока я как белка в колесе крутилась целыми сутками напролет на работе, по дому и над ребенком, то даже не имела возможности присесть и задуматься о чем-то постороннем, а всё вырванные часы спокойствия тратила на сон, которого ой как недоставало. Я просто не успевала осознать насколько это всё давило на меня, так и то, что я не могла ни с кем особо разделить эту ношу. Да, духи и миссис Моллис помогали, но в итоге 80% всего вышеперечисленного всё-так же было на мне. Поэтому, учуяв немного свободы, я воспользовалась ею от души. Только зная себя, долго это не продлится. Я почти физически не могу надолго выпустить сына из поля зрения. День-два, ещё куда не шло, особенно, если он под защитой Макарова, но чем дольше, тем больше у меня начинает возникать паника, неконтролируемый страх и потребность видеть Юрия перед собой. Столько времени единоличной ответственности накладывают свой отпечаток. Но зная, что сейчас мелкий ещё наверняка спит, позволила себе вольность ещё немного повалятся в кровати, прежде чем вставать и начать собираться к Мастеру за Юрием. Глаза упорно не желали раскрываться, а подушка была такая теплая, мерно дышащая… До моего туго соображающего мозга наконец дошло, что подушки дышать не могут, и я резко подорвалась на кровати, чтобы тут же поморщится от прострелившей виски боли. — Проснулась? — не смотря на мягкий тон баритона, что было для меня несколько странно, в голосе чувствовалась ехидная нотка. — А… я, эээ, ну… ой, — слова, словно тараканы на кухне после включенной лампочки — разбегались в разные стороны шустрее, чем я могла их изловить. — Информативно, — эта зараза сейчас едва ли не лучился удовольствием и странно не обидной насмешливостью, развалившись уже на боку и подперев голову рукой. Глаза невольно скользнули вниз, опустившись прям к весьма рискованно низко накинутому одеялу. Мимоходом отметила расцарапанный торс и укус на левом изгибе шеи. Возмущенно набрала побольше воздуха в легкие, но тут же сдулась под молчаливо выгнутую бровь, припомнив запоздало, что изменять он мне как бы чисто физически не может. И если это не он сам как-то исхитрился, то видимо я не помню весьма большого пласта информации о вчерашних событиях. — Что, забыла вчерашнюю ночь? Зараза, либо он читает мысли, либо хорошо разбирается в мимике и женской логике, ну, или я не удержала выражение своего лица. Да и не важно сейчас; ко мне постепенно начали возвращаться обрывки воспоминаний… После того, как Лексус забрал мою насмерть упитую тушку, по пути проинформировав деда, чтобы тот присмотрел за Юрием, ибо я была уже не в кондиции, меня всё таким же способом — задом кверху перекинутой через плечо, доставили к нам домой. По пути я, надо признать, немного закемарила, так как помнила этот момент весьма смутно и скорее о нем догадывалась, чем знала наверняка. И вот добрались мы домой. Лексус решил поступить самым логичным способом — отложить разговор и прочее выяснения отношений до утра. Но где логика, а где пьяная я? Правильно — мы взаимоисключающие понятия. Так что решив, что мое состояние самое то для осуществления внезапно пришедшей мысли, я начала стягивать с муженька рубашку под его удивленным взглядом. На попытку отправить неадекватную спать, аргументируя, что утром я об этом пожалею, а виноватым по любому сделают его, ибо воспользовался, я отбрила благие намерения фактом, что или так, или хрен он дождется исполнения супружеского долга, ибо по трезвяне мне это делать слишком страшно в виду болезненности первого опыта и давности оного. Короче, я под винными