Потерявшие любовь

Иккинг. -У вас есть автомобиль на ходу? Не знаю, что меня больше удивляет: что у зараженных есть приличный военный автомобиль, что он вообще на ходу, или все вместе. Не могу придумать, зачем мы так понадобились в этом самом поселении, но пока Дагур вез нас по ухабистой дороге, то рассказывал, что они давно собирают всех зараженных в одном месте. -Так проще выживать, мы вроде как прокаженные. Весь мир отвернулся от нас, — вещает Дагур, ловко крутя баранку. -От мира-то не осталось почти ничего. Отворачиваться особо некому. -Тут ты прав, приятель, не поспоришь. Но те, кто остались, так и норовят всех нас перестрелять. А нас это, как ты понимаешь, совсем не устраивает. Мы все-таки еще люди, пусть и разной степени адекватности. Элис пришлось усадить себе на колени, иначе бы мы не влезли в военный внедорожник, хоть он и был весьма просторным. -У нас неплохо там, вот увидишь. Еще благодарить нас будете, что мы нашли вас. -То есть вы просто рассекаете по округе и собираете всех, кого находите? -Вроде того. -Для чего? Совместно выживать — это, конечно, хорошо, но так надо больше пропитания искать и воды. Не вижу логики в твоих словах. -Главный тебе все расскажет, — отмахивает Дагур. –Потерпи немного! Я понимаю, любопытство — вещь забавная, но будь добр, подожди. Кстати, как давно вы заражены? -Я пару дней, Элис около трех месяцев, — отвечаю за нас обоих. Деревья в темноте проносятся мимо автомобиля, сливаясь в сплошную стену сумрака. За их кронами не видно даже звезд. Свет луны тоже не пробивается в эту лесную чащу. Дагур останавливает автомобиль на небольшой лесной полянке, на которой стоят еще два таких же внедорожника. Что ж. У них не просто военный автомобиль. У них три военных автомобиля. -Дальше дороги нет, придется идти пешком, — говорит Дагур, покидая водительское сиденье. Мы следуем его примеру. Ночь стоит на удивление тихая и достаточно теплая для весны — хочется дышать полной грудью. Оглядываю поляну, на которой мы остановились, и замечаю далеко впереди слабо светящиеся огни. -Это оно? — указываю Дагуру на огоньки. -Да, глазастый, пойдемте, нечего тут стоять. Через минут двадцать мы доходим до мини-городка, обнесенного бетонным забором с колючей проволокой. Даже вышки для постовых есть, правда они пустуют. Невольно напрягаюсь, снова перехватывая винтовку поудобнее. Дагур машет кому-то впереди на воротах, и тот парень открывает их нам навстречу. -Что? Еще нашел кого-то? — спрашивает парень на воротах. — Я думал, в округе уже нет ни живых, ни мертвых. -Ага, на этот раз двое. Еще немного, и сможем выдвигаться! -Замечательно, — удовлетворённо кивает. — Проходите, Элвин, думаю, еще не спит. Дагур с друзьями провожают нас вглубь поселения, и я не могу перестать удивляться. Это не просто деревня, это словно развернутый полевой лагерь исследований, обросший мелкими строениями и сараями. Скорее напоминает небольшой городок. Белые куполообразные палатки соседствуют с наспех сколоченными постройками. Где-то стоят одноэтажные здания серого цвета с решетками на окнах. Везде на улице сидят группы людей, где-то жгут костры, где-то ходят с факелами. О чем-то переговариваются, около костра слева кто-то играет на гитаре и поет заунывную песню. Справа громоздится высокий темно-зеленый тент, под которым рядами стоят столы со стульями. Слева еще одна куполообразная белая палатка с закрывающимся на молнию входом светится изнутри, словно в ней собралась куча народу. Не могу отделаться от ощущения, что все это выглядит более чем странно. Не так я представлял себе поселение зараженных. Если быть честным, я больше был уверен, что увижу тут разлагающиеся трупы, но никак не жизнь, бьющую ключом. Это