Лебединая верность

Грейнджер нервно сглотнула, но заставила себя не отводить взгляд. Кивнув, Гермиона поднялась с места, доверчиво вложив пальцы в протянутую руку парня. Она была не уверена, что он задумал, хотя в голове и вертелось несколько версий, но Драко её удивил. Он не увёл её в другую комнату, не сделал ничего предрассудительного. Вместо этого, повинуясь взмаху волшебной палочки, в комнате зазвучала музыка. Гермиона невольно улыбнулась в ответ на галантный поклон Малфоя, с которым он недвусмысленно пригласил её на танец. А потом зазвучала мелодия вальса волшебников, того самого, под звуки которого они все танцевали на Рождественском балу во время Турнира Волшебников. На четвертом курсе Грейнджер во время репетиций танцевала с многими парнями своего факультета, и конечно же с Виктором во время самого бала. Но теперь девушка должна была признать: танцевать с Малфоем было совершенно другим опытом. Парень двигался легко и непринуждённо, и уверенно вёл партнершу в танце. Конечно, Виктор тоже когда-то не давал ей причины сомневаться, что в отличие от того же Рона Уизли, вальс волшебников знал с детства. Но всемирно известный ловец двигался с грацией отнюдь не профессионального танцора. – Грейнджер, я действительно брал уроки с детства, – Малфой самодовольно ухмыльнулся и продолжил, явно в ответ на изумлённое выражение лица девушки. – И нет, я не читал твои мысли. Просто всё реально написано у тебя на лбу. – В детстве я тоже брала уроки танцев, – Гермиона зачем -то избрала объяснить. – Но мне это было не очень интересно. – Предпочитала проводить время с книгами? – Мог бы и не подкалывать, но да. «Зубрила-Грейнджер» действительно предпочитала сидеть в кресле с интересной книжкой, а не вальсировать часами напролёт. Можешь начинать острить. – Отнюдь, – вопреки ожиданиям, Малфой отрицательно покачал головой. – Просто хотел сказать, что тоже был не особенно счастлив таскаться на эти уроки. Всегда мог найти намного более приятное и продуктивное с моей точки зрения времяпровождение, но отец особо не давал выбора. Да и мать в этом была с ним согласна. Одним словом, никакие отмазки не работали. Приходилось таскаться на уроки. – Нет, мои родители дали мне возможность решать самой, – вопреки себе, Грейнджер совершенно расслабилась и теперь делилась с Драко воспоминаниями из детства. – Мама, конечно же, только объяснила, что умение танцевать очень важно для юной леди. Отец особо не вмешивался. В общем, её доводов хватило на пару лет, а потом я бросила. – Так вот почему ты двигалась намного лучше, чем большинство гриффиндорцев, – Малфой усмехнулся. – Чувствовалась школа. В отличие от того же Уизли, например, или Лонгботтома. В их семьях подобные «аристократические штучки» однозначно считались бы напрасной тратой денег. - Думаю, Лонгботтомам было, о чём волноваться, и без танцев, - Гермиона поджала губы и отвела взгляд, недвусмысленно намекая на незавидную судьбу родителей Невилла и причастность к ней родственников самого Малфоя. - А Молли Уизли действительно хватало хлопот. - Одним словом, не до этих «заморочек», - подытожил Драко, но избрал тему не развивать. В конце концов, на каждую ситуацию можно взглянуть под разными углами, и Малфой был далеко не уверен, что «его угол» найдёт отклик в душе Грейнджер, или поддержу. Но отец и мама своё мнение не просто не скрывали, они успели не раз его высказать, а Драко пока что слова родителей не переосмысливал. Во всяком случае, ещё не все и явно не на тему семейств Лонгботтомов, Уизли и их отношения к традициям. - Ты действительно шикарно танцуешь, - Гермиона сама сменила опасную тему. - Ваши уроки покрывали только вальс Волшебников? - Нет, конечно, - Малфой усмехнулся и, сделав неожиданное па, заставил девушку закружиться, отходя от него на несколько шагов. Ловко перехватив её за руку, Драко вновь притянул партнершу к себе, но Гермиона вернулась не в исходное положение вальса, а практически