Лебединая верность

– Битва за Хогвартс стала лишь началом конца войны, но отнюдь не последним сражением. С одной стороны, это было хорошо: Пожиратели ретировались довольно быстро и наши потери в самом сражении были невелики, - Гарри говорил негромким, уверенным тоном человека, который привык, что ему не нужно повышать голос, чтобы быть услышанным. Грейнджер про себя усмехнулась, невольно отмечая изменения в друге. – А с другой стороны? – Гермиона приподняла бровь и горько вздохнула. Она уже вполне могла предвидеть ответ Поттера. – А с другой стороны, все затянулось на долгих девять месяцев. Но очень многого мы смогли достигнуть и в открытом сражении, и различными диверсиями. Например, Драко и Люциус только вдвоём умудрились обезвредить значительное количество своих бывших сподвижников. Во всяком случае, пока они все не удостоверились, что Малфои больше не на их стороне. Но в конфузии первых дней Люциус «убрал» довольно многих: Сивого, старшего Нотта, Рудольфуса, чтобы привести пример. Правда, наше преимущество длилось недолго. – Беллатрикс, – Грейнджер тяжело вздохнула. – Она быстро расставила все точки над «и». – Окончательно и бесповоротно, – Гарри вновь кивнул. – Но к тому моменту удар был уже нанесён, и я могу поклясться даже не имея дара Трелони, что только выведя из игры одного Сивого, мы предотвратили достаточное количество убийств. То есть, спасли жизни многих невинных. Лаванда Браун, которая, как Гермиона уже успела выяснить, теперь увлекалась предсказаниями, загадочно кивнула. Грейнджер перевела взгляд с одной из новых миссис Уизли обратно на Поттера. – Но не Люпина и Тонкс. Впрочем, о них я всё знаю в мельчайших подробностях и деталях. – Конечно, это были не единственные наши потери. Но всё-таки, действуя не в открытом бою, – Гарри усмехнулся. – То есть, я имею ввиду, не в одном решающем сражении, наши потери были не такими большими. Ведь как ни крути, партизанская война, это не массовое противостояние двух армий лицом к лицу. И конечно же, нам очень помогли твои записки. – Что ты имеешь в виду? – Грейнджер нахмурилась, хотя она могла бы поклясться, что уже предполагает ответ на этот вопрос. – Это ты о крестраже? – Совершенно верно, – теперь глаза Поттера были абсолютно серьёзны. – В принципе, Снейп успел отдать мне свои воспоминания, и о том, что я крестраж, я уже был уведомлен. Как и об истинном значении пророчества Трелони. – Ты позволил ему себя убить, – Грейнджер зажала губы ладонями. – Но как же ты вернулся? – Не совсем, – теперь в разговор неожиданно вступил Блейз Забини. – Видишь ли, Грейнджер, так оно, наверное, и случилось бы, не будь у Поттера гениально-умной подруги, которая успела основательно пошуршать и похозяйничать в одной из самых богатых библиотек чистокровных волшебников. А потом додумалась применить маггловские сказки. – Ты сейчас о чем? – Гермиона перевела взгляд на своего бывшего школьного соперника на первенство в классе по зельеварению. Который теперь и являлся преподавателем этого предмета. – Живая и мёртвая вода, – Забини несколько раз театрально хлопнул в ладоши. – Признаться, Грейнджер, это было гениально. И ты даже успела вычислить основные компоненты обоих зелий. Яд василиска для убивающего зелья и слёзы феникса для оживляющего. Я всего лишь использовал твои намётки, потом дополнил ещё несколько компонентов, включая составляющие для «зелья смерти», которые замедлили отравление организма Поттера, но оставили бы крестраж не защищенным. Потом я чётко рассчитал, сколько у меня есть секунд, чтобы влить противоядие. И, конечно же, составил его на основе опять же твоих набросок. – Забини, ты серьезно? – Грейнджер одарила его полным уважения взглядом. – Это грандиозная работа. И ты прибедняешься, я же помню, что сама мало что успела вычислить. – На самом деле, это всего лишь гениальное, не скрою, но воплощение твоих идей, – Блейз посмотрел на неё с напускной напыщенностью, но тут же разразился смехом. – Грейнджер, без тебя разработать подобный план было бы просто нереально, и я не шучу. Когда я позже описал оба зелья и назвал их твоим именем, я был совершенно серьезен. Без твоих мозгов это было бы неосуществимо, и готов биться об заклад, Поттеру пришлось бы умирать