скорее напоминает военный городок. Или научно-исследовательский городок. Или и то, и другое вместе. Дагур иногда оглядывается, словно проверяя нашу реакцию на здешний быт. Элис перестала таращиться на все округлившимися глазами и трястись, как током ударенная. Идет, молча вцепившись в руках моей левой руки. -Пришли, ребятки, — Дагур указывает на темное двухэтажное строение впереди, справа от которого стоит военный автомобиль с открытым верхом. Слева от него гудел генератор, мощности которого хватит, чтобы обеспечивать светом весь городок. Лабораторные палатки? Военный транспорт? Работающий генератор? Зараженные? Серьезно? Славный коктейль. -Не бойтесь, он вас не пристрелит, — Дагур открывает дверь и заходит в светлую прихожую, оставляя факел снаружи в специальном кольце на столбе. Проходим следом и оказываемся в маленькой комнате с двумя бардовыми креслами, складным стулом и деревянный столом с кипами бумаг и карт. За ним сидит статный мужчина в серой клетчатой рубашке. Элис позади меня как-то странно икает, и мужчина отрывается от разглядывая бумаг. Смотрит внимательно и как-то изучающе. -Новенькие, только что нашли в Хилл, — рапортует Дагур, словно даже вытянувшись по стойке «смирно». Мужчина за столом кивает, отложив бумаги и сложив руки перед собой. От него веет какой-то уверенностью и властью, что мне тоже хочется выпрямить спину. Даже Виго Гринборн не источал ничего подобного. -У этого, — кивает на меня, — оружие есть. Девчонка боится. Говорят, помощь им нужна. Девчонка средняя, а парень свежий совсем. -Спасибо, можешь идти, — голос же главного совсем не отличается от его вида — хриплый, словно он вчера всю ночь песни пел под гитару. –Присаживайтесь, — кивает на единственное свободное кресло. Усаживаю Элис в кресло, а сам опускаюсь на складной стул. Кладу винтовку на колени, а рюкзак к ногам. Элис не желает расставаться со своими пожитками, все еще сжимая их в руках. Мужчина внимательно смотрит на винтовку, затем поднимает на меня взгляд черных глаз и хрипло произносит: -Меня зовут Элвин. -Я Иккинг, это Элис. Что значит, что мы свежие и средние? — решаю сразу выяснить интересующий меня вопрос. -Средние — заражен от двух месяцев до полугода, свежий — меньше месяца, — отвечает наш собеседник, делая пометку на какой-то бумаге. Элис снова странно икает. -Что с ней? -Долго была одна, отвыкла от людей. Мужчина встает из-за стола, достает пачку сигарет и закуривает, выпуская сизые клубы дыма под низкий потолок. -Прежде, чем мы перейдем к основной части нашей беседы, я должен задать вам несколько вопросов. Отвечать на них или нет — ваше право, но от ваших ответов будет зависеть, разрешат вам тут остаться или нет. Советую не врать, так как в этом все равно нет смысла. -Можно я спрошу сначала? — я еще не задал важные вопросы, которые помогут лучше понять здешнюю ситуацию. Элвин делает затяжку и кивает. -Валяй. -Почему у меня не отобрали винтовку? -А ты хотел бы? Мы тут как бы все уже трупы, парень, — Элвин тушит сигарету в пепельнице и снова усаживается за стол. –Дагур сказал, вам нужна помощь. Смысл тебе в нас стрелять? Никакого. А теперь можешь излагать суть своей проблемы. За какого рода помощью вы пришли? Набираю полную грудь воздуха и выдаю одним предложением: -Нам нужно лекарство. Элвин две секунды смотрит на нас, а затем начинает хрипло смеяться. Чувство надежды осыпается с каждой секундой смеха Элвина, словно я крайне удачно пошутил, а он никак не может остановиться. Спустя минуту он берет себя в руки, достает еще одну сигарету, но, передумав, убирает обратно в пачку. -Лекарство ищете? А нам оно, по-твоему, не нужно? Куда же мы попали? Что здесь творится? -Тогда позволь, я тебе