парами решила устроить себе очередной опыт, руководясь логикой, что если второй раз будет приятным, то в итоге мне потом легче будет с повтором; да и по логике, что уже всё было не так давно, так что нечего смущаться. Собственно это я Лексусу и сообщила, устав пытаться расстегнуть всё время выскальзывающие из моих пальцев пуговицы, и просто рванув на нем рубашку, не парясь о её сохранности. Надо отдать ему должное, даже после моих доводов он таки попробовал меня просто отправить спать, но я нанесла подлый удар по его стойкости стянув с себя лифчик. Мда, учитывая, что с момента нашей встречи во второй раз, больше он ни с кем не мог чисто физически переспать, что для мужчины явно привыкшего к регулярному сексу если и не каждую ночь, то несколько раз в неделю точно, такое долгое воздержание, да на фоне желанной женщины, что открыто себя предлагает… Короче, благоразумие у благоверного кончилось весьма быстро, я бы сказала — моментально испарилось. Под действием убравшего напрочь тормоза алкоголя, логичного тогда лозунга, что после общего ребенка тушеваться в постели странно, а так же под напором Лексуса, что явно знал чего, как и в какой позе он хочет, мы таки устроили мне приятный опыт. Правда под действием наслаждения и так нечеткое осознание действительности окончательно пошло нахрен. Вот мы самозабвенно целуемся, вот он подхватывает меня руками под попу, заставив невольно обхватить ногами талию, а дальше всё потонуло в ощущениях. Вся ночь слилась в краткие вспышки прояснения от особо сильного накала эмоций. Холод простыней, что на краткий миг обжег кожу спины; жар мужского тела, что вдавило меня в мягкую поверхность; болезненный укус в ключицу, что моментально растекся жаром наслаждения внизу живота, от лизнувшему по нему языку; мужская ладонь, на ставшей такой чувствительной груди, что невольно заставила сильнее сжать бедра от прострелившего от зажатого между пальцами соска к буквально истекающему влагалищу. Боль от проникновения была краткой и быстро оказалась погребена под ощущением бешеного темпа, на который сорвался окончательно отпустивший контроль Лексус. Может алкоголь притупил часть неприятных ощущений, или метка всё же не просто картинка и може передать часть эмоций от дракона к его паре, а може это я такая оказывается пылкая и чего там — похотливая, но мне хотелось больше, сильнее, быстрее. Словно это не второй раз жизни, я, черт побери, как элитная проститутка для которой секс — работа и смысл жизни, стонала, подмахивала и срывалась на грязные словечки, что явно ему нравилось, судя по одобрительному рычанию. Мама мия, и это я ещё только более-менее яркие картинки вчерашнего помню, а не всю ночь! Судя по прищуренным синим глазам напротив, Лексус понял, что я наконец что-то припомнила; и не только до момента его появления в гильдии. — Я бы предложил повторить, но судя по всему, ты это сейчас вряд ли оценишь, — и вот попробуй пойми издевается он или всерьез. Ладно, хрен с этим. Сейчас главное в душ добраться и почистить зубы, а то этот привкус во рту меня убивает ещё больше, чем воспоминания о вчерашнем позоре. Хвала Фэйри, что больше Лексус решил не испытывать мою и так шаткую нервную систему, так что пока я оккупировала ванную комнату, муженек сварил весьма вкусный кофе, чем заработал от меня заочное прощение всех вчерашних и возможно сегодняшних прегрешений передо мной. Спустя ещё час мы собрались к Мастеру за Юрием. Теперь, когда блудный отец вернулся домой, надо нормально их познакомить, а то жить нам судя по всему вместе ещё дооолго.