от Авады. Вот только что с ним было бы дальше, мне лично далеко не ясно. Остается только надеется, что Дамблдор знал, что делал, и все просчитал. Но поскольку он был не слизеринец, а гриффиндорец, то я в этом очень сильно сомневаюсь. Грейнджер в ответ только пожала плечами. В принципе, возмущаться было нечем. В своё время Гермиона пришла точно к такому же выводу, что и Забини: если бы Гарри позволил себя убить смертельным заклинанием, как очевидно планировал Дамблдор, что с ним случилось бы после оставалось неясным и туманным. И в отличии от Блейза, Гермиона совсем не была уверена, что причиной был факультет, к которому когда-то принадлежал Альбус. Грейнджер давно уже поняла, что с «просчитывать на много ходов вперёд» у директора проблем никогда не было. Просто, «выжить» для Гарри Поттера не входило в поставленные перед собой обязательные задачи Дамблдора... – А ты, Забини, оказался на нашей стороне каким образом? – в голосе Гермионы не было ни обвинения, ни сарказма. Просто праздный интерес. – Меня перетащил Драко, – Блейз даже бровью не повёл, отвечая на не совсем корректный вопрос. – Вышел со мной на связь и предложил присоединиться к правильной стороне. В принципе, я не был против, а если задуматься, то и удивлялся не так уж долго. – Нам нужен был зельевар, – Гарри тоже говорил само собой разумеющимся тоном. Грейнджер поняла, что для присутствующих в комнате мужчин все это – дела давно минувших дней, много лет как ставшие частицей их истории. – Блейз всегда на нашем потоке был у Снейпа в самой верхушке класса, я знал, что он собирается заниматься зельварением, – Малфой младший тоже говорил таким тоном, словно зачитывал давно известные факты. – Когда нам стало понятно, что терять время нельзя, Снейпа больше нет, а нужно создавать сложные зелья, я обратился к Блейзу. – А меня не нужно было долго уговаривать, – Забини вновь пожал плечами. – Как истинный слизеринец, ты сразу понял, куда ветер дует, – Гермиона прищурилась, но на этот раз в разговор вступил сам Люциус Малфой. – Зачем вы так, Гермиона, – лицо старшего Малфоя приняло серьезное выражение. – Господин Забини никогда особенно рьяно не следовал идеям чистоты крови. Как и его мать. Поэтому, их даже никогда не вербовали в Пожиратели, знали, что в лучшем случае они могут быть только сочувствующими. А в худшем притворяются, чтобы не навлечь на себя гнев. Поэтому меня лично совсем не удивило, когда уже на следующий день после событий в Хогвартсе Блейз присоединился к нам. – А потом он долго восхвалял твой ум, сообразительность и воображение, – Поттер избрал этот момент, чтобы перевести разговор в нужное русло. Все-таки, и ему Шляпа предлагала когда-то Слизерин не просто так. И не за зелёные глаза. – И приступил к созданию зелий незамедлительно. Конечно, найти все нужные ингредиенты представляло из себя проблему. Это заняло далеко не одну неделю. – Плюс, мои идеи по поводу обоих зелий реально были в стадии зародыша, – Грейнджер усмехнулась. – Уверена, что доработать их тоже заняло не один месяц. – На самом деле, рецепты Забини составил довольно быстро, – Гарри пожал плечами. – Если верить портрету Снейпа. Сам он, к сожалению, сильно помочь не смог. Похоже, живые портреты могут только цитировать то, что волшебник знал при жизни, поэтому его помощь оказалась довольно ограниченной. – И всё-таки, бесценной, – вновь заговорил Блейз, – Поттер постоянно забывает, что нужно только уметь задавать правильные вопросы. А этому на Слизерине учат превосходно. – В общем, когда зелья были, наконец, готовы, я сперва выпил так называемую «мёртвую воду», а потом в последнее мгновенье Забини влил в меня оживляющее зелье. Когда я очнулся, крестраж Волан-де-Морта был уничтожен. – И ты это понял, потому что перестал понимать язык змей? – Гермиона моментально задала тот самый вопрос, который пришел ей на ум ещё много лет назад, когда она впервые начала понимать, что обозначает шрам на лбу лучшего друга. – Как это ни забавно, но парселтонг я по-прежнему понимаю, – Гарри усмехнулся. – Похоже, мой мозг воспринял его, как новый язык, и просто приспособился. Но я потерял связь с Реддлом. Так мы узнали, а потом провели несколько тестов. Когда стало понятно, что последний якорь