— Давно не виделись, Блум…
Эта фраза прозвучала, как гром среди ясного неба. Не веря своим глазам и ушам, рыжеволосая отшатнулась назад. Ее лицо застыло в немом крике, и, кажется, она начала думать, что уже сходит с ума, находясь в этом чокнутом, перевернутом вверх тормашками, мире, от которого уже, если честно тошнит.
— Ты не рада меня видеть? Жаль, я думала, что мы обнимемся…
Блум почувствовала, что к ее горлу подступает комок, и она начинает задыхаться. Она ожидала от этой искаверканной напрочь Вселенной чего угодно, но только не этого.
Или это Великий Дракон наказал ее?
Что ж, вполне возможно…
Особенно, с учетом последних событий.
Сказать, что девушке было страшно — значит, утопиться в каком-нибудь неухоженном пруду. Блум было не просто страшно: ее пробрало до мозга костей. Холодок пробежал по спине от этого зрелища. Все еще не веря своим глазам и ушам она пролепетала:
— Этого не может быть…
— Можется, дорогая…
Казалось, собеседник попросту упивается беспомощностью рыжеволосой, потешается над ней, как только может. Возможно, именно тот фактор, что принцесса Домино ни коим образом не ожидала увидеть своего оппонента здесь, и сыграл свою удивительную роль в этом, дав собеседнику преимущество над девушкой.
Конечно, преимуществом это назвать очень сложно, ведь оппонент рыжеволосой все же, хоть и был хитер и коварен, но все же предпочитал битвы с заклятыми врагами на равных. А Блум взяла, да и испортили момент.
И теперь приходится ждать и надеяться на то, что эта девчонка возьмет себя в руки, чтобы вымолвить хотя бы одно слово, а не молиться Великому Дракону, спихивая все на грехи, которых нет.
— Ты можешь уже прийти в себя?
— Тебя не существует… — тихо шептала Блум. — Тебя не существует…
Оппонент покачал головой, закатил глаза и понял, что это все слишком бесполезно. Если принцесса Домино молится самому Создателю, значит, это уже клиника, и тут уже ничего не попишешь.
Но все же поговорить необходимо. Это очень важная информация, и Блум должна ее узнать. Ради блага всего живого. И если рыжеволосая не хочет услышать то, что должна, считая все происходящее миражом и злой шуткой ее «воспаленного» мозга, то придется заставить ее услышать себя. Собеседник донесет до нее все, что хочет, и заставит ее услышать эти слова и принять их сведению, и лишь потом он уйдет отсюда, а она может хоть двести раз после этого сойти с ума.
— Блум, — обратился к ней собеседник, — слушай, я понимаю, что тебе страшно, что мой вид тебя совсем чуточку пугает…
— ЧУТОЧКУ?! — истерично вскричала девушка. — Да, у тебя кишки наружу вываливаются!
— Ладно, — согласился оппонент, — немного неудачная трактовка действительности. Но я здесь далеко не за тем, чтобы поглумиться над тобой. Скажем так: наш мир находится в опасности.
— Это я и без знаю, — прошипела Блум, — ничего нового я не услышала.
— Ты не поняла, — остановил ее оппонент. — Вселенная разрушается.
— Хм… — рыжеволосая сделала вид, что задумалась. — Она, кажется, и так последние месяцы разрушается.
— Ты опять не поняла. Она совсем разрушается. Понимаешь? С-О-В-С-Е-М! И если не вернуть все на свои места, то вы все погибнете. Мы… мы все погибнем. А на руинах старого мира Прародительницы построят новый мир, полный всяких чудовищ. Это будет мир, где нам никогда не будет места. Теперь ты поняла?
А вот Блум задумалась уже по-настоящему. Вроде как, шоковое состояние еще не прошло, но слова собеседника все же добрались до ее сознания.
Вселенная умирает?
И они все погибнут вместе с ней?
Нет!
Этому не бывать!
Блум приложит все усилия, разобьется в лепешку, но не даст этому произойти. Она единственная, кто может все это исправить. И, что бы ни произошло дальше, девушка обязана выложиться на полную и восстановить баланс Вселенной. Ей придется — хочет она того или нет — взять себе уже в руки, наконец. Она обуздает свою судьбу, и снова будет в ней хозяйкой.
У нее все получится. Уж к этому рыжеволосая приложит максимум усилий. Девушка должна идти только вперед. Ей необходимо остановить Прародительниц и в край обезумевшего Торена, который даже головой своей толком не подумал, а уже причинил целую кучу бед не только ей, но и всем остальным.
Интересно, а Торен вообще в курсе происходящего?
Или в эту часть плана Лилис, Белладонна и Тхарма его не посвящали?