расскажу все с самого начала. Вот что вы оба знаете об А-2? Его вопрос откровенно загоняет меня в тупик. -То же, что и все, — начинаю вспоминать, что нам говорили по телевизору и радио, когда они еще работали. — Почернение радужки глаз, черная кровь… -Я не про симптомы, парень. Что ты знаешь о ее возникновении? -Эпидемия началась больше полугода назад, скоро год уже почти. Кто-то в Африке заболел. Вроде, ничего не путаю, — поднимаю уверенный взгляд на Элвина. -Вранье! — шумно отвечает наш собеседник, громко стукнув ладонью по столу. Элис от этого подпрыгивает на месте. Беру ее за руку и слегка сжимаю. Не знаю, что творится с этой девушкой, но меньше всего хочется, чтобы она и дальше продолжала так бояться каждого шума. -А теперь слушайте сюда, я расскажу вам, как все начиналось, — произносит Элвин с каким-то трепетом, словно собирается поведать нам самую захватывающую историю. Он снова встает и прохаживается от окна к столу и обратно. -Началось все намного раньше, чем все думают. Почти три года назад где-то нашли больного человека. Врачи не смогли точно сразу определить, что с ним не так. Было понятно лишь, что это какой-то вирус, с каким раньше врачи не сталкивались. Его очень быстро доставили сюда. -Сюда? -Тут, чтобы ты знал, располагался Центр по контролю заболеваний в нашем округе. О нем мало кто знает, слишком хорошо его прятало правительство. Видел палатки и серые медицинские корпуса? Это их дела. Только это далеко не все, лишь верхушка айсберга. Настоящие лаборатории и центр исследований и испытаний находится прямо под нашими ногами. -Под землей? -Конечно! Кто станет строить такую махину у всех на виду? А так, на беглый взгляд это место скорее напоминает полевой лагерь исследований популяции насекомых в местных лесах, — Элвин усмехается своей шутке, только мне не до смеха. Чувствую, как начинает подсасывать противное чувство, что услышанное мне совсем не понравится. — Парня быстро отправили под землю, в карантинный отсек. Поместили в герметичную камеру и начали изучать вдоль и поперек. Его штамм болезни назвали Андромеда. Почему — не знаю. Изучали какое-то время, пока пацаненку становилось все хуже и хуже. Пробовали разные лекарства, антибиотики, терапии. Ничего не помогало. Они продолжали брать у него анализы раз за разом. Пока не изобрели лекарство, антидот. Так им казалось, что они изобрели. Что они смогут помочь ему. Элвин кидает на стол фотографии с запечатленными на них больничными койками, камерами карантина и врачами в защитных костюмах. Тихий ужас заполняет маленькую комнату, буквально слышу, как бешено стучит сердце и кровь шумит в ушах. Нам врали. Всему миру врали. -Но их лекарство уже не спасло его. Когда парень умер, у него взяли кровь для испытаний. Слишком непонятной и странной им казалась эта болезнь. Слишком устойчивой для почти любых сильнодействующих антибиотиков. Почти сразу нарисовалось правительство во главе с какой-то важной шишкой, который, тыкая бумагами нам в лицо, требовал сделать из Андромеды биологическое оружие. Им ничего не оставалось делать, поэтому группа ученых взяли и заразили другого человека вирусом, полученным из крови первого больного после введения антидота для дальнейшего изучения. Элвин многозначительно замолкает, выдерживая долгую паузу. -Затем они стали играться с генной инженерией, пытаясь сделать вирус заразным. Поначалу-то, Андромеда не представляла угрозы для других людей, разве что кровь больного перелить в здорового. Она не передавалась воздушно-капельным путем. Такой ее сделали ученые. -Поверить не могу, что группа ученых самолично заразила кого-то ради исследований. Это же варварство! Элвин щурит на Элис один глаз и продолжает: -Как, по-твоему, разрабатывалось лекарство от сифилиса, например? Больных просто не лечили, наблюдая за реакцией организма на те или иные раздражители. Целая куча людей погибла ради того, чтобы мы имели это лекарство. Так всегда было, есть и будет. Это наука и медицина, написанные кровью других людей. Новый подвид вируса назвали Андромеда-2, какой мы ее знаем. Они пошли дальше. Чтобы проверить порог заразности А-2, они в карантинный отсек второго больного подсадили трех здоровых людей. Они хоть и были преступниками, приговоренными к смертной казни, но все же. До меня начинает доходить. Именно ученые погубили все человечество. -Уже через пару часов они получили подтверждение тому, что А-2 стала крайне заразной. Бедные ребята! -Но… Как же случилась эпидемия? Если болело всего три человека глубоко под землей? Как это произошло? -Ученые на трех больных не остановились. Правительство исправно поставляло смертников в Центр, их пачками отправляли под землю. Их заражали, затем тела вскрывали и исследовали, как изменяется организм со всеми внутренними органами. Элвин снова встает и закуривает сигарету. -А в один день произошла страшная трагедия. Из-за технической неисправности там под землей из строя вышел генератор. Не такой, что вы могли видеть около здания, а раз в пять больше. Его мощности хватало на весь подземный комплекс. Он отвечал не только за свет, но и за систему безопасности. Пока запустился вспомогательный генератор, все уже было потеряно: камеры и отсеки с зараженными разгерметизировались. -И смертники заразили всех остальных? -Они уже превратились в зверей, парень. Конечно, они кинулись кто куда, заражая всех, кто попадался по пути. Пока снаружи спохватились, было уже поздно — все, кто находился в тот день под землей, были заражены. За герметичность центрального входа отвечали оба генератора — один наземный и тот, что вышел из строя. Это было сделано как раз на случай подобных ситуаций. Если что-то происходит там внизу, всегда есть шанс запечатать муравейник. Что и сделали, не давая даже шанса им выбраться. -Их буквально похоронили заживо, — произносит с ужасом Элис. -Оставшиеся на поверхности ученые сбежали в Портленд. Обнесли свой город высоченными бетонными стенами, закрывшись внутри как в клетке. Вот как часто ты встречал до эпидемии города, обнесенные забором? А? Правильно, никогда! Кому это надо? А тут врачи сразу просекли, чем это может закончиться, и законсервировались в городе, наплевав на все распоряжения правительства. Опечатали здесь все, приставили частную охрану, дав четкие указания — за любую попытку подойти к пульту управления центральным входом — стрелять на поражение. Элис притихла, все больше и больше бледнея, а Элвин спокойно продолжил. -Целый месяц шли переговоры между правительством и учеными по вопросу, что дальше со всем этим делать. Военные не хотели терять такой продуктивный вирус. Они требовали разгерметизировать муравейник и вывести зараженных на поверхность, чтобы использовать их в своих военных целях. -А ученые противились. -Конечно. Кто захочет выпускать эпидемию на поверхность? В один день приехал целый взвод вооруженных людей с чиновником, который продолжал размахивать у всех перед лицом бумагой, подписанной самим президентом. Пока шли переговоры, кто-то проморгал поехавшего крышей солдатика. Он кричал, что у него там под землей невеста. -Он открыл вход? Элвин мрачно кивает. -Оттуда сразу же полезли зараженные смертники на пару с учеными в белых халатах. Ты бы видел, что тут началось! Большинство перестреляли прямо на выходе, но зараженных было больше! В тот день, когда генератор дал сбой, под землей было около сотни ученых и смертников. Того парнишку, что