Волан-де-Морта в этом мире уничтожен, я вызвал его на открытый бой. А дальше было делом техники, ведь в отличии от меня, Том не знал, что уже не бессмертен. – А кто убил Нагини? – Я, - подал голос Невилл Лонгботтом и подмигнул. - Это стало моей «зарубкой». – Тогда, все действительно было кончено, – Гермиона кивнула. – Да, – Гарри отвёл взгляд. – Только тебя вернуть нам не удалось. Сколько мы не искали, все поиски заходили в тупик. – И теперь мы понимаем, насколько опростоволосились, – Драко тяжело вздохнул и горько усмехнулся. – Потому что не смогли предсказать, что тетя Белла использует блокирующее волшебство заклинание, и искали ведьму. Идиоты. – Не вини себя, – голос Гермионы был ровным, даже без намёка на горечь. – Откуда вам было знать? Зато теперь все позади. *** Воспользовавшись тем, что все присутствующие постепенно отвлеклись на свои собственные дела, Гарри подошел к Гермионе. Подруга сейчас сидела немного в стороне, и с сосредоточенным выражением лица вызывала из палочки свой патронус. Серебристая выдра, к огромному восторгу не только Изабеллы, но и давно привыкшему к подобной магии Джеймса, кувыркалась и прыгала вокруг детей. Вот только говорить она пока ещё не могла, и это чрезвычайно расстраивало перфекционистку-Гермиону. – Как кататься на велосипеде? – Поттер насмешливо приподнял бровь, полностью увереный, что все присутствующие прекрасно поняли его намёк. – И волшебство вернулось, как по волшебству? – По мановению волшебной палочки, Гарри, – Гермиона отложила палочку в сторону и подняла глаза на друга. – На самом деле, я действительно начала пробовать ещё вчера. В принципе, все получается легко, кроме некоторых моментов. Например, выдра никак не хочет говорить. – Уверен, это временно, всё восстановится, – Поттер улыбнулся и присел в кресло напротив подруги. – Кстати, о «поговорить». Нам с тобой нужно обсудить несколько вещей. Гермиона проследила за глазами начальника Аврората, который недвусмысленно сейчас указывал ей на совещающихся о чем-то в углу комнаты Драко и Блейза Забини. Усмехнувшись, Грейнджер тряхнула пышными волосами и насмешливо прищурилась. – В любое другое время я бы уже подумала, что ты вновь их в чем-то подозреваешь. Помнится, каждый раз, когда Малфой с таким заговорщицким выражением лица общается с кем угодно, у тебя прямо лампочка в голове зажигается. – А потом я достаю мантию невидимку и иду разузнавать, – Поттер кивнул. – Как ты понимаешь, эти времена уже прошли. Но вот обсудить мне с тобой нужно именно Малфоя. – Конечно, – Гермиона вздохнула. – Хотя мне лично всё-таки интересно, что именно они обсуждают. Похоже, Драко находит тему забавной. – Профессор Забини наверняка сейчас сообщает мистеру Малфою, что с ним уже успели связаться патриархи многих древних семей, чтобы намекнуть, что они отнюдь не против встретиться и поговорить о возможном союзе, – молниеносно отчеканил Джеймс Поттер. – Профессор Забини сегодня утром обсуждал это с профессором Лонгботтом. – А ты уже в курсе, – в голосе Гарри, который сейчас, насмешливо приподняв бровь, устремил взгляд на сына, не было даже намёка на удивление. Поттер просто констатировал факт. – Конечно, – Джеймс пожал плечами. – Они ведь не скрывались. Обсуждали это сразу после завтрака, только отошли немного в сторону. – Немного, это сколько коридоров и поворотов? – Гарри скрестил руки на груди. – Ну, профессор Забини проводил профессора Лонгботтома почти до выхода из замка. Профессор Лонгботтом ведь направлялся в теплицы. Но я совершенно случайно услышал, – отчеканил Джеймс и для пущего эффекта невинно хлопнул честными, зелёными глазами своего отца. – Ни на минуту не сомневаемся, – Гермиона засмеялась, качнув головой с точно таким же видом, как Гарри. Похоже, ответ юного Поттера её совсем не удивил. – В любом случае, молодые люди, не могли бы вы дать нам пару минут наедине? – И это обозначает, что вы свободны, и можете идти на занятия. И можешь не трудиться оставлять какие-нибудь искусственные уши из магазина Волшебных Вредилок Уизли, Джеймс, – строго добавил Поттер, глядя на сына и многозначительно приподняв бровь. Тот тяжело вздохнул, но повиновался. Когда за Джеймсом и Изи прочно закрылась дверь, Гарри обернулся к подруге.