***

Знакомство прошло не сказать чтобы особо удачно. Если к дедушке мелкий вполне неплохо относился и даже спустя достаточно краткое время пустил в близкий круг, то видимо на всех, кто претендует на звание «папы» Юрий концептуально вывешивал негативный ярлык. Телец, падла, со своими экспертными заключениями. Хорошо, что Лексус злость на детях не срывает, да и видимо подуспокоился за время пока его не было, так что на все выбрыки мелкого Дреяр смотрел снисходительно-любопытствующе — интересно ж, чё ещё фантазия у мелкого выдаст, дабы изжить этот «ужас человечества» в лице нежданного-негадано свалившегося как снег на голову второго родителя. Фантазии хватило на соль в чае, канцелярскую кнопку в ботинке и клей на наушниках. За последние был отчитан мной и словил щелбана от Лексуса, по причине отваживания от порчи чужого имущества. За щелбан уже Лексус словил от меня оповедь, за применение физического наказания. В ответ на что на меня уставились совершенно непонимающим взглядом. Даже Мастер заявил, что это вполне нормально и в свое время он что Ивана, что Лексуса порол как сидоровых коз, правда за куда более значительные прегрешения. Это уже меня ввело в ступор, а Юрий начал поглядывать на деда с опаской. Но осознав, что вот прям сейчас никто не хватается за ремень чтобы его наказать, принялся думать дальше над способом изжить Лексуса, если я правильно поняла задумчивое выражение лица сына. Короче, целую неделю, что прошла с того утра, в нашем доме шла активная война между двумя Дреярами, на которую я устала смотреть уже на третий день. Да и тренировки с Эльзой никто не отменял, как и задания. Правда задания я пока брала в пределах Магнолии, чтобы можно было управится за несколько часов, ибо на большее количество времени я опасалась пока оставлять этих двоих без моего присмотра. Тем более, что я опасалась, что у Лексуса таки однажды лопнет терпение от выходок Юрия. Глядя на всю эту катавасию, мне к концу недели пришлось признать, что порой надо и окорачивать ребенка строже, чем словесный выговор, ибо успокаиваться он явно не собирался, а попытки всё решить разговором, отчитыванием, лишением сладкого и сказок на ночь, провалились. Апофеозом стал случай, когда явно подговоривший Миру (что души не чаяла в мелком) раздобыть краску Юрий, подлил ту в шампунь Лексусу. Главное, когда успел — непонятно. Но вот жертвой этого маневра стала увы я. У меня свой как раз закончился, так что решив не просить Деву сгонять мне за новым, я подумала, что ничего страшного не будет, если разок использую мужской. Мой рев ярости, когда я увидела в зеркале свои голубые волосы казалось распугал волков в лесу за городом. На это даже я готова была признать, что мелкого пора приструнить в его карательном рейде, ибо чем дальше, тем больше. Юрий два часа простоял в углу, а Лексус, падла такая, использовал это в свою пользу — вывел из угла, сказав, что прикроет его перед всё ещё злой мамой. Нет, то есть я ещё и крайняя оказалась! Не сказать, что Юрий прям аж проникся к нему, но чутка подтаял. Пока я с помощью Рака возвращала себе волосы в нормальное состояние, в гости пришел Мастер, с гениальной идеей отправить нас на курорт, чтобы, так сказать, сменить обстановку. Ну и совместный отдых у моря более чем должен сближать. И он даже билетики нам уже купил. Я в общем-то была не против, Юрий — так вообще обеими руками за, а Лексус видимо подумал, что если сына и дальше будет бушевать, то хоть не у нас дома, а в отеле. Короче, возражающих не нашлось, так что мы споро собрались и уже вечерним поездом отправились в город Акация, что находится практически возле границы с королевством Резец. В поезде меня неожиданно настигла весьма хорошая новость. Локи, он же Лео, о котором я всю эту неделю даже не вспоминала в виду более насущных проблем, явился во всей красе своего классического костюма и разлился соловьем о моей красоте и мудрости, за что схлопотал сразу две молнии