собственноручно открыл затвор, затоптали насмерть. — Когда поняли, в чем дело, было уже поздно, — шепчу себе под нос. -Эпидемия началась не в Африке, мой друг. Она началась у нас под боком. Когда правительство поняло, что дело пахнет жареным, они сбежали, бросив все лететь к чертовой матери. А дальше… Дальше я думаю, ты знаешь, как все развивалось. В голове не укладывается. Я даже предположить не мог, что этот кошмар, который можно было встретить только в книгах или фильмах типа «Обитель зла», станет нашей реальностью. Не случайным заболеванием, а роковой ошибкой одного человека, имя которого даже никто не знает. Безымянный убийца целой планеты, пытающийся спасти свою невесту. -Трудно в это поверить? — спрашивает Элвин, и я киваю. –Тем не менее, это так, приятель. -Откуда у вас вся эта информация? Вы были одним из первых? Элвин горько усмехается. -Да, я был командиром взвода, что приставили к лагерю как охрану, когда ученые сбежали и оцепили тут все. Именно мои ребята круглые сутки несли службу, сидя на пороховой бочке. -Остальные тоже здесь? Из тех, что заразились самыми первыми? -Почти все уже умерли, остался лишь я и девушка-лаборант по имени Дана. Правда, она ушла от нас около четырех месяцев назад, поэтому я не знаю, где она сейчас и что с ней. Ей было всего девятнадцать, — с какой-то отцовской горечью произносит Элвин. –Она писала дипломную работу на тему новых вирусов и эпидемий. -И стала ее главным участником. -Даже после того, как она заразилась, она не бросила заниматься своим делом, всячески пытаясь найти лекарство или хотя бы что-то, что могло бы продлить нашу жизнь. Почему, по-твоему, я все еще жив? Должен был умереть уже давно, но Дана постаралась на ура, смешивая какие-то лекарства с веществами в уцелевших кабинетах муравейника, она продолжала проводить опыты над собой. И в итоге изобрела что-то вроде замедлителя. -А почему умерли остальные? -Кто-то отказывался принимать ее варево, кому-то это не особо помогло. У всех же организмы разные, как и инкубационный период перед тем, как превратить окончательно в зверя. Элвин достает маленький пакет с серо-белым порошком. -Это ее детище, — кивает на содержимое пакетика. –Вылечить полностью оно нас, к сожалению, не сможет, но продлить деньки — очень даже. -Куда же она ушла? -Не знаю. Ушла вместе со своими формулами и рецептами. А у нас запас этого добра подходит к концу. Скоро народ начнет возникать и требовать лекарства. Элвин хмуро кивает, хлопает руками себя по коленям, и уже более бодро спрашивает: -Хотите услышать самую главную новость? Неуверенно киваю. Даже не знаю, готов ли я воспринять еще хоть какую-то информацию об А-2. -Мы планируем восстание. Восстание зараженных. Пойдем отбивать лекарство у тех, у кого оно есть. Если я этого не сделаю, мои же люди из лагеря заживо меня закопают. Элис тихо ахает, а я спрашиваю: -Вы знаете, где его можно найти? -Это же элементарно, парень! Где искать лекарство, как не в городе, с которого все и началось? -В Портленде? Элвин кивает. -У нас есть связи с людьми по ту сторону бетонных стен, которые являются нашими информаторами. Как правило, это те, у кого тут родные и близкие. Один из главных информаторов — брат Даны, той, что сбежала. Я не сказал ему еще об этом, иначе он перестанет работать на нас. Пишу письма от ее лица ему, пускай думает, что с его сестренкой все хорошо. Проверить-то все равно никак не сможет. У нас вроде как негласный договор передавать важные новости из-за стен города. -И как же это реализовано? Передача сообщений? Голубями отправляете? -Пару раз в неделю с южных ворот уходит грузовик, вывозящий трупы из города. А работник, что складывает трупы в кузов — наш