Наверняка, нет. Он думает, что имеет власть над ними. Вес, скажем так. И что они и их сила под его полным контролем. Но он глубоко заблуждается в своих суждениях. Конечно же, он действует по принципу: держи друзей близко, а врагов — еще ближе. Но в данном случае это не сработало бы ни при каких обстоятельствах.
Прародительницы намного старше него. Они более хитрые и более умные, нежели сопляк Торен со своими знаниями. Древние ведьмы просто втерлись к нему в доверие, и теперь вертят им как хотят. В их руках молодой паладин — это всего лишь марионетка. Тряпичная кукла, которой они так мастерски орудуют.
От осознания всего этого Блум стало не по себе…
Теперь девушка поняла, что все это была часть коварного плана. Все, начиная от заточения Валтора на Омеге и заканчивая тем, что происходит сейчас.
«Это все подстроено…» — на глаза рыжеволосой навернулись крупные слезы.
Черт возьми!
Все подстроено!
Поначалу Блум хотела разрыдаться. Заплакать так, чтобы вместе со слезами вышла вся та горечь, что копится в ней уже довольно долгое время. Но потом все же решила взять себя в руки. Сейчас не время раскисать. И она это прекрасно понимает. Если дать волю чувствам, то ни на что другое ее уже попросту не хватит.
— Я услышала тебя… — девушка подняла глаза на собеседника и вскрикнула.
А темном коридоре уже никого не было. Словно никогда и не было. Ни крови, что стекала на пол, ни измученного тела. Нет ничего, что хотя бы напоминало о присутствии собеседника.
«Я точно схожу с ума…» — пронеслось в голове у принцессы Домино.
А, может, здесь и вправду никого и не было?
Что, если все происходящее — это всего лишь морок, который был навеян воспоминаниями об этом месте?
С другой стороны, это все казалось настолько реальным, что мозг Блум отказывался верить в то, что это было всего лишь галлюцинациями. Да, и с чего им быть? Тут нет ни намека на присутствие темных чар. Да, и, к тому же, рыжеволосая не ела ничего такого, что могло вызвать столько сильные,
почти реальные, галлюцинации.
Да, и вообще она сильно сомневалась в том, что у нее действительно не лады с психикой. Все-таки девушка была уверена в том, что ей это все не причудилось. По крайней мере, ей казалось, что все, что она услышала несколько минут назад, было правдой. И им действительно грозит смертельная опасность.
«С*ка…» — выругалась Блум, поднимаясь на ноги.
Оглядев еще раз помещение, — ту самую темницу, где она когда-то томилась, будучи пленницей, — рыжеволосая пристально вглядывалась в кромешную темноту несколько секунд, словно пытаясь рассмотреть что-то, — или кого-то! — и медленно двинулась по направлению к жилым комнатам. Стелла и Муза, наверно, ее уже заждались.
— Вселенная разрушается…
***
— Вот ты где! — обрадовалась возвращению своей подруги Стелла и бросилась ей на шею.
— Такое ощущение, — чуть задыхаясь, произнесла рыжеволосая, — что ты меня целую вечность не видела.
— Целых пятнадцать минут! — воскликнула принцесса Солярии. — Что ты там делала столько времени?
Наконец, блондинка разжала хватку и отступила на пару шагов от подруги, сверля ее взглядом. Она хотела знать, почему Блум внезапно отправилась в темницу, с которой у нее связаны не самые лучшие воспоминания. Во всяком случае, Стелле именно так и казалось до этого момента. Рыжеволосая судорожно пыталась придумать причину того, зачем отправилась туда, но в голову не приходила ни одна более-менее убедительная мысль.
Похоже, все же придется рассказать подругам о том, что эта темница, хоть и навевает о самом грустном и унизительном, является ее своеобразным порталом в прошлое, которого ей, как ни странно, не хватает.
А, может, оставить все как есть?
Черт его знает, если честно…
Блум так устала быть сильной и держать себя в руках, что была готова просто взять и разрыдаться перед подругами, излить им душу, которая болит и страдает. Она рассыпается на части. И с каждым днем рыжеволосой все сложнее собирать саму себя и все свое нутро по кусочкам.
Но также она понимала, что ей категорически нельзя
вешать нос. Если она расклеится, то и другие расчувствуются. А, в данной ситуации, это чревато. У них есть миссия, которую они должны выполнить. Это прежде всего. А уже потом можно рыдать и превращаться в меланхоличную
лужицу водицы.
Она должна быть сильной и смелой. И, что самое главное, смотреть в лицо опасности и смерти с высоко поднятой головой. Враги боятся ее именно за это. А, значит, слабину нельзя давать ни коим образом.
— Слушай, Стелла, — обратилась к ней Блум, тяжело вздохнув, — я не хочу обсуждать эту тему. Давай позже поговорим?
С этими словами, рыжеволосая решила осторожно выйти на улицу, чтобы немного проветриться. Собеседник с выпотрошенным брюхом все еще отчетливо стоял перед глазами. И ей хотелось бы стереть остатки этого наваждения и не оставить от него ни следа. Но Стелла схватила подругу за локоть, не желая ее отпускать.