от моих собственников. Молния видимо хорошо прочистила мозги, ну или активировала инстинкт самосохранения, но местный Казанова остановил свои подкаты и уже серьезно высказал благодарность и вручил свой ключ, сообщив, что придет на мой зов когда бы я не позвала, и сочтет за честь сражаться за меня. После чего оперативно смылся под недобрым взглядом Лексуса, что явно некомфортно чувствовал себя в транспорте, и это ещё мягко сказано. Юху, у меня есть ключик от врат Льва — сильнейшего из Зодиака! Правда непонятно было чего аж неделю тянул Локи с приходом, так что вызвала Деву для уточнения информации. Оказалось всё до банальности просто. Ввиду более спокойной апелляции к справедливости в виде письма, Король Духов был более склонен к размышлению о плюсах и минусах удовлетворения данной просьбы. Это не экстрим-вариант рисованной Люси, когда она поставила Короля перед фактом — верни Льва или я просто выжгу себе магическое ядро в попытках этого добиться, пускай это и было подано несколько под другим углом. Но я, в виду ребенка на руках, а так же иного склада характера не могла так рисковать, так что та пьяная импровизация была моим максимумом, который, хвала Фэйри, сполна окупился. — Держи, — прекратив кратко, но бурно радоваться новому ценному помощнику, посмотрела на необычно бледное лицо мужа, которого несмотря на умело изображенный пофигизм, выдала легкая испарина на висках. Видимо это действительно для всех драконов и Убийц драконов существенный и общий недостаток — непереносимость транспорта. Так что решив, что хуже не будет, но может полегчает, протянула Лексусу мятную настойку от укачивания. Её, как впрочем и ещё несколько самых необходимых препаратов навроде обезболивающих, жаропонижающих и сорбентов я держала в маленькой дорожной аптечке, которую всегда с собой таскаю в дорогу ещё со времен командировок от библиотеки. Лексус на протянутый бутылек посмотрел с подозрением, но видимо решив, что травить его я всё-таки не буду, махом опрокинул в себя содержимое. Ну, видимого улучшения не было, но судя по чуть расслабившихся плечах и немного уменьшившейся бледности, какой-никакой, но позитивный эффект лекарство дало. Юрий уже сонно тер глазки, так что быстренько уложив ребенка спать, пересела на полку к мужу, чтобы сын спокойно выспался. Мерное покачивание и поздний час сделали свое дело, так что я невольно придремала, откинувшись на плечо покрытое мягкой шубой. И не жарко ему в разгар лета в ней таскаться? — Спи давай, — тихий голос над ухом прозвучал несколько устало, а затем меня легко, словно куклу перевернули из сидячего положения в лежачее, а голову уложили на колени. Ощутив сквозь сон, как меня накрывают сверху ещё и шубой вместо одеяла, мягко улыбнулась. Всё же не смотря на некоторую грубость и властность в отношениях, заботится Лексус умеет, а характер и у меня далеко не сахар.

***

Надо признать, что идея с совместной поездкой на море принесла свои плоды. Юрий хоть и не принял Лексуса с распростертыми объятьями, но видимо смирился, что папа уматывать из нашей жизни не спешит от слова совсем не смотря на все старания. Так что то ли малыш поостыл, а то ли идеи начали кончатся, но последние два дня у нас затишье и вроде как перемирие. Правда больше, чем выяснения отношений между сыном и мужем, меня напрягали отношения собственно между нами. Впервые я была рада, что начудила по пьяни; хотя без стыда и красной моськи вспоминать ту ночь не могла. Но видимо после уже пережитого некий психологический барьер, что у меня был по отношению к интимной части совместной жизни хоть и не пропал полностью, но значительно ослаб. Даже я осознавала, что глупо и смешно морозится после того, что уже было. Благо, что хоть Лексус понимал, что по пьяни и на трезвую голову ощущается и воспринимается всё совершенно по разному, и сильно не давил. Вместо дикости и того жаркого сумасшествия, мы просто начали с того, что Лексус с усмешкой назвал «ваниль под одеялком для святош». Мягко, нежно и не спеша. Ей богу, мне порой казаться начинало, что меня приручают, или скорее как норовистую лошадь объезжают. Странная немного ассоциация, но у нас вообще всё странное в отношениях. От и до. Сегодня у нас последний день на отдыхе, так что вызвав Водолей, чтобы она немного с мелким в море поиграла, сейчас сидела с Лексусом на пирсе в дальнем конце пляжа. Сюда достаточно мало людей приходит, больше предпочитая быть поближе к отелю и бассейну возле него соответственно. Так что пользуясь внаглую этим, Лексус наскоро руку набросал барьер Дзюцушики, дабы оградить нас не только от остальных людей, но и значительно приглушить доносящиеся от них шум и гомон. — Знаешь, ты как-то слишком спокойно всё воспринимаешь, — вопросительно посмотрела на Лексуса, что таки решил поднять тему наших действительно неординарно построенных отношений, ну или той (пока что) пародии на них. Ну, рано или поздно, думаю, этот разговор всё равно бы состоялся. Благо, что хоть у меня было время самой подумать над этим. — А что изменится, если я начну как Юрий бушевать и пытаться выжить тебя из нашей жизни? — смешок от мужа показал, что не только мне попытки мелкого воевать кажутся забавными. — Ты вдруг резко перестанешь видеть во мне пару? Или добровольно уберешься и не будешь вмешиваться в нашу жизнь? — Нет. — Вот видишь — ровным счетом ничего не изменится, а нервы я себе попорчу, тебе, впрочем, тоже. И всё хороше, что мы можем попытаться выстроить тоже окажется под вопросом. Одни убытки, если чесно. Поэтому я просто иду по пути самого малого сопротивления. То, что для меня неприемлемо я или сразу оговариваю, — на это я получила кивок, показывающий, что да, есть такое. — Или, если выяснится что в процессе тоже молча терпеть не стану. То же касается и тебя — всё, что приемлемо ты мне говоришь, а табу я пытаюсь не нарушать. Характер у тебя, конечно, не сахар и слишком уж властный, как для меня, что привыкла полагаться исключительно на себя, а потому действую по собственным соображениям. Но до откровенного психического или физического насилия ты не опустился пока, на что надеюсь и в дальнейшем. Так что полагаю, с некоторой долей власности я смирится смогу. — Какая ты, однако, логичная и продуманная. — Не ехидничай. Мне тоже, знаешь ли, не легко. Умом я всё прекрасно понимаю, но эмоционально это тот ещё хаос. Просто пока вы с Юрием пытаетесь придти к консенсусу у меня есть немножко больше времени всё обдумать и успокоится, а то я бы тоже уже могла на истерику-другую даже нехотя сорваться. Ну, и в плюс тебе — ты не давишь на меня в плане секса. На трезвую голову это куда как более смущающе и напряжно пока для меня, — на насмешливый хмык я не глядя ущипнула гада, заработав обиженное ворчание. Нас снова накрыла тишина, но уже несколько неловкая. Но я и правда, если так подумать, слишком легко принимала все эти изменения. Не сказать, что прям с радостью или без вопросов и возмущений, но у меня, если что, не так уж и давно отлаженная жизнь верх тормашками пошла, а в добавок меня буквально поставили перед фактом, что я по сути до конца жизни оказалась прикована к одному-единственному мужчине. И хотя он на внешность не жалуется, и это мягко сказано, а характер пускай и тяжелый, но не скотский, но даже так это не должно восприниматься с тем пофигизмом, с которым я это делаю, если смотреть на ситуацию взглядом со стороны, а не на моем месте. Впрочем, для меня это более чем логично. Пускай я и прожила почти восемнадцать лет как Люси Хартфелия (если считать Клетку памяти и уже лично мной отжитые после переселения души), но восемнадцать лет жизни в другом мире так же никто отобрать у меня не может. И хотя ментально, не смотря на общее количество лет я всё же не тяну на 36-летнюю женщину, но это и не восемнадцать моих теперешних. Скорее где-то слегка за 25, когда вроде ума поднабралась, но ещё не успела перегореть молодостью не