информатор, брат Даны. Он вкладывает записки в руки мертвецам, а потом мы уже находим их на свалке. В какой-то момент был небольшой сбой, то ли грузовик пропал, то ли его украли, я так и не понял, но теперь все снова наладилось. Свалка. Трупы. Помним. И я даже знаю, кто украл тот самый грузовик. Элвин встает и упирается руками в стол. -Правда с восстанием есть одна проблемка. -Какая? — спрашиваю, уже предполагая, какой будет ответ. -У нас нет оружия. Точнее, оружие есть. Оно осталось еще с того великого дня кровавого побоища около центрального входа в муравейник. Даже немного транспорта есть, как ты уже наверняка заметил. А вот патронов осталось разве что самому застрелиться. Не подскажешь, где взял боеприпасы? Долгое время молчу, собираясь с мыслями. Хочу ли я участвовать в восстании? Если это позволит раздобыть лекарство, да. Хочу ли я убивать невинных людей? Нет. Готов ли я лично заразить всех жителей по ту сторону бетонных стен Портленда? Нет. -Я знаю, о чем ты думаешь. Что мы придем и заразим всех бедных жителей, верно? Киваю. Элвин крайне проницательный. -Тогда позволь сказать тебе, что информатор доложил о том, что Виго выступил перед всем городом с известием о целом грузовике лекарства. Якобы его в город завезли. Вот только я больше чем уверен, что его и разработали в городе, только Гринборн не имеет права говорить об этом простым смертным. -Где гарантия, что на этот раз лекарство поможет. -Гарантии нет, но что нам остается делать? Сидеть тут, сложив руки, и ждать у моря погоды, я не хочу. Лучше попытать счастья там, за бетонными стенами. -К чему ты клонишь? -Нас в поселении не больше сотни. По ампуле на каждого — не так уж и много. А потом они пускай сами думают, как лечить своих собственных жителей. Он обижен на них — на ученых, бросивших больных здесь, в карантинной зоне. Обижен на судьбу, что не посчастливилось оказаться в тот роковой день на службе. Обижен на весь мир, которого уже по сути-то и нет. Не осталось ничего и никого. -Я понимаю, это непростое решение. Мы все равно пойдем на город, с твоей помощью или нет. Только если у нас будут боеприпасы, мы сможем сделать это с наименьшими потерями. -Просто зайдете с табличкой «Мы зараженные! Отойдите от нас и дайте лекарство»? Да вас расстреляют еще на подходах. -Нет, если мы зайдем с южных ворот. Их почти не охраняют. Зачем сторожить дорогу, ведущую к трупам? Правильно, не за чем. Если у нас будет оружие с патронами, мы сможем прочистить себе дорогу к лекарству. -Идя по чужим головам, — холодно замечаю, как Элис кивает моим словами. –Вы собираетесь угробить несколько сотен жизней ради своих. Элвин наклоняется ближе и дышит мне в лицо. -Парень, я сделаю это. Задам тебе один вопрос. Тебе есть, к кому возвращаться? Он не просто проницательный. Он читает людей, как открытую книгу. -Да. -Ты готов ради этого человека раздобыть для себя лекарство? -Да. -Сможешь ли ты убить другого, если у вас окажется одна ампула на двоих? Молчу. Не знаю. Астрид готова была убить Виго, чтобы спасти меня. Готов ли я убить кого-то, чтобы спасти себя для нее? Не могу найти ответа. Совесть внутри говорит, что я не смогу стать палачом для других людей. А какой-то другой голос, дикий, бешеный, шепчет, что смогу. Что лично буду голыми руками рвать всех, кто встанет на моем пути к лекарству. Чем больше думаю, тем больше склоняюсь ко второму варианту. Мне даже нравится это новое чувство, новая черта характера. Это А-2, уверен. Она породила внутри животный инстинкт выжить. -Печешься о других людях? А они пеклись о тебе? Если бы у них была возможность пристрелить тебя ради лекарства, то они, не задумываясь, сделали бы это, поверь. Решайся, парень. Все или ничего. В