— Ты что-то от нас скрываешь? — поинтересовалась она, сощурив глаза.
Блум, признаться, впервые видела свою подругу такой…
…Настороженной?
А это вообще возможно?
Хотя, с учетом того, что произошло в последнее время, неудивительно, что блондинка изменилась. На самом деле, все они изменились. Разница лишь в том, что кто-то в больше степени, а кто-то в меньшей.
— Блум, — Муза приблизилась к подругам, — ты можешь нам все рассказать. Стелла, да прекрати ты ее за руку держать!
Нехотя, блондинка все же разжала хватку и скрестила руки на груди, ожидая объяснения, обиженно глядя на Блум. Муза же с некой мольбой во взгляде поглядывала на рыжеволосую. А девушка и не знала, с чего начать, и как не разрыдаться на месте.
Ну, как же они не поймут?!
Это слишком больно, чтобы об этом говорить…
Но, видимо, выбора ей не оставили. Придется все-таки изливать душу, рыдать, разбросать душу в разные стороны, окончательно потеряв контроль надо всеми эмоциями.
М-да…
Это будет весьма
занимательно…
Если, конечно, можно так выразиться…
Блум посмотрела на ту тьму, что окутывала проход к темнице, и тяжело вздохнула. Это будет нереально тяжелый разговор, который конкретно подкосит ее. На несколько мгновений ее даже окутали воспоминания…
***
— Ну здравствуй, Блум, — послышался довольно-таки знакомый голос из темноты.
— Можешь не прятаться, Айси! — ехидно воскликнула Блум. — Или ты меня боишься?
Девушка пристально вгляделась в темноту, ожидая ответа. Она прекрасно знала, чем и как подстегнуть самолюбие Айси, чтобы та сама себя выдала. Как она и ожидала, ведьма сама вышла к ней со словами:
— Думаю, бояться стоит тебе!
— И чего же это мне бояться? — с улыбкой спросила Блум. — Мои друзья скоро меня освободят!
Айси разразилась таким смехом, что, наверно, его было слышно во всей темнице. Затем ведьма, растекшись в злорадной улыбке, пристально взглянула на Блум. Улыбка с лица феи стерлась. Осталось только недоумение.
— Что ты с ними сделала? — спросила фея осторожно, рассчитывая на то, что ей удастся получить ответ.
— Бедняжка, Блум! — снова расхохоталась Айси. — Сильно я тебя по головке приложила, да? Ты и не помнишь, как мы с Валтором выпотрошили твоих друзей прямо у тебя на глазах. Конечно, не обошлось без жертв и с нашей стороны: Сторми и Дарси пали, но смогли дать нам возможность уничтожить тебя!
— И чего же вы ждете? — спросила Блум, которая, кажется, начала вспоминать события прошлой ночи.
— Месть всегда подается холодной, Блум, — произнесла Айси и скрылась в темноте, оставив фею одну.
***
Это была их встреча с Айси. И ее первый день в темнице этого тайного убежища. Тогда она еще не знала, что произойдет в будущем, и чем это для всех обернется. Тогда она думала, что Валтор — это Вселенское зло, которое необходимо уничтожить. Но теперь она знала, что не бывают только добрые и злые люди. Мир не черно-белый: он полон серых оттенков.
Теперь для нее все иначе. Да, и для ее подруг тоже. Наверно, они все же должны узнать, почему в последнее время Блум ведет себя несколько иначе. Рыжеволосая уверена в том, что вместе с верными друзьями она все сможет. И они вместе соберут осколки ее души и склеят их вместе.
— Ладно, — собравшись с духом, проговорила принцесса Домино, опустив глаза, — слушайте…
Но договорить ей не дали. Позади послышался довольно знакомый голос, который заставил девушек одновременно подпрыгнуть на месте и обернуться, устремляя свои взгляд на говорившего:
— И что вы тут делаете?
Этот вопрос прозвучал не столь грозно и сердито, сколько удивленно и недоуменно. Только сейчас Блум, Стелла и Муза огляделись по сторонам и поняли, что они находятся в достаточно чистом помещении. Получается, что это место обитаемо, и здесь кто-то живет. А живет здесь их таинственный собеседник.
— Что вы здесь делаете?!
В этот раз вопрос звучал более уверенно, чем в предыдущий. И Блум, наконец-то, посмотрела в глаза говорившему. Глаза ее моментально расширились. Уж кого, а ее она здесь увидеть никак не ожидала.
— Может, — саркастично поинтересовалась девушка, — хватит пялиться на меня с выпученными глазами? ЧТО, МАТЬ ВАШУ, ВЫ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛИ?
— Сторми… — лишь это сумела выдавить из себя рыжеволосая.