смотря на наличие ребенка, что и так накидывает ответственности и убавляет дури и безалаберности. Это я к чему веду, семь детдомов. Семь, мать его! Это очень немалое количество. И везде были разные люди, разные условия, разные принципы выживания и совершенно разный подход для своей защиты от любителей поднять свою самооценку за счет слабой жертвы, которых зачастую видят в новеньких детишках, а тем более девушках. Даже если я особо сильно не подвергалась каким-либо издевательствам или унижениям в виду моей серости и не интересности, но даром эти годы тоже не прошли. Я научилась извлекать максимум пользы из всего, в том числе из неизбежностей. Да, Лексус далеко не подарок. Хотя на его внешность грех мне жаловаться (пускай лицемеры орут, что с лица не воду пить, но лучше быть прикованной без возможности уйти к красивому мужчине, чем непонятному и странному уродцу типа того же Эверли), но характер не сахар. Властный, порой даже тиранический, чутка попахивает абьюзом, что правда в последнее время (да вообще с момента возвращения Лексуса) сошло на нет. Лексус не привык, что надо не просто сообщать, что он там что-то решил и потому все делают так, как он сказал, а что надо советоваться и принимать в учет мнение другой задействованной стороны, то бишь меня. Да и я порой перегибаю в доказательстве своей правоты, что выливается в ссоры. Так что да, бытовые ссоры, попытка ужиться и притереться характерами, моя неловкость и легкая боязнь в постели (хотя это вполне бодро идет на спад стараниями муженька), и всё это одновременно с попыткой скрыть эту ситуацию от Юрия, для которого всё взаимодействие между родителями должно выглядеть максимально радужно и искренне, ибо и так ребенку стресса хватает. И при всем этом, ситуация далеко не так критична, как можно было ожидать при исходных данных. Вот Лексус и не понимает такой относительной смиренности от меня. То, что я огрызаюсь и отвоевываю часть своей территории в наших отношениях нормально — он и не ждал, а скорее всего даже не желал получить послушную куклу, что и поперек слова не скажет. Мои размышления прервал Юрий, что устав играть в воде вернулся к нам. Отпустила Риу домой, пообещав две недели отдыха, и соответственно не вызывать её без крайнего форс-мажора. — Устал, милый? — мордашка у сына была довольная-предовольная, но из живота донесся звук голодающего китенка, и я рассмеявшись принялась собирать мелкого обратно в отель. Хватит, пожалуй, на сегодня; и так вечереет. Юрий, видимо осознав, что если папу изжить не удалось, то можно во всю того эксплуатировать пока он позволяет, уселся Лексусу на плечи, явно решив, что самостоятельно идти в отель не так весело и легко. В одной руке держа корзину из-под снеди, что мы за день на пляже сточили, в которую сгрузили мокрые полотенца, вторую Лексус протянул мне, подождав пока я завяжу парео на манер платья без бретелей над грудью, чтобы в одном купальнике в отель не идти. Сам он, как и наш сын щеголяли в одних шортах и были вполне этим довольны. Взглянув на протянутую ладонь, мысленно пожала плечами — а почему, черт возьми, и нет? — и спокойно взялась за неё. Идя вот так, почти идеально-журнальной семьей, коими часто сверкают фото на туристических плакатах, я почему-то чувствовала себя уютно. Да, это далеко не идиллия и не конец нашей притирки как пара и как семья, но сейчас, идя с этим мужчиной по пляжу, слыша смех нашего ребенка, что совсем забыв о бойкоте отца, дергал того за волосы, пытаясь обратить его внимание на что-то ему интересное, ощущая защищенность и спокойствие я поймала себя на мысли, что у нас всё может получится. Не сразу и не просто, но почему-то я была уверена, что когда-то с легкой ностальгией и светлой улыбкой буду вспоминать это время и наши попытки ужиться. Подняв голову наткнулась на лукавый блеск синих глаз. Подумав, что возможно мы сейчас ощущаем на одной волне, улыбнулась и отпустила тревогу. Сейчас всё было хорошо.