день моей казни народ яростно кричал «Убить», даже не думая о других вариантах. Стоит ли жалеть и оберегать тех животных, что спрятались за стенами? Смотрю на Элис. По ее глазам понимаю, что она свой выбор уже давно сделала. Ей плевать на остальных, она хочет выжить. А я хочу вернуться к Астрид. -Ладно, — надеюсь, я не совершаю самую большую ошибку в своей жизни. -Я знаю, где достать патроны, — отвечаю Элвину и себе самому. Элвин распорядился выделить нам два спальных места в центральном медицинском корпусе, который уже давно не используется по назначению. Внутри по всему полу лежали старые матрацы и тюки с вещами. Люди кто парами, кто поодиночке укладывались спать. Боже, здесь даже дети есть. Больно смотреть, отворачиваюсь. Нам выделили два полосатых матраца в дальнем углу около небольшой керосиновой печки. Грела она постольку-поскольку, но все же лучше, чем без нее. -Спать будем по очереди? — спрашивает Элис, укладывая рюкзак под голову. -Да, я первый несу вахту. -Я не сомневалась, — она стала более тихой. Не пытается задушить — уже хорошо. -Я разбужу тебя, спи. -Ты действительно хочешь пойти на это? — спрашивает с закрытыми глазами. –Мы ведь заразим там всех! -Я сказал, спи, Элис. Не доверяю местным больным, которые как бездомные в ночлежке ползают по полу и спят практически на нем. А чем я сейчас лучше них? Ничем. Разве что — у меня есть винтовка. Такой же бездомный. Бездушный и бесчувственный. Придется заглушить в себе все крики совести, если я хочу выжить. А я хочу. Мне действительно есть ради кого. Элис очень скоро засыпает, тихонько посапывая. Как и прочие жители. Кто-то тушит последний факел, и мягкая темнота наполняет помещение, как вода. Сижу, упершись спиной в стенку, и держу винтовку на коленях. Глаза быстро привыкают к отсутствию света, и теперь все вокруг напоминает спящее море ненужных людей. Сколько их здесь? Человек двадцать, включая нас? По патрону на всех не хватит. О чем это я? Странная жгучая мысль перестрелять всех одним рожком приходит так же резко, как и уходит. В этот раз приступ удалось подавить почти в корне. Не хватало еще устроить тут массовое побоище. Интересно, а как местные жители справляются со своими приступами бешенства? В попытке переключить мысли перевожу взгляд на Элис, которая все так же мирно спит. Думаю, она совсем отчаялась найти спасение, поэтому и согласилась пойти с таким сумасшедшим, как я. Чего ей терять? Оставшиеся дни, которые как листы отрывного календаря, улетают один за одним? Чего им всем терять? Теперь я понимаю Элвина. Нам уже нечего терять от слова совсем. Наши дни сочтены. И если есть возможность еще побороться за лекарство, то мы должны это сделать. Завтра я обещал Элвину рассказать, где найти патроны, чтобы пойти восстанием на Портленд. Да, я собираюсь снова навестить Тайлера и его ненормальную компанию. У Тайлера много оружия и боеприпасов. Надеюсь, ему это понравится. Астрид. Портленд с каждым шагом все ближе. Физически ощущаю панику, сковывающую при мысли о том, что произойдет по ту сторону. Стараюсь всячески отогнать противные мысли. Все равно, от них толку никакого. Хедер с Сэмом идут за руку, и в наступающей ночи напоминают два маячащих впереди призрака. Даже немного завидно, они есть друг у друга, а я свою опору потеряла. Надеюсь, Густав сможет нам помочь. Сэм так и не показал ни фотографию сына, ни какую информацию еще смог о нем найти в той папке. Да я особо и не просила, не мое это дело. Своих проблем хватает с головой. Не знаю, что буду делать там, как искать лекарство, куда бежать. Не имею ни малейшего представления. Маленькие цели на час. Дойти до Портленда. А там разберемся. Что ж. Привет, Город. Я возвращаюсь.