оказалась в его объятиях, прижатой спиной к груди парня. - Программа включала всевозможные танцы. От вальса и аргентинского танго, до латинских. Мы даже разучивали старинные вещи типа мазурки, только не спрашивай меня, с какой целью. - Ну, что значит, зачем, - Гермиона фыркнула. - А вдруг вас забросит маховиком времени на пару столетий назад, и вы окажетесь на королевском балу? А мазурку танцевать не умеете. Негоже наследникам древних родов так опростоволоситься. - В принципе, именно так мне мать и ответила, когда я задал ей вопрос, - пробурчал Малфой, закатив глаза. - Правда, без какого-либо сарказма и вполне серьезно. А отец просто одарил меня таким взглядом, что вопрос отпал сам собой. Гермиона кивнула, невольно вспоминая то самое пресловутое право выбора. Похоже, это понятие вообще не существовало в мире чистокровных, и ей придётся возвести этот факт в аксиому, не требующую доказательств. А редкие исключения - именно исключения из правил. Неожиданный подарок судьбы. Меж тем, плавным движением Драко вновь прокрутил её под своей рукой и уверенно вернул в исходную позицию, теперь придерживая ладонью за талию. Какое-то время они просто двигались под музыку, и Грейнджер внезапно поймала себя на мысли, что чувство неловкости, ярко испытанное ею в первые минуты танца, постепенно угасает. Всего несколько часов общения - и находиться практически в объятиях Драко Малфоя уже не кажется ей фантастикой из области странного, нереального и однозначно невозможного? Нет, Гермиона по-прежнему не могла бы сказать, что «в этих самых объятиях» чувствует себя, как дома, но полное отторжение тоже пропало. А его рука, до этого придерживавшая девушку за спину, почти невесомо и едва касаясь, лишь уверенно направляя в танце, постепенно, начала оживать. Ладонь, согревавшая кожу сквозь тонкую, дорогую материю платья на удивление приятным теплом, медленно скользнула вдоль позвоночника. Но к огромному изумлению девушки, двигалась она не вниз, стремясь скользнуть ниже талии, а вверх, и возвращаясь, каждый раз почтительно замирала на уровне широкого пояса платья. И тем не менее, Гермиона осознавала с ясностью выученного на превосходно материла, что скользила ладонь Малфоя вдоль шнуровки корсета её платья. Что если сейчас парень потянет за кожаный шнурок, то её изысканный наряд, скрывавший под собой лишь тонкое кружево белья и чёрный капрон чулок на широкой, ажурной резинке, послушной змейкой соскользнёт с её плеч и падет к его ногам. От одного лишь осознания полной власти его рук и желаний над предметами её гардероба, дыхание Гермионы участилось, заставляя грудь, красиво подчеркнутую корсетом платья и оставленную для свободного обозрения в декольте с достаточно щедрым вырезом, взволнованно вздыматься вверх. Испуганная собственной реакцией, а ещё больше - что Малфой её заметит, ведь только не хватало, чтобы несносный сноб решил, что он её волнует - Гермиона подняла на парня глаза. Сейчас она ему скажет, что это не он, а вполне естественное и ожидаемое в подобной ситуации волнение виновно в ярком румянце, несомненно разливавшемуся по её щекам, и учащенном дыхании. Но Драко смотрел лишь в её широко распахнутые глаза, его собственные - сейчас чёрные озера. «Стоп, его глаза ведь обычно совсем другого цвета», - эта мысль мелькнула в сознании и тут же испарилась, хотя подобное наблюдение было вполне себе логичным. Только вот логика и рациональное мышление очень быстро покидали её голову, вытесняемые чем-то совершенно другим. Впрочем, напоследок они всё-таки оставили подсказку, что это не цвет глаз Драко волшебным образом изменился, это его зрачки настолько расширились, что сейчас занимали практически всю радужку. А одновременно, их тьма втягивала Гермиону в свой омут, заставляя дыхание сбиваться и вызывая непреодолимое желание сглотнуть от осознания, что всё в горле внезапно пересохло. Драко напряжённо смотрел на неё, словно ожидая чего-то. Будто именно Гермиона должна была сделать первый шаг. Но ведь это не так? Но ведь от неё ничего не зависит, и её воли в грядущих событиях нет? Они уже предрешены и больше непредотвратимы? Тогда почему Грейнджер сейчас с ясностью вызубренной до автоматизма формулы из учебника по арифмантике видит в его зрачках выражение, словно вся его жизнь зиждется на том, как именно Гермиона поведёт себя в следующие несколько минут? А его глаза по-прежнему молили не отталкивать, и повинуясь неизвестному ей самой порыву, Грейнджер скользнула ладонями вверх по его плечам и пригнула голову парня вниз. Малфой повиновался, не отводя глаз от её зрачков, и позволяя девушке осторожно коснуться губами его собственных. Драко почувствовал, как несмело дрогнули губы отважной гриффиндорки, словно Грейнджер спрашивала, этого ли он хочет, ждет от неё, и что она должна делать дальше... И Драко ответил. Сперва, на её робкий, несмелый поцелуй, а потом уверенно перехватил инициативу. Его собственные губы теперь направляли её, а язык уверенно, но отнюдь не грубо ворвался в её рот. Он всё равно, словно просил разрешения на каждый следующий шаг. Его рука по-прежнему лежала на спине девушки, правда, теперь прижимая Гермиону к своему телу, а вторая переместилась на затылок, ласково ворвавшись в аккуратно уложенные пряди и, придерживая, направляла поцелуй. Краешком сознания Гермиона отметила, что Малфой сейчас разрушит произведение искусства, которое сотворил из ее волос Рикки, и она оказалась права. Прошептав что-то невнятное, но подозрительно напоминавшее «а так значительно лучше», в её губы, парень вытащил волшебные заколки, использованные домашним эльфом, и позволил её локонам свободно и беспорядочно упасть на плечи. – А твой эльф сказал, что это «не подобает настоящей леди», и что он привёл мои волосы в порядок или, «приличный вид», – не удержавшись от очередной шпильки, напомнила ему Грейнджер, передразнивая слугу Малфоев. Она нарочно выделила слова Рикки голосом и сопроводила эти цитаты насмешливой улыбкой, а потом недвусмысленно закатила глаза. – А мнение Рикки никто не спрашивает, – отмахнулся Малфой. – Мне действительно очень нравятся твои волосы, когда они распущены. И вообще, не обязательно всё принимать в штыки. Могла просто сказать спасибо за комплимент, или вообще ничего не говорить, только для себя отметить, что мне нравится. Да, и совсем не обязательно мне сейчас напоминать, что тебе мое мнение абсолютно безразлично и я могу его с таким же успехом высказать зеркалу. Сам прекрасно догадываюсь. – И часто ты ведёшь такие разговоры сам с собой? То есть, сам что-то утверждаешь, и сам себе отвечаешь, Драко? – Гермиона вопросительно и с нескрываемым сарказмом приподняла бровь. – И часто ты переводишь темы и отвлекаешь, когда хочешь тянуть время, Гермиона? - в тон ей, подмигнув, проговорил Малфой. – Я не тяну время, - Грейнджер придала своему голосу обиженные нотки, но она прекрасно знала: её намерения раскусили. Не то, что там изначально особенно было, что раскусывать... Драко не ответил. Он вообще сейчас вёл себя в отношении Гермионы совершенно по-другому, не так, как раньше. Спускал на тормоза любой обмен колкостями, не заводился на далеко не завуалированные подколки с её стороны, проглатывая безусловно готовый ответ. Одним словом, Драко игнорировал большую часть того, что раньше вызвало бы с его стороны взрыв, на подобие котла на уроке зелий, если бы Снейп решил поставить в пару Лонгботтома и Финнигана. – Гермиона, - тем временем, проговорил Драко её имя глубоким, охрипшим голосом, и девушка внезапно умолкла, глядя в его вновь потемневшие глаза. Хотя, казалось, куда уже больше? А потом он вновь запустил пальцы в её волосы на затылке, одновременно накрывая губы девушки своими. И Грейнджер просто знала: разговоры окончены и больше никакие попытки отвлечь Малфоя не сработают. В следующее мгновение Драко подхватил Гермиону на руки и они вместе исчезли